Санация, гл.1 "Внедрение" + пролог

существование нашего вида, что не было предусмотрено правилами нашего договора. Все труды могли накрыться медным тазом из-за вспыльчивости девчонки! – зрачки Горностаева мгновенно утонули в темноте змеиных немигающих глаз, как в болоте.
 - Это ведь не вы сделали Настю мутантом? – догадался наш герой. Быстрее исчезнут в России гастарбайтеры, чем Горностаев поможет пенсионерке перейти дорогу.
 - Разумеется, нет, - заверил его Иван Петрович. - Мангуст оказался куда более лояльным, и решил спасти ей жизнь известным тебе способом. А потом приказал мне следить за реабилитацией Насти и обучить её контролю над обретёнными способностями. Этот выскочка знал, как досадить мне!
 Чистосердечное признание хоть и облегчает вину, но не отменяет наказания, неизбежного, как встреча ключа и замочной скважины. Пальцы сжались и приняли боевую готовность, после чего, костяшки врезались в подбородок Горностаева, сладостно празднуя верный пункт назначения. Если первый удар Иван Петрович пропустил из вежливости, позволяя Садовскому выпустить пар, то с локтём, задиристо метнувшимся к переносице, шутить не стал. Несмотря на неуклюжесть циркового медведя, он слегка подсел, блокировал резкий выпад ногой и, тотчас вырастая, боднул Мишу лбом в грудь. Наш герой скрипнул зубами, как наждак по дереву. Приём коленом был раскрыт ещё в зародыше, потому правое бедро Садовского превратилось в тяжёлую оглоблю.
 - Превратись в Тумаша, Гриня, да кого угодно! Покажи, на что способен! – подзадоривал Горностаев.
 По спокойным выверенным движениям ощущалось, что бой для него не поднялся даже до планки учебного и отдалённо напоминал басню про Слона и Моську. «Моська» с рвением берсерка пыталась ужалить «Слона», но несла потери, пропуская скользящие одиночные намёки под рёбра. В замкнутом прямоугольнике балкона Иван Петрович был явным фаворитом.
 - Обойдётесь без представлений! Мне не нужна чужая шкура, чтобы сражаться с вами! – зло процедил Миша. С пару секунд назад он, опершись на перила балкона и стену, предпринял отчаянную попытку протаранить противника беспроигрышной комбинацией, но недооценил комплекцию Горностаева и чуть не отшиб себе пятки.
 - Так я и знал. Твоя генетическая память стёрлась. А превращаешься ты не при зрительном контакте, а тактильном. Поэтому в схватке с Настей ты смог принять только облик оборотня, - торжествовал Иван Петрович. Давил на Садовского он уже не только в физическом плане, но и в моральном, как будто выпускал с баллона воздух.
 - Вы наблюдали за тем, как Бурка будет пытаться разорвать меня на куски! – пропыхтел наш герой, тщетно пытаясь ухватить инициативу.
 - Не скрою, от зрелища получил удовольствие. Тренировки для Насти не прошли даром, - сладко, калорий так на двести, улыбнулся Горностаев и досадно протёрся плечом о стену, сместившись не в ту сторону.
 Если плохому танцору мешает репродуктивная система, то Ивану Петровичу – гонка за престижем и самолюбие. Рассвирепев, человек с раздвоенным языком утратил прежнюю грациозность и начал действовать скупо, как асфальтоукладчик. Пробив слабую защиту Садовского, Горностаев мощным апперкотом осадил Мишу на землю, как тряпичную куклу.
 - У вас ничего не получится, - сказал наш герой, лопая кровавые пузыри на губах. – Не смогли сделать меня своим рабом, не удержите и Настю.
 - Стоило ослабить поводок, а ты уже опьянел от свободы и занялся демагогией, - иронично сказал Иван Петрович, схватив нашего героя за волосы и поднимая над землёй. – Ты просто оболочка старого убийцы. Гринь явно не святоша, твои деяния будут оценены им по заслугам. Для Мангуста ты перебежчик, предатель, он тоже не будет особо церемониться. Для Даламбера ты вообще ценный экземпляр, твой череп будет висеть у него, как оленьи рога.
 - Лучше жизнь отшельника, чем конура сторожевого пса, - едко заметил Миша, не пытаясь вырваться из цепких, как у обезьяны, пальцев Ивана Петровича. Неподдельный пофигизм раздражает куда больше, чем открытое сопротивление.
 - Мои двери всегда распахнуты перед тобой. Если передумаешь – готовься играть по чужим правилам. Твоя девушка останется со мной, - заключил Горностаев, нарочито твёрдо расставляя логические акценты.  
 Возражать, лежа на горе мусорных пакетов, Садовский не стал. Одичало глянул на окна гостиницы,  сбросил с головы картофельные очистки и пополз по вонючей куче. Вороватая кошачья морда высунулась из ящика для отходов, готовая до потери пульса сражаться за найденный рыбий скелет. Оценив, что свалившийся человек на чужое богатство не претендует, кот перестал шипеть и на правах царя горы отправился налаживать дипломатические отношения. Потеревшись о штанину, усатый разбойник получил полагающуюся порцию ласки и замурлыкал.
 Почему тёмные и светлые полосы наших судеб так связаны? Горе и неудачи воздвигают перед нами конкретные цели. Преодолевая трудности на пути к заветному пику горы, мы осознаём важность того, за что боремся, и подключаем внутренние резервы, расширяющие границы собственной воли. Счастье, как мало бы оно не длилось, - скромное вознаграждение трудов. После чего отправляешься к подножию очередного Эвереста, дабы не возгордиться и не почивать на лаврах успеха. В ситуации Садовского препятствие было обозначено, что нельзя было сказать об инструментах…
 -Слушай, Вовчик, может ну его в пень? – жалобно сказал худощавый, как диатезная вобла, парень, ростом с любого из гномов Белоснежки. Настоящий возраст раскрывала щетина на подбородке, топорщившаяся, как иглы ежа.   – Я это… могу у предков попросить.
 - Тля, Макс, завали. Сейчас заловим какого хмыря и вытрясем с него бабло, - авторитетно заявил громадный Вовчик, выстреливая суставами. Парни, очевидно, решили попытать удачи в уличном мародёрстве, и это был их скромный дебют.
 - А если нас ушатают? – дальновидно заметил приятель.
 - Ушатают, так ушатают. Попытаться стоит, - сурово прозвучала «пацанская» правда из уст Вовы. Решительность в личном спидометре парня дошла до критической отметки. – Смотри, что у бати с полочки стащил.
 Макс в предвкушении уставился на карман друга, откуда появилось блестящее металлическое дуло, и невольно отпрянул.
 - Ты совсем идиот? Захотел срок в тюрьме отмотать?
 - Не ссы. Зажигалка, - в доказательство своих слов Вова щёлкнул курком, и дуло послушно извергло пламя. Макс с облегчением вздохнул -  отец друга работал в правоохранительных органах. – Во, смотри, пацанчик с магаза вырулил.
 Садовский осторожно выглянул из-за стены и обнаружил, что жертвой оказался… Монитор, его давний друг. Щербаков возвращался из торгового центра с набитым рюкзаком, где кроме продуктов, вероятно, затаилось кимоно, тревожный знак для среднестатистического карманника. Вован заливисто свистнул и подозвал Саню к себе под предлогом помощи с тяжёлым диваном. Наличие предметов мебели почему-то не смутило Монитора, и он послушно нырнул в темень переулка.
 - Руки вверх! –  рявкнул Вова и направил дуло пистолета в грудь Щербакова.
 - Просто отдай нам деньги и можешь топать. Если есть карточка, то желательно продиктуй пин-код, - расшифровал Макс и вдруг, вглядевшись в лицо схваченного парня, выругнулся. В силки попалась знакомая птица.
 - Гринь?! – сработал на опережение Саня.  – Не знал, что ты занимаешься грабежами…
 Вова тревожно оценил расстановку сил и заёрзал извилинами. Затем приклад ласково тюкнул Монитора по затылку, отправив того в царство Морфея.
 - Тля, Вовчик, ты конкретный дебил!!!  - накинулся на друга Макс.  - Он ведь нам мог добровольно денег дать.
 - Иди ты в баню, - окрысился на него тот. – Вдруг бы он в ментовку двинул?
Майка на груди Садовского пропиталась кровью и прилипла к хозяину. Тело теряло жидкость быстрее, чем дырявый пакет. Нужна была срочная перевязка или…
 - Парни, нужна помощь, - не узнал свой ослабший голос наш герой, буквально вываливаясь к ним из ниши. Вова первым принял зов о помощи и ухватил падающего, как Пизанскую башню, Мишу под локоть. Не осознавая своих действий, Садовский крепко обхватил руку парня. Друг Макса вскрикнул и попытался освободиться, но куда там: конечность нашего героя будто приросла к нему. Мишу подхватил океан эмоций: он будто проваливался в бездонный колодец, а потом воспарял в небеса, распадался на атомы и собирался снова, входил в раскалённую лаву и почти сразу ощущал пронзительный холод, терял чувствительность и обретал её снова.
 Глаза Вовы скрылись за горизонтом век, со рта начали Ниагарой сбегать струйки пены, а все кровеносные сосуды и жилки проступили из кожи настолько, что парень стал наглядным анатомическим атласом. Садовский переливался разными цветами, начинал рябить, менять очертания, но даже не это было странно: порезы нашего героя начали стремительно заживать и появляться в тех же местах на теле Вовы.
 - Эй, хватит! – испуганно крикнул Макс. Схватив металлический прут  (кто ищет - тот всегда найдёт, тем более на помойке) маленький человек огрел им по спине Садовского, однако тот даже ничего не почувствовал. Секунда замешательства – и свободная рука Миши впилась в голень Гриня.
 Щербаков скривился от ноющей боли в затылке и рывком поднялся на колени. Его ожидала странная картина: Макс и его приятель валялись без чувств на мусорных баках, третий же, незнакомец, валялся на земле, что-то бормотал и пронзительно смеялся…
Часть 5 «Наука и вера»
21 сентября, 2015 г.
 «У тебя час. Если машина не обнаружит внутри зоны необходимый энергетический уровень мутантов, то вторая попытка может не произойти никогда»
 «Не волнуйся, Чиж. Я найду способ убедить Гриня помочь нам»
 Кирпичная крошка пеплом разрушенных зданий металась по земле, в надежде забиться в отверстия люков и раствориться в токсичных подземных водах Минска. Каменные джунгли столицы опустели из-за отсутствия людей ещё с полгода назад во времена массовой зачистки Даламбера. Находка целиком сохранившего здания была бы равносильна находке Атлантиды в глубинах океана. Первыми жертвами пали выскочки небоскрёбы и монолитные дома крупных фирм, лишившиеся шапок и доброй половины этажного туловища. Следующими в вакантную деструктивную очередь устроились упитанные жилые дома, которые, несмотря на средний рост, распахнули свои подъезды и арки на неприличные квадратные метры. А потом точечными зачистками исчезали в бездне архитектурного рая будки, гаражи и прочие дома подросткового возраста.
 Фирменные кроссовки, обувной раритет того времени, осторожно прикасались к участкам асфальта, ожидая злорадной жвачки или коварства битого стекла, и, успешно осуществив посадку, ускользали вперёд. Их обладатель, Мангуст, с чинной важностью следовал в рядах неприятеля, вызывая недоумение случайного наблюдателя: находится ли сам молодой человек под конвоем или это стальное кольцо отряда следит за его безопасностью? Светлая, как пшеничные зёрна, чёлка полумесяцем огибала лоб, диагональной молнией рассекала правую бровь и заканчивалась в районе уха. Остальной волосяной покров головы цвета заводского мазута не удостоился больших привилегий хозяина и был заботливо уложен гелем, как брёвна на лесопилке.
 - Как же так? Неуловимый Мангуст попался!