пошло!
Бойцы шарахнулись одеваться.
Старшина смотрел на часы, медленно поднимал руку, словно судья на старте.
- Становись!
Бойцы шарахнулись в строй. Половина не успела застегнуться, у многих портянки торчали из карманов…
- Р-равняйсь! Смирно!
Старшина прохаживался вдоль строя, скептически осматривал бойцов, молча выдёргивал у них из карманов портянки, вытаскивал из-за ремня незастёгнутые кителя.
- Сапоги без портянок – это членовредительство! А если сейчас тревога и маршбросок? Да вы через две минуты ноги сотрёте в кровь! В первую очередь должны быть одеты штаны и сапоги! Обязательно на портянки! Поняли?
Старшина требовательно вгляделся в разгорячённые лица бойцов.
- Поняли, я спрашиваю?
- Так точно! – не очень чётко ответили бойцы.
- Не чувствую задора в голосе! – злорадно заметил старшина. – Поняли?
- Так точно! – гаркнули бойцы.
- Привести себя в порядок, заправиться, - снисходительно разрешил старшина.
Бойцы зашевелились, стали приводить одежду в порядок. Некоторые сели на пол наматывать портянки.
- Р-разойдись! Подготовиться ко сну! Две минуты – время пошло! – весело рявкнул старшина.
Ряды сломались. Бойцы прыгали через сидящих на полу, падали… Сержанты предполагали такой цирк и, не обманутые в надеждах, угорали теперь со смеху.
- Рота, отбой! – скомандовал старшина и выключил свет. Но через три секунды включил его.
Чуть меньше половины бойцов стояло в проходах. Одни смотрели на старшину удивлённо, другие со злостью.
- По команде «Рота, отбой!» вы должны прыгнуть в постель и замереть под одеялом, как мышки! – усмехнулся старшина.
- В сапогах, штоль? – недовольно спросил боец.
- Да хоть в противогазе, если команда была! Рота, подъём! Две минуты, время пошло!
- Рота, строиться!
Старшина шёл вдоль тяжело дышавших бойцов. Бойцы дозастёгивали пуговицы, поправляли ремни. Портянки из карманов не торчали ни у кого.
- Сними сапоги, боец! – приказал старшина с нехорошей улыбкой.
Боец снял сапог, показал голую ногу.
- Я что сказал? В первую очередь – штаны и сапоги с портянками! Думаешь, ты хитрее меня? Где портянки?
- Под матрасом, - буркнул боец.
- Неси.
Боец побежал к своей кровати, вернулся с портянками в руках.
- Дежурный, возьми помощника, пусть сортир продраит перед сном! – скомандовал старшина. – Рота, разойдись! Приготовиться ко сну – время пошло!
- Ну и сволочной нам достался старшина! – пробурчал сосед Вовки, стаскивая сапоги.
- Должность такая…
- Старшина! Казарма без старшины, что клетка без обезьяны!
- Рота, отбой! Плохо! Рота, подъём!
И ещё раз…
И ещё раз…
Похоже, они набегали уже кросс средней дистанции. А те, у кого второй ярус кроватей – напрыгались не хуже скалолазов…
По команде «Отбой!» некоторые бойцы прыгали в кровать прямо в штанах и в сапогах.
Но ходивший вдоль кроватей старшина, заметив «недокомплект» одежды на табуретах, откидывал одеяло и заставлял прыгать одетых бойцов вниз. Таких было ещё много.
- Рота, отбой!
- Который раз уже? – спросил Вовка соседа, прыгнув под одеяло.
- Двенадцатый, кажется…
- Бойцы! Помните: когда вы спите - противник не дремлет! Поэтому спите дольше и чаще - изматывайте врага бессонницей! – раздался в темноте насмешливый голос старшины. – Спокойной ночи… И молча чтоб! Если не хотите продолжить сонтренаж!
От потного тела простыни быстро намокли, лежать стало неприятно. Сон, одолевавший сознание перед вечерней поверкой, сбежал далеко и надолго.
Как хотелось спать… час назад! А сейчас не хочется… Ну зачем это издевательство? Сделал бы этот тренаж днём…
Вовка смотрел в потолок. Глаза не закрывались. Разве можно уснуть, пробежав хороший кросс? Ничего, это первое время… Все проходят через это… Примем присягу – будет чуть полегче. Полгода пройдёт, ещё полегчает. Полгода – не так уж и много!
Сон… Где ты, блаженный сон? Он у молодых не обидчив. Как бы его не прогоняли, всё равно возвращается. Вот уж и глаза сами закрываются. Тяжёлые мышцы расслабились…
Скрип… Скрип… Скрип… Скрип-скрип… Скрип-скрип… Скрип-скрип… Скрип-скрип-скрип … Скрип-скрип-скрип-скрип-скрип…
Что за чёрт? Кто там мешает! Сволочь, сон прогнал!
Послышался звук пинка, сдавленный вскрик. Скрип замолк.
Вовка начал засыпать. Но опять: Скрип… Скрип… Скрип-скрип… Скрип-скрип… Скрип-скрип…
Сон опять убежал.
- Ты, сволочь! Кончай дрочить! – сдавленно прошептал кто-то.
- Отстань, дурак! – огрызнулся тот, который был причиной скрипа.
Вовка приметил днём бойца, который лежал теперь на «скрипучей» кровати. Это был толстенький, как сурок, невысокий, какой-то нездорово рыхлый парень постарше остальных года на четыре. Глаза его постоянно бегали и прятались, как у виноватого.
- Эй, бойцы! – негромко предупредил один из замкомвзводов со своей кровати. – Кирзовый сапог не теряет убойной силы на всем протяжении полёта…
- Да он дрочит, сволочь! – со слезой в голосе пожаловались из темноты.
- Ты чё, дурак? – послышался сурчиный голос.
- Заткнитесь оба!
=9=
Вовка и глаза толком не успел закрыть, как снова послышалось:
- Р-рота, подъём!
«Ну, это уже не издевательство, а изуверство какое-то! – подумал он. – Сколько можно заниматься проклятым сонтренажом?»
Вокруг молча, сосредоточенно посапывая, одевались бойцы.
- Чего дрыхнешь? На экскурсии, что ли? Эй, вставай! Утро уже! – тряхнули Вовкину кровать.
Вовка вскочил, как ужаленный. Утро?! Лихорадочно стал одеваться.
- Мама, если б ты знала, как в армии хорошо! Можно валяться в постели аж до шести часов утра!..- процитировал кто-то «отрывок из письма домой».
После подъёма делали на улице зарядку, потом бойцы мылись, брились и убирали кровати.
Из дальнего от Вовки ряда кроватей раздался громкий возмущённый голос:
- Он меня обоссал, сволочь!
Вовка вместе с другими любопытными подошёл к месту скандала.
- Утром просыпаюсь – одеяло мокрое. Думал, как в вагоне подшутили, водой полили… А сейчас смотрю вверх – пятно чёрное во весть его матрас! И запах! – возмущённо рассказывал боец с нижней кровати.
Хозяин верхней кровати стоял, затравленно отвернувшись лицом в глубину прохода. Это был тот усталый боец, которому капитан вчера во время осмотра пророчил жизни совсем немного за внешний вид на восемьдесят лет.
- Он в соседнем купе ехал. Ни разу не обдулся, - проговорил боец, стоявший неподалёку.
- Это ж первый способ скосить из армии! – усмехнулся другой боец.
- Да сейчас таких раскалывают в два счёта! Кладут в санчасть, лупят болючие уколы в четыре точки, и лежишь неподвижный, как коряга, боишься двинуться. Три дня вытерпишь, а на четвёртый сил не хватит! Раскалывают и тех, которые под ссыкунов, и которые под буйных косят!
Привлечённый шумом, подошёл старшина роты.
- Что за митинг?
Кто-то молча указал на постель. Старшина глянул на мокрые простыни, унюхал вонь, выругался:
- У, твою мать!
Помолчал несколько секунд.
- В поезде тоже гадил? – старшина вопросительно оглядел бойцов.
Бойцы молчали.
- Понятно. В противоправных действиях во время следования к месту службы замечен не был. Ты зря это, боец. Памперсы мы тебе на ночь одевать не будем, не надейся. У нашей родной армии на памперсы денег нет. И сушить матрац не будем. В воспитательных целях. Заправляй постель, болезный. И ходи уссатый.
- Товарищ старшина… старший сержант! – взмолился боец с нижней кровати. – А как же я? С него же течёт!
- Поменяйтесь местами. Он вниз, а ты вверх. Со своими постелями, - добавил старшина, улыбнувшись.
Тут уж завозмущались соседи.
- Мы же задохнёмся! Там хоть вонь вверх уходит!
- Ладно, - подумав, решил старшина. – Над сержантом незанятое место, ложись пока там.
После завтрака командир роты проводил во втором взводе занятия по изучению Устава.
- Всем известно, - сказал со значением капитан, и все подумали, что он сейчас изложит бойцам какую-то важную для службы аксиому, - что я не читал, не читаю, и никогда не буду читать ничего, кроме Устава!
От такого неожиданного заявления один из бойцов хихикнул.
- Что вы смеётесь, боец? Лицо бойца на занятиях должно выражать скорбь и задумчивость! Для жизни солдата и офицера знания Устава вполне достаточно, вы уж поверьте мне! Устав - это ваша конституция. Поэтому Устав вы должны знать, как «Отче наш». А «Отче наш» вы знать не обязаны. Какой принцип в нашей армии самый главный, согласно Уставу?
Капитан оглядел новобранцев.
- Вот вы, боец! – он указал авторучкой на одного из бойцов.
- Боец Афанасьев! – встал и представился новобранец.
- Так какой принцип?
- Не могу знать, товарищ капитан! – бодро ответил Афанасьев.
- И как ты только попал сюда, с таким знанием устава… Ты что устав не учил ни разу? Ты чем до армии занимался?
- Учился в академии, товарищ капитан!
- В академии… У меня раньше было семь пядей во лбу, и то в академию не поступил, - задумался капитан и скептически хмыкнул. – Чему же вас там, в академии учили?
- Электромеханике, товарищ капитан! Я учился на электромеханическом факультете.
- Кстате, об электромеханике… - встрепенулся капитан. - Товарищи бойцы, до вас еще не доводили правил электробезопасности? Поаккуратнее с электричеством. В соседней части, в бане солдат схватился за оголенный конец, в результате – труп! Садитесь, боец.
- Есть!
- Согласно Уставу, основной принцип в нашей армии – принцип единоначалия. Все всегда должны подчиняться старшему начальнику. Кто такой старший начальник? Старший начальник потому и старший, что старше его уже просто невозможно быть.
Капитан надолго задумался, вникая в самый важный принцип жизни армии.
- Солдат должен, - капитан выделил интонацией слово «должен», - верить командиру, а не инстинкту самосохранения. В конце концов, инстинктов много, а командир - один. Но, признаемся честно, старший по чину не всегда может быть таким же умным по званию. Исходя из этого, вы можете иногда не соглашаться с правильностью приказа старшего начальника. Но выполнить тот приказ обязаны! Согласно Уставу! Представьте такую ситуацию. Вы в обороне. Враг наступает. Командир приказывает стрелять, а вы думаете, что стрелять не надо. Но вы не обладаете всем объёмом информации, которым обладает старший начальник! И поэтому ваши думы – ошибочные. И поэтому вы обязаны подчиниться приказу. В данном конкретном случае, начать стрельбу. А уж если вы будете настаивать, что приказ командира неправильный – подайте рапорт по инстанциям. Так что, солдат должен подчиняться слепому инстинкту командира, - задумчиво повторил капитан.
Капитан ещё долго рассуждал о целесообразности выполнения уставных правил в армии, доказывал, что армейская жизнь, до мелочей «предписанная» уставами, проста и целесообразна…
- Судя по лицам, вижу, что семя брошено не в каменистую почву, - удовлетворился капитан в конце занятия.- Уставы пригодятся вам в жизни!
Бойцы сдержанно засмеялись.
- А как же вы будете воспитывать своих детей?
После пятнадцатиминутного перекура капитан повёл бойцов на спортплощадку. С другими взводами с утра занимались вышедшие из отпусков лейтенанты, а командир второго взвода почему-то задерживался. Сержанты рассказывали, что второму взводу не повезло – командир взвода у них старший лейтенант Серков, раздолбай тот ещё! Ему давно пора капитаном быть, но его капитанская
