Шумное застолье возобновилось. После нескольких заходов, за щедро накрытые столы, уставшие гости, постепенно стали расходиться. Вержбицкую ждала «блестящая» вишневого цвета «Волга» её ухажера, на которой она укатила, ни с кем не попрощавшись.
После банкета Цейтер настоял, чтобы Алексей поехал ночевать к нему домой и вообще жил, сколько было нужно. За рюмкой коньяка они сидели в просторной гостиной и разговаривали по душам. Тодоров не выдержал накопившихся за последнее время переживаний и поведал о своих взаимоотношениях с Вержбицкой, об её вероломстве, о своих злоключениях.
- У меня катастрофическое положение. Если я не смогу закупить и отправить в Казахстан бензин - я банкрот. А злодейка, увидев, что у меня, положение хреновое хвостом вильнула. Скажи Владимир Александрович, почему она влияние на Саленко имеет? И вообще ему можно доверять?
Цейтер сидел, ссутулившись, наклонив голову, он был потрясен:
- Леша, Леша… хотел я тебе сказать «разденет она тебя!», но думал сам разберется, не пацан ведь… Родом Алла и Боровские из деревни Макарьевка, которой сейчас не существует, затопило при строительстве плотины. Я тоже жил рядом по соседству. Мать ее в школе работала учителем, а отец Петр Зосимович на Машином дворе механиком. Пил он нещадно. Как не пить, целый день к нему люди шли, то инструмент какой изладить, то деталь какую выточить. Ну а расчет известное дело – бутылка. Вот он и пьяный целый день. Дома скандалы. Жена его Люда, пьяного на дух не выносила, и чуть от него пахнет, так вон из спальни. Так и жили. Детей воспитывала в основном мать. Женщина строгая, властная. Стал Петя к другим бабам похаживать. Люда выследила один раз, и прямо на месте преступления избила кочергой. После этого, Петр стал стороной баб обходить и с женой спать не мог.
Из машинного двора выгнали. Устроился сторожем в свинарник. Один тракторист – дед Сидор заметил, что Боровский стал по вечерам в свинарник заходить, когда свинарок нет, и когда мало-мальски сам на ногах стоял. Решил дед посмотреть, что он там делает: «Свиней крадет что ли?» и прошел за ним незаметно. Сторож подошел сзади к свиноматке, снял штаны и... по деревне поползли нехорошие слухи.
Алла росла, пошла в третий класс. Ранняя девочка была, скороспелка как говорят. Сформировались женские округлости и недурна собой. Однажды пришедшая с работы Люда увидела на полу валяющегося мужа с расстегнутой ширинкой штанов и рядом дочь с зареванными глазами. Везде была кровь… Она чуть не убила Петра. На шум прибежали соседи и возможно спасли его от смерти. Больше отец Аллы, если он мог еще после случившегося, им называться, в доме не показывался. Уехал подальше, в другой район. Как плотину стали строить, переехали и мы – моя семья и Люда Боровская с детьми в Софиновку. Поселок городского типа Строгановку построили в конце пятидесятых, когда целину осваивали. А переименовали в честь начальника Энергостроя Софинова, построившего гидроэлектростанцию. А Макарьевку затопило водохранилище. Повзрослев, Алла, конечно, поняла, что с ней случилось, но внешне на ней это никак не отразилось. Вот только иногда вдруг задумается, смотрит куда-то в пустоту, но потом приходит в себя. С раннего возраста она привлекала внимание мужчин. Слишком красивой ее нельзя было назвать, но когда она улыбалась, то могла свести с ума любого. Мать ей ни в чем не отказывала. Алла носила самые дорогие и модные вещи. Отсюда, наверное, и запросы высокие – деньги для нее мусор.
- Точно, - подтвердил Алексей.
- Я ее близко узнал, когда она дом стала строить, частенько приходила ко мне в автопредприятие грузовые машины брать, для перевозки стройматериалов. Тогда ей стукнуло двадцать четыре, незадолго перед этим замуж за Сергея Вержбицкого вышла. С утра до вечера бригада из Софинофской РСУ пахала. За лето дом с баней построили и отделали под ключ! Я потом понял, каким образом. Начальником РСУ тогда был Василий Макарович. Пожилой мужчина за шестьдесят. Наша злодейка зашла, как - то к нему в кабинет. Пробыла там достаточно долго. Потом поехали они вместе на его служебной машине «по делам» неизвестно куда. Ну, стройка после этого и закипела. Макарыч стал частым гостем в семье Вержбицких. Алла с невинным видом говорила всем: «Вы знаете, у меня не было отца, а Василий Макарович вместо него. Вот сядет на кухне возле плиты, где тепло, в кресле. А я готовлю и так ему хорошо». Умер рано начальник РСУ – сердечная недостаточность. На похороны Алла пришла в трауре и очень плакала. Может, он и был для нее отцом, а скорее нужным человеком, также и мудрости своей научил, как с людьми разговаривать.
У мужа Аллы есть брат - Олег. Молодой парень семнадцати лет. Как водится пил, гулял, дрался. Однажды, навеселе, он вместе с приятелем вывезли на мотоцикле одну пятнадцатилетнюю девчонку в лес, избили и изнасиловали. Забрали негодяев в милицию, завели дело. Родители Олега своими бы руками задушили своего гаденыша. Но что делать? Вся его дальнейшая жизнь изломана. Мать почернела от слез. Отец – Павел Федорович напивался каждый день в стельку. Алла, после замужества испытывала к свекру теплые дочерние чувства. Горе в семье Вержбицких она приняла как свое. Я тогда уже работал директором автохозяйства. Большое предприятие для районного городка, даже свое общежитие имели. В один день, вдруг звонит мне Саленко Олег – начальник районной милиции. Он мне дальним родственником приходится. И говорит: «Володя помоги мне с общежитием». Я спрашиваю:
- Зачем?
Он отвечает: «Да ты знаешь, я разводиться собрался, жилье нужно». Я чуть со стула не упал, не знаю, что и сказать. Он говорит далее: «Подъеду сейчас».
Олег сам по себе сумрачный, да и работа в милиции оставляет свой отпечаток. Всегда радостная и приветливая Аксинья его прекрасно дополняла, хорошая женщина, каких только поискать. Работала учительницей в школе. Девочка у них Оксанка. Жили, душа в душу. Про скандалы у них не было слышно. Я сидел за столом в полном недоумении. Вскоре Саленко приехал, зашел ко мне в кабинет. Я его не узнал – помолодел лет на пятнадцать, хотя мой одногодок. Светится весь, улыбается. Спрашиваю:
- Что случилось, Олег?
Рассказывает: «Володя не могу выразить словами… В общем, встретил я женщину, которая всего меня перевернула. С ней я узнал столько счастья, сколько не испытывал за всю свою прежнюю жизнь».
- Кто она?
«Алла Вержбицкая», говорит… Я второй раз, чуть не слетел со стула. Только сидел и хлопал глазами. Наконец, смысл сказанного стал до меня доходить. Я встал, прошелся по кабинету. А из Саленко не прерываясь, выливается водопад красноречия: «Решил развестись. Асе еще ничего не говорил. Как все устрою с жильем, так и поговорю с ней».
Мне стало абсолютно понятно, что несравненная Алла крепко засрала майору мозги, не с целью стать спутницей жизни этого дурашки, а чтобы вызволить брата мужа. Олега уже освободили и дело должны были вот-вот закрыть. Поселок весь гудел от негодования. «Вот и причина», - подумал я.
«Ну, так что Володя, у меня только на тебя надежда», - прервал мои раздумья родственник.
- Знаешь, что я тебе скажу… - начал, было, я, но вижу по нему, что сейчас он не поймет никаких слов, он был, слеп! И решил отказать, – Занято все у меня.
«Да у тебя половина малосемеек пустует», - возмутился влюбленный майор.
- Должны специалисты приехать, мне начальство с области звонило и в приказном порядке объявило: «Обеспечить жильем!». Я бы рад тебе помочь, да никак не могу.
«Ну, спасибо, не ожидал…», - Саленко выпрямился, встал во весь рост и пошел не прощаясь.
Вот так Леша. Вообще, если он что говорил, то делал, так что в этом плане ему можно доверять, но если у него опять старые чувства взыграют, не знаю, как он себя поведет. Смотри сам.
Алексею отвели отдельную комнату. Он лег на кровать, но так до утра и не сомкнул глаз. На рассвете в голову пришла интересная мысль. Тодоров, испросив у хозяев разрешения позвонить в Новотуринск, набрал номер Шувалова:
- Владимир Николаевич? Как настроение? Да у меня такое же… Я тут подумал, что нужно предпринять…
Через пару дней в Новотуринске, в областной газете «Новая Правда» вышла развернутая статья о высоких планах и о больших перспективах банка «Тураинвест» в связи с возможным приобретением банка иностранной фирмой «Н».
На следующий день «Сибгаз» перечислил деньги за акции банка «Тураинвест», как было оговорено в дополнительном соглашении с «Орфеем», на расчетный счет Туртасского «Нефтехима». Нефтехимический комбинат в тот же день отгрузил в адрес «Арго» на нефтебазу в Куровское 1000 тонн бензина.
- Неужели свершилось? - не мог поверить в свое счастье Тодоров, - Неужели свершилось? – не переставал он повторять вновь и вновь.
Тодоров решил не дожидаться прихода вагонов с горючим, за время его отъезда прошло уже пять дней и в Новотуринске Бог знает, что могло случиться. Может, уже завели уголовное дело за невыполнение обязательств перед вкладчиками.
На последней перед отъездом встрече Вержбицкая превратилась в прежнюю Аллу. Вытащив из сумочки и приложив к глазам платочек, она неотрывно смотрела на Алексея. Кротким, смиренным голосом попросила:
- Леша, для работы машина нужна, оставь, пожалуйста. Вот бензин продадим, тогда и твоя машина не понадобиться. Не волнуйся, ничего с ней не случится, Сергей умеет ездить.
Тодоров был непреклонен:
- Думаю, что колхоз «Интер» с радостью предоставит тебе персональную «Волгу».
Он передал ей десять бланков пронумерованных доверенностей с проставленным оттиском печати ООО «Арго».
- А печать? – захлопала глазами от удивления Мадам.
- Мне понадобиться для акта сверки с Туртасским «Нефтехимом», - соврал Алексей, засовывая печать в карман, - Срочно ищи покупателей. Продажа только за наличные.
- Поеду в Кзыл-Жар там быстрее всего найду, кому продать.
Глава 8
Приехав в Новотуринск в четверг ранним утром, Тодоров привел себя в порядок и к 9 – 00 пошел на работу. В офисе «Орфея» находился только Костя Клевцов, работавший за компьютером.
- Здравствуйте, здесь вас все спрашивают, ищут.
- А где наши?
- Перестали выходить, как угрожать стали, так и не ходят на работу. Да и сегодня выходной.
Алексей вспомнил, что сегодня какой-то праздник и здание где они арендовали офис, оказалось пустым. Вздохнул с облегчением: «Слава Богу, хоть три дня передышка будет»
- Ясно, а ты чего сидишь?
- В больницу собрался, рано еще, сейчас пойду.
- Что с тобой?
- В подъезде кто-то сзади палкой ударил, сотрясение мозга.
- Черт! Кто?
- Неизвестно… вкладчики, наверное.
Тодоров достал из сейфа газовый пистолет:
- Возьми. И повесь объявление, чтобы вкладчики приходили через десять дней.
Костя остался неподвижен. Алексей повторил:
- Через десять дней почти всем выплатим.
Помощник оторвался от экрана и внимательно посмотрел в глаза Тодорову:
- Что-то получается?
- Да должны продать бензин в Казахстане и получить деньги.
Костя радостно приободрился и стал писать объявление. Настроение у директора «Орфея» было подавленное, и он предложил выпить. Раскупорили бутылку водки, и выпили немного. Тодоров поделился о своих мытарствах в Софиновке и о поведении Вержбицкой. Помощник налил еще по сто грамм. Неожиданно в кабинет без стука ворвались двое
