руку:
"Юрий Васильевич, я вас сто лет не видела! Так и любовь моя может угаснуть, последнюю надежду на взаимность потеряв!" - она загородила мне выход и потянула в сторонку, к столу, - «Радость моя, поговорим! Ну недо¬лго, минут пять-десять!" Усадила на стул, села за столом напротив. И глядя мне в лицо, вроде как что-то там рассматривая, заставила слегка покраснеть: "Все хорошеете, Юрий Васильевич! "
Я ее в момент перебил: "Не туда смотришь! Не хорошею, а старею!"
"Ну да," - Татьяна это подтвердила, - "из гадкого утенка, нескладно¬го и угластого, в лебедя превращаешься! Седина появляется романтическая, благородная! И уважают все, даже начальство!" - обернулась к присутствую¬щей в комнате еще одной женщине, - "Правда ведь, Катюшь?"
"Правда, правда," - с радостью подтвердила та.
"Слышишь?" - Татьяна жестом руки показала, что я должен эти слова не пропустить. Собираясь что-то еще сказать, скользнула мимолетним взглядом на окно и ... неожиданно удивленно уставилась в него. Что-то на улице интересное происходило, и я начал поворачиваться, потому что сидел к окну спиной,уже слушая ее слова:
"Боже, что я вижу! Ленечка с женщиной на мотоцикле катаются!"
Теперь и я увидел Леню с пассажиркой, похоже возвращающихся из Мирного. Тут же к окну подскочила Катюша:
"Правда, Леня поехал! С этой новенькой! Вот везет людям - столько живет здесь, и ни с кем из своих романчика не заводил! А с новенькой - на те вам, пожалуйста!"- Катюша говорила это с некой обидой, наверное на Леню имела определенные виды. Хотя была замужем.
На любовную тему говорить - Танечке только повод дай. Сейчас он был, в виде прокатившего перед нами на мотоцикле Лени в компании с женщиной, чего никто из присутствующих раньше не наблюдал. Таня и заговорила:
"Ленечку таким бедненьким считала! Сколько времени у него женщин не было - с ума сойти можно! Я уж, прости меня господи, решила разочек с ним побаловаться, что бы вспомнил, на что мы нужны!"
Вот Танька! Говорит такое, и ни меня, ни Катюшу не боится, что можем проболтаться, до мужа дойдет! Я, конечно, заулыбался, а Катюша живенько поинтересовалась:
"И как, получилось что?"
"Нет, к сожалению готова не была в нужный момент!" - Татьяна глубоко вздохнула, продемонстрировал нам свое сожаление. А я не мог промолчать:
"Как это не готова? Болела, что ли?"
"С чего бы болеть?" - Татьяна посмотрела на меня с выражением откро¬венного удивления от ущербности моих знаний по любовным играм, - "Я оде¬та должным образом не была!" Теперь я совсем соображать перестал:
"Как это не так одета? Раздеваться трудно было, что ли?"
Катюша прыснула, а Таня с серьезнейшим видом начала меня просвятить:
"Раздеться женшине всегда легко, если мужчина помогает! А у меня то¬гда нижнее белье было наше!"
Катюша засмеялась во-всю, а я еще больше одурел:
"Что значит наше? Женское, что ли? Так оно и должно быть женским!"
Татьяна с удивлением осмотрела меня как ненормального, глянула на сме¬ющуюся Катюшу и сообщила уже ей:
"Видишь, какой Юрий Васильевич у нас ребенок? Хотя и волосы седые уже есть!»
Катюша засмеялась еще громче, а Татьяна обернулась ко мне:
"Юрий Васильевич, женщина даже на свидание должна идти в нижнем бе¬лье французском или итальянском! И духи должны быть соответствующие. А в нашем белье, российском ширпотребе, можно только керн документировать! Потому что при его виде у мужика все что положено нормально не сработа¬ет! А у Лени - так и вообще никак! Теперь понял?"
Катюша уже просто заливалась, Татьяна улыбалась и смотрела, как я на ее поучение отреагирую.Наконец до меня дошел смысл сказанного. Я, конечно, засмеялся, но выслушивать еще тонкости женских любовных при¬готовлений желания не было. Потому махнул рукой, и со словами - "Голо¬ву мне заморочили окончательно!" - поспешил керноразборочную покинуть. Под смех двух красавиц.
В комнате Владимир встретил сообщением:
"Ленька с бабой домой покатили." А я вспомнил только что прошедший в керноразборочной разговор и усмех¬нулся: что там Ленина подруга надела, наше или французское?
"Чего смеешься?" - заметил Владимир улыбку, - "Вдруг баба дура, и Ленька совсем с катушек сойдет, будет их не просто неуважать, а прямо так ненавидеть!"
"Ничего,» - успокоил озабоченного коллегу, - "если и не дойдет у них до серьезного, то Леня хоть вспомнит, что такое женщина в кровати."
"Ну, если только это," - согласился коллега. Паша тут же нас поддержал:
"Давно Леньке пора бабу найти, вместо жены сбежавшей."
Часть 14.
Ценные предложения.
В пятницу по дороге в поле я поинтересовался у нашего интеллигентного шофера, чем он вчера занимался, когда геологи сидели в камералке.
"Электриков возил," - ответил тот, - "ихние железки с места на мес¬то перебрасывал,"- и замолчал, что сейчас для меня было ненужным. Пришлось тему продолжить:
"А на завтра у тебя какие планы?"
Константин пожал плечами:
"Никаких. Если жена решит - автобусом на озеро махнем, на турбазу. Завтра там праздник устраивают, с представлением. День Нептуна, что ли».
А я и не знал ни с каком празднике. Но это я, жена то в курсе точ¬но. И уже сейчас нужно настраиваться ее туда везти. Да не одну, а с какой-нибудь подругой. То-есть, любимая степь или просто рыбалка для меня не светит - придется отдыхать в семейном кругу. Я вздохнул, прощяясь со своими планами, и поинтересовался:
"Наверное завтра весь Мирный на озеро рванет, как считаешь?"
"Если уже расписание автобусов повесили, то точно, народа будет много", - подтвердил шофер, - "Мужикам мо¬жно водочкой или пивом по полной программе оттянуться, если ехать автобусом, а не личным транспортом."
Разговор вроде бы наладился, и я задал вопрос, ради которого, собственно, весь этот треп и начал:
"Слышал, в Мирном мафиозник какой-то есть, купи-продай занимается. Знаешь такого?"
Константина определенно рассмешил, и теперь он лыбался, глядя вперед на дорогу:
«Нет у нас мафиозников! А тот, о ком спрашиваешь – простой спекулянт», - он сделал паузу, продолжая улыбаться, и уточнил, - "Даже не спекулянт, не шмотки перепродает, а то, что украсть или за водку выменить можно. Тунеядец он, вот кто!"
"Может и "травку" к вам весной привозил?" - перешел я на нужную тему, - «Ее и воровать не нужно - съездил, нарвал, насушил и все, получай бабки!"
Константин улыбаться перестал, глянул на меня с интересом, и вновь уставился на дорогу. С минуту сидели молча. Я уже подумал: все, ничего шофер не знает, и разговор можно закруглять. Оказывается, ошибался.
"Я, конечно, понимаю, чего ты хочешь," - очередной раз продемонстрировал он свою сообразительность, -"Но с "травкой" этого тунеяца в Мирном не видел. Мужик ушлый, себе на уме и знает что ему можно делать, а с чем лучше не связываться."
Мы немного проехами молча, но оба похоже об этом тунеядце сейчас думали. Потом Константин решился высказать свое мнение:
«Хотя «травку» в городок мог и привезти. Это ж какие деньги за нее можно поиметь. Но если и привез, то распространял среди любителей покурить - не он точно. Засветился бы, потому что на него в первую очередь и подумали бы," - обернулся ко мне, теперь с улыбкой, - "Так что ищи другого! А вот кого - никто в Мирном те¬бе не скажет."
Вот так, ничего для меня полезного из разговора не получилось. Хуже стало: барыга-мафиозник, на которого я имел определенные виды, к «тра¬вке», получалось, отношения не имел. Мог, конечно, ее в Мирный привезти, но сколько таких "мог бы"? С ней же не попался на глаза никому, даже оперу Михаилу, о чем тот мне когда-то говорил.
Скоро мы приехали на место, и день я занимался делами геологическими. Правда, мысли что делать дальше, меня частенько навещали. Но ответа на них не находил. Полная безнадега: ну покажет мне при случае Степан Приходько, или тот же Константин, этого барыгу - а дальше что? А ничего, для меня тупик, конечная остановка. Если все тот же Коваленко не подки¬нет в мою «фантастическую версию» еще один доказуемый фактик. Вопрос только: где, когда и вообше реально ли такое.
Оказалось, слабенькая надежда есть, и ее выглядел все тот же Дока. Он подскочил ко мне, когда полевики возле камералки выгружались из машины:
"Ты чего вчера убежал и не вернулся? Договорить не успели!" - заин¬триговал, и сразу же, - "Я тут кое-что придумал между делом!" Отвел меня от машины, осмотрелся по сторонам - вроде как сейчас пове¬дает жуткую тайну, которую кроме нас никто знать не должен: "Раз Коваленко уже мотал в Солнечный, как ты считаешь, за "травкой", он может и другой раз такое провернуть. Сейчас сезон начинается, заразу эту собирать. Вот я и думаю, что Мефодича надо предупредить: начнет Ко¬валенко машину просить для себя - он мне и скажет, на какой день будет ему путевку выписывать.Это что бы я с ним посылку в Солнеч¬ный передал. А я тебя тут же информирую. Ну а дальше - как решишь; мо¬жем вдвоем его прижучить, а можешь и с приятелем своим из милиции этим делом заняться". И уж точно для того, что бы его похвалили за отличную мысль, добавил: "Ну как, хорошо я придумал?"
"Отлично!" - оправдал его надежды, демонстрируя на лице сразу заинтере¬сованность и важность услышанного. Но в душе ощутил и сожаление: плохо, плохо работала голова, если не учел возможность развития собы¬тий по предложенному Докой варианту. Очень ценному тем, что речь идет о событии предполагаемом, а следовательно позволявшем заранее наметить от¬ветные действия.
"Ну так давай, решай! Идти мне к Мефодичу, или что другое придумаешь?" - явно обрадованный Дока жаждал действий.
"Без завгара не обойдешься", - согласился и я, - "но Коваленко, если и поедет в Солнечный еще раз, то не завтра и не послезавтра. Может че¬рез месяц, а то и два. А за это время завгар о твоей просьбе сто раз забудет!"
"Об этом не переживай!" - Дока прямо торжествовал, - "Я к нему передачку - ящичек с барахлом организую, завтра на стол шмякну. Но адрес напишу не полный - "Солнечный", и все.Так что Мефодич о передачке не забудет, не сомневайся. А кому передавать - придётся у меня спрашивать
перед тем, как Коваленко путевку выписывать."
Еще раз подивился своей ущербности - не додумался такого хитрющего и деятельного приятеля привлечь к расследованию раньше. И просить бы не пришлось - сам второй раз проявляет ценную инициативу. Ее сейчас Дока продолжил развивать:
"Если этот гад рванет в Солнечный - мы за ним, на твоих Жигулях или моем Урале. Узнаем, к кому он там намылился, и на обратной дороге тор¬мознем! "
Дока явно завышал наши возможности, и я его тут же охладил:
"Даже не думай. Во-первых, он мою машину и твой мотоцикл хорошо знает, во-вторых, заметив нас, с "травкой" он не тормознёт, а в третьих, эту отраву брать будет не в Солнечном, а в поселке, возле которого она растет. А до него от Солнечного разбитый проселок, и за ГАЗ-66 мы никогда не угонимся на своих драндулетах. И в четвертых: возвращаться с "травкой" он через Солнечный по асфальту не решится. Поедет напрямую, по
