ВРЕМЯ ХАМА (Киносценарий. Фильм первый) - ПРЕДНАЧЕРТАНИЕ.

"Петрашевцы", "народники", "народовольцы"...А, какие поэты! Какие писатели! Какие философы!
Скиталец: - (саркастически) Да! Один Белинский чего стОит, с его:"Как это расходиться, господа? Ведь мы еще не закончили о Боге!" И над всем этим варевом - Михаил! "Наблюдающий" и "созерцающий"! Или вмешивался?
Михаил: - Нет. Хотя иногда очень хотелось. И потом с наганом не бегал, жирных и ленивых к стенке не ставил... Хотя, тоже хотелось. Такую страну профукали и разворовали...И Царя, неспособного быть правителем, пристрелить хотелось. Наблюдал. И радовался когда кто-то выдернул крестьянина из Тобольской губернии и к "матушке-царице" приставил. Понял: Есть здравые силы, способные страну обустроить. Правда, один раз вмешался. В Ульянова начали пальцем тыкать и кричать,:"Враг государства!" Чего доброго пристрелили бы раньше времени!
Скиталец: - А чего тебе Ульянов?
Михаил: - (с деланной досадой) Ну, Скиталец! Ну, мы же с тобой лучше других знаем, что бывает когда "Верхи не могут" а "низы не хотят"!
Скиталец: - Бабы не брюхатют, детей не рожают. Зачем звал?
Михаил: - Ваш словарный запас, господин Скиталец, показывает, какого дикого народа Вы сын.
                         Достает из кармана плаща что-то завернутое в чистый платок, с видом фокусника, разворачивает, подает Скитальцу.
                         На платке, чуть погнутая золотая пластинка с печатью Аттилы.
                         Скиталец осторожно берет, рассматривает.
                         Михаил лезет во внутренний карман плаща и уже без всяких фокусов достает золотую гарпию, явно отрубленную от крышки ковчега.
Скиталец: - (удивленно) Ты где все это нашел?
Михаил: - В 1961м., здесь был арестован за золотовалютные операции, некто  Сидоров Иван Иванович. Ходил он тогда по Московским дантистам и золотые обрубки предлагал. Он ЧеКистам остатки отдал и уперся:"Огород копал, нашел!"  Так его и осудили - "за сокрытие клада". А неделю тому ко мне пришел Сидоров Петр Иванович и вот это принес. (показывает на гарпию)
Скиталец: - К тебе?
Михаил: - Ну, да! Я же здесь известный коллекционер. Магазин антикварный. Все знают, что я хорошую цену даю. (ерничает) Кстати, ты чем занимаешься? Сторожем ко мне не пойдешь?
Скиталец: - Сигнализацию поставь. Надежнее будет. (ворчливо) Ты, давай - ближе к теме!
Михаил: - Ну, что может быть надежнее старого, проверенного друга? (Серьезнеет) Короче: гарпию я у него купил, потом за ним проследил да в гости пришел. Как я его уговаривал остатки отдать, это тема особая. Но, уговорил! Повез он меня на свою дачу и ковчег откопал. Без крышки, без малой печати но наш! Потом, когда деньги увидел, расчувствовался и историю поведал...
Спутница Михаила: - (все это время молчавшая) Мальчишки...Все, что вы говорите, так интересно! Ловлю себя на том, что рот сам собой открывается! (смеется) Но, может быть мы не будем стоять на этой мерзкой, мокрой площади и поедем ко мне? За чашкой чая и разговор приятней!
Скиталец: - (впервые улыбнулся) Когда я вижу красивую женщину, я ей любуюсь но прохожу мимо! Но, когда я вижу красивую и умную, я всегда оглядываюсь: Где-то рядом может оказаться Михаил!
Спутница Михаила: - Спасибо! Едем?
Скиталец: - Едем!
                            Поворачиваются, собираясь уйти.
Голос нищего у подножия Храма Василия Блаженного: - Господи...Когда же ты меня приберешь-то?...
                            Сказал вроде тихо но, почему-то и Скиталец и Михаил его услышали.
                            Переглянулись.
Михаил: - В 1512г. ковчег где был?
Скиталец: - (растерянно) У Василия III. В Москве...Да, нет, показалось. Его ж без печатей нельзя было открыть... (глянул на нищего, запоминая. Взял под руку спутницу Михаила.)
                            Уходят.

                            Небольшая и очень уютная квартирка из окна которой виден памятник Маяковскому.
                            Скиталец и Михаил за столом в центре комнаты. Чай, печенье, что-то в вазочках...
                            Хозяйка с интересом слушает рассказ Михаила.

                            1959г. (от рождества Христова)
                            Лето. Москва, Кремль. Строительство Дворца Съездов.
                            8 часов 10 минут.
                            Огромная строительная площадка, выровненная до старого фундамента. Штабеля досок, кипы кирпича, строительные вагончики...
                            На одном из штабелей бригада строителей, человек 12ть. Отдыхают, перекуривают, ждут начальство.
                            Среди них Иван Иванович Сидоров. Ему лет тридцать.

                            Появляется "начальство" - прораб с чертежами и бригадир.
                            Чуть в сторонке останавливается человек в хорошем сером костюме.
Прораб: - Короче так, мужики: Решено старый фундамент использовать. Но, нужно проверить в каком он состоянии. Бейте шурфы, после обеда специалисты приедут, осмотрят. (бригадиру) Озадачивай людей! (снова к бригаде) И я вас умоляю, мужики:партия вам в самом Кремле работать доверила...Давайте без этого!(щелкает себя по горлу)
                             Человек в сером громко кашляет.
(оглядывается, громко) Кремль, мужики, на протяжении многих веков строился. Если чего откопаете, не скрывайте! (тихо. Показывая на человека в сером.) Эти все равно узнают! (идет к своему вагончику)
Бригадир: - (декламирует) Я, бригада и лопата, заменяем экскаватор! Вперед, орлы! (идет к краю фундамента.)
Сидоров: - (декламирует) А человек, который в сером, к нам придет и все...(делает неприличный жест)
                       Все смеются, оглядываются на человека в сером.
                       Но он тоже смеется, уходит следом за прорабом.
                       Бригада потянулась к своему вагончику, берут ломы, лопаты, идут к бригадиру.
                       Бригадир берет лопату у первого подошедшего, втыкает ее в землю у самого фундамента, отсчитывает двадцать шагов, втыкает вторую.
                       Бригада движется за ним, каждый останавливается у своей лопаты. Шестым или седьмым получает задание Сидоров.
                       Деловито отмеряет квадрат 1,5Х1,5 метра, скидывает куртку, майку, начинает копать.
                       
                       10 часов 30 минут.
                       Сидоров скрылся в яме по грудь. Выбирается, подходит к штабелю с толстыми рейками, вытягивает две, приносит из вагончика ножовку, гвозди, делает лестницу.

                       11 часов 50 минут.
                       Сидоров совсем скрылся в своей яме. Лестница лежит рядом. Подходит бригадир.
Бригадир: - (заглядывает в шурф) Хорошо копаешь, Сидоров! Премию выпишу.
Сидоров: - Лестницу опусти!
                       Бригадир опускает лестницу.
Еще полчаса и закончу. По камням чувствую - скоро подушка.

                       Обед.
                       Бригада в вагончике.
                       Человек в сером заглядывает в каждый шурф.

                       13 часов 15 минут.
                       Шурф Сидорова. Лестница поставлена плашмя к фундаменту.
                       В руках Сидорова лом. На очередной удар, земля отзывается легким гулом. Сидоров бъет ломом в то же самое место. Лом упирается во что-то твердое.
                       Руками быстро отгребает землю. Показывается старая кирпичная кладка.
                       Подумал. Ставит лестницу, осторожно выглядывает из шурфа. Осматривается. Спускается в шурф, вешает на ступеньку лестницы куртку с майкой, прислушивается,
                       с силой бъет ломом в кладку, еще, еще... Лом проваливается.  Снова прислушивается. Расширяет пролом, просовывает в него голову. Ничего не увидел. Достает из
                       кармана пачку сигарет, высыпает сигареты в карман куртки, поджигает пачку, бросает вниз, просовывает голову.  Что-то такое увидел, что заставляет его быстро
                       расширить пролом, опустить в него лестницу. С трудом протискивается, опускается в пролом.
                       Красного кирпича невысокий погреб со сводчатым потолком. Вдоль стен деревянные сундуки, окованные железными полосами и с массивными замками.
                       Сидоров пытается открыть один из сундуков, выкарабкивается наверх, прислушивается, возвращается с ломом. Сбивает замок, поднимает крышку.
                       Старые книги. Выбрасывает одну, другую...Под книгами кожаная сума с перевязью. Достает суму, вытряхивает ковчег. Руки его трясутся.
                       Хватает лом, вылезает наверх, возвращается с лопатой. Двумя точными ударами отсекает один шарнир, переворачивает ковчег, отсекает другой. Руками раздирает
                       половины, держащиеся на замках-печатях, упирает ковчег в пол, ломает. Тоненько тренькнув, отлетает пластина-печать. Ковчег разваливается на две половины.
                       Равнодушно глянув на ткань, выпавшую из ковчега, забрасывает ее в сундук, выкидывает из погреба половинки ковчега, собирает обрубки, лопатой отламывает
                       крышку сундука, разбивает ее на доски, выкидывает из погреба вместе с лопатой. Вылезает, вытаскивает лестницу.
                       Все его тело бъет мелкий озноб.
                       Бросает доски на дыру, сверху, на доски - половинки ковчега, накрывает все это курткой. Делает "равнодушную" физиономию, вылезает, садится на край шурфа,
                       закуривает.

                       13 часов 28 минут.
                       Все спокойно. Бригадир, прораб и человек в сером сидят у прорабского вагончика, о чем-то беседуют.
                       Замечает у кипы кирпича кусок рубероида, идет к нему, делает вид, что "справляет малую нужду" внимательно наблюдает за беседующими.
                       Никто не обращает на него внимания. Задирает штанину, обертывает рубероидом ногу, возвращается.
                       Спускается в шурф, быстро выкапывает ямку в стороне от пролома, закапывает в нее ковчег, сверху бросает крышку, накрывает курткой. Кусок рубероида кладет на
                       доски, лопатой огребает стены, закапывает пролом.
                       Сует крышку на живот, под брюки, туго притягивает ремнем. Надевает курку, вылезает, идет к кипе кирпича, оглянувшись на начальство, прячет крышку под
                       деревянный поддон. Возвращается. Оборачивается.
                       Человек в сером смотрит в его сторону.
Сидоров: - (поворачивается к беседующим всем телом. Кричит) Бугор, газетки не найдется? Приспичило, спасу нет!
Человек в сером: - Ну и кто тут засранец? (Смеется, теряет к Сидорову интерес.)
                       Прораб заворачивает камень в какой-то бланк, кидает Сидорову.
     
                       14 часов 05 минут.
                       Приехали специалисты. Один из них поочередно спускается в шурфы, осматривает фундамент.
                       Из шурфа Сидорова поочередно вылетают лопата, лом, вылезает он сам. Вытаскивает лестницу, уносит к кипе кирпича, садится. Осторожно засовывает ковчег,
                       спрятанный в куртке под кирпичи.  Курит.
                       Специалист подходит к его шурфу.
Бригадир: - (Сидорову) Лестницу принеси!
Сидоров: - (встает, берет лестницу. Равнодушно) Тока я там наверлял. Воняет.
                       Специалист морщится, визуально осматривает шурф Сидорова, уходит к следующему.
Голос бригадира: Закапывайте, орлы!

                      Московская квартира.
                      Те же.
Скиталец: - Туринская плащаница твоих рук дело?
Михаил: - Нет. Я только совет дал. Помнишь. мы с тобой, лет семьсот тому, в Иерусалиме беседовали о странностях "крестовых походов"? Мол: Вроде  шли спасать Гроб Господень но почему-то все заворачивали на Константинополь и пытались ограбить. Ты еще сказал:" Все правители знали, что Плащаница там...Каждому хотелось