Посох Адама.

художники, реалистично изображавшие в своих творениях Ийю рядом с царём, подписывали под портретом новой супруги имя Нефертити. «Ну что, пришла красавица».. и съела?
   А вот пасынок, едва став царём, не пожалел и с особой жестокостью расправился с опекуншей - тёщей - мачехой.
   Под утро несколько надёжных жрецов, которым молодой царь дозволял по большим праздникам разламывать после себя хлеб, пробрались в покои Нефы.
   Она сильно кричала, когда ей выкалывали глаза и обрезали уши, потом рвали рот и, уронив с постели, ломали ногами грудную клетку. Её крики были слышны во всём дворце.
   Через день молодой царь объявил  народу, что вернулся великий бог Амон и расправился со всеми своими обидчиками. Сам он не пострадал только потому, что Бог нашёл в молодом царе своего сына и вернул ему настоящее имя - Тутанхамон.
   И надо же было именно в это смутное время вернуться Моисею в Египет. Кругом враждебные лица, откровенное неуважение к Великому жрецу и Великому посвящённому, насмешки над их с Эхнатоном  единым Богом. А сколько радости было в жителях за то, что им вернули сотню старых и лживых богов. Имена многих из них Асарсет не хотел вспоминать, а Моисей готов был плюнуть в их бараньи морды.
   Но Тутанхамон встретил дядю на удивление приветливо: позволил ему и его семье поселиться во дворце, а в комплексе дворца оставил нетронутыми храмы, посвященные единому Богу Атону: «Молитесь, дядюшка, диску с руками!»
   Да не солнцу молился Моисей, и не такого примитивного понимания хотели видеть в своих потомках  дед Тутанхамона, отец и дядя. В конце концов, при желании можно молиться и на грозовую тучу, если представить, что это часть необозримого и единого Бога.
   Сонма богов Египта имели образы и лики. Вот что было недопустимо. А значит, всякая чернь могла низвести бога до себя, сравнить с собою, позволить себе и всем роптать на бога за бездействие и нежелание одаривать человека своей милостью. А если притупилось истинное понимание бога, то государству грозит погибель.
   Величайшая милость Бога - смерть - превратилась в величайший страх и наказание египтянина. Кому нужен такой равнодушный к жизни бог? Есть уже в Елисейских полях их земляк Осирис, он не даст в обиду. Здесь же, на земле, пусть хоть сам Сэт правит, тоже, между прочим, бог.
   И очень скоро, действительно, придёт на трон семит с другого берега и объявит себя Сэтом. И все станут поклоняться ему и верить, что бог пустыни ни сколько не хуже бога Барана, и начнётся повально выискивание в своих родословных семитских корней.

   - Радуйся жизни, Асарсет, - повелевал Моисею молодой царь,- у меня есть молодость и власть, данная богами - пасти народ мой на земле. У тебя - опыт и тайные силы повелевать богами. И вместе мы велики, как Бен-Бен Горизонта.
   Тутанхамон вопреки своему статусу царя не прошёл даже первой ступени посвящения. Он не мог раз в 72 дня прийти в пирамиду Горизонта, чтобы из себя выплеснуть всю грязную и чёрную энергию, накопленную людьми в двух землях Кему, и вобрать, как конденсатор космический луч жизненной энергии, которую он должен регулярно передавать жрецам, а те, в свою очередь, всем прихожанам мужского пола.
   Даже бледное подобие такого луча превратило бы юношу в горстку пепла. И не помогли бы никакие ухищрения из золотых нитей, вплетённых в головной убор, и защитные  покрывала на каменном лежаке Великого посвящённого.
   Во всём мире остался только один посвящённый, который мог восстановить Маат и вернуть жизненные силы египтянам. Это - Моисей.
   Тутанхамон сознавал свою никчёмность и недоразвитость в сравнении с Великим посвящённым дядей. Это сознание поднимало в нём такие лавы ненависти и беспощадности, какие он мог только испытывать к своему злейшему обидчику. Но он и понимал, что кроме Асарсета никто из жрецов не в силах выполнить то, что обязан делать царь Египта: взять из Пояса Ориона и Сириуса тонкую энергию и материализовать её в благо, оставшись после всего живым и невредимым.

   Тутанхамон пригласил  Моисея на охоту, хотя какая привязанность у хилого выродка могла быть к охоте? Дай бог дожить ему до себ-седа  (30-летие царствования) и пробежать бы полпути бодрствования. Тутанхамон, конечно, не его дед, который со ста метров пробивал стрелой навылет медный щит. Изнеженные ручки, впалая грудь и голова по форме напоминает тех, пришедших с того берега.
   Вот он, Моисей, в отца. Маленький, коренастый, с крепкими, будто вбитыми в землю, ногами. И охотник заядлый, несмотря на то, что много лет в храмах его отучали и глушили в нём жажду к охоте. Да и за кем охотиться? Ни слонов, ни жирафов, даже упряжных, одомашненных львов всех истребили. А дичь - это детская охота.
   Ко времени, когда солнце уже начало палить нещадно, Тутанхамон дал команду заканчивать охоту и приказал ненадолго оставить их с дядей одних.
   - Я хотел бы знать,- сказал он Моисею,- есть ли путь Посвящения, который можно пройти за год?
   - Есть,- ответил заикаясь Моисей.
   - А за месяц?
   - Есть,- снова ответил Моисей.
   - А за один день?
   - Есть,…- и после долгой паузы уточнил: - Но я его не знаю, поскольку даже тот самый длинный путь Посвящения, который я прошёл через 42 богов, и которым я иду до сих пор, вызывает  во мне всё больше сомнений. Вероятно, \этот путь неправильный.
   - Моему народу не важно знать: правильный он или нет.
   - Я тоже так думал, когда пас овец. Но случалось, что не мог найти пастбищ с сочными травами и приходилось резать одних, чтобы выжили другие и чтобы самому не есть мясо дохлого животного. Испуганный пастух  страшнее раненого зверя в горах.
   - Куда страшнее стадо без пастуха.
   - Было б стадо, пастух всегда найдётся.
   - Я знаю, к чему ты клонишь,- молодой царь махнул рукой, подал знак поодаль стоявшему визирю. Тот с готовностью схватил опахало и подбежал к Тутанхамону.
   - Нет, нет. Возьми папирус и кисть. То, что я скажу, должно быть отображено в вечности и выбито в камнях храма Амона. Итак, ты знаешь, Асарсет, чего я хочу, но я не знаю, чего ты хочешь? Проси.
   - Не умею просить. Мой отец, твой дед меня этому не учил. Но если я скажу, то словами твоего отца и моего брата: «Верни единого Бога своему стаду. Ради деда, который знал, что только вера в единого Бога вернёт силу и влияние страны Кему. Вернись и сам к нашему всемогущему и всепрощающему Богу, вернись от дряхлого и замусоленного ленивыми и жадными жрецами. Амон слаб. Так слаб, как сильны его предатели в окружении его. Совсем скоро придут в Кему чужие и свергнут с престола дряхлого Амона, а вместо него посадят Сэта и Асту, или неизвестного бога с головой животного. Так было. Так было. Были Сэлкет и Нейт, но члены их иссохли и пришли чужие (гексосы) и посадили своих богов в наши храмы. Амон - давно уже не бог египтян. Это пришлый бог. Он слабее любого недоделанного шети. Даже Себек ближе мне по духу, чем Амон. Амон - он есть Атму. Солнце его зашло.
   - Для чего ты мне всё это рассказываешь,- возмутился молодой царь,- или ты думаешь, что я этого не знаю? Или ты думаешь, что я не  знаю, как ты с моим отцом, мачехой и сёстрами извели всё золото, накопленное дедом. А где сейчас то золото, которое после смерти отца, мачеха, прикрываясь тронным именем Хомерхеб, спрятала от меня и моего народа? Нет золота, нет силы у страны. Нет Кему без золота.
   Мой отец и твой брат человеком был скупым. Из-за его скупости мы потеряли столько друзей! Границы наши сузились в одну маленькую полоску. Кто восстановит былую силу Кему? Вы с отцом не думали о военных походах, вы нежились в храмовых библиотеках и искали знаний. Так поделись с наследником, если уж не золотом, так знаниями. Мне теперь, а не вам, кормить и оберегать свой народ. Какому богу будут поклоняться через тысячи лет - мне это безразлично. Важно - сейчас быть Богом и сыном Бога для народа, а не каким-нибудь пастухом. Амону мои слуги верят больше. Пусть он - Атму. Но у него три ипостаси: он и Хепер, он и Ра, он - Атму. Он един в трёх лицах, а я - его сын, как были сынами его и мой дед и мой прадед.
   Моисей переложил в левую руку посох-кадуцей, некогда подаренный ему тестем, и стал поглаживать набалдашник, похожий на головы аспидов с открытыми пастями.
   Тутанхамон пристально следил за руками дяди, будто намеревался уличить Моисея в краже царского жезла из своей сокровищницы. Сильно приковывал внимание камень вделанный в глазницу одного аспида. Сверкая, камень менял расцветку - от хищно-жёлтого алмаза с зеленоватыми прожилками, до насыщенно-красного рубина, в зависимости от настроения хозяина. Казалось, что глаз аспида налился кровью. Тутанхамон хорошо разбирался в камнях, а здесь растерялся.
    После долгого молчания Моисей произнёс:
   - Сыну бога незачем проходить путь Посвящения. Разве богу нужно учиться человеческим мудростям? Или сын боится гнева отца своего Амона? А может быть путь Посвящения - это такая же выдумка, как и сам Амон? Не кажется тебе странным, что ты, царь, объявивший народу, что получил в наследство от бога милость и помазание, тут же просишь эту милость у меня, простого смертного, изгоя, пастуха чужих овец?
   Тутанхамон резко выпрямился. Лицо его вновь было таким, будто он мучился желудочными коликами. Сквозь отвращение он произнёс:
   - Ты сам выбрал свою судьбу. Пастух должен пасти. Царь должен царствовать. Но пастух никогда не будет царём Кему. За это боролись сотни лет и победили мой дед и прадед и мой отец  Амон. Что же касается моего желания пройти путь Посвящения, то это желание только от  того возникло, что осталась ещё кучка людей, обманутых мачехой. Считаю, что и Аменхоту втянула в ересь тоже мачеха. Эта горстка неверных ждёт моего позора и жаждет возвращения Атона. Или, как теперь ваш бог у вас называется? Этон, Элтонхи, Элохи? Этому не бывать! Ты, пастух, возьми своих овец и паси их не в моём Кему. Паси их так, чтобы дороги наши не пересекались. Паси и радуйся, что тебе и твоему стаду дарована жизнь, - Тутанхамон засмеялся: - Долгая и мучительная жизнь в горной пустыне. Пока вы все не вымрете или не приползёте обратно ко мне, просить милости и милостыню. Мой народ проживёт без посвящённого пастуха. Посмотрим, сможет ли посвященный пастух выжить со своим стадом без Кему.
   - Мне жаль, что ты говоришь не своими словами, - ответил Моисей. - Но раз уж решено твоими приспешниками погубить Кему, то эта страна погибнет. Так уж лучше - без нас. Больно смотреть мне на тебя, больно видеть обманутого. Что я ещё могу сделать для своего племянника? Ну, может быть, ради отца твоего и моего брата показать тебе, что значит настоящая божья милость, которую познал я за все годы обучения магии и тайных знаний?
   Он размахнулся и ударил посохом молодого царя. Ударил искусно, так ударил, что голова окаменелого змея с открытой пастью укусила Тутанхамона в затылок; прямо в срез уродливо вытянутого черепа.
   Молодой царь от неожиданности упал на колени. Охрана, схватив оружие тут же подбежала к царю, но Тутанхамон поднял руку и остановил охранников: «Живи и мучайся, Асарсет!»

   Тутанхамон явно издевался над дядей. Согласовывая тронное имя Асарсет с текстом древнеегипетской библии, молодой царь приказал выдать Мусе 14 раз по 72 человека. 72 - это число предателей, которые заколотили Асара (Осириса) в ковчег и