Светку, зажав ей рот. Нет, четверо - одни лежал… Застонал. Сергей! Держится за живот…
Антона Викторовича схватили за грудки, втянули в мусорный закуток.
Вол – узнал в темноте Антон Викторович.
- Заходи, отец, гостем будешь… - издевательски задышал водочным перегаром в лицо Антону Викторовичу Вол.
- Отпусти сейчас же! – потребовал Антон Викторович. – Что вы творите! Я милицию вызову!
- Грубит? – удивлённо спросил тот, который держал Светку.
- Даже грозит, - сожалеюще вздохнул стоявший рядом.
Чтобы тянуть из богатенького Буратины золотые монеты, друзья Вола прикидывались, что он ими командует.
- Нехорошо… - протянул первый. – И ты терпишь, Вол?
- Обижаешь, Вирус… Ненавижу угрозы.
Коротко хакнув, Вол ударил Антона Викторовича в живот. Дыхание перехватило, в глазах помутнело. Антон Викторович согнулся, схватился за живот, с хрипом вдохнул воздуха.
- Надоел ты мне, папашка, - Вол приподнял Антона Викторовича за грудки, снова засмердел в лицо водочным перегаром. – И девка твоя достала меня. Сколько можно, глядя на её смазливый зад, вручную… Эх, мужики, отведём сегодня души! Ходят слухи, что кобылка у папашки необъезженная!
Дружки заржали.
Светка испугалась так, будто встретила живую Смерть. Она попыталась укусить бандита за руку, закрывавшую ей рот. Бандит грубо перехватил губы девушки, собрал в кулак, как бумажный пакет. Светке показалось, что бандит стянул кожу аж с её ушей.
Светка закричала через нос. Она закричала с таким напряжением, что полопались сосуды в носу, и брызнула кровь. От дикого и нечеловеческого крика бандит оторопел, отпустил губы девушки и затряс её, как куклу:
- Заткнись! Заткнись, сказал! Убью, сучка!
- Гуня, заткни её! – приказал Вол другому приятелю.
Светка кричала в голос, Гуня суматошно пытался зажать девушке рот ладонью.
Вол пинком в живот прервал крик.
- Коз-зёл, с девкой справиться не можешь! – упрекнул он приятеля. – Ну, где мы её… удовольствие научим получать?
- Да вон, прям на мусорке, - предложил Гуня. – Чё таскаться. Хочется очень.
- Там же воняет! – хохотнул Вол.
- Подумаешь, воняет… В сортире тоже воняет – ходишь же, когда приспичит!
Бандит уронил безвольную девушку на землю, задрал юбку, спустил колготки.
- Нет, надо в культурной обстановке. Девушка всё-таки… Первый раз же… В садик пойдём, там в беседке стол есть – хоть всю ночь гоняй лошадку по кругу!
- Ребята… Не надо… - взмолился Антон Викторович. – Отпустите пожалуйста, я денег дам… У меня есть… Я вам сколько хотите самых дорогих проституток вызову! Всё оплачу! В ресторане… В "Бездне"! Каждому номер сниму с девочкой! Деньги есть, честное слово!
- Мужики, за кого он нас держит? Ты за кого нас держишь? Он что, думает, что мы по проституткам шляемся? Нет, папашка, мы по проституткам не шляемся, мы с честными девочками общаемся…
Антон Викторович зарычал зверем, рванулся. Вол что есть сил ударил его в солнечное сплетение. Сознание погасло.
Антон Викторович очнулся. Темно. Он лежал один. Нет, рядом ещё кто-то. Это парень, который со Светкой… Где Светка?! Антон Викторович приподнялся. Вроде цел. Тронул парня:
- Эй…
- Плохо мне… - едва слышно пробормотал парень.
- Что с тобой? Что они сделали?
- Ножом в живот… Кровь сильно…
Антон Викторович встал на колени перед раненым, осторожно провёл рукой, ощупывая грудь, живот. Живот липко сырой. Неприятный запах свежей крови перебивал вонь мусорки.
Рука Сергея шевельнулась, положила что-то на руку Антона Викторовича. Большой нож… Светка! Где Светка?
Антон Викторович вскочил, перехватил нож, будто хотел на кого-то напасть… Парню надо помочь! Светка!
По тротуарной дорожке кто-то шёл.
- Эй! – окликнул Антон Викторович прохожего. Прохожий остановился. Антон Викторович выскочил на дорожку. Это была женщина. Женщина испуганно ойкнула, потом закричала.
- Да тише вы! – возмутился Антон Викторович, протянув руки вперёд.
Женщина заорала ещё громче.
Антон Викторович увидел в своей руке нож. Кинул его в сторону мусорки.
- Там человека порезали, вызовите, пожалуйста, милицию и скорую… Ему плохо… А я за бандитами побегу… У них…
Женщина продолжала орать.
- Да заткнись ты! – грубо тряхнул её Антон Викторович. – Вызови милицию и скорую!
- Вызову… Вызову… Только не убивай…
Антон Викторович кинулся в сторону садика. Но остановился, будто споткнувшись, шарахнулся назад. Женщина истошно заорала. Антон Викторович подскочил к мусорке, где лежал Сергей. Он вспомнил, что видел в углу выброшенные кем-то обрезки водопроводных труб. Нащупал одну, чуть длиннее милицейской дубинки, кинулся в садик.
Видать, он был в отключке недолго, потому что бандиты только ещё подходили к беседке. Гуня с Вирусом волокли безвольную Светку под руки. Вол, вроде бы помогая, норовил залезть девушке под юбку, и комментировал ощущения.
"Так… Несколько секунд у меня есть, - затаился в тени куста Антон Викторович, планируя нападение. – Надо действовать наверняка, вырубать всех. Если они меня одолеют, Светке не поздоровится".
Перебежками, стараясь не шуметь, он догонял бандитов. Беседка близко. Если они войдут туда, в тесноте с ними не справиться. До бандитов метров тридцать… Антон Викторович кинулся вперёд.
Вол, шедший сзади, услышал топот, оглянулся.
- Пацаны! - позвал он своих.
"Пацаны" оглянулись, уронили Светку на асфальт.
Антон Викторович рванул что есть сил.
- Вот гад! – ругнулся Вол и кинулся навстречу.
Антон Викторович обрушил металлическую дубину на плечо Волу. Столкнулся с противником, упал. Подбежавший Вирус с размаху футбольнул Антона Викторовича в грудь. Антон Викторович перекувырнулся, но трубы из рук не выпустил. Увидев набегающего на него Гуню, очень удачно, в кувырке, подсёк его железякой поперёк ног. Бандит упал. Антон Викторович вскочил, что есть сил, как колют дрова, ударил поперёк ног второй раз. Подскочил Вирус. Антон Викторович махнул трубой, бандит увернулся. Антона Викторовича инерцией прокрутило вокруг себя, он увидел готового ударить его Вируса, сделал выпад трубой… Удивился сам себе: где это он научился так удачно драться? Наверное, просмотры боевиков дали плоды…
Конец трубы воткнулся бандиту в глазницу. Дико завыв, Вирус осел на землю.
Антон Викторович огляделся. Сволочи!
Светка поднималась с земли.
Ублюдки!
Антон Викторович сжал трубу. Бандит у его ног стонал, держась за голову. Ненависть залила красной краской глаза Антона Викторовича. Он хряснул бандита трубой поперёк шеи.
=4=
- Ты моему сыну ключицу сломал, - без предисловий буркнул Колодяжный.
- Твой сын пытался изнасиловать мою племянницу! Чуть не изнасиловал! – взорвался Антон Викторович. – Да я помешал!
- Попытка не пытка, а чуть-чуть не считается, - ухмыльнулся Колодяжный. – Да и не было никакого насилия. Девка промотнулась с одним хлопчиком, потом пошла с моим сыном… Мотовка она у тебя! – осклабился Колодяжный. – А ты и взбеленился. Парня зачем-то прирезал, пацанов угробил… Судить тебя будут теперь, слушай.
- Это твой сын с дружками мальчишку порезал! Это их судить будут! Парень в реанимации лежит, я звонил…
- Ну-ну-ну-ну… - успокаивающе протянул Колодяжный. – Милиция разберётся. В общем, так. Я готов закрыть дело…
- Ты?! Готов закрыть дело?! Да это я заведу на твоего сына дело! За попытку изнасилования, за то, что он парня порезал!
- Парень, кстати, помер, - между прочим сообщил Колодяжный. – Подозревают тебя. Есть свидетели.
- Как… помер... Меня? Как… При чём здесь я?
- Свидетели. Против свидетелей не попрёшь. Женщина видела тебя с ножом в руках. Одному парню ты ноги поломал, другому глаз стеклянный придётся носить. Моему ключицу перебил. Ты, кстати, хвастал, что у тебя бабок куча. Парни рассказывали…
- Ага, видишь! – обрадовался Антон Викторович. – Это же я нарочно сказал, когда просил их девчонку отпустить! Откуда у меня большие деньги с врачебной зарплатой…
- Не знаю, как насчёт зарплаты, а деньгами ты хвастал во дворе по-пьяни. Говорил, что у тебя много денег.
Антон Викторович оторопел от такой наглости.
- Так вот… Я уж тебя не буду выворачивать наизнанку, я тоже человек, понимаю… Договоримся по-божески… Ну, скажем… Пятьсот тысяч на лечение сына меня устроит.
- Нет, ну… Человеческой наглости нет предела! – возмутился Антон Викторович.
Колодяжный не обиделся.
- Положение у тебя не то что хреновое, а даже безнадёжное, - продолжал он убеждать Антона Викторовича, как убеждают ребёнка сознаться в совершённом проступке. – Есть стопудовые доказательства, что ты зарезал пацана, который обхаживал твою племянницу. Ревнивый ты, наверное, очень, а? Жёнка за что тебя выгнала? Бил, небось, жёнку-то, а? За то, что она любовника прижила. И с племянницей вдвоём живёшь… Девка в теле, соблазнительная! У вас с ней как? А?
Колодяжный заговорщицки подмигнул.
Антон Викторович дёрнулся, но Колодяжный остановил его жестом, перешёл на серьёзный тон:
- Сына моего и дружков покалечил. Девка твоя мотается со всеми, а другие виноваты! Про собак, наверное, знаешь – когда сука течкует, её водят на поводке, чтоб кобели не оприходовали…
Взбешённый Антон Викторович кинулся на Колодяжного. Тот жёстко перехватил Антона Викторовича и, опять же, без обиды, продолжил:
- В общем, решай сам. За то, что покалечил несовершеннолетних, тебе гарантированно светит отбывка. А без привычки в твоём возрасте десять лет на киче не пережить. Да-да, за угробленных детей меньше не дадут. Лучше заплати мне пол-лимона, и я закрою дело. За тех хлопчиков, что были с моим сыном, можешь не беспокоиться, я договорюсь, - закончил Колодяжный благожелательно, как успокаивают лучшего друга, желая ему всяческого добра и обещая всевозможную помощь.
Антон Викторович молчал. Он начал осознавать, что попал в такое дерьмо, в какое ни разу в жизни не попадал. На самом деле, невозможно доказать, что была попытка изнасилования, если, за исключением мелких синяков и царапин… А этих ублюдков он покалечил трубой, это точно. И с Сергеем… Даже если Колодяжный блефует, у него есть шанс раскрутить против него дело… А если согласиться тысяч на сто? Сколько у него экспроприированных денег? Может, на самом деле, откупиться, пропади всё пропадом! Колодяжный, может, дело до тюрьмы и не доведёт, но нервов помотает, всю оставшуюся жизнь по ночам дёргаться будешь!
- Решай, мужик, решай, - убеждал Колодяжный. – Только не очень долго. Скажем так… Часа три тебе на раздумье хватит. Я человек сговорчивый, сам зайду поинтересоваться насчёт решения. Ну, а если ответ отрицательный, извини, дорогой, после обеда поеду в прокуратуру заявление писать. Когда доктора на улице детей убивают – это неправильно.
Колодяжный неторопливо пошёл к выходу.
Антон Викторович неподвижно стоял у распахнутой двери. Мысли застыли, он не понимал, что происходит. Где он? В какой стране? Почему три урода, хотевшие изнасиловать девушку… Уже тащили, чтобы насиловать! Это уже был факт насилия! Причём, и сексуального, если они лапали её за все места! В Америке, вон, в фильмах показывают, похотливый взгляд, "некорректное" предложение расцениваются, как сексуальная агрессия, и подлежат судебному преследованию! А у нас эти уроды могут засудить его. Он же отбивал у них Светку! Не переломай он им
