будущего, в котором будут жить уже наши с вами дети и внуки.
Как вы знаете, я нахожусь на посту мэра уже не один год, и стараюсь всеми силами сделать так, что-бы этот переломный период прошел для нас с вами безболезненно, хотя, честно вам признаюсь, что мне это делать очень даже не легко.
Очень трудно в наше время найти средства для того, что-бы поддерживать и развивать наш родной и любимый город. Например, создавать для наших жителей новые предприятия, рабочие места, строить дороги, наполнять городской бюджет, вовремя выплачивать зарплаты и пенсии. Последнее время, признаюсь вам, на этом пути просвета не было. Я все думал, как,...как мне поддержать хотя-бы то, что мы имеем, не говоря уж о том, что-бы делать что-то большее.
Я сильно молился Богу: Господи, покажи, вразуми, научи, что мне делать и как быть! Пошли человека, который бы заинтересовался нами, вложил инвестиции в наш район, создал предприятия, рабочие места, построил для нас дороги, сделал ремонт в больнице, детских садиках, доме престарелых.
И вот Господь услышал меня. Да, братья и сестры, услышал и взглянул на нас!
Фастовский Олег Леонидович,...-крупный московский бизнесмен, земляк наш. На старости лет решил он оставить жизнь столичную и вернуться на родину; хочет тут построить лесозаготавливающее предприятие, дать вам работу, проложить дорогу через отдаленные села,-Семеновку и Щукино,-к трассе, тем самым связать их с миром, что-бы люди могли по своим делам в Глухов сюда приехать. И еще много у него светлых идей; так и сказал он мне: "Хочу на старости лет моему родному городу послужить, людям помочь, что-бы обо мне помнили, добрым словом вспоминали."
Но сразу же признаюсь вам, что уговорить его построить дорогу через села стоило мне больших трудов. Сами понимаете, бизнесмен прежде всего смотрит, что-бы ему экономически выгодно это было; а дешевле будет, естественно, не через деревни крюк делать, а напрямую, сразу же до трассы. Но я сумел уговорить его, сумел убедить, что надо поступить именно так, и он согласился. Есть у меня еще планы по созданию рабочих мест в нашем городе, но не все сразу. Давайте будем начинать с малого и строить постепенно, так оно вернее будет.
-Олежка, Фастовский?-проскрипела дребежащим голосом одна старуха,-как же, знаю такого! Отца его знаю хорошо,-соседями были,-да и Олежку тоже. Озорник такой был,...помню, как он с пацанами из рогатки воробьев стрелял, да стекла девкам в окнах бил. А таперича ишь ты, сурьезным человеком стал, в самой столице живет, как их там таких кличут то?"
-Олигарх,-в голос подсказала ей другая старуха.
-Во, во, олиграх,...таперича он олиграхом стал. Большой человек поди, а к нам, в родной Глухов решил вернуться, помирать видно тута собрался,-продолжила первая бабушка.
-Да все мы в детстве сорванцами были,-сказал мэр, услышав этот диалог двух старух,-главное то, кем он теперь стал. Но давайте, дорогие мои, на сегодня закончим эту тему о мирском, и перейдем к главному,-к духовному.
Я только что был свидетелем того чуда, которое произошло прямо сейчас в нашем храме: я имею в виду чудесное видение Царицы Небесной о котором только что говорил о. Виктор. Не является Матерь Божия кому попало, это всем известно, а посещает Она истинных, настоящих верующих, к которым относится и наш батюшка. А то, что он настоящий священник, я сам прекрасно знаю. Неоднократно приходилось мне с ним встречаться, беседовать на разные темы, и я всегда убеждался, насколько глубоко и тонко о. Виктор понимает нынешнюю ситуацию. Так вот, дорогие мои, я слышал, что Богородица дала батюшке указание написать чудотворную икону; так, о. Виктор, я правильно понял?
-Да, так,-батюшка утвердительно затряс головой,-Она Сама мне ее показала, и сказала, что это необходимо сделать как можно скорее, иначе на нас всех могут нагрянуть беды. Я, Лев Борисович, хочу прямо сейчас объявить сбор средств на написание иконы.
-Не нужно этого делать о. Виктор,-повернувшись к нему лицом сказал мэр,-деньги на написание иконы дам я; я оплачу все затраты на ее написание, пусть это будет подарок храму и всему району от меня.
-Лев Борисович, святой наш человек,-заломив руки воскликнул батюшка,-но ведь Царица Небесная сказала это сделать нам, то-есть всей общине; этим действием каждый из нас должен подтвердить свою веру и преданность Ей, а вы хотите лишить нас такой возможности. Ведь это так и должно быть,...собирая средства верующие тем самым подтверждают свою любовь к Богу, к Ней, нашей Небесной Заступнице и Помощнице, а вы берете все на себя. Окажите нам любезность: не лишайте нас такой милости и воздаяния с Ее стороны.
-Отец Виктор,-мэр подошел к батюшке и обнял его за плечи,-я такой же прихожанин этого храма, как и вы все. Я понимаю всю важность сегодняшнего события, и поэтому оплачиваю изготовление иконы сам. Я найду на это
необходимые средства, а вы будете молиться за меня, что-бы Господь умудрял меня и подкреплял в моей нелегкой службе, которую я совершаю для своего отечества. Вы, батюшка, завтра же свяжитесь с мастерами и скажите мне стоимость заказа. Будем спешить, дорогие мои, не будем искушать своим нерадением Господа Бога и Матерь Его.
-Господин мэр, Лев Борисович, святой вы наш угодничек,-при этих словах батюшка Виктор стал на колени перед мэром, взял его руку своими двумя, целовал и тряс ее,-как же благодарить вас?! Я не могу найти слов благодарности, подобрать слова, как выразить мои к вам чувства...это еще одно чудо Божие! Братья и сестры, сегодня мы с вами все сподобились троекратного чуда! Многая и благая лета нашему градоначальнику, Льву Борисовичу Вайсману.
Батюшка встал с колен, повернулся лицом к алтарю, и провозгласил: "Благоденственное и мирное житие, здравие же и спасение, и во всем благое поспешение, подаждь, Господи, градоначальнику богоспасаемого града Глухова, Льву Борисовичу Вайсману, и сохрани его на многая и благая лета!"
Хор запел: "Многая лета, многая лета, многая, многая лета!"
Пропели трижды, а потом, по команде матушки еще и еще. Тут и сам батюшка Виктор не удержался, и обращаясь к прихожанам сказал: "Поем многолетие все!"
И весь храм на разные голоса затянул: "Многая лета!"
Это многолетие продолжалось минут десять. После этого Льву Борисовичу торжественно преподнесли просфору, букет цветов, который неизвестно откуда достала матушка Ольга, и икону Покрова Пресвятой Богородицы, которую о. Виктор собственноручно вынес из алтаря.
Причем удивительно, что ни у кого из прихожан не возникло подозрений: откуда вдруг взялись живые цветы и икона? Внимательный же наблюдатель заметив все это, сразу же пришел бы к выводу, что весь этот спектакль был заранее продуман и спланирован. Но таких наблюдателей, дорогой читатель, и раньше то было не много, а сейчас, во время всеобщей деградации и стремительного оболванивания нашего народа, число их и вовсе оскудело.
-Благодарю вас, дорогие мои, от всего сердца,-приняв растроганный вид, обратившись к прихожанам сказал мэр,-мне очень дорого ваше внимание. Но простите меня, я спешу. У меня очень много неотложных дел. Даже в воскресение нет мне покоя. Так что простите меня, но я должен идти.
Лев Борисович спустился по ступенькам с солеи и по ковровой дорожке, как архиерей, в сопровождении о. Виктора и матушки Ольги направился к выходу.
-Смотри-ка, Клава,-сказала одна прихожанка другой,-эта дорожка архиерейская, не для простого человека; как это наш батюшка на такое дерзнул. Видел бы сейчас владыка, ручаюсь, ему бы не поздоровилось.
-Так Люба, это же не простой человек, он мэр наш; а теперь еще и угодник Божий. Слышала, что батюшка то сказал?-ответила ей та,-да что тут твой архиерей? Этот то действительно для нас старается: храм вот построил, с работой помочь обещает, и икону вот теперь еще написать обещал. Не архиерея батюшка на иконе видел, а его, нашего мэра. Я думаю, что для него эта дорожка то в самый раз теперь, так что не ерунди.
После того, как мэр вышел из храма, батюшка Виктор отслужил благодарственный молебен, сказал еще одну проповедь на тему почитания властей, вновь обсудил с прихожанами происшедшее, и наконец закончил службу. Верующие подошли ко кресту и стали постепенно расходиться; вскорости и сам батюшка Виктор вместе с матушкой вышли из храма и поспешили домой.
глава_3
Этот день был настолько богат впечатлениями, что нашей благочестивой священнической чете запомнился очень надолго. Еще бы: сегодня батюшка Виктор впервые в своей жизни и священнической практике сыграл роль боговидца. Да причем и как еще сыграл! Все было обставлено так, что ни у кого не возникло ни малейших подозрений в подлоге со стороны священника. Создавалось впечатление, что батюшка и сам поверил в то, что произошло. И не безосновательно: несколько дней он репетировал дома по сценарию, разработанному матушкой; отрабатывались различные варианты эпизодов, сам сценарий корректировался и подправлялся до тех пор, пока не принял окончательный и правдоподобный вид. После этого о. Виктор с матушкой Ольгой, в целях конспирации, ездили к Льву Борисовичу домой, и там все еще раз детально просматривалось и обсуждалось; и лишь потом, когда господин мэр окончательно утвердил сценарий, в его присутствии была проведена главная репетиция в храме (естественно, что все это происходило втайне и никого из посторонних не было).
Да и действительно, дорогой читатель, трудно себе представить что произошло бы и какова была бы реакция верующих, если бы в результате этого представления у них возникли сомнения, что это не настоящее боговидение, а тщательно подготовленный спектакль.
Но никто ничего не заметил; все прошло гладко и по плану.
Да и не хотят почему-то наши люди, в большинстве своем, замечать ложь; видимо, она их вполне устраивает, да и с ней жить проще. Когда говоришь им правду,-не хотят верить и злятся, а соврешь,-сразу же улыбки, доброе расположение, и ты для них самый дорогой человек.
-Витя,-обратилась матушка к своему батюшке, сидя за столом, и намазывая черной паюсной икрой бутерброд,-когда ты вышел из алтаря первый раз у тебя был такой дурацкий вид, что я чуть не прыснула от смеха! Зачем ты поджал губы и широко выпучил глаза? А эта глупая улыбка?... Я же тебе говорила, что ты должен пристально всматриваться вдаль, как-будто ты там еще что-то видишь.
-Оля, но мне же как-то надо было изобразить из себя блаженного? Вот я решил изобразить на лице состояние радости и веселия.
-Глупый,-засмеялась матушка,-ты ведь чуть все дело этим не испортил! Что было бы , если бы кто-нибудь тебя заподозрил в подлоге, ты представляешь? У тебя в тот момент был вид вовсе не блаженного, вовсе не Андрея Юродивого, а душевно-больного идиота...
-Так эти два состояния где-то рядом и находятся,-ответил батюшка,-попробуй различи. Недаром же все юродивые считались сумасшедшими и идиотами, вот так и я. А ведь действительно, Оля, если такое видение увидеть реально, то можно и умом тронуться!
-Да, согласна, особенно если тебя еще при этом обличат в различных грехах, и скажут, что спасения тебе не видать, как собственных ушей; или еще что-нибудь: например, скажут час твоей смерти.
-Да ну ее, эту смерть, не говори о ней, ведь жизнь так прекрасна, особенно когда у тебя есть бабло, и ты
