вокруг ручки, чтобы хорошо пропечатались пальцы. Рядом висела рука "друга". Ножом в руке Колодяжного Антон Викторович резанул по руке "друга". Кровь испачкала лезвие ножа и полотенце. "Друг" рефлекторно прикрыл порезанное место рукой, но не проснулся.
Колодяжный вдруг судорожно изогнулся, хрипнул, словно захлебнувшись, и замолк.
"Всё, - понял Антон Викторович. – Сердце замерло, сжавшись в систоле. И уже не разожмётся".
Подумав, взял через полотенце старую чугунную сковороду с ручкой, стоявшую на плите, вскользь ударил по голове Колодяжному, слегка осаднив кожу на виске. Вложил ручку сковороды в руку "друга". Испачканная ладонь "друга" сжалась, охватила ручку.
"Ну вот и ладненько, - подумал Антон Викторович. – Этот порезал того. А тот окровавленной рукой схватил сковороду и ударил по голове этого".
Антон Викторович взял свою бутылку, навинтил на неё пробку. И вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
Прогулялся вокруг микрорайона, в укромном месте выбросил бутылку.
Подумал, что дома надо будет спустить в канализацию ампулы из-под снотворного.
У подъезда его кто-то окликнул.
Антон Викторович пригляделся.
- Сергей?! Сергей! Ты жив?!
Да, у двери стоял Сергей.
- Конечно жив, – ответил Сергей. – После операции несколько дней лежал в интенсивной палате. Позвонить не мог, номера вашего телефона не знал…
- А мне сказали, что… - Антон Викторович умолк, опасаясь говорить вслух о том, что ему говорил Колодяжный.
- Ну что вы… - понял его Сергей. – Живой я. Потерял много крови. Это Вол меня порезал. Как Света? С ней… всё в порядке?
- Да, всё в порядке.
- Я к участковому ходил, заявление на них написал. Обещали разобраться.
- Как… обещали разобраться… Колодяжный мне сказал, что… И участковый, со следователем… Молодой такой лейтенантик… За то, что я кости переломал тем, которые тебя и Светку… Грозили засадить.
- Следователь - лейтенант?
- Нет, участковый.
- У вас участковый капитан, в возрасте уже. Он в больницу приходил, когда меня из реанимации в общую палату перевели. Он и приглашал к себе, чтобы я заявление написал…
