здоровенных мужчин. Один представился сотрудником уголовного розыска, блеснув красными корочками удостоверения, после чего приказал Тодорову:
- Пройдемте с нами.
- В чем дело? – удивился Алексей, от уголовного розыска он не ожидал гостей.
- Все объясним в отделе, пошли.
У работников доблестной милиции не оказалось машины. И Алексей на такси и на свои деньги довез всю компанию до районного отдела внутренних дел. В служебном кабинете с ободранными обоями, помимо двоих сопровождавших Тодорова набилось еще пятеро хмурых оперуполномоченных. Старший по званию, грозно вытаращив на Алексея круглые как у совы глаза, стал допрашивать:
- Вы обвиняетесь в организации преступления. Вы направили выбивать долг у гражданина Алферова в пользу «Орфея» бандитов, которые обстреляли из автомата «Калашников» и пытались поджечь дом вашего должника.
Тодоров вспомнил, как, недавно возвращаясь с работы, домой, в подъезде его подкараулили двое.
- Стоп директор, - преградил дорогу один из них, высокий, здоровый жлоб, с оттопыренными ушами, - Срок векселя вышел, плати, - потребовал он.
- Сейчас не могу, немного позже.
- Нас не колышет, нет денег – продавай квартиру, дачу, что еще есть?
- Есть должники, которые «Орфею» должны, так Алферов – должен за полученную у нас муку – тридцать пять миллионов, и другие. Рассчитаются, и я смогу заплатить.
- Врешь.
- Можете проверить, все договора есть, накладные.
- Ладно, проверим. Срок тебе продлим, живи пока, - и жлобы ушли.
Видно поехали выколачивать от его имени долги от Алферова и сейчас Тодоров вынужден отвечать. Кошмар продолжался.
- Вы знаете у «Орфея» много должников, если что с ними случиться, я что за всех должен нести ответственность? – начал Алексей.
- Да, за всех, - отрезал опер с выпученными глазами.
- А если со мной что-нибудь случится – мои кредиторы будут отвечать?
- Никто отвечать не будет, сам виноват.
- Удобная логика, для вас.
На все вопросы и ответы Тодорова выходило, что именно он гражданин Тодоров виноват во всем, и в том, что муку отдал Алферову на реализацию, и в том, что у вкладчиков деньги взял на производство муки. Свет клином сходился именно на нем – Тодорове, источнике всех бед. Шел шестой час допроса. Не сдававшегося директора «Орфея» препроводили к начальнику райотдела. Толстяк подполковник, к удивлению приветливо поздоровался и поинтересовался:
- Мы с вами не знакомы?
И на отрицательный ответ Тодорова «поприветствовал» далее:
- Ну, ты долго нас за нос водить будешь? Сейчас бойцам скажу, из тебя отбивную котлету сделают и на дереве повесят.
- Послушайте, товарищ подполковник, помогите «Орфею» вернуть деньги. Средства заняты у населения и завтра вы будете меня допрашивать о том, почему я не отдаю денег вкладчикам. Прикажите вашему отделу по борьбе с экономическими преступлениями разыскать наших должников и провести у них проверку, вы обязаны сделать это. Ведь многие не отдают умышленно и скрываются. Место совершения сделок в вашем районе. На ранее поданные от нас заявления от вас даже не поступило ответа.
- Наглец! Ты коммерсант сраный, да я тебя в КПЗ сгною! Сержант! В камеру его.
Оглушительный звук закрывшейся за спиной железной двери и лязганье засовов запомнился Тодорову надолго. Продержав сутки в вонючем, кишащем клопами помещении, в обществе таких же дурно пахнущих постоянных тюремных обитателей и не добившись «признания» в организации нападения, Алексея снова привели к толстому начальнику.
- Значит так комерс, ты рамсы попутал - чтобы от тебя больше заявлений не было! Я тебя все равно к хозяину отправлю, вали отсюда.
Очутившись на свежем морозном воздухе, Тодоров перевел дух. По пути домой облегченно подумал: «Впереди выходные, хоть два дня пытать не будут». Но он ошибся. Придя, домой затемно, и едва успев войти и включить свет, услышал затрещавший звонок телефона. Алексей взял трубку.
- Пришел, - сладко-ядовитым голосом «некто» констатировал появление Тодорова в квартире.
- Когда деньги отдашь? – продолжал «некто», - Отдавать не думаешь?
Алексей по голосу узнал вкладчика, положившего тридцать миллионов под проценты в «Орфей».
- Сейчас не могу, скоро поступят деньги из Казахстана за проданное горючее, тогда смогу выплатить.
- Это мы уже слышали, ты конкретно скажи, когда деньги отдашь?
- Я не могу сказать точно.
- Ты что отдавать не собираешься? Ты что с деньгами убежать хочешь?
Зловещий диалог глухого с немым продолжался довольно долго. Один не хотел услышать, а другой не мог объяснить. Один и тот же вопрос – «Когда отдашь деньги?» был повторен бесчисленное количество раз. Услышав о финансовом положении, о том, где находятся материальные ценности, приобретенные на деньги кредиторов, о том какие предстоят перспективы, вкладчик, наконец, недобро попрощался:
- Смотри, мы за тобой наблюдаем. Никуда не денешься.
Как только Алексей опустил трубку на рычаги, раздался новый звонок. Без сомнения звонил другой кредитор. Тодоров отключил телефон. Посидев немного в кресле и немного отойдя от неприятного разговора, Алексей стал набирать телефон в Софиновке, чтобы узнать о результатах реализации бензина. Подспудно ему хотелось узнать, вернулась Алла из Кзыл-Жара или нет. Ответил сонный голос Вержбицкого:
- Нет, там осталась, дела, какие-то.
«Тупица, какие ночью дела!», - ругнулся Тодоров, бросив трубку, чуть не разбив телефон. Настроение было подавленным. Душа разрывалась на части. Не успев бросить его, она уже нашла другого любовника-спонсора, выполнявшего по её малейшему желанию все ее прихоти. Не важно, что пенсионер, важно, что у него «блестящая» вишневого цвета «Волга», каких нет во всей нищей округе, да и деньги есть на карманные расходы и на широкую жизнь. Уже третьи сутки она кутила в Кзыл-Жаре. Громко стучали часы, за стенами у соседей шла обычная размеренная жизнь. В пустой квартире за столом, обхватив голову руками, сидел Тодоров. От резкого дверного звонка Алексея передернуло. «Опять, наверное, вкладчики, кто еще может быть?», - с тревогой подумал он, покоя не было ни одной минуты. К счастью, пришла мама. Зная состояние у сына, родители очень переживали. Отец говорил:
- Найди другую работу, на черта тебе быть директором.
Он не знал, как глубоко в финансовой трясине завяз его сын. Так просто освободиться от пудовых оков денежных долгов не удастся. Убежать, бросив все, означало - кануть в лету, умереть как личность. Шансы выжить были, если продолжать бороться дальше.
Мама обрадовалась:
- Приехал, а я шанежек принесла, поешь.
За столом Алексей достал бутылку водки. Выпив первую рюмку, он не выдержал и разрыдался:
- Мама, ей банкрот не нужен…
- Это она тебе сказала?
- Нет, я сам все понял.
Алексей рассказал о Вержбицкой. От услышанной горькой правды Валентина Михайловна вздохнула и покачала головой:
- Эх, знала бы я, что она замужем на порог бы не пустила. Ведь всем понравилась! Никто даже не усомнился в ее намерениях. А мать ее, пожилая женщина! И тоже обманывала! Я еще не видела, чтобы так обманывали! Как она к тебе в душу влезла!
Алексей плакал.
- Ничего сынок, все пройдет, - мать вытирала ему слезы намоченным под краном полотенцем, - А ее Бог накажет, он все видит.
В ту ночь мать не оставила его одного. Алексей бредил, вскакивал во сне, кричал. Утром Валентине Михайловне нужно было идти, и она засобиралась домой.
- Пойду, а то Григорьич потеряет, ты приходи к нам, хорошо?
Алексей остался один. Стены давили. Пустота становилась невмоготу. Как спасение он снова и снова набирал Её номер телефона. И опять тот же противный голос ему отвечал:
- Нет Александрыч, не приехала еще.
Еще один день уходил на убыль. Алексей хотел все забыть, но не мог. Внушал себе, преувеличивая ее недостатки: «Зачем тебе нужна эта толстомордая? Зачем тебе эта толстозадая?» А слышал тоненький голосок ее сына: «Дядя Алеша, а помните, как нас волной накрыло?». Уставившись в потолок, опять вспоминал всю историю их знакомства: «Крестьянка и королева в одном лице – уникум, Клеопатра». Тодоров достал из книжного шкафа энциклопедический словарь и, найдя нужное, прочитал: «Клеопатра (69 – 30 гг. д. н. э.) - Царица Египта из династии Птолемеев Женщина женщин великая царица Клеопатра, употреблявшиеся также имена «египетская блудница», Мериофана (в переводе с греческого означает «ту которая широко раскрывает рот для десяти тысяч мужчин»). Клеопатра вошла в историю как соблазнительница римских императоров. Гай Юлий Цезарь, и Марк Антоний были для нее не только любовниками, но и опорой власти над Египтом. Царица устраивала и была главной участницей оргий в своем дворце, продолжавшиеся неделями. После поражения в войне с Римом и вступления в Египет римской армии покончила жизнь самоубийством». «Может в прошлой жизни Мадам была Клеопатрой, и за ночь с ней мужчины готовы были расстаться с жизнью. Наверное мне эти муки за все прегрешения мои.», - Алексей поставил томик обратно.
Вдруг зазвонил телефон. Звонила Она:
- Алексей Александрович, бензин поступил, сейчас находится на ответственном хранении на нефтебазе. Растоможили груз. Я в Кзыл-Жаре была. Спрос изучала, наверное, все купят.
- И какая цена?
- Четыре тенге за килограмм. Забирать будут в понедельник, к 8 – 00 бензовозы подъедут к нефтебазе.
Чтобы проверить врет она или нет, Тодоров спросил:
- Ты знаешь, я нашел по пять тенге, позвони своим покупателям и скажи, чтобы бензовозы не посылали.
«Сейчас должна быть буря возмущения», – ждал ответной реакции Алексей, - «Тогда все правильно – у нее есть покупатели и она будет торговаться со мной о цене». Но его удивлению не было предела, когда Алла, чуть поперхнувшись, согласилась с ним:
- Ну ладно, позвоню, отменю.
«Она врет!», - догадка пронзила мозг, - «Что она хочет? Скорее перестанет всходить солнце, но бензовозы она не отменит никогда!»
Мысли стали лихорадочно опережать одна другую. Тодоров стал быстро задавать вопросы:
- А кто покупатель? Ага, совхоз... «врет, все сельхозпредприятия «лежат», и неплатежеспособны»
- А что у совхоза есть столько наличных денег? Ага, займет... А что им есть, где хранить 1000 тонн… ага арендует емкости. Так ведь удобнее держать топливо на нефтебазе в Куровском и забирать по мере необходимости, зачем все хотят забрать? Ага, на посевную... Так до посевной далеко, декабрь на улице… ага, готовятся…
У Аллы не было времени на обдумывание ответов, и она торопилась закончить как видно неприятный ей разговор:
- Ты не волнуйся, все будет хорошо.
- Что хорошо?
- Все.
В трубке загудели короткие гудки отбоя. «Сейчас её ничто не сдерживает. Я для нее никто. В её руках бензин. Она директор предприятия на имя, которого поступило горючее. Она может делать с бензином все что захочет!» Алексей вспомнил предостережение предпринимателя из Кемерово: «Я ведь с Аллой никаких договоров не заключал. До того я ей доверял! Будьте осторожны молодой человек, я смотрю у вас то же самое!»
«Да, но Саленко! Он мне поможет», - вспыхнувшая искорка надежды была тут же погашена, состоявшимся телефонным разговором с начальником Куровского РОВД. На просьбу Тодорова запретить выдачу бензина он ответил:
- Не могу, выше моих полномочий. Вы сами разбирайтесь.
«Влюбленный дурак! Вержбицкая не стала на этот раз спать с главой
