Посох Адама.

залили свинцом. А 14 - на столько частей было расчленено тело Осириса его братом Сэтом.
   Всего - 1008 голов. Из них, кстати, только 666 человек были приверженцами нового Бога. Остальных Тутанхамон распорядился отрядить Моисею в довесок, как больных проказой и просто, как отбросы государства двух земель.
   У самого Моисея  лицо и тело тоже было усыпано струпьями, но Моисей знал, как бороться с подобными недугами. Так же, как он знал и то, что молодой царь не протянет и больше недели. Головная боль и гематома, образовавшиеся после удара посохом, обрекли Тутанхамона на бессонницу. В этом и заключалась милость Великого Посвящённого. Смерть.   Всё, что мог сделать Моисей в память о брате - это избавить от позора племянника и посвятить того в высшую милость Бога.
           

                                            Глава  четвёртая.


  Дорога, вымощенная благими намерениями, каждый раз приводила меня в гостиницу «Москва».
  Цели моего пребывания в столице мне были не совсем ясны. Я подписывал какие-то бумаги, контракты, встречался со старыми знакомыми и ненадёжными партнёрами, которые говорили «за глаза» обо мне так: «Олег, конечно, хороший парень, но для Москвы - никудышный бизнесмен».
  Я и сам понимал, что затея строить бизнес в Москве столь же ветрена, сколь безумна. Плодотворнее - было копаться в мусорных мульдах в поисках  утерянного кем-то миллиона долларов.
  Все москвичи хотели денег, а я, помимо этого, мечтал ничего не делать и, лёжа на гостиничном диване, дожидаться, когда деньги на меня посыплются сами собой.
   У меня ведь в руках был дневник неизвестного. Интуиция мне подсказывала, что неизвестный нашёл Посох Адама, надёжно Его перепрятал и занёс сложным, кодированным письмом в дневник место нахождения тайника.
  «А Посох Адама, - наивно полагал я, - символ и действенное орудие власти. Орудие, которое реальнее и волшебнее всякого Ковчега Завета, Чаши Грааля, Велесовой Книги и ещё полутора сотни артефактов. При удачном исходе прибыль от продажи Посоха исчислялась миллионами зелёных».
  Меня мало беспокоили даже газетные вырезки, давно подброшенные мне кем-то в почтовый ящик. В них говорилось, что когда-то в Индии был обнаружен череп Адама. Два индийских мальца, уместившись в нём, качались, как на качелях. По расчётам британских археологов рост первого человека составлял тридцать метров.
  Можно представить, каковы были размеры той палки, которую вручил Господь Адаму, выпроваживая того из Райского сада. Бог просто выдрал с корнем Азиатский кедр и обозначил Его символом Власти.
  «Чепуха, - думал я. -  При всей сказочности и невероятии узнанного, можно предположить, что за тысячелетия пребывания на грешной земле от первоначального Посоха отщепили кусок или Он сильно усох и почернел».
  Если верить Ветхому Завету, уже Ной имел нормальный, среднестатистический рост, а неприкаянному скитальцу Аврааму Посох едва доставал до подбородка.
  В общем, с толку меня было уже трудно сбить небылицами. Я  имел конкретное представление о Посохе и, казалось, что даже смогу отличить Его от подделки.

  - Мы привыкли жить обманутыми, а правду о себе узнать ленимся, - сказал мне бывший заместитель прокурора одного из районов Москвы.
  Мы сидели в моём номере и полоскали рты хвоей, то есть мешали джин и тоник, с восхищением  выявляя в себе цивилизованные гены западно-европейского алкоголика. Нам было хмельно и приятно.
  - Знаешь, Олег, - хлебнув джина, зам. прокурора заморозил взгляд на своей руке. Кисть руки красиво обхватила гранёный стакан; для завершённости рисунка не хватало оттопыренного мизинца. Но зам. сомневался: интеллигентно выглядело бы или пошло?
  - Знаешь, Олег, - повторил он и оттопырил мизинец, - я, как яркий представитель «кинутого» поколения, только что подумал, - мизинец отпружинил обратно, - что какие-то тайные общества и аномальные силы умышленно пытаются увести нас в сторону от истинных знаний. А мы и рады, а мы и довольны, а нам всё по фигу, - мизинец у него опять оттопырился.
  Меня должно было насторожить это заявление, поскольку такой яркий представитель «кинутого» поколения, как Влад, без корыстных побуждений и извилиной не качнёт. А тут, с танцевальным сопровождением мизинца, выдал аж три! не вопросительных, не прокурорских, не лишённых логики предложения!
  Но я попался, как попадался всегда на лесть и сочувствие всякого рода. Слаб человек и неосторожен. Особенно  я.
  Много раз говорил себе, что грабли придуманы не только для того, чтобы на них наступать. Столько же раз убеждался в том, что собеседнику не интересно и скучно выслушивать идеи, не согласующиеся с его представлениями о мире, не согласующиеся с моральным кодексом конформиста, бывшего строителя коммунизма.
  Я быстро и захлёбываясь выложил Владу все секреты, касавшиеся Посоха Адама; рассказал о дневнике неизвестного; то, что мне удалось перевести, вкратце пересказал известные работы Гурджиева, Успенского и даже Кесслера, добавил мистерии Изиды, тоску Зароастра и друидов, арифметическую и математическую школы Пифагора, заунывные мотивы Орфея  смешал в одну массу и горячей лавой выплюнул на собеседника.
  Влад остался доволен. Он быстро просчитал, какое практическое значение для него могло иметь моё словоблудие, и как эффективно можно будет использовать мои слабости в качестве оружия против меня в дальнейшем, когда я непременно превращусь в его врага.
   - Сколько этот жезл мог бы стоить на «Сотбисе»? - мечтательно произнёс Влад и посмотрел на меня так, как обычно, после удачного процесса, смотрит прокурор на приговорённого к пожизненному заключению невиновного.
  - Бог знает, - вычурно сказал я. - Сколько стоит жизнь цивилизации?  А в какие деньги  можно оценить историю, культуру, эволюцию человечества? Миллион жизней не стоит одной палки так же, как кадуцей не стоит и одной человеческой жизни!
  - Кровавая история? Наверно, Иван Грозный Посохом завалил своего сына?
  Почему Влад не к месту вдруг вспомнил об Иоанне Васильевиче? Будто знал, что я в дневнике неизвестного дошёл до того места, когда Софья Полетик, вместе с приданным в виде огромной библиотеки завезла в Русь и Посох Адама, обозначив, тем самым, Московию Третьим Римом.
  - Не убивал Ванюшка сына ни Посохом Адама, ни каким другим Архиерейским посохом.
  - Сам умер от удара… апоплексического, - не успел объявить Влад, как в комнату ввалились трое незнакомцев.
  Почему-то незнакомцы всегда возникают неожиданно: в отутюженных костюмах, при галстуках, с модными бандитскими стрижками и кастовым величием на одинаково усталых рожах.
  Следом, точно матка-авианосец, окружённая эскортом, вплыла в комнату старая знакомая проводница поезда Москва - Берлин.
  Я прошептал: - Сейчас она прикажет: «Откройте мне веки!»
  - Кто из них? - спросил у проводницы самый лысый и печальный.
  - Это вы? -  в свою очередь спросила  она у меня и пояснила присутствующим: - Он был тогда худым и наглым.
  - Значит, точно - не я, - сказал Влад, - я здесь лишний. Мне можно выйти?
  - Можно, - опрометчиво решила тупая проводница выпустить на свою голову из поля зрения бывшего заместителя прокурора.

  Троица показала мне удостоверения. Двое были работниками ФСБ, а третий - представитель ФАПСИ.
  - А при чём здесь ФАПСИ, - удивился я, - вы же не «топтун», вы же должны заниматься «прослушкой».
  - А при том, - зашипел на меня самый лысый и печальный, и положил на стол пистолет, - что, если не подпишешь контракт, то мы тебе прострелим ногу, скажем, что это была вынужденная мера при самообороне, а через год-полтора, когда попытаются разобраться и выпустить тебя из Лефортова, может быть, прострелим и другую ногу. Что, сикотно?
  - Спасибо, - сказал я. - До начала пальбы рукоприкладствовать будете или ограничимся словесной перепалкой?
  - Читай контракт и подписывай. Мы не бандиты, у нас всё серьёзно.
  Я стал читать и с интересом узнал, что несколько лет назад 2880 грузовых автомобилей я приобрёл у фирмы с названием, скажем, «Гадский папа». Приобрёл, но не заплатил. Контракт должен  быть подписан мной задним числом: пять лет назад. Значит, ещё я должен был выплатить неустойку, проценты по просрочке, штрафы и т.д.
  Всего - почти 9 миллионов долларов США.
  - Скромно вы, ребята, оцениваете реликтовую древесину, - осмелился предположить я. - У вас пальцы не залипнут при пересчёте денег?
  Самый лысый и печальный схватил со стола пистолет, эффектно передёрнул затвор и щёлкнул предохранителем:
  - Ногу подставляй! Сердцем чую - стрелять надо!
  - Будет обидно, если я умру у вас на руках от болевого шока или потери крови! - последние слова я выкрикнул, потому что увидел, как из «ничего» вдруг в номере проявились люди в масках и камуфляжной форме. Из-за их спин с восторженным любопытством выпрыгивал Влад.
  «Молодец, быстро он сработал», - успел подумать я, утыкаясь лицом в пол.
  - Свои! Свои! - орала троица, и за это признание «маски-шоу» пинали сотрудников ФСБ и ФАПСИ с удвоенной силой и удовольствием.
  - В Лефортово разберутся, - причитал Влад, - кто  свои. Бабу тоже пакуйте!
  Когда всё стихло, я продолжал лежать на полу. Поза оказалась самой удобной для снятия стресса. Когда я сильно волнуюсь, я моментально засыпаю.
  И тогда я, видимо, уснул. Сквозь сон я слышал, как Влад  бубнил себе под нос: «Свои? Свои на самом интересном месте не прервут мирную беседу и бутылку позволят допить до конца».
  Ближе к полуночи, когда мы дважды протрезвели от количества выпитого джина, - печени, верно, уже превратившись в джин-тониковые меха, фальшиво сигнализировали мозгам о нормальной работоспособности организма и отсутствии посторонних  предметов в крови, - и спустились вниз, чтобы с двумя знакомыми из Нальчика выпить по триста  водки и расписать пульку, Влад предрёк:
  - Эти трое и баба от тебя не отстанут. Убивать, конечно, не будут, но в тюрьме посидеть придётся, пока не отдашь им то, за чем они приходили.
  - За чем они приходили?
  - Тебе лучше знать.
  - Лучше или хуже… Мне бы  просто знать.
  В тяжёлых раздумьях мы расписали пулю, но доиграть нам не дал дежурный милиционер. Он опрокинул стол вместе с колодой карт и водкой, развернулся  и  с чувством выполненного долга двинулся в свою «конуру».
  Я бросил ему в спину вместе с пластиковым стаканом:
  - Ты уволен! Завтра на работу можешь не выходить!
  - Он вас от нас ограждает. Предостерегает, - сказали знакомые из Нальчика.
  - Или вас - от нас, - решил я.
  - Нет. Вы только уважение вызываете. Мы три ночи ходим возле вашей комнаты на цыпочках, а вы всё пьёте. Вы когда-нибудь спите?
  - Спим, но пить не забываем.
  - А я забыл, - очнулся Влад, - в какой город я уехал в командировку? Жене надо позвонить.
  - В Нальчик.
  - А вчера?
  - Не помню. В крайнем случае, скажешь, что сегодня переехал в Нальчик, срочно вызвали.
  - Не поверит.
  - Чего захотел! Когда женщина верила мужу? Она сильнее не поверит, если ты скажешь, что находишься рядом, в десяти километрах, залитый алкоголем, загазованный табачными выхлопами, придавленный проститутками и проигравший в карты половину состояния тестя.
  - Когда я всё успел?
  - Мы же говорим, - подтвердили знакомые из Нальчика, - вы только уважение вызываете!
  До утра Влад так и не позвонил домой, но упорно продолжал