еще на недельку у нас оставьте," - от Артура дру¬гого и ожидать не приходилось, - "для закрепления достигнутого!"
"Ну уж нет! Успехи закрепляйте сами! А Юру его ребята ждут, и участок не менее вашего сложный!"
Вот теперь все поняли, что командировка моя кончается, главный геолог забирает с собой в партию. И радость свою, Свету, я уже сегодня увижу!
За день наговорились выше нормы и по дороге в партию хватало лишь на короткие замечания по поводу дорожных примечательностей, да Наташу развлекали - на прошлые выходные она оставалась в отряде одной из дежурных, и сейчас
ехала на заслуженный отдых. Зная, что я не виделся с женой неделю, Игорь Георгиевич рыбалку на выходные не предложил. Вдруг не смогу отказаться и обижу жену невниманием? А раз субботу я точно проведу дома, так сказать в кругу семьи, то в Мирный сгоняю обязательно. Что-то мне не очень нравился появившийся убийца Славы. Вернее очень сомнева-
лся, что Мацурин мог им быть. Вот и нужно навестить Михаила Новикова, возможно он скажет больше, чем я узнал от главного геолога.
Неделей моего отсутствия дома воспользовались сорняки и зелень в огороде, и что совсем неожиданно – появилась дурнина толщиной чуть ли не с палец. И понятно почему: жена огородом практически не занимается, я не разрешаю. Давно понял, что ее благие намерения помочь, для меня работы только прибавляют, предварительно при этом испортив настроение абсолю¬тным игнорированием разумных и всеми признанных агрономических приемов. А участие в деле самообеспечения экологически чистым продуктом для нее нашел в самом безобидном и безвредном: еженедельных поливах. Здесь как в поговорке "кашу маслом не испортишь": сколько воды не лей, при нашей жаре на грядках ее никогда много не будет.
С утра занялся огородом вплотную. Вначале искоренял сорняки, одновременно проводя рыхление почвы. Света подошла, поглядела на меня и тоже качала что-то выдергивать. Вдвоем дело пошло живее, и первую операцию мы закончили раньше, чем я планировал. Теперь самое ответственное: помидоры,перец и огурцы выпустили и отрастили жуткое количество пасынков, плетей, и их нужно срочно обломать, выщипать или прищипнуть.
К этому я приступил, а Света стояла рядом, смотрела и задавала смешные вопросы: почему тот ломаешь,
а этот оставляешь, зачем здесь макушку отрываещь, ну и тому подобное. Как все женщины, очень жалела выломанное, оторванное, особенно с уже сформировавшимися соцветиями. К обеду с огородом слава богу закончили.Теперь можно и о визите в Мирный подумать.
Звонить Михаилу Новикову из партийской диспетчерской пришлось неско¬лько раз. Вначале вообще никого не оказывалось дома, потом начала отвечать же¬на, и всегда просила перезвонить через пятнадцать минут, Михаил вот-¬вот должен подойти. Наконец слышу его голос:
"Привет, Юра! Так и думал, что покоя в выходной не дашь! И почему до понедельника тебя в отряде не задержали?" - оказывается знал, где я провел неделю. И голос бодрый, веселый - не похоже, что за мой звонок оби¬жается.
"Извини, пожалуйста, на минутку оторву, не больше".
"Минутой не обойдешься!" - остановил опер, - "Да и не телефонный разговор! Время есть - подскакивай. Банка пива на столе стоит!"
«Уже лечу,» - пообещал с удовольствием, и побежал домой просить жену подбросить до Мирного на личном транспортном средстве. После пива за руль не сядешь.
Уговаривать не пришлось, и через десять минут мы катили в шахте¬рский поселок, прихватив в кампанию жене ее подругу Наташу,присматривавшую в отряде (не удивлюсь, если по ее же просьбе)за моим поведением в плане общения кое с кем из тамошних красавиц.Дамы собирались с ча¬сок побегать по магазинам и пообещали забрать меня домой, если я во-время успею с приятелем наговориться и решить наши мужские проблемы. По подсказке Света подвезла меня к дому, в котором обитал оперативник, и пообещала сюда же за мной заехать.
"Тапочки надевай!" - веселый хозяин в прихожей подтолкнул ко мне шлепанцы, - "И на кухню пошли, горло пересохло, пока тебя ожидал!"
На кухне к освежению горла все готово: на столе банка пива, два ста¬кана, тарелочка с очищенной и разрезанной на аппетитные кусочки соленой рыбкой.
"Садись!" - кивнул мне на один из стульев, напротив умостился сам. Обер¬нулся в сторону двери, прислушался, заговорчески подмигнул и поднес к губам палец в жесте ТС! Ловко откуда- то достал бутылку и набулькал в стаканы грамм по семьдесят. Бутылка мгновенно исчезла, а мы тихо – что бы не услышала его жена – стаканами стукнули и напиток потребили.
"Это для затравки," - Михаил понюхал кусочек рыбы, начал жевать. Я сделал то же самое, в очередной раз в душе усмехнувшись: как все му¬жики в деле выпить, да что бы еще и жена не учуяла ничего, похожи! Ну один к одному!
Разливая пиво по стаканам, он глянул на меня, усмехнулся и с показной озабоченностью глубоко вздохнул:
"Ладно, расскажу все по порядку. Только не перебивай!"
- он поднял стакан, предлагая мне сделать то же самое, - "Евгений Мацурин, рабочий вашей партии, был наркоманом. «Травкой» баловался, героинчик вкалывал, и похоже сверх всякой меры. Обкурился в кровати, окурок на матрас выронил. Ну и начал тот тлеть, а мужик уже невменяемый. Вот и задохнулся, и даже немного обгорел. Разгореться пожа¬ру не дали - во-время дым из форточки заметили. Я приехал, когда матрас и пол под кроватью водой уже залили, а парня вытащили на улицу."
К этому моменту пиво в стаканах закончилось, и Михаил начал наполнять их по второму разу.
"Как отдохнул в отряде-то?" - неожиданно перескочил на другую тему, - "Говорят, у вас там лучше, чем в доме отдыха!"
"Если не считать, что работать все же приходилось," - удивился его знаниям особенностей жизни нашего отряда, - "только откуда такая осведомленность?"
"Павел Петрович нахваливал. Раньше, говорит, в отряд женщин не заго¬нишь, а сейчас сами рвутся, и детей норовят прихватить! Правда ведь?"
«Есть такое,» - согласился с мнением начальника партии. Вспомнил отрядную красавицу Леночку и не мог удержаться: "Девушка там работает, из ваших, Мирненских - глаз не оторвешь!Молодежь смущает, удивительно, что не передрались из-за нее!"
Михаил в улыбке прямо расцвел: "Знаю эту мадам, пришлось разочек с мужиками ее разбираться. Она из молодых, да ранних, второго мужа имеет. Так вот первый по ней с улицы жахнул из ружья, когда она на втором этаже из комнаты на балкон вышла. Убить, дурачек хотел, из ре¬вности. А потом самому застрелиться. Хорошо промахнулся!"
"Да ты что!" - не мог я скрыть эмоций, - "Стрелять в такую краса¬вицу - и рука поднялась? Поверить не могу!"
"Шучу я, считай, он и не стрелял," - Михаил улыбаться перестал, - «продемонстрировал ревность, ну и любовь наверное. В патроне дробь была самая мелкая, и заряд влепил далеко в сторону.»
"И что с парнем сделали?"
"А ничего, пятнадцать суток дорожки возле милиции подметал за хули¬ганство. Девица отказалась заявление на него писать."
Я покачал головой - не дай бог в отряде из-за нее подобное случит¬ся. Стоит поговорить с главным геологом и посоветовать перевести Леночку в партию, чтобы она у нас работала, но жила при муже в Мирном. Для общего спокойствия.
«Ну так вот," - вернулся Михаил к главной теме, - "когда я комнату осматривал, нашел три готовых косячка с травкой, шприц использованный со следами героина. Медики и следы уколов нашли на теле. Законченным наркоманом парень был, и дозу последнюю вкатил запредельную! Я, конечно, всю квартиру перерыл, искал наркотики. Ничего," - про¬должил он, взяв новый кусочек рыбки и отделяя потребляемую плоть от костей, - "но," - перевел взгляд на меня и с интригующими нотками в голосе добавил, - "нашел важное. Улику такую, что однозначно говорит: Евгений Мацурин - убийца, и смерть весной вашего парня его рук дело!" – и замолчал, ожидая моей реакции на это сообщение. Я уже знал, что какая-то "железная" улика в квартире у Мацурина найдена. Но сей -
час сделал вид, что ни о чем не ведаю, и готов слушать дальше. "Тряпка половая в прихожей валялась," - продолжил опер, - "развернул - а это старая рубашка, со спины кусок вырезан." Дальше не мог скрыть торжества, и с улыбкой как у хорошей кинозвезды протянул руку к месту, где пряталась уже начатая бутылка водки, одновременно продолжая говорить:
«А вырезанный кусок - это во что орудие убийства парня было завер¬нуто; ну и тот, что ты в степи нашел».
Не глядя, он нашарил бутылку, достал и поставил на стол:
"Так что самый раз выпить за раскрытие дела. Как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Если и не государство, то сам себя убийца все же покарал!"
"Бог - он все видит," - решился я прокашлять, потому что нужно было заполнить паузу. Михаил же, оценив взглядом стоящую на столе посуду и закуску, после реплики-"А и черт с ней!- достал две чистые стопочки и напол¬нил их водкой. Как я понял, посчитал предстоящий тост важнее скандала с женой по поводу несанкционированного потребления креп¬ких спиртных напитков.
По стопочке выпили, рыбкой закусили. Снова перешли на пиво и разго¬вор продолжили. Теперь Михаил рассказывал детали: как разбирался по поводу смерти Мацурина, как разговаривал со всеми, кто того знал по жизни и работе. Никаких Фактов насильственной смерти не нашел, да и характер ее говорил о несомненном несчастном случае в состоянии наркотическо¬го отравления. Здесь все было понятно.
А вот с остатками рубашки, находка которой подтверждала причастнос¬ть Мацурина к убийству горного мастера, оказалось сложнее.Михаил при¬знался, что мотив для убийства горного мастера он так и не нашел. Абсо¬лютно разные были люди, не пересекались ни по работе, ни по жизни. Ник¬то не замечал между ними конфликтов, и никакой между ними женщины не стояло точно. Единственное, что по мнению опера этих людей соединяло, могла быть «травка». Мацурин курил много и открыто, горный мастер, как Михаил от меня же «услышал», "тоже покуривал". Но оба мертвы, и разбираться дальше по этому направлению бесполезно; оставалось принять его как возможно приведшее к конфликту с последующей трагической развязкой.
Я, конечно, не мог не поинтересоваться; если Мацурин убийца, то на момент преступления проверялось, где он был и чем занимался? Оказалось проверялось и очень тщательно. В ночь с восьмого на девятое мая, когда преступление и произошло, Мацурин не замечался ни в каких кампаниях,
соседи по дому его тоже не видели и не слышали. То-есть, алиби не нашлось. Мне оставалось все услышенное принять на веру и потихоньку разговор кончать. И что бы не допивать остатки пива молча, я поинте¬ресовался, не носил ли Михаил остатки рубашки в магазин. Вдруг там Ма¬цурина вспомнят как покупателя? Тогда и я поверю, что он убийца.
"Обижаешь," - опер нахмурился, - "рубашку такую у знакомых нашел, в магазин носил и заставил вспоминать не только этого наркомана. Всех подозреваемых фотки показывал, и бестолку. Некоторые точно не покупали - это наши, Мирненекие, а партийских они не помнят. Рубашки хорошие были, сразу очередь образовалась и расхватали в момент."
"Что, такие красивые?"
