Кукольный замок

вазы с цветами, живыми и срезанными. Их было столько, что через секунду  в глазах начинало рябить. Мэри тряхнула головой и ошарашено уставилась на Элен:  
– Что за музыку вы слушаете, сплошная какофония?
Элен снова засмеялась.
– Я бы рада выключить эту музыку, но не знаю как.  Ты у нас знаток природы, подскажи.
И только теперь Мэри заметила, что между цветами и деревьями повсюду стоят клетки с певчими птицами – щеглами, канарейками  и даже соловьями. Влажный, наполненный цветочными ароматами и от этого казавшийся густым воздух в комнате был наполнен  щебетанием и трелями птиц. Панно в проёме между двумя окнами  изображало раскидистую яблоню с сочными красными плодами и змия–искусителя с огромным яблоком в пасти.
– Бедняжка!– сочувственно проговорила Мэри, глядя на Элен. – По–моему, Летиция решила погубить вас!
– Что ты, Мэри,– подала голос Катя, – она очень милая старушка, ей хотелось сделать приятное Элен!
– Пусть так, если она полоумная, ничего не поделаешь, а вы–то чего сидите?
Катя и Элен переглянулись.
– Во–первых, откройте окна, иначе, вы угорите в этой теплице, Элен. Во–вторых, доставайте тряпки, какие найдете, надо немедленно накрыть этих райских мучителей. Если хотите, назначьте одного из них солистом, пусть баюкает вас ночью.
– Сейчас я предпочла бы полную тишину, а там видно будет, – сказала Элен, с воодушевлением пытаясь открыть тяжелые рамы.
Мэри направилась ей на помощь, а Катя распахнула огромный шкаф и вынула из него роскошное шитое золотом покрывало.
– Предлагаю из этого одеяла наделать много одинаковых накидок на клетки,– сказала она. – Тогда мы не испортим интерьер комнаты, и Элен сможет по своему усмотрению  регулировать пение птиц.
– Мысль неплохая,– согласилась Мэри, вынимая из ножен кинжал и принимаясь безжалостно кромсать парчу.
– А может, стоило найти тряпки попроще, прежде чем уничтожать хозяйское имущество?– проговорила Элен, с сомнением глядя на работу Мэри.
– Вот ещё!– фыркнула та, и Элен принялась поочерёдно  накрывать клетки.
Когда в комнате наступила благодатная тишина,  Элен сказала:  
– А что, довольно миленько получилось…
– Главное, тихо,– согласилась Мэри.– Осталось придумать, что делать с этим подвесным гамаком? Как вы будете на нем спать?
– Не беспокойся, Мэри, это прекрасное подвесное ложе. Я не имею привычки падать с кровати.
Мэри пожала плечами и подошла к окну.
– Кажется, ваша комната находится выше моей,– сказала она, выглядывая. – На улице такая темень, не могу сориентироваться. О чем вы здесь секретничали без меня? Русская барышня хорошо знает Летицию и готова просветить нас насчет её странностей?
Мэри насмешливо покосилась на Катю.
– Объясните толком, что там за история с плачущими куклами.
– Толком тебе этого никто не сможет объяснить, – ответила Элен. – Ты же слышала, существует легенда, согласно которой накануне большого несчастья на глазах одной из кукол, хранящихся в замке, появляются слёзы. Кати как раз и занята тем, что изучает семейные архивы, чтобы понять, откуда взялось это поверье.
– А вы как узнали об этом?
– Я же сказала, прочла во французских газетах. Дело в том, что свидетелями последнего появления слёз у куклы были мои соотечественники. Они, естественно, и сделали это событие достоянием гласности.
– Забавно,– сказала Мэри без интереса. – Но ведь мы услышали вполне правдоподобное объяснение этого явления, слезы – это обычный конденсат.
– Скорее всего, ты права, и мистика тут не при чём, – согласилась Элен. – Но мне кажется, что Летиция так не считает.
– Она, точно, так не думает,– поддержала Элен Катя. – Не зря же она принялась за изучение старых архивов!
– И неспроста прозвучала фамилия Конде, – кивнула Элен. – Старушке очень хотелось знать, не связаны ли как–то наши родословные с этой знатной фамилией.
Мэри нахмурилась:
– Я не сильна в истории…
– Думаю, речь идет о потомках принца де Конде, двоюродном брате Генриха IV – Анри де Бурбона, короля Наварры.
– Ну–ну, это когда было…– протянула Мэри.
– В конце 16 века, но думаю, что этот род не иссяк и до сих пор,– сказала Катя.
– По крайней мере, нам показалась, что Летиция не просто так собрала здесь всех нас, – продолжила Элен. – Ты сама удивлялась, с чего бы старушке продавать фамильные коллекции, если она не нуждается в деньгах?
– Верно,– согласилась Мэри. – И почему она выбрала именно меня среди всех коллекционеров?
– Вот видишь!– оживилась Катя.
– Видеть–то я вижу, но не понимаю. Лично я никакого отношения к принцу Конде не имею:  мой отец англичанин, а мать итальянка.
Элен с Катей переглянулись.
– Ничего наверняка знать нельзя. Потомки принца рассеялись по всему миру, даже в России были потомки Дома Конде.
– Да, я что–то читала об этом,– возбужденно проговорила Катя. – В середине 19 века видный русский экономист и литератор, посол в Португалии Дмитрий Глинка был женат на девице из старинного голландского рода, которая происходила от королей Франции.
– Ты так хорошо знаешь историю французских королей?– с сомнением посмотрела на Катю Мэри. – С чего бы это?
Катя залилась краской.
– Видишь ли, Мэри,– вмешалась Элен,– как я уже говорила, Кати  ведет свою родословную от очень знатного рода. У одного из братьев Орловых и русской императрицы Екатерины II был общий сын.
– Довольно, не морочь мне голову ещё и русскими царями,– замахала руками Мэри.– Просто у вас обеих мания величия: пока не найдёте королевские корни – не успокоитесь!  Но меня не заставляйте играть в эти игры.
– Э, нет, Мэри, тебе так просто от нас не отмахнуться, – строго сказала Элен. – Речь идет не о том, течет ли в наших жилах кровь принца де Конде на самом деле, а о том, что так думает Летиция.  И для чего ей понадобился потомок славного французского рода?  
Мэри задумалась:
– Это меняет дело, тут пахнет криминалом.
Элен звонко расхохоталась.
– Ты неисправима, Мэри. Не криминалом, а мистикой!
– Почему мистикой?– удивилась Мэри. – Я думаю, что она собрала нас, для того чтобы убить…
– Так уж сразу и убить,– растерялась Катя, – с чего бы это?
– Детективная истории – это единственное, что может по–настоящему увлечь Мэри, – не переставала улыбаться Элен. – Я ведь говорила тебе, Кати, что Мэри собирается открыть в Нью–Йорке частное детективное агентство.
– Не понимаю, что здесь смешного, – насупилась Мэри.
– Ради Бога, прости, я смеюсь не над этим, а над ходом твоих мыслей. Дело в том, что Кати на полях одной их газет прочитала фразу, из которой можно понять, что предки Летиции считали, будто на их род наложено проклятье, исходящее от семейства де Конде. Поэтому,  я и говорю о мистике, а тебе, как всегда, мерещится криминал.
– Так вы считаете, что Летиция надеется избавиться от родового проклятья с нашей помощью?– наконец поняла Мэри.
– А почему бы и нет?
– Если она действительно так думает, то она глупее, чем кажется, – категорично заявила Мэри.
– Но всё же ты допускаешь такую возможность?– допытывалась Элен, но Мэри лишь неопределенно пожала плечами.
– А я допускаю,– твердо заявила Катя,– всё сходится! Мы трое – потомки известных старинных родов и теоретически можем вести свою родословную от принца де Конде. Дон Карлос, хотя и живёт сейчас в Латинской Америке, тоже намекал на какие–то тайны своей родословной, записанные в старинной рукописи.
– А этот черный юноша, он тоже из королевского рода?– недоверчиво проговорила Мэри.
– Он из Анголы, это бывшая колония Франция,– сказала Элен. – Как сказано в Писании – неисповедимы пути твои, Господи.
– Пусть так,– сдалась Мэри, – но что из этого следует? Как вы хотите снимать порчу с Летиции?
– Ну и вопрос ты задала! Всё, о чем мы говорили, это наши с Кати предположения! – пояснила Элен. – Разумеется, мы понятия не имеем, зачем Летиция собрала нас здесь.
– Да, но ведь вас пригласила я, а не она, – возразила Мэри.
– Верно, но она могла придумать любой повод и дать понять, что моё присутствие здесь неугодно, а Летиция принялась всячески обхаживать меня! Смотри, что получилось с Кати. Пока она была для старушки просто русской журналисткой, ей разрешалось только работать в библиотеке, а стоило мне днем  рассказать Летиции о её знатном роде, и она тут же удостоилась чести иметь в замке личную спальню. Не думаю, что это совпадение. Ты же видела, что было со старушкой, когда она узнала, что в роду у Кати были коронованные особы.
– Возможно, вы правы, – сдалась Мэри, – только я всё равно не понимаю, что из всего этого следует.
– Я тоже,– согласилась Элен. – У нас два варианта: уехать отсюда или ждать, что будет дальше.
– Мне некуда ехать,– возразила Катя. – Я обещала Летиции помочь разобрать архив, а мой редактор ждёт от меня статьи, так что, получается, я здесь на работе.
– Мне тоже спешить некуда, не к Борману же возвращаться, залечит до смерти, – поёжилась Мэри.
Элен пристально посмотрела на неё.
– А может, стоит прислушаться к его советам? Нэд всё–таки неплохой врач.
– Вы чей друг?! – взорвалась Мэри с таким негодованием, что Катя испуганно вздрогнула. – Я сама знаю, что мне делать! По–моему, наши посиделки затянулись, спокойной ночи!  
Не глядя на девушек, Мэри выскочила из комнаты в коридор. Захлопнув дверь, она оказалась в кромешной темноте. Постояв немного и дождавшись, когда глаза привыкнут к мраку, она с удивлением осознала, что тьма на улице и тьма в помещении, это не одно и то же. Однако возвращаться Мэри не хотелось, и она решительно двинулась вперёд. Блуждая по коридорам, она старалась найти лестницу или лифт. Несколько минут назад,  глядя из окна комнаты Элен, она поняла, что пурпурная комната находится этажом ниже. Время шло, и с каждой минутой Мэри чувствовала, что окончательно потерялась в пространстве замка и если и выйдет из этого лабиринта, то чисто случайно. Наконец, чудо произошло, и она увидела впереди слабый свет. Ускорив шаг, Мэри вышла в освещённый свечами холл главного входа. Она облегченно вздохнула: дойти отсюда до пурпурной комнаты не представляло труда. Измученная коварными переходами, она вынула из подсвечника одну свечу и уверенно двинулась в сторону лифта.  
– Интересно, хоть кто–нибудь ориентируется в этом замке?– вслух проговорила она и, завернув за угол, налетела на что–то мягкое и живое.
От неожиданности свечка выпала из её рук и погасла. Мэри схватилась за рукоять кинжала, но поняла, что не может пошевелиться, очутившись в чьих–то железных объятьях.  
– Тихо, тихо, не волнуйтесь, – произнес ей на ухо чей–то хрипловатый шепот, – я не хотел напугать вас. С кем вы разговаривали?
– С собой, – тоже шепотом ответила Мэри. – А вы кто?
– Местный художник.
– Понятно.
Мэри пошевелилась, и мужчина ослабил объятия.
– Вы очередной гость Летиции.
– Иногда она приглашает меня.
Мэри усмехнулась.
– Интересно, сколько ещё сюрпризов можно встретить в этом лабиринте? Да отпустите же меня, мне больно! Я из–за вас свечку потеряла и опять не могу понять, где нахожусь, – проворчала она.
Мужчина окончательно разжал руки, но Мэри из предосторожности не выпустила его ладонь.
– А вы сами куда идете?
– Просто так, гуляю перед сном, – совершенно серьёзно ответил художник.
– Как я вас понимаю!– насмешливо отозвалась Мэри. – Я