Готика 2

Дом выглядел длинным, как двухпалубный боевой фрегат, и Джек немного растерялся. Потом нащупал под курткой короткий изогнутый корабельный лом, расплющенный с одной стороны, и успокоился. Чего тут думать?.. Ищи любую дверь и взломай её. Делов то! И он направился прямиком к темнеющей перед ним стене.

Уткнувшись в стену, пошёл вдоль неё, щупая рукой шершавые холодные камни. Потом наткнулся на возникший пред ним выступ и расшиб нос. Зарычав от злости, он двинулся дальше, и отбил ногу обо что-то каменное... Это были ступени!
На четвереньках поднявшись по ним, он, наконец, наткнулся и на дверь.

Крепкая дубовая дверь была фигурной, с большой изогнутой бронзовой ручкой. Джек взялся за неё, ручка повернулась, и дверь, жутко скрипя, стала отворяться...

*    *    *

- О-о, какая ты ледяная! – воскликнула рыжеволосая в объятьях  мёртвой, стараясь освободиться. – Как нужно тебе горячей крови, милая...

Открывшиеся глаза девушки неподвижно смотрели прямо на мать.

- О, нет, не смотри на меня так, Эльвира!.. Если ты выпьешь меня, то кто же позаботится о твоем пробуждении в другой раз?.. Но я поделюсь с тобою, дочь. Пей, милая... Только не выпей меня всю, иначе... Мы умрём обе - и навсегда.

Женщина откинула капюшон, убрала волосы и обнажила плечо. Неподвижно-белое лицо вурдалака исказилось вожделением, обнажились невидимые до того клыки, и она, урча, припала к открытой горячей ключице.

Когда девушка оторвалась от матери и облизала кровавые губы, мать в её объятьях была в забытьи...

- Как же хорошо бывает глотнуть немного жизни! – проговорила девушка резким, птичьим голосом, который никак не вязался с её кукольно-красивым лицом. – Сильвия, приходи же в себя! Я не могла выпить лишнего...

Рыжеволосая Сильвия открыла глаза и слабо вздохнула. По ключице её стекала красная струйка. Эльвира, поддерживая её за плечи ледяными руками, усадила её в кресло и жадно слизнула с неё кровь.

- Ты ожила! Как рада я... - заговорила Сильвия тихим голосом. – Я видела в огне, что к нам идёт сильный юноша... Много горячей крови, сильная мужская стать!.. Ты должна его попробовать... Животворное семя оживляет сильнее крови. Ты хочешь?

- О, да! Ещё бы!.. – резко вскричала мёртвая. – Когда он будет? И как же соблазнить его, чтоб захотел меня?

- Ты так красива, дочь моя! Как Дьявол сам. Не сможет он не соблазниться. Не устоять болвану! – тихо засмеялась Сильвия. – Отцом твоим ведь был не этот старый паралитик - твой убивец, который замурован там, в подвале. Сам Вельзевул однажды посетил меня - я так была красива, молода!.. И залюбил меня почти до смерти.

- Сам Вельзевул? О, счастье!.. То был отец мой?? Каков же был он, Сильвия?

- Могуч, чёрноволос! Глаза пронзительны, и с кожей масляной и гладкой, как у змеи... О, Дьявол! Он в сумерках пред мною появился из огня камина, гол и прекрасен. От страха я хотела было окреститься - ещё тогда Ему не поклонялась я. Но руки как отсохли!..
- «Моею будешь!» - густым он голосом пророкотал, и стал снимать с меня одежды. Противиться я не могла, и обнажаясь, смотрела, как жезл его мужской крепчал и поднимался... «Но кто же ты?» – решилась я спросить. «Я Вельзевул, князь Преисподней! Давно приметил я тебя, ведь твои волосы, как пламя. И страсть твоя, как пламя будет!»
- Он на руки меня поднял, велел себя ногами обхватить, прижал к себе он страстно и усадил на кол могучий... И не снимал с него уж до рассвета.

- О, Ад и Дьявол! – воскликнула Эльвира в вожделеньи. – И что же ты?

- Кричала я от страсти и услады, и обожала своего насильника, как Бога. И страсть моя была, как пламя! А муж стучался в двери, слыша крики. Но кто ж ему открыл бы?? Ведь был он жалкий паралитик...

- Тогда и стала ведьмой ты?

- Тогда... На рассвете, когда была уж я без сил от адских наслаждений. Довольный, поставил он меня перед собою на колени, велел  мне голову поднять, и жезл свой, мокрый и увядший, он на лицо мне возложил. «Отныне ведьма ты! – прозвучало надо мною. – И служишь Вельзевулу! Целуй сей посох в знак покорности, и посвятись!». И долго посох тот я целовала...

- «Теперь бессмертна ты, - сказал он на прощанье. – Покуда не убьют... А и убью, так сможешь пробудиться. Ещё летать ты сможешь – об этом ты давно мечтала! Прощай, же. Когда нужда возникнет, тебя я призову. Тогда садись ты на метлу и следуй зову плоти».

- Ах, не призвал с тех пор ни разу! Успела я тебя родить, и потерять. И вот тоскую я по властелину моему уж столько лет...

- Счастливая ты, Сильвия! – вскричала восставшая их гроба. – Меня посланник Ада не навещал, однако, никогда.

- Да разве мало извела ты молодых парней, Эльвира? Пока жива была... Но, чу! Кто-то сквозь изгородь дерётся. Знать, это тот, кто оживит тебя сегодня. Поделится с тобой своею жизнью...

Девушка-вурдалак подняла вверх лицо и прислушалась.

- Я тоже чую... Хорош он, и силён! Хочу его!

- Я тоже бы  не отказалась... – сказала Сильвия с мечтательной улыбкой. – Ведь он так молод и горяч! Уступишь ты его мне на второе?

- Когда сама устану. Но не раньше! - отвечала дочь с жадностью. – Ведь мне недолго жить... Сегодня только.

- Пора встречать нам гостя, - усмехнувшись, Сильвия встала, запахнула чёрную накидку и накинула капюшон. – Пойдём, Эльвира. Откроем мы ему замки, чтоб двери не сломал.

- Ха-ха-ха! – смех мёртвой был похож на карканье. – Как сильно рвётся он сюда... Погибели своей не чует! То-то глупый...

- И несчастный, - отозвалась Сильвия с сожалением. – Ты мёртвая, ты не поймёшь... Ведь жалости к живым не знаешь.

- Я знаю зависть к их горячей крови... – отвечала та мрачно.

Сильвия взяла горящий факел, и обе они, и мёртвая и живая, отправил встречать гостя.

*    *    *

...Жутко скрипя, дверь отворилась настежь. За нею зияла чернота. Джек, вытянув руки перед собой, как слепой, вошёл внутрь и достал из кармана огарок свечи, захваченный им в кабаке, и коробок спичек. Спички гасли от сквозняка, и Джек затворил за собой  дверь, стараясь сделать это как можно тише. Воцарилась полнейшая темнота.

Наконец, огарок загорелся. Джек увидел перед собою узкую лестницу и, прихрамывая, пошёл по ней. Боль в отбитой ступне давала себя знать...

Куда идти, он понятия не имел, рассчитывая только на свою удачу. Идя вверх, а потом вперёд, он сделал два поворота, после чего увидел тусклый отблеск света. Свет не приближался и не удалялся. Тишина стояла полная. «Это фонарь, - решил Джек. – Висит на стене. И больше никого».

Бесшумно ступая, он шёл к свету, и когда он повернул за угол, на галерею, перед ним выросли два неподвижных силуэта. Джек отшатнулся, и чуть было не скатился с лестницы.
Перед ним стояли две женщины; одна из них держала факел. Они молча смотрели на него. Одна, рыжеволосая, в балахоне, нежно улыбалась; другая, красивая и наряженная как кукла, просто уставилась огромными глазами. Они явно его ждали!

У Джека было заготовлено несколько  фраз как раз на такой случай.

- Простите, госпожа, - прохрипел он, обращаясь к старшей. – Заблудился вот... Ночь, темень, ни души кругом... Зашёл я разузнать. Где это я, мэм?

- Хитрец, - тихо засмеялась рыжеволосая. – Ах, какой хитрец! Не туда попал он, а?

- Хитрец – ещё не мертвец!  - прокаркала молодая кукла в красном, и от её резкого голоса у Джека волосы зашевелились на голове.

- Я пойду, извините... Не туда попал, вот ведь как, – он хотел было повернуть назад, но хозяйка его остановила.

- Нет, нет, дорогой гость! Вы правильно попали! Это Уитстокс-холл... Вы сюда и шли, не так ли?

- Да... То есть, почему сюда? – Джек не знал, что отвечать, и путался.

- Потому, что здесь у нас куча денег... и золото... Золото тоже есть! - ласково говорила рыжеволосая хозяйка. – Мы всё это вам подарим. А вы нам тоже... окажете небольшую услугу, - губы хозяйки змеились в соблазнительной усмешке. - Хотите?

- Кто ж золота не хочет? – грубовато ответил Джек, ибо ощущал, что над ним насмехаются. - А чего вам нужно, мэм?

- О, пустяки! Только немного любви, – томно сказала рыжая, кокетливо опуская глаза. – Сегодня вы наш герой... Мы вас так ждали!

Джек не знал, что и думать. Богатая госпожа... две госпожи!.. и говорят такое!

Между тем главная хозяйка передала факел молодой и легко раскрыла полы своего чёрного шёлкового плаща. Её тело под ним сверкнуло белоснежной наготой. Большие груди её разошлись в стороны, и смотрели на Джека своими длинными сосками... Джека бросило в жар.

- Нравится? – томно спросила рыжеволосая, выгибая спину и поворачивая к нему бок. – Но вы ещё не видели Эльвиру... Она моложе, красивей! Хотите нас?

Язык у Джека будто присох и он не ответил ни слова, а только пялился на голую хозяйку. Не дождавшись ответа, дамы переглянулись.

- Наш милый гость не хочет нас, – разочарованно протянула рыжая, обращаясь к черноволосой. – Он молчит.

- Молчит, как мертвец, - скрипуче прохохотала та. – Какой невежа!.. А можно, я его поцелую?

- О, нет! его ты напугаешь... – остановила её рыжая. - Пойдёмте с нами, милый! – поманила она ласково Джека, и обе они повернулись и пошли вдоль галереи, светя факелом. И Джек на негнущихся ногах, как завороженный, направился за ними.

(далее будет)