Дневник вездесущей пылинки

среди антрацита и впитавшую его блеск. 
   Но мои надежды на тишину не оправдались.

60
   Я засекла с помощью стрелок: бородач терся здесь ровно семь минут - и надеялась, что больше не придётся следить за часами. Я усну и встречусь снова с ворожейкой. Выпытаю у неё, где тут самый клёвый уголок. Где та малина, которую я смогу сама слопать, не делясь ни с кем. У неё мудрые засаленные карты, которые не имеют собачьей привычки брехать. Да и сама она прошла огонь, воду и медные трубы. 
   До меня никогда не дошло бы, что под бело-синим флагом можно нарушить формулу. А как же заповеди, данные Моисею? Их иногда тут читали, я запомнила все. Нарушение формулы человека не укладывалось в них и выглядело кощунством. Может, участникам самим взбрёл в голову ритуал? Вот толстуха сделала выволочку кудрявчику раз-другой, он и загорелся местью. Шишка на лбу переполнила чашу терпения. Что-то где-то разнюхал, и вот уже двойничок супруженции готов. Оскал на лице от чего? От ненависти. Крепко обидела, больно шандарахнула. Плюнула в яблочко души. Вот и запорол куколку втихаря, люто, с наслаждением. Всё унёс, а она потом оставила лужу. 
   Как им могли прийти в головы мысли-близняшки? Надо расспросить ворожейку об этом. Мало ли кому захочется нарушить формулу... Мне всё кажется, что выведена она из заповедей и стоит намного дороже выеденного яйца.

61
   Встреча с гадалкой откладывалась. Скрежетнул замок, и вошёл кудрявчик. На сей раз он был не один, а с черноволосой девушкой. Оба без обуви, в носках. Мягкие шаги прозвучали громом: вместо сна - новая катавасия. Нарушение формулы вовсе не привело к трагедии. Наоборот, гость чувствовал себя в своей тарелке и, постелив пиджак на пол, ловко стащил джинсы с красотулечки. Первый раз девушка орала так, что я изрядно труханула на высоком насесте. 
   Дверь была заперта; гость, стараясь, казался отнюдь не испуганным, а довольным криком. Бр-р-р, на полу холодно, я думаю, черноволоска притворялась. Ноги её матово блестели. Я заметила: лобок выбрит. Такая вполне может притвориться, если промежность заранее отутюжила. Кудрявчик спустил в неё, значит, противозачаточное приняла. Впервые здесь такое вижу, да знаю: на угольном складе насмотрелась всякого, поэтому испуг и растаял без следа. 
   А что она без трусиков, так в раю все были голые.

62
   Во второй раз он влагалил неторопливо, одновременно поглаживал сиськи. Эта тёлка не орала уже, а постанывала, двигаясь ему навстречу. 
   Я забыла про сон и пялилась во все глаза. Кудрявчик её здорово раскалил, ни разу не поцеловав при этом. Я подумала, что у каждого мужика свои тайны. Не случайно их пеленает ночь. Именно она шевелит и будоражит тела, поднимает трахун и ведёт туда, куда нужно. Не на мягких перинах лежат, а со стороны как будто на мягких. Давно ли толстуха хлорку развозила по полу, бородач тёр платочком заплёванным? 
   Кудрявчик же пиджачок превратил в мягкую кровать, и я позавидовала красотульке, испускающей стоны. Впрочем, продолжалось всё недолго.
- Пора выметаться, - сказал любовник, помогая подружке напялить джинсы. 
   Пара дружно исчезла за дверью.

63
   Недотёпа я, пялилась и недопетрила, что кудрявчик, по-хорошему, должен с толстожопкой пихаться. Это его законная половина, о чём в паспорте записано. И прямая обязанность. Но он, виляя хвостом, про паспорт не вспомнил, про жену - тем более. Хотя почём я знаю? Может, он их сравнивал, сопоставлял и сделал тайный выбор в пользу новенькой. Она моложе, а главное, фигуристей и по росту подходит.
   Два сапога - пара, а в случае с толстухой - это сапог и полуботинок разношенный. Мне-то сверху всё ночью как днём. Совокупились, воссоединились плотней некуда, а с той фурией было бы единство противоположностей. Не случайно кудрявчик себе другую надыбал. Какой-то запрос внутренний возник, поиск увенчался успехом. Даже если она притворялась, кудрявчику её ор явно по сердцу.

64
   Толстуха, скорей всего, узнала про красотулечку. Выведала у кого-нибудь или попросту разнюхала. То, что он тогда пьяным припёрся, - дело десятое. Эта хлорированная фурия могла учуять запах парижских духов либо разглядеть помаду возле левого уха (я вон где была, да учуяла и заметила). В таком случае, надо удивляться не синяку, а тому, что она вообще супружескую башку не расколола. А я-то думала... Лыка не вяжет. Да на что его вязать? На ногах держался, к ней на помощь притащился. Не стала б она так лютовать, даже если б зарплату вместе с авансом пропил. 
   Вот ревность - иное дело. Будь она хоть стопроцентной еврейкой от соломонова колена, вихря чувств не избежать. Он развеял крохотки здравого смысла. Вцепилась в кудри и... Хорошо, хоть стена тогда устояла. Несколько пылинок упали с неё на пол и тут же были раздавлены резиновой подошвой.

65
   При разводе пришлось бы делить совместно нажитое барахло, а ей, видно, это поперёк горла. Отсюда и с куклой затея, которую ей могли подсказать. Фурия сходу прикончила муляж. Я, как сейчас, вижу её меткий удар. Если и может что-то нарушить формулу, то только он. Однако никаких перемен не произошло. Кудрявчик стал ещё более кудрявчиком. Ему с милой и на полу рай. 
   Так вот, если насчёт нарушения фурмулы правда (гадалка для пылинок непререкаемый авторитет), то толстожопая не могла её нарушить. Кудрявчик не один, он - лишь половинка, а другая, черноволосая и фигуристая, находилась в тот момент неизвестно где. 
   Я подозреваю, толстуха напрасно тратила свою энергию: рапирка скользнула мимо цели.

66
   Я не хотела ни о чём думать - изнуряющие мысли сами заскакивали в башку. Может, она до минувшего дня слишком пустовала: ведь меня никто не тревожил, не пугал, не взвинчивал, и обмозговывать ничего не требовалось. Знамя дремало в уголке, я - в своей ложбинке. Потолок простирался землёй обетованной. По меньшей мере, стал для меня богоспасаемым островком. Никто сюда носа не совал, отсюда не высовывал. Даже угольный склад вспоминался веселее, хотя там цинковые вёдра превращались в огнедышащие душегубки. 
   И вдруг - клац, замок хищно открылся, ввалилась толстожопка с ведром, устроила тарарам. Не один час я тряслась за свою жизнь мелкой дрожью, как пальцы старой ворожеи. А ночь разве скрыла меня от этой обсираловки? Разве не в дырках чёрное покрывало, зияющее глазами гадалки?
   Прошло три часа с четвертью после ухода толстухи. Снежинки за окном утомились мелькать - подглядывать, и что изменилось? Беспокойство, посеянное ею, дало всходы, которые успели созреть и размножиться в новом количестве. Стоит ли удивляться тому, что я не могу смежить веки и забыть кавардак, взъерошивший меня. 
   Блин, да если б я могла о нём не думать, то давно уже погрузилась бы в сон праведницы. Я не гонялась ни за кем с мокрой тряпкой и пылесосом, не на моей совести загубленные, почти невесомые души подружек.

67
   На этот раз я слишком задумалась, не услышав ни шагов, ни трения металла о металл. Дверь распахнулась, вошла толстуха, демон угасшего дня. Она была разодета в пух и прах. Пышные волосы охватывала диадема со сверкающими камнями, в ушах серёжки, между холмами сисек медальон. На запястьях, похоже, золотые браслеты. Сиреневая кофта из парчи удушливо пахла ландышами и нафталином. Колготки и до колен юбка одного цвета с кофтой. С чего вырядилась? 
   Щёлкнул запираемый замок, и я разглядела за спиной женщины шефа. Вот тебе раз! И ему не спится и дома не сидится. Он обнял толстуху, начал целовать губы, расстёгивая попутно кофточку. Толстуха гладила ему волосы и целовала в ответ. Шеф правой рукой высвободил поочерёдно груди из лифчика и целовал то один сосок, то другой. Рука шарила по её телу под юбкой, спуская одновременно колготки и трусики. «Счас улягутся, - решила я. - Пол сама выдраила». Не тут-то было. Шеф оказался на удивление проворным. Не успела я ресничкой моргнуть, он уже вставил толстухе то, что положено, и пыхтел, двигаясь, а она постанывала, перебирая двумя руками его волосы.
   Как быстро они появились, так быстро и испарилась, не оставив никаких следов.

68
   Одно дело - толстуха в халате с тряпкой, совсем иное - восточная красавица. Но узнала же я её, ни секунды не сомневаясь. За день приелась фурия. Даже стань она трансформером, всё равно узнала бы. Такую тёлку мудрено не вычислить. Толстожопка не стала тонкожопкой, плоскозадихой какой-нибудь. Наряд преобразил её, усилил природное. Нос, губы, щёки, лоб - всё в гармонии и в порочной радости. Ясно как Божий день: он не впервые паял её. Слишком скоро проник. Я следила, не отрываясь ни на секунду. Шеф всё-таки, гром и молнии ходячие. Я не могла по-бабьи не почувствовать, что для неё это буднично и, может, с соломонова царствия. Откуда я знаю? Бродячий хмель - это не тот, что по оградам вьётся. Даже духам из Парижа не осилить его.    Спарились - и в кусты. Днём - трезвость, а к ночи хмелинка воскресает, начинает бродить. Если он так быстро всё обделывает, то зачем им возле флага? Здесь видеонаблюдение, а в других уголках оно может отсутствовать. Как бы то ни было, перепихнулись они бесстыже, хотя и с предосторожностями. Шеф посчитал нужным запереть дверь.

69
- Ну и что же ваша красная масть?- спросила я во сне гадалку.
- Красная масть против пыла любви бессильна. Хотя... кто знает? Красотулечка-то с сифаком.
Помолчали.
- Ты чувствуешь, как мне тяжело?
- Не сомневайся, но учти: в душегубке погибло намного больше пылинок, чем здесь.
- Я не могу.
Ворожея надолго задумалась.
- Есть одно безопасное место за плинтусом. Ты закрываешь глаза, подвигаешься на край, и - вниз. В ночной тишине ты попадёшь в тот паз, который нужен.
Я забыла поблагодарить гадалку и стала подвигаться к самому краю.
Москва,

2012 г.