Русская Великокняжеская Благоверная Тверская Семья

оставили затею найти Холм в водораздельном селе Красный Холм и ищут теперь его в Погорелом Городище рядом с ещё десятком пропавших исторических тверских городов?!

Ещё забавнее обстоит в тверской истории дело с т. н. «Бездежским грабежом», это когда Всеволод Александрович Холмский забрал своё добро, взятое поборами на его холмской земле Василием Михайловичем Кашинским. И ныне есть село Бездежи, находящееся на средине дороги между Бежецком и Кашином, неподалёку от города Красного Холма, там есть и часовня Казанской Божией Матери, поставленная в незапамятные времена и возобновлявшаяся неоднократно… Однако многомудрые историки нашли село Веззеддево в Саратовской губернии и ничтоже сумняшеся доказывают, что «Бездежский грабёж» был именно там, в Веззеддево, по дороге в Орду, ссылаясь естественно на летописи, на ясский город Бездеж…на указания, что и Всеволод и Василий были в Орде одновременно?

Архиепископ Дмитрий (Самбикин), поминая об отъезде из Твери кн.Всеволода в свой удел город Холм, делает резонное на наш взгляд замечание « Не нынешний ли (это) заштатный город – Красный Холм в Весьегонском уезде?» (Тверской Патерик, Казань,1907г.)

На наш взгляд св. Анна вообще могла не быть монахиней и оказаться в Кашине после морового поветрия 1365 года . Чума свирепствовала с 1364 по начало 1366 года… Тогда умерли все трое Холмские князья, их мать Настасья, Семён Дорогобужский…все умерли за исключением Михаила, который опять же таки именно тогда практически изгоняет из Твери ненавистного народу Василия… И, на наш взгляд, вот тогда только, оказавшись поблизости от Холма в своём Кашине, Василий мог забрать оставшуюся в одиночестве мать свою кн. Анну из Холма, и сделал он это только для того, чтобы по московскому примеру шантажировать своего соперника – сына старшего брата своего Александра, Михаила.

Ежели дело обстояло так, то гораздо справедливее именовать св.Анну княгиней Тверской и Холмской! Что же касается иноческого образа, то в конце жизни им «награждали» всех поголовно князей и княгинь. Вот для того, чтобы отделить св.Анну от её святого мужа и верных Твери Александровичей, московская церковь и «освятила» и «нарекла» её «кашинской», а может быть и данное ей ранее в монашестве имя Евфросиния заменила на иное, не имеющее к ней отношения. И это воистину могло быть так потому, что московская церковь, начиная с митрополита Петра и его козней св. Михаилу Ярославичу, активно противостояла Твери.

Сразу после смерти кн. Анны (через несколько месяцев) митрополит московский Алексий завлекает лестными письмами в Москву Михаила Александровича и держит его в истоме, в плену и оковах . Тверскому князю помогло избавиться от московского плена только неожиданное появление в Москве трёх монгольских послов. Но затем митрополит Алексий выкупает у монголов его сына Ивана, держит его, как и отца в плену, но уже на своём митрополичьем дворе, в течение полутора лет шантажируя отца… таким «дипломатическим» приёмом добиваясь мира и «крестного целования» с непокорной Тверью.

И везде, и всюду один и тот же до боли знакомый приём – возведение в Святость с плоской целью предать забвению историческую правду . Так поступила московская церковь с Георгием Всеволодовичем Владимирским и Василием Константиновичем Ростовским, Дмитрием Красным, Анной Кашинской… безудержная лесть «с освящением от края одежды», с «трёхдневным чтением мертвецом Псалтыри», с глупой бравадой пред врагами, с постыдным бегством, воинской трусостью и неумелостью, вот чем вдохновляют нашего брата промосковские летописцы.

И всё сие нечестивое возношение принимается нами, русскими простецами, за чистую монету! Вот она, та «Святость», что всё покроет, воистину та «простота, что хуже воровства»! И ныне разве что можно только надеяться, что ежели когда, наконец, подойдут к истории с родовой точки зрения, токмо тогда многое прояснится, станет однозначным и понятным.
 
Так что же произошло в Кашине осенью1367 года, т.е. за год до смерти кн. Анны?
История не молчит, кричит об этом . Вслушаемся же в её голос внимательно, пробуя анализировать факты и ничего не пропуская:

«Когда Михаил Александрович в конце октября 1367 года вернулся в Тверскую землю с литовским войском, он не встретил никакого сопротивления, но смог благодаря внезапному нападению пленить Великую княгиню Елену (Кашинскую), а также жену князя Еремея и многочисленных бояр и служилых людей князя Василия Михайловича. Великий князь Василий был в это время в Кашине. Туда и послал свои войска Михаил Александрович.

Примерно за десять километров до Кашина (у села Андреевское - совр. Мизгирёво, что в 7 км. от Кашина, В.С.Борзаковский) навстречу войскам Михаила выехали послы Василия Михайловича и епископа Василия. Михаил Александрович вёл с ними переговоры, результатом которых стало заключение мира с Василием Михайловичем и освобождение великой княгини Елены. В связи с последующим заключением мира между Михаилом Александровичем и Великим князем Дмитрием Московским Троицкая летопись сообщает, что и после описанных выше событий Михаил признавал приоритет своего дяди Василия Михайловича, законного Великого князя Тверского : « (Михаил Александрович) под дядею мир взял с князем с великим с Дмитрием с Ывановичем» (Эккехард Клюг, «Княжество Тверское», Тверь, 1994, стр.180) .

«Почему Михаил отказался воспользоваться своим военным преимуществом против Василия Михайловича ?» - задаёт закономерный вопрос немецкий исследователь и не находит на него вразумительного ответа. Но, по крайней мере, вопрос задан, и это с выгодной стороны отличает немецкого историка от русских авторов.

Так Н.М. Карамзин не войдя в тонкость этого эпизода сообщает : « Зная, что Великий Князь и Митрополит держат сторону Василиеву – зная также намерение первого господствовать самодержавно над всею Россиею – Михаил уехал в Литву. Пользуясь его отсутствием, Василий и Иеремий гнали усердных к нему Бояр и, предводительствуя, данною им от Дмитрия Московского ратию, опустошили Михаилову область, в надежде, что он не дерзнёт возвратиться. Но Михаил спешил отмстить дяде и брату, ведя с собою войско Литовское, взял Тверь, пленил свою тётку и думал осадить Кашин, где заключился Василий, однако ж, Епископ примирил их с условием, что дядя уступит старейшинство племяннику и будет довольствоваться областию Кашинскою. Князь Московский участвовал в сем мире и подтвердил его. Но прозорливые советники Димитриевы, боясь замыслов Михаила, который назвался Великим Князем Тверским…»(?).

Как видим Н.К.Карамзин, ничуть не сомневаясь, полагает весь смысл военного похода против дяди в обретении Михаилом Александровичем старейшинства пред нечестивым дядей и достоинства Великого князя Тверского. И, казалось бы, только и единственно в этом мог проявиться смысл мира со слабейшим противником со стороны Михаила Александровича. Но летописи не подтверждают версии Н.М.Карамзина. «Неизвестно на каких условиях был заключён мир у Михаила Александровича с его противниками: должно быть, Михаил Александрович удержал за собою спорный удел кн. Семёна. Однако не видно, чтобы теперь же он сделался Великим князем Тверским; по крайней мере, он таким ещё не называется в летописях: следовательно, Твери не удалось, - если она только хотела – доставить старейшинство Михаилу Александровичу в Тверской земле» (В.С.Борзаковский, «История Тверского Княжества», С-Пб, 1876г.)  

Так в чём же причина милосердия Михаила к врагам Отечества, опустошившим не только удел его, но и земли вокруг Твери, и пытавшимся в отсутствие Михаила взять и самую Тверь, и чем можно оправдать такое странное милосердие? Неужели так : « Господь Бог, и пречистая Богородица утиши его ( т.е. Михаила Александровича) ярость, и милость возложи на сердце его, и благую мысль ему даде.»… «И отпустил их (послов кашинских и московских) с честию, и радовались бояре их, и все вельможи их, также гости и купцы и все работники, люди рода и племени Адамова; все они един род и племя Адамово, и цари и князья и бояре и вельможи и гости и купцы и ремественницы и работные люди, един род и племя Адамово; и, забывшись друг на друга враждуют и ненавидят и грызут и кусают, отступая от заповедей Божиих, еже любити и искреннего своего, яко сам себе.» ( см. Никоновская IV, 15,16,17, ТатищевIV,208,209).

На наш взгляд не случайно В.С.Борзаковский привёл сию пацифистско-елейную цитату из Никоновской летописи. Очевидно и его, как позже и Эккехарда Клюга это объяснение странного поведения Микулинского князя мало устраивало. Н.М.Карамзин резонно замечает, что Епископ примирил Михаила и Василия. Конечно, епископ Тверской Василий обладал после справедливого суда в отношении спорного удела Семёна Дорогобужского непререкаемым авторитетом у искренне верующего воспитанника и крёстного сына архиепископа Новгородского Василия (+ 1351) Михаила Александровича, но должны были быть и более глубокие причины неожиданного прощения врагов Тверской земли у безусловно благородного, в отличие от не брезгующих никакими средствами врагов Микулинского и Холмского князя.

Михаил Александрович без боя отходит от Кашина, и нигде не видно, что его «с честью» принимают в этом городе, занимавшем десятилетиями враждебную промосковскую позицию по отношению к Холму и Твери. Нет сомнения что что-то или точнее кто-то в Кашине удерживал на расстоянии Михаила Александровича. И это вне всякого сомнения была бабушка его Великая кн.Анна, которую её тридцати четырёхлетний внук не мог не любить и не уважать. Из-за неё Михаил Александрович «взял мир и любовь» с дядею, а затем и с двоюродными братьями Михаилом Васильевичем и Еремеем Константиновичем. Да вот только последние не отличались благородством. «… Кн.Еремей в том же 1367 г. сложил крестное целование к кн. Михаилу Александровичу и уехал в Москву к кн. Дмитрию Ивановичу, конечно с прежними жалобами» (В.С.Борзаковский, там же, стр.149).

Как сообщает Н.М. Карамзин «Михаила позвали в Москву дружелюбно и ласково, сам св.          Алексий обнадёжил его в безопасности, уверяя, что суд Великого Князя навсегда утвердит тишину в Тверских владениях. Слово Митрополита и святость гостеприимства не дозволяли страшиться обмана. Михаил желал видеть столицу Димитрия ( уже славную тогда в России), узнать его лично, беседовать с благоразумными Вельможами Московскими: он въехал гостем, но сделался невольником. Нарядили третейский суд, хотели предписывать законы Михаилу, удалили от него Бояр Тверских и содержали их как пленников в разных домах с Князем. Обман, недостойный Правителей мудрых ! И виновники не воспользовались оным. Летописцы говорят, что прибытие Ханского Вельможи, Карача, заставило советников Димитриевых освободить утеснённого Князя, сей Мурза, как вероятно, вступился за него, вероятно и то, что св. Алексий, невольно вовлечённый в дело противное совести, удержал их от дальнейшего насилия.» (Н.М.Карамзин,том V, глава 1, с.13).

Как уточняет В.С. Борзаковский « Михаил Александрович был сильно оскорблён и раздражён таким поступком с собою, особенно же гневался на митрополита Алексея, главным образом приписывая ему захват и