«веселого» он перешел в стадию «слегка заторможенного» с признаками частичной потери ориентации. Я проводил его до калитки, уверенный что он пойдет домой. Но в последний момент тот заявил, что идет искать недостающего игрока. Жены мужиков своих побросали, и у него вечером организуется проферанс. Три игрока есть – это кроме него, сам он не играет. Искать четвертого и идет, зная что я тоже не любитель карточной игры.
Игрок в проферанс с меня никакой, но и вечером сидеть одному удовольствия мало. Решил к Паше заглянуть, посмотреть на игру со стороны. Ну и выпить конечно, без этого дело не обойдется. Играть будут как всегда до утра, я же долго сидеть не буду. Завтра у меня дело намечено важное, и отдохнуть перед ним нужно обязательно.
К Паше я попал после десяти вечера, и застал там развеселую кампанию. В отсутствии хозяина четверо мужиков – три геолога и экономист – с азартом швыряли по очереди карты на стол, затем с не меньшим азартом что-то обсуждали. Кроме карт, на столе увидел стаканы, в данный момент с пивом, на втором столике рядом красовалась начатая бутылка водки и закуска в виде жареного мяса. Как я понял того, что Паша принес от меня.
Особым вниманием играющих я не удостоил, не до того тем было. Стакан предложенного пива налил, включил телевизор на очень «тихо». Сидел, смотрел и слушал то телевизор, то ребят, не торопясь глотая пиво.
Когда в очередной раз один из играков раздавал карты, поинтересовался у нашего экономиста:
«Слава, у тебя жена тоже в город умотала?»
Экономист кивнул головой: «Умотала», - и даже не оторвал от карт глаз.
Теперь подал голос мой геолог Александр:
«Не ври, в машине ее точно не было. Я свою провожал и всех там видел».
Слава взял карты в руки и сделал вид, что последней фразы не слышал. Теперь подал голос еще кто-то из присутствующих:
«Уехала она в город, уехала. Только Слава темнит, в среду она уехала, залетела девочка».
«Как это залетела?» - что-то я не понял в разговоре. Остальные прыснули смехом, даже экономист Слава, о чьей жене шел разговор. Александр начал меня просвящать:
«Ну и темный ты, Юра! Залетела – это значит немножко забеременела!»
Я удивился еще больше, потому как прекрасно помнил, что моя Света и жена экономиста вместе посетили женского врача. Что бы предотвратить возможность так вот «немножко забеременеть». А потому и спросил:
«Слава, как получилось-то? У нее ж спиралька, как у всех. И шанс забеременеть один на миллион».
Экономист от карт оторвался, очень серьезно на меня посмотрел:
«А ты что, жену мою не знаешь? Разве этот единственный шанс из миллиона она упустит?»
Все засмеялись: да уж, жена у него такая. И кто-то начал разливать по стаканам водочку, что бы по случаю еще раз за милых дам выпить.Но пришлось тост отложить. В комнате наконец-то появился хозяин и все уставились на него. В состоянии, определяемом словом «никакой», он медленно двигался вдоль стены, опираясь на нее или рядом стоящие предметы обихода, казалось никого не видя и не слыша. Все думали, что так вот он доберется до дивана и рухнет на него, до утра. Но не тут-то было, Паша у нас не из таких. Напротив стола остановился, вроде как что-то заметил, покачался и внятно произнес:
«Дайте закурить».
Его лучший друг Александр тут же вскочил, сунул Паше в одну руку сигарету, в другую спички. Привалившись спиной к стене, хозяин квартиры сигарету прикурил, вынул ее изо рта и поднес к нему горящую спичку – дунуть и потушить. Раздался слабый хлопок и огненный шар диаметром с пол метра полыхнул у лица мужика. Присутствующие обалдели, замерли в ожидании что же будет дальше. Паша икнул, с удивлением посмотрел на потушенную спичку, пробормотал:
«Вот черт!» - и сделав пару шагов, рухнул на диван, заняв на нем сидячее положение. И как ни в чем не бывало начал курить, правда пошатываясь из стороны в сторону.
«Вот Паша дает!» - первым в себя пришел Александр, - «Это ж сколько он выпил, если у него внутри одни испарения сивушные!»
Слава, наш экономист, заметил:
«Ну и бойцы у тебя, Юра! С такими куда хошь можно, не только в разведку!» - и обращаясь уже к Паше громко спросил, - «У вас что, закусь кончилась? А если б в животе взорвалось? Лопнул бы!»
Никто не думал, что эту тираду Паша услышит. Но к общему удивлению он довольно внятно отреагировал:
«Не лопнул бы. В животе кислорода нет!»
После этого пальцами сигарету потушил, и окурок у него Александр сразу забрал. А Паша рухнул на диван, заснул наверное еще в полете. Александр стащил с него босоножки, закинул на диван ноги и обернулся к столу с улыбкой:
«Умаялся вконец, бедолага!»
Опер.
Только к обеду с удивлением заметил, что мысли у меня сегодня абсолютно не субботние. Обычно проснулся – и сразу на уме работа: кого-то посетить и застать дома в нерабочее время, с кем-то поговорить по телефону. Или подумать в тишине и одиночестве по очередному делу, как это уже вошло в привычку.
А сегодня такого не случилось, и причина вот она, рядом – Танечка. Как и договорились, приехала к девяти утра, я только успел позавтракать. И сразу же занялся делом под ее руководством. Подумать по работе я не успел – Танечка мыслями моими и силой физической начала распоряжаться по своему усмотрению. Она показывала, где нужно мое участие, и я что-то срывал, снимал, выдергивал. Одновременно слушая объяснения, как это место должно выглядеть.
Вначале полностью переставили мебель в большой комнате. Книжные полки перекочевали к другой стене и были составлены в причудливом беспорядке (или порядке – не знаю как правильно) так, что в центре между ними оказался телевизор. Здесь же в искусственной ниши между полками нашлось место для телефона. В другие места перекочевали и стол, и диван, и стулья. И непонятно почему в комнате стало как-то посветлее, порадостнее.
Я только успевал прилагать физическую силу – вещи и полки с книгами весили прилично, а Таня, вооружившись ведром и тряпкой исправляла то, что вчера я считал для себя идеальной уборкой. Только удивлялся оставшейся после меня грязи, а Таня смеялась и успокаивала: от мужиков лучшего и ждать нельзя.
После мебели принялись за окна. Таня сняла мои серенькие примитивные занавески и прежде всего протерла стекла, предварительно побрызгав на них принесенной с собой жидкостью. В комнате стало еще светлее. А когда повесила красивые, ею же сшитые шторы из очень приятной ткани, предварительно еще раз их прогладив, ощущение уюта и комфорта почувствовал и я, очень на эти вещи «толстокожий».
Я удобно развалился на диване, еще раз с интересом оглядел комнату, пытаясь определить что же так кардинально изменило ее облик в лучшую сторону, и не смог не заметить:
«Танечка, когда ты придумала такую красоту?»
Что-то поправляя у одного из окон, она мне разъяснила:
«Женщины красоту не придумывают, она всегда с ними, на генном уровне», - улыбнулась и и добавила, - «Когда спальню приведем в нормальный вид, ты на работу начнешь опаздывать, из кровати вылезать не захочешь!»
«Если и там будет такая красота, я один и спать не смогу! Придется тебе оставаться на ночь!» - в подходящий момент я о своем желании подруге напомнил. Но та оказалась тверда:
«Ничего, привыкнешь. Ждать тебе такого счастья осталось недолго», - и продолжила у окна что-то поправлять.
К задержавшемуся обеду с комнатой было покончено. А к позднему ужину и в спальне стало так же чисто, комфортно, уютно. На кухню сил уже не оставалось, и решили отложить ее на воскресенье, на утро.
После ужина с вином недолго повалялись на диване, оценивая созданную сегодня красоту, потом вышли подышать свежим воздухом, и потихоньку пошагали к дому Татьяны. И расстались еще засветло – подруга еле волочила ноги, начала засыпать на ходу.
Вернувшись к себе понял, что и мне пора принять горизонтальное положение. Иначе могу заснуть сидя перед телевизором. И когда в обновленной спальне залез в кровать, последней была мысль крамольная: завтра Таня обязательно поспит подольше, стало быть, и мне можно сделать то же самое.
Часть двенадцатая.
Опер. 7 августа, воскресенье.
Надежда, что Татьяна поспит подольше, не оправдалась. Я дрых без задних ног, когда услышал звонок. И похоже не первый. Глянул на часы – девять. Побежал открывать дверь. Потом перед Таней оправдывался как школьник. В общем, подругу смешил и долго – пока я первый раз, а она второй, не выпили кофе.
И продолжили вчерашнюю незавершенную работу. На кухне от меня толку мало. Танечка действовала в основном тряпками и чистящими средствами. И удивлялась, что я, по ее словам чистюля, плиту и мойку довел до последней стадии «безобразия».
Такое же «безобразие» оказалось и с посудой. В итоге была проведена ревизия и несколько ложек, вилок, емкостей для варки и жарки пошли в мешок, на выброс. Как полностью исчерпавшие полезные качества и потерявшие необходимый для поддержания аппетита привлекательный вид . И с окном она провозилась подольше, два раза протирала стекла чистящим раствором, пока они не заблестели так же, как и в других окнах.
Когда я возвращался с мусорки, куда отнес забракованные вещи и лишний хлам, Таня в последний раз освежала пол на кухне и в прихожей. При мне закончила, вымыла руки над блистающей чистотой ванной и присела на кухне на миниатюрной табуреточке.
«Уф», - глубоко вздохнула, - «кажется все», - и еще раз обвела помещение взглядом, наверное надеясь заметить огрехи в работе. Но ничего в глаза ей не бросилось, и взгляд свой перевела на меня, - «Надеюсь, за неделю свинарник не устроишь!»
Я подтвердил: «За неделю конечно не успею. А за больший срок не ручаюсь».
«А большего и не будет!» - Таня засмеялась, - «Если не передумаешь!»
Вот этими словами приведение квартиры в божеский вид закончилось, а я понял, что моей холостой жизни осталась одна неделя. И невольно подумал, что же меня ждет в будущем. Но мысли набегали радужные, и только одна казалась не совсем приятной: это то, что неделю мне предстоит прожить в одиночестве.
Не откладывая на «потом», достал запасной комплект ключей от квартиры и на глазах Тани положил их в ее сумочку. Она улыбнулась, и промолчала.
Потом был растянутый по времени обед. Потом еще раз смотрели и обсуждали все перестановки и изменения в интерьере. Таня уже намечала, где и что предстоит освежить побелкой и покраской. Правда, это дело намечала на «потом». И вечером, когда дышали свежим воздухом, тема устройства семейного гнезда нас не покидала. Даже меня и до последнего момента: когда перед тем как заснуть, я вдруг вспомнил, что за два дня про работу ни разу не вспомнил. Наверное, это не от горя.
Геолог.
Заправил мотоцикл, проверил масло и подтянул цепь; в полиэтиленовый пакет сложил косточки с мясом. Появляться в поселке Придорожном на машине не хотелось. Лишнее внимание ни к чему, да и не бросишь ее просто так, без пригляда. А кое-где пройтись пешечком у меня намечено.
На машинах до Придорожного добираются через Мирный, по ведомственному асфальту и областному шоссе. Получается приличный крюк – едешь как по катетам прямоугольного треугольника, причем вначале по меньшему – ведомственный асфальт, а потом по большому – областное шоссе. Зато с ветерком и без пыли.
А
