Тремориада

«SEX PISTOLS» надыбал? – спросил тогда я у сокурсника в ПТУ.
-На дыболках. – Ответил Зоныч, находящийся в кольце обступивших его пацанов. Точнее, пластинку «SEX PISTOLS» в его руках.

Сколько ж прошло? Сейчас 2008 год… Мдаа… Девятнадцать лет. Теперь я у половины пацанов, тогда обступивших Зоныча, имён не вспомню.
-Давайте «SEX PISTOLS» врубим, - без всякой надежды предложил я.
Молчание. Укоризненно-сожалеющий взгляд давнего друга.
-Какой секс, какой пистолс?! – весело возмутилась жена  друга. – Танцуют – все.
И, выйдя из-за стола, первой пустилась в пляс под попсовое «унц-унц». К танцующей Лене поспешила Ольга, утягивающая за собой Длинного. Моего кореша. Длинный он и есть Длинный. Под два метра ростом. Неуклюже топтался меж миниатюрных, и не чета ему, гармонирующих с музыкой, девиц.
-Я тоже хочу. – закапризничала Катька.
-Так иди.
Неделю были знакомы, уж убедился – она не из стеснительных. С Ленкой, Олькой быстро спелась. Так в чём же дело?
-Я с тобой хочу. – сказала Катя.
-Не, я только под «SEX PISTOLS» танцую.
Глядя на выходящую из-за стола Катьку я подумал: лучше быть занудой чем клоуном. Вон, Длинный, он бы хорошо смотрелся в каменоломне, а не пытающимся тут выплясывать.
-Славный, ну не ставить же сейчас «SEX PISTOLS», - сказал оставшийся со мной за столом Лысый. И усмехнулся: - или GOREFEST. Баб обламывать.
Он отгрыз кусок вяленной, жирной путасу, вытер руки туалетной бумагой и отпил из кружки пиво. Я последовал его примеру.
Конечно, надо находить что-то обоюдное. Вот мы и чередовали “унц-унц”, и то, что могли слушать из нашей музыки барышни.
Плясуны вернулись за стол. И потекла заунывная, для меня, беседа. Потому как обсуждение неприсутствующих знакомых считал делом не своих полномочий.
Я сидел молча. Попивал пиво. Покусывал рыбу. Покуривал сигарету. И компания то своя, но какая ж тоска… Вот помнится летом 1996 года, я с Длинным сидел здесь же, в квартире у Лысого. Тоже пили пиво, но из колонок звучало Г.О.

-Тоска, - сказал Длинный ставя опустошённую кружку на стол. И тут же открыл новую бутылку.
-А ты гони её прочь, тоску – кручину, - проговорил Лысый. - Сейчас что-нибудь придумаем.
-Тебе легко придумывать, - пробурчал Длинный. – У тебя мозг есть.
-А у тебя нет? – удивился Лысый. – Хотя б спинного? Костного?
-Откуда мне знать? Мне знать нечем. – Вздохнул Длинный, и обратился ко мне: - А у тебя как с мозгом, братуха?
-Одолжить хочешь? – спросил я. – Я б академику под проценты  мозг одолжил. Но ты ж не академик, процентов с тебя никаких.
-Ну, раз я тупой, то вам самим придумывать потеху, - усмехнулся Длинный. – А то у меня одна забава, тумаков обоим надаю - всё веселье.
-Давайте на желание спички тянуть, - предложил Лысый.
-На какое? – спросил я.
-Да по фиг. На любое. На идиотское.
-Хочу денег много. – сказал Длинный.
-Иди работать. – предложил Лысый.
-За еду. – вставил я.
-Ну, вот вам и желание. – развёл руки Лысый. – Проигравший идёт на улицу с плакатом на шее: «РАБОТАЮ ЗА ЕДУ».
-Точняк! – воскликнул я. – С плакатом в центр занятости. Надо только сразу обговорить детали.
-Да, - Согласился Лысый. – Зайти в ”центр”. Пройтись там. Почитать объявления. Минут через пять выйти и постоять у входа.
-Ага, - поддержал я. – Постоять, скажем, с час.
-Долго, – сказал Длинный. – Полчаса хватит.
-Ты уж тоже, Длинный, догадываешься, кто проиграет? – засмеялся Лысый.
-С чего бы мне проигрывать?! – Обеспокоился Длинный.
-Это не я сказал, - смеялся Лысый.
-Славный, твой друг на меня порчу наводит, - сказал мне Длинный. – Успокой его, не доводи до греха.  
От этих слов Лысый, и вовсе, со смеху согнувшись, лбом о стол стукнулся.
-Он и в самом деле не говорил, что ты проиграешь. – заметил я.
-И ты туда же! – воскликнул Длинный.
-Не, я здесь же. А порчу, ты сам на себя навёл. Теперь твоё подсознание будет из-зо всех сил стремиться проиграть. Тебе теперь лишь кажется, что ты хочешь выиграть.
-О, - отмахнулся двумя руками Длинный. – Ты страшный человек. Хорош меня зомбировать.
-Пусть у проигравшего  будет шляпа для милостыни. – сказал Лысый.
-А чё, давайте. – поддержал Длинный. – Может, мне на машину насобираем.
-Это уж как постараешься. – Опять засмеялся Лысый.
-Ладно, посмотрим, кто смеяться после будет. – Сказал Длинный.
Мы принялись за плакат. Нашли какую-то картонку и написали: «ГОТОВ РАБОТАТЬ ЗА ЕДУ!» И после ещё приписали мелко: “овсянку не предлагать”.
Шляпы у Лысого, конечно, не было и мы под милостыню нашли коробку из под обуви.
Спички предлагал тянуть я. Потому как оба друга – прощелыги знатные и веры им нет. Но чёрт! И блин! И настоящие маты! Когда они вытянули по спичке - в моей руке осталась короткая.
-Получил. – Обрадовался Длинный. – Ничего-то ты с моим  подсознанием не сделал.
-Ещё бы, - сказал я. – У тебя его просто нет.
Перед нами высилось трёхэтажное здание «Центра занятости». С коробкой подмышкой, с плакатом на шее я, хоть и хмельной, но всё ж не уверенно, пошёл ко входу. Приятели на расстоянии последовали за мной.
Обширный зал первого этажа. По периметру – сиденья для ожидающих. Их набралось предостаточно. Скучающие, волнующиеся, утомлённые. Все они вдруг уставились на меня. Прежде я испытывал такое ж ощущение, что нахожусь не там где надо, на призывном пункте военкомата. В центре зала я остановился. Длинный еле сдерживал смех. Лысый же был серьёзен. Подошёл к доске объявлений и косился на меня. Все остальные же – таращились. Вон, и женщина за окошком, выдававшая какие-то бумажки, прервала свою речь, уставившись на меня. Тоже самое проделала и очередь, стоящая к ней. В тихом зале стало ещё тише. И поэтому очень отчётливо послышались шаги спешащего к выходу Длинного. Видать силы помогающие бороться ему со смехом иссякли.
Когда за ним хлопнула дверь, все словно проснулись. Ожили пониженные голоса. Заскрипели откидные стулья. Зашаркали ноги. А женщина за окошком сказала:
- В двадцатом кабинете.
Я был всеобщим, откровенным, центром внимания всего с минуту. После все сделали вид, что я им не интересен.
Как было условленно, я подошёл к доске объявлений. Сделал вид, что читаю. После не спеша пошёл к выходу.
Выйдя на улицу сел на бетонные ступеньки, близ входа скрывшись за плакатом «ГОТОВ РАБОТАТЬ ЗА ЕДУ!». Из-за него торчала только моя нуждающаяся в пропитании физиономия. Да руки, достающие из пачки «WINSTON» сигарету.
В коробку под плакатом звякнула мелочь. Это вышел из ‘центра’ щедрый господин Лысый.
-Дай бог тебе здоровья, сынок, – поблагодарил я.
Грело солнышко, пели птички. При лёгком дуновении ветерка, словно что-то нашёптывая, шелестела листва. Мир был прекрасен, а жизнь хороша. Только это всё не касалось меня.
Лысый уселся на скамейку неподалёку. К нему подошёл Длинный, успевший сходить за пивом. Непременно холодным! Они приподняли бутылки, словно говоря мне: твоё здоровье. И принялись пить.
В какие времена приходится жить! Подонки бухающие средь бела дня на улице ни кого не впечатляют. Зато на меня таращались все входящие в ‘центр’, и косились выходящие. Но денег ни кто не кидал и работы не предлагал.
Рядом припарковалась новенькая, с виду дорогущая иномарка. Из неё вышла, сделав ключиком «пик-пик», в лёгком платьице, красивая брюнетка лет тридцати. И направилась в мою сторону. Я перестал быть центром внимания. К примеру, Длинный рисковал лишиться глаз, которые могли вот-вот выскочить из орбит и, пролетев приличное расстояние, шмякнуться на асфальт возле цокающих шпилек. Я щелчком отшвырнул окурок, на удивление точно залетевший в урну. Брюнетка глянула на меня и прошла в ‘центр’.
Вышла она минут через пятнадцать, когда я уж подумывал заканчивать этот цирк.
-Не густо, - сказала она, заглянув в коробку с мелочью. – На еду не хватит. Но ничего, у меня есть для тебя работёнка.
-Только не за овсянку, - предупредил я.
-Что ты! Расплачусь исключительно едой.
-И какая работёнка? А то я конечно мастер, но работать не умею.
-Так что ж ты работу ищешь?
-Помилуй, кормилица, так ведь нужда. И потом я работник интеллектуальный. Могу тебе баллистическую ракету начертить, или кроссворды разгадать. Какая задача перед нами?
-Задача, я так понимаю, утереть твоих приятелей, - усмехнулась брюнетка.
-Ого, - удивился я. – А имён ты их не видишь?
-Хватит болтать. Ты идёшь?
-Конечно! – сказал я и, вставая, наступил на коробку с мелочью. – Тфу, ты блин.
-И выкинь этот плакат, - тихонько засмеялась брюнетка.
Пока мы шли к машине я ни разу не взглянул на подонков с пивом.
-Что, в карты проиграл? – спросила брюнетка, выруливая со стоянки.
-Не, в спички.
-Хм, спички… - усмехнулась брюнетка. – Всё равно, проиграл – плати. Спичечный долг - дело чести.
Она вдруг серьёзно на меня посмотрела:
-Ты человек чести?
-Не, я проходимец известный, – тоже серьёзно ответил я. – Втираюсь сначала в доверие. Затем в машины. А после туда, где и вовсе ничего не вотрёшь.
-А лицо такое благородное.
-Это специальное лицо. Наивных барышень обманывать.  
-Забавный. – Улыбнулась брюнетка.
-Смех и радость мы приносим людям.
-Я тоже как-то проиграла желание подругам.
-Хорошо не моим друзьям.
-Хо-о-о, знаешь, какие девки бывают коварные?!
-А бывают и не коварные?
-Так, не поняла. Это и я что ли?!
-Да ты самая знатная средь них. Заманила беспризорника конфеткой, да глазами добрыми.
Она, вдруг закрыв глаза, повернула лицо ко мне. Машина продолжала катить по городской дороге средь других автомобилей.
-Какого ж цвета эти глаза?
-Обалденного, - ответил я, косясь на бампер впереди идущей машины.
Брюнетка улыбнулась не открывая глаз и чуть прибавила газу:
-А какой он, обалденный?
-Это когда видишь и думаешь: о, как обалденно.
Бампер угрожающе приближался.
-И всё же… - настаивала брюнетка.
-Серые, - сказал я.
Брюнетка открыла, наконец, зелёные глаза и, подмигнув мне, нажала на тормоз. Машину дёрнуло и меня кинуло на бардачок.
-Пристёгиваться надо. – Сказала брюнетка.
-Ты на права сдавала в Индии?
-А там пристёгиваться не надо?
-Там вообще ничего не надо. Особенно верхом на слоне, – сказал я пристёгиваясь. – Тебя как звать? Меня Слава.
-Я – Катя. А как ты обычно знакомишься?
-Очень приятно. Обычно я говорю незнакомке: привет, как дела, дай денег в долг.
-Мне тоже приятно. И даже денег не попросил.
-Пока ты за рулём, я сам тебе что хочешь, отдам.
-Слава, - проговорила Катя. – Какое славное имя.
-Те два олуха, оставшиеся на скамейке, меня так и зовут.
-Люди из племени ‘Олухи’, зовут тебя: Славное Имя?
-Нет, ’Олухи’ меня зовут – Славный.
-Мне нравится, - сказала Катя, следя за дорогой, и попросила прикурить для неё мою сигарету. – Я свои дома забыла. Вечно чего-то забываю. Так, где тебя высадить?
-Там где мне будут рады. Где накормят, напоят, да спать уложат. А утром похмелят, денег дадут, и попросят - приходи ещё. – Сказал я и прикурил ей сигарету.
Она закурила спросив:
-И всё же?
-Ты ж меня работать наняла. За еду. Точно, всё забываешь.
-А-а. Но ты ж вроде признался, что делать ничего не умеешь.
-Зато я мастер!
-Ну, а кран починишь, мастер?
-Башенный? В лёгкую!
-Нет, - засмеялась Катя. – Кухонный кран.
-Те же гайки только меньше. Да я его с закрытыми глазами!
-И такие спецы на улице валяются.
-Я ещё не валялся. Спецы после пары пива не валяются. Кстати, а что ты забыла в центре занятости? Думала, что это такой ‘бутик’?
-А я безработная.
-Не