СНОП часть-IV

глава_1

Был обычный воскресный день, который, казалось бы, ничем не отличался от других таких же воскресных дней; дней, обязательных для служения каждого  православного священника, к которым относил себя и наш главный герой-батюшка Виктор. Впрочем, дорогой читатель, я оговорился: день этот был не совсем обычным. Этим воскресным днем открывалась Постная Триодь,-книга, в которой собраны Богослужебные тексты Великого Поста, покаянные песнопения, умилительные каноны, например такой, как знаменитый Великий канон Андрея Критского, короче, все, что посвящено Великой Четыренадесятице. Ведь к Великому Посту Церковь Христова вводит своих чад постепенно; началу Поста предшествуют четыре недели: неделя "О мытаре и фарисее", неделя "О блудном сыне", неделя "Мясопустная" и неделя "Сыропустная".
Не вдруг, не сразу ввергает верных Своих Господь в этот постный подвиг, в эту десятину календарного года, которую православный люд должен принести Ему, как жертву чистую и непорочную; как подвиг плача о своих грехах, покаяния и творения богоугодных дел.
Некоторые из вас могут спросить меня: "Как же так, ведь совсем недавно был Праздник Богоявления,-Крещения Господня,-и вдруг уже начало Триоди. Неужели такое возможно?"
Конечно же возможно, дорогой читатель, возможно, если учесть, что Пасха в том году, в котором происходили описанные мною события, была ранней.
Погода в этот воскресный день была просто чудесной: за окном ярко светило солнце, искрящийся снег поскрипывал под ногами прохожих, в прозрачном воздухе витал крепкий морозец, кое-где по улицам бегали собаки и лаяли на встречающихся им людей; в общем был прекрасный зимний день. А обстановка российской глубинки, в которой находился наш Глухов, делала его еще более колоритным.
Батюшка Виктор служил в своем храме Божественную литургию; служил, как всегда спешно. Складывалось впечатление, причем не без основательно, что сама служба Божия была ему в тягость. Уж очень он спешил поскорее отделаться от этой скучной, нудной, неинтересной и тяжкой для него обязанности. Вот по-скорому и с сокращениями хор пропел антифоны, вот батюшка совершил малый вход с Евангелием, вот чтец невнятно и коверкая слова прочитал Апостол, а вот и сам батюшка Виктор высоким фальцетом с украинско-западенским акцентом начал читать Евангелие. После этого была проповедь, в которой о. Виктор всячески клеймил позором бедного фарисея, и воспевал добродетели мытаря.
-Вот, братья и сестры,-вещал с авмона батюшка Виктор,-текст сегодняшнего Евангелия, я прочитаю вам его в русском переводе: "Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь.
Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь:
пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю.
Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!
Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится."
-Послушайте-ка, что говорит фарисей,-начал толковать Евангелие батюшка,-а говорит он вот что: " Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь". Видите, как он оскорбляет прочих людей, за счет которых может быть сам и живет; видите, какими далеко не лестными словами он их называет?
Вот вы бы, братья и сестры, хотели бы, что-бы к вам так обращались? Я вас спрашиваю, ответьте мне?
Прихожане, слушавшие батюшку, тупо смотрели на него и молчали.
-Ну что же вы молчите,-продолжал о. Виктор,-скажите "да" или "нет;" ведь между мной и вами должна быть обратная связь, вы тоже должны участвовать в проповеди, а не только молча слушать то, что я вам тут говорю. Итак я жду, отвечайте...
-Да нет, не хотелось бы конечно,-послышался старческий женский голос с середины храма.
-Хорошо,-батюшка Виктор пристально обвел взглядом молящихся,-а что скажут на это остальные?
-Нет, конечно не хотелось бы,...и так жизнь у нас тяжелая, а тут еще и это,...разве это по-христиански?-послышались другие реплики со стороны прочих прихожан.
-Совершенно правильно, братья и сестры,-довольно воскликнул батюшка,-такие мерзкие слова никому из нас не хотелось бы слышать в свой адрес; ведь если много говорить человеку, что он плохой, то он в конце-концов будет еще хуже! Один только Бог имеет право нас с вами судить, но и Он не производит Своего суда до поры, до времени. Вот почему поступок фарисея, который внешне конечно же превосходил мытаря добродетелями, был мерзок в очах Божьих; посему то и сказал Господь: "Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится."
-Особенно,-продолжил свою мысль батюшка Виктор,-это относится к осуждению власть имущих. Посмотрите, братья и сестры, что сейчас происходит? Каждый считает, что он в праве судить власть, поставленную нам Самим Богом; каждый считает своим долгом рассуждать, критиковать, поносить, и порой даже клясть того, кто исполняет волю Божию, кто управляет нашим богоизбранным народом-богоносцем и ведет его ко спасению. Я понимаю, братья и сестры, что мы с вами материально живем не так, как нам бы того хотелось; но посмотрим, а кто в этом виноват? Поразмыслим и разберемся в этом правильно; и если мы так с вами поступим, то придем к выводу, что виноваты мы сами.
Церкви то рушили? Аборты делаем? Пьянствуем, а теперь еще и наркотики? Ложе супружеское оскверняем? Власть имущих поносим? Друг-друга ненавидим? Работать не хотим? Попрошайничаем, воруем? Так чего же мы с вами от Бога то хотим?! Что мы с вами сеем, то и пожинаем; за то нас Господь и наказывает, что-бы мы тут с вами претерпев различные скорби, получили в будущей жизни Царство Небесное. А власти,-они лишь исполняют то, что Господь нам судил; за что же их ненавидеть? Ведь они слуги Божии, создают нам все условия для терпения скорбей; а тех, кто терпит скорби с благой душой Господь обязательно вселит в Царство Небесное! Вот почему я и говорю вам, что наши Российские власти,-наши спасители. Мы им покоряться, молиться за них должны, а не критиковать, поносить и осуждать.  
Послушайте, что говорит нам апостол Петр во втором своем послании: "Ибо то угодно Богу, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо.
Ибо что за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу."
Слышите, братья и сестры, если мы терпим и страдаем за добрые и богоугодные дела, то это угодно Богу, это вменяется нам в добродетель. И опять таки, кто создает нам условия для страданий? Наши с вами власти, братья и сестры, которые Господь поставил над нами. Но если пойти дальше и посмотреть в корень, то оказывается, что мы с вами не должны осуждать даже самого сатану! Вам, наверное, сейчас кажутся странными мои слова, но это не мои слова, а слова самого апостола Иуды. Вот, смотрите, я сейчас зачитаю вам из его послания: "...Михаил Архангел, когда говорил с дьяволом, споря о Моисеевом теле, не смел произнести укоризненного суда, но сказал: "да запретит тебе Господь. "
А сии злословят то, чего не знают; что же по природе, как бессловесные животные, знают, тем растлевают себя.
Горе им, потому что идут путем Каиновым; предаются обольщению мзды, как Валаам; и в упорстве погибают, как Корей.
Таковые бывают соблазном на ваших вечерях любви; пиршествуя с вами, без страха утучняют себя. Это безводные облака, носимые ветром; осенние деревья, бесплодные, дважды умершие, исторгнутые..."
Видите, как строго Слово Божие обличает таких хулителей!-продолжал батюшка,-а ведь и среди нас, священников, тоже есть такие. Да не надо далеко и ходить, все вы его прекрасно знаете, он живет среди нас с вами, и постоянно вносит смуту, подбивая невежественных людей не покоряться властям, от Бога поставленным, не почитать их, оказывать им всякое неповиновение, всячески досаждать и дискредитировать их.
-Кто же это такой?-раздался мужской голос с середины храма.
-Кто? Да наш с вами сосед, священник Николай,-громогласно провозгласил батюшка,-я говорю священник, хотя он не достоин этого сана; но пока его не отправили в запрет он все еще является священником. Посмотрите братья и сестры, он самое настоящее подобие того фарисея, про которого говорит сегодняшнее Евангелие, наверное, я не побоюсь этого произнести вам, еще и хуже!  Как он себя ведет? Да он никого не признает; ни мирских властей, ни духовных! В наших епархиальных мероприятиях не участвует, на храмовый праздник к себе никого не приглашает, да и сам никуда не ходит,-все, мол, ему не такие, во всех он видит серьезные пороки, всех осуждает, и свою паству тому же самому учит. Вот например, нашего благочинного он называет прохиндеем и карьеристом; меня,-дельцом от религии и плутократом, а о. Иоанна обвиняет, да вы не поверите,... в торговле наркотиками! Нашего архиерея,-владыку Онуфрия,-он окрестил топ-менеджером и барыгой! А уж о том, что он говорит про мирские власти я вообще молчу! Зато для него авторитеты всякие там блатные и уголовники; мало у нас преступников в городе и районе, так он еще у себя и освободившихся зеков поселил. Видите ли, по его словам они тоже люди; мол, на путь праведный стали. Всяких нищих приютил, которые работать не хотят, а только лоботрясничают, пьют и воруют; а недавно еще и одну зечку-наркоманку пригласил, она у него воскресную школу ведет, с детьми занимается; песни,-блатной шансон,-с ними под гитару разучивает. Чему же такая женщина может деток научить, если она не один раз в тюрьме сидела и все разы за наркотики и кражи? Понятно чему: тому же самому, чем занималась и сама.
Но достаточно об этом, братья и сестры; не будем уподобляться фарисею и впадать в грех осуждения. Бог им всем судья; поговорим лучше о добрых примерах, например о нашем градоначальнике, мэре, славном христианине и талантливом управленце,-Льве Борисовиче.
Посмотрите, мои возлюбленные, поднимите ваши головы вверх и оглядитесь вокруг. Какая красота, какой храм, какие росписи! А ведь все это его рук дело; все он, дорогой наш мэр; который ночей не досыпал, все думал, как для нас с вами, верующих людей, храм построить. Да не просто храм, а такой, который стал бы украшением не только нашему городу, но и всей области. Который был бы духовным центром, вторым домом для каждого человека. И это ему удалось! А какую веру имеет наш с вами градоначальник, какие добродетели, какое покаяние! Я сам принимаю у него исповедь и клянусь вам, что редкий из вас имеет такое видение своих грехов, как наш Лев Борисович. Вот у кого нам с вами учиться нужно братья и сестры. По истине его покаяние- это мытарево покаяние, склоняющее на милосердие Бога и вводящее в жизнь вечную. Вот за это то его Господь и возвеличил, и даровал ему блага не только духовные, но и мирские, материальные.
Тут, дорогой читатель, батюшка Виктор нагло врал своей пастве: Лев Борисович никогда в своей жизни не исповедовался, да и вовсе не считал нужным этого делать. Грешным