Сквозь тернии

разбираться в чувствах – чужих и собственных, – отличать плохое от хорошего, просто размышлять, о том, о сём...
- Ты и впрямь понимаешь его...
- Понимаю. И он от меня ничего не скрывает. Он называет вещи своими именами, даже те, от которых потом долго не получается заснуть. Особенно после того, как не стало родителей... – Светлана осеклась.
Евгений Валерьевич по-дружески положил свою широкую ладонь на дрожащее плечо девочки.
- Светлана, крепись – нужно быть сильной и стойко переносить утраты. Не стоит пускать холод внутрь себя, иначе он может поселиться в груди навечно. А тогда станет совсем худо.
Светлана с трудом кивнула.
- Я держусь, честно! Правда, пока у меня это плохо получается. Но я всё равно стараюсь, Евгений Валерьевич! Честное-причестное!
- Тише, всё в порядке, милая, – Евгений Валерьевич погладил напрягшуюся девочку по распущенным волосам. – Так о каких же вещах тебе «рассказывает» Мячик?
- Он рассказывает о Них.
- О них? Но кто они такие, и почему Мячик рассказывает именно о них?
- Я не знаю. Дело в том, что Они живут во тьме, там, где вроде бы ничего не может зародиться, даже материя. Но Они почему-то все равно живые... Точнее мыслящие. Странно.
- Что ж, ясно, Светлана. Для своего возраста ты неимоверно складно мыслишь, но это нормально, особенно, если учесть твоё душевное состояние, – Евгений Валерьевич помолчал, размышляя о чём-то своём, однако тут же быстро-быстро заговорил, словно опасаясь быть неправильно понятым: – Ты, Светлана, главное не подумай, что я не верю в вашу с Мячиком дружбу и в то, что он тебе открывает – я совсем про другое.
- Я знаю, Евгений Валерьевич, – вы пытаетесь меня поддержать, – Светлана вновь натужно улыбнулась. – Спасибо вам за это. Вы очень хороший человек и совсем не заслужили одиночества. Так что же случилось?
Евгений Валерьевич напряжённо вздохнул, потом всё же заговорил в полголоса:
- Что-то произошло. Во всём мире. Понимаешь, Светлана, случилось что-то, отчего животные синхронно повели себя не совсем адекватно. И дельфины в том числе. Я не знаю, что именно спровоцировало панику; животными овладела неведомая сила. Истинный ужас, который отчего-то не пожелал коснуться человеческого сознания. Он словно брезговал им, или же не считал нужным заявлять о себе в открытую. Неистовствали лишь животные, а люди были вынуждены просто лицезреть предписанное свыше, не в силах хоть как-то повлиять на происходящее безумие. Сотни морских млекопитающих выбросились на берег, птицы бились о небоскрёбы, крысы бегали вдоль улиц, не зная где найти укрытия. Это походило на преисподнюю.
Светлана почувствовала в груди пустоту.
- Я знаю, почему так.
- Знаешь? Но откуда?
Светлана вздрогнула.
- Не могу объяснить. Наверное, нафантазировала. Так что с Мячиком?
- С ним всё в порядке, Светлана, можешь в этом сама убедиться.
«Здравствуй, Светлана. Я скучал без тебя».
Светлана тут же позабыла про Мухтара, Евгения Валерьевича и бестактно прерванный разговор.
«Здравствуй, Мячик! Ты не представляешь, как я рада тебя слышать!» – Светлана бросилась к бортику бассейна, в усмерть перепугав обслуживающий персонал дельфинария и самого Евгения Валерьевича.
Мухтар прыгал на месте, разоряясь предупредительным лаем, – Светлане было всё равно.
- Светлана, не так быстро!
- Всё в порядке, Евгений Валерьевич, не беспокойтесь за меня!
- Озорница, – Евгений Валерьевич искренне улыбнулся. Присел. Потрепал поскуливающего Мухтара по чёрной холке. – Присматривай за хозяйкой, дружище. Договорились? Ей необходима твоя забота.
Мухтар гортанно пролаял. Засеменил вслед за Светланой, путаясь в растянувшемся поводке.
Девочка свесилась с бортика и полоскала руками в воде.
Мячик замер в полуметре. Пустил ложную волну.
Светлана шарила перед собой, но ничего не находила.
«Мячик, ну где же ты?..»
Мячик подплыл к бортику, выглянул из воды и мягко клюнул девочку в нос.
Светлана от неожиданности села, чувствуя, как прохладная вода насквозь пропитывает тонкое платьице.
Мячик засмеялся, Светлана следом.
Какое-то время они молча играли: Мячик заплывал на глубину, натужно смеялся, после чего возвращался обратно и выскакивал на бортик бассейна; Светлана щекотала его гладкие бока, пытаясь непременно дотронуться до холодного носа.
Затем веселье прекратилось.
«Мячик, я чувствую, что что-то не так. Ты какой-то не такой сегодня. Тебя что-то тревожит? Что случилось?»
Мячик долго молчал, раскачиваясь на искусственных волнах у самого бортика. Затем всё же «заговорил»:
«Случилось страшное, Светлана. Мои сородичи всё же рискнули пойти за мной, более того, им удалось меня выследить. Точнее не меня, а тот мир, где я оказался по чужой воле, но...»
«Что «но», Мячик? Ну же, рассказывай!!!»
«Они не смогли прорваться. Их задержали. А потом устроили над ними жестокую расправу!»
«Господи... Что же это такое?!»
«Это зло, Светлана. Я уже говорил, что на Земле оно сдерживается человеческим сознанием. До поры до времени, но всё же сдерживается. Однако там, где сознания нет, свет оказывается во власти Тьмы».
«Я, кажется, поняла... – Светлана закусила указательный палец. – Именно в таких местах тьма может беспрепятственно прорваться наружу, в наш мир!»
«Именно потому космос так опасен – ты отчётливо уяснила истину, какой бы жуткой та не была».
«И что же случилось с твоими друзьями?»
«Не знаю. По всей видимости, их обманом заманили в ловушку – туда, где напрочь отсутствует свет. Затем принялись истязать. А когда боевой дух моих товарищей всё же дрогнул, в их сердцах поселилась бездна. Они ушли на ту сторону, а в реальности воцарилось очередное зло».
«Ужасно, – Светлана побледнела. – А что если прилетит кто-нибудь ещё? На выручку им и тебе?»
«Вряд ли, Светлана, – Мячик помолчал. – Единственное, что успели предпринять мои соплеменники перед смертью – это бросить в вечность сигнал предупреждения, в надежде, что тот всё же достигнет адресата и к Земле больше никто не полетит».
«Сигнал?»
«Да. Но учёным каким-то непостижимым образом удалось перехватить этот сигнал. Соответственно и они теперь знают о нём. Именно суть сигнала породила на Земле хаос, из-за которого погибли сотни животных».
Светлана запрокинула голову, словно силясь мысленно вознестись на небеса.
«Но почему так? Неужели люди настолько плохие, Мячик?»
«Нет. Страшно то зло, что вами движет, а сам человек, по сути, невинен. Ваша жизнь начинается с безоблачного детства, просто потом с вами что-то происходит. Что-то такое, что порождает на свет монстров».
«Это похоже на конвейер».
«Не думаю, но возможно всякое».
«Но как же этот сигнал мог повлиять на то, что случилось на Земле? И что, вообще, случилось?»
«Кто-то беспечный решил посмотреть, как поведут себя земные дельфины, услышав неизвестный сигнал, так похожий на их «смех». Однако «смех» услышали не только дельфины – его услышали все обитатели животного мира, за исключением человека».
«И?..»
«Кисточка выбросилась на бортик бассейна. Из-за сковавшего её сознание ужаса. Она не смогла пережить тьму, явившуюся следствием обретения истины. Кисточки больше нет».
Светлана почувствовала, как сердце сбилось с былого ритма. Грудную клетку сдавило, а на глаза в очередной раз навернулись жгучие слёзы.
«Нет... Нет... Этого не может быть. Кисточка не могла уйти просто так, вслед за моими родителями – это несправедливо! Мячик, скажи, что я сплю, а всё происходящее вокруг, просто очередной дурной сон, что не желает отпускать моё сознание в реальный мир! Пожалуйста, Мячик, иначе я этого просто не вынесу!»
«Прости, Светлана, но, боюсь, я не в силах превратить реальность в сон. Это превыше моих сил».
Светлана заплакала.
Мячик высунулся из воды. Вновь клюнул девочку в нос. Засмеялся.
«Прости меня, Светлана, я не должен был говорить тебе про Кисточку... да и про всё остальное тоже. Так было бы лучше... для тебя».
«Нет, не лучше! – Светлана встрепенулась, силясь унять безудержное горе, что сковало каждую клеточку её тела. – Стало бы только ещё хуже! Потому что ложь – та же самая тьма! Ты ведь это и сам прекрасно понимаешь, Мячик».
Мячик кивнул – на голые коленки Светланы накатилась прохладная волна.
Светлана коснулась пальцами воды. Сжала ладонь в кулак. Попыталась сдавить ускользающую стихию. Тщетно. Между пальцами возник стремительный водоворот. В душе ничего не осталось, лишь сплошное безразличие к шумящей вокруг действительности. Водяная воронка словно поглотила эмоции.
Светлана ойкнула. Поднесла ладонь к губам. Лизнула влажную кисть.
«Солёная... Как слёзы. Вода тоже скорбит по Кисточке. Она, как и мы... живая».
«Вода – превыше всего живого».
«Как это?»
«Очень просто: жизнь зародилась именно в воде. Соответственно, данная стихия неподвластна Тьме. Мне кажется, я кое-что понял».
«Что же ты понял, Мячик?»
«Я понял, что лететь куда бы то ни было сквозь космический мрак – бессмысленно и опасно».
«Ты про предложение Титова?»
«Да. И не только».
«Но ведь ты же сам не раз и не два говорил, что полёт – это мой единственный шанс обрести свет! Да и твой тоже: ведь именно так ты сможешь вернуться домой, Мячик!»
«Всё верно, Светлана. Но на тот момент я и помыслить не мог, насколько окрепло земное зло, как далеко оно зашло и чем именно подпитывается извне. Лететь нельзя, потому что космос – целиком в Их власти! Можно лишь «плыть», но, боюсь, у меня не хватит сил даже на то, чтобы перенести себя».
«О чём это ты, Мячик?»
«Существует способ перемещения между мирами одной лишь силой мысли – мой народ называет это: «плыть» сквозь пространство. Именно так я и проник в ваш мир».
Светлана сглотнула недоумение.
«Разве можно плавать между мирами?»
«Можно. И это очень просто, правда отнимает много сил, которые затем проблематично восстановить. Потому всё это время я и надеялся на человечество. Однако я ошибался: уже слишком поздно».
«И что же теперь делать?»
«Нужно их остановить».
«Титова?»
«Да. Потому что экспедицию ждёт та же судьба, что и моих соплеменников. Зло сначала их заманит, а потом... Ты должна предупредить Титова о грозящей опасности! Иначе, быть беде».
«Я... Я... Я не знаю... Мячик. Я так долго жила с надеждой всё же увидеть свет, а теперь, получается, всё просто рухнуло, распалось на части, а я сама вынуждена барахтаться в чёрной мгле, которая так и норовит засосать меня с головой! Я не хочу туда, Мячик! Не хочу навеки во тьму! Пока были живы мама и папа – ещё ладно, но сейчас... Я ведь теперь не могу уснуть даже! Эта тьма... она повсюду, Мячик. И мне кажется, она меня настигает!»
«Светлана, не иди на поводу у паники. Та тьма, в которой ты сейчас тонешь, ничто по сравнению с Тьмой, что может поджидать Титова и его людей в другом мире. Это всё зло – оно влияет на тебя, чтобы запутать сознание. Оно забирает близких, друзей, отнимает надежду, но... Однажды я снова смогу «плыть», и вот тогда-то мы и ринемся навстречу настоящей надежде, а не её эфемерному двойнику, что может строить лишь неясные фантомы!»
«Боюсь, я не в силах ждать так долго, Мячик. К тому же ещё неизвестно, когда ты восстановишь утраченные силы. Я могу не дожить... а если и доживу, то... в своём ли я буду уме – вопрос».
«Прости, Светлана. Я тебя очень сильно подвёл. Но я хотел как лучше. Прости».
«Всё в порядке, Мячик. Если кто и виноват, так это я сама: поверила в