Часть 10.
В отряде работа, в партии ЧП.
К камералке шагал с рюкзаком за плечами и спальным мешком в руке. Обе ноши не тяжелы, но объемны, в них все необходимые для жизни в отряде вещи, начиная от принадлежностей туалета и кончая запасной одеждой. При¬соединю к ним атрибуты геологии - полевую сумку, молоток - и все, мож¬но занимать место в машине.
Возле камералки людно как никогда. Кроме местных полевиков шастают отрядники, через каждые десять дней непрерывной работы устраивающие вы¬ходной на полных четыре дня.Две отрядные машины стоят в сторонке, отдельно от остальной техники.Возле них самые нетерпеливые толкаются с су¬мками и рюкзаками – везут домашнюю вкуснятину, несколько рабочих-канавщиков гру¬зят отремонтированные лопаты, оттянутые до удивительной длины кайла.
В одну из машин бросил свои вещи, пошел в комнату за молотком и полевой сумкой. Мои ребята уже здесь, все нужное для работы собрали и готовы ехать в поле. Здороваемся, и Владимир, остающийся за меня старшим, интересует¬ся:
"Что с канавщиком делать, со Спиридоновым? Толка от него никакого, неде¬лю гулял, а сейчас нарисовался! В машине сидит!" - и как человек дисци¬плинированный, отсутствие этого качества у других не терпящий, с убеждением мнение высказал, - "Гнать таких в шею! Я когда ему канаву задал, причем самую нужную, срочную! А она только начата!"
Сейчас, пока не ясно, придется ли мне ставить в известность оперативни¬ка о хищении в партии взрывчатки и ее использовании при работе в карьере, вынуждать Спиридонова увольняться не хотелось. Надежней, когда человек на твоих глазах, под присмотром. Поэтому Владимира не поддержал:
"Выгонять давай подождем. Может, у человека причина уважительная, вот и отлучился. Поговори с ним, поругай. И пусть канаву заканчивает, раз начал. Потом решим, что делать."
"Ну смотри", - Владимир нехотя согласился, - "только лодырь лодырем и останется, что для него ни делай!"
Проводил ребят до машины, и они тут же умотали в поле. А отрядники все собирались. Кто-то проспал - побежали будить, кто-то забыл дома нужные веши - побежал за ними. С полчаса сидел в комнате, ждал, когда же попросят на посадку. Наконец начали в машинах устраиваться, начальник отряда со списком в руках убедился, что все на месте, сам полез в каби¬ну. Тронулись, слава богу.
Больше ста километров пилили два с лишнем часа по предгорной равни¬не. Пыль, промоины, колдобины - не разгонишься. И когда только проселок разбить успели? Наконец впереди горки, невысокие, но довольно кру¬тые, обрывистые. Подъехали к ним и едем вдоль, теперь почти без пыли - под колесами не песок и суглинок, а мелкая щебенка, снесенная со склонов. Наконец сворачиваем в горки по узенькой, выходящей на равнину долинке. Дальше петляем между громадными, сорвавшимися со скал глыбами по сухому, заросшему редким кустарником руслу. Через пол километра в нем появляют¬ся лужицы, поросшие низеньким камышем, потом весело бежит водичка - до¬вольно приличный для здешных мест ручеек. И почти сразу долинка кончает¬ся, расходясь под острым углом двумя щелями среди почти отвесных скал. Ручеек выбегает из левой, столь узкой и загроможденной глыбами, что туда проезда нет. Сворачиваем в правую щель, и через ме¬тров сто попадаем в настоящий оазис. Скалы неожиданно расступаются, и от¬крывают взору заросшую зеленой травкой площадку метров двести на сто пя¬тьдесят, в обрамлении умеренно крутых, с кустарником и травой склонов. В дальнем конце площадки куст камыша, что говорит о роднике, ря¬дом с ним домик кухни с примыкающей к нему палаткой летней столовой. G левой стороны по ходу - ряд сборных фанерных домиков на двух человек, в двадцати метрах от них - ряд небольших палаток. Если добавить маленький навес возле столовой под движек с генератором, дающим по вечерам свет, да несколько емкостей с горючкой в правом углу площадки на въезде - это и есть отряд.
Свободное место в домике конечно не нашлось. А предложение всунуть в один из них третью кровать, я отверг. Она еле втискивалась между двумя уже стоящими и превращала всю полезную площадь в единое трехспальное ло¬же. Не привык как-то валяться в окружении мужиков. Бросил вещи в малень¬кую свободную палатку, и уже через пятнадцать минут вместе с геологами сидел в машине, направлявшейся к месту нашего первого совместного марш¬рута.
Шесть часов по жаре мы бегали по горкам, отколачивали образцы, сравнивали их, давали названия и конечно беспрерывно спорили. Я приглядывался к ребятам, выслушивал каждого и пытался понять, почему при явной увлеченности, желании разобраться в геологии, пока ничего хорошего не получалось. Удивлялся отсутствию у них хоть и предполагаемого, но все же единого представления,какие геологические объекты, т.е. горизонты пород, магматические образования нужно выделять, что в их составе, строении отме-
чать обязательной рисовкой на фотопланах, а о чем можно просто упомянуть в пикетажке.Винить во всем ответственного за геологические работы в отряде -дело последнее. Артур руководил как мог, и сейчас важно ему подсказать из-за чего возникают проблемы и как положение исправить. Но это
отложил на вечер, решив для себя, на что нужно внимание ребят обратить.
В отряд вернулись в три часа, как никогда одуревшими от жары, излишне выпитой воды и голодные почище волков. Артур еще в машине меня пре¬дупредил: сразу идем в купальню, потом в столовую. А я добавил для всех: ровно через два часа собираемся в домике-камералке, маршрут сегодняшний об¬суждаем, делаем выводы, планируем завтрешний день. Кто-то высказался, что на сегодня хватит, рабочий день кончился. Пришлось напомнить; работа кончается не с окончанием рабочего дня, а с ее завершением. И ес¬ли мы завершить не успели - придется это делать сверхурочно.
В палатке, слава богу с железной кроватью, а не раскладушкой, из поле¬вой робы переоделся в спортивное трико, сапоги сменил на обычные шлепаннцы на голу ногу. Артур поджидал меня в таком же одеянии; повел к купа¬льне.
По единственной в отряд и из него дороге дошагали до знакомого ручейка, вытекающего из соседней щели,оказавшейся теперь справа. И начали подниматься по нему вверх не просто шагая, а прыгая как акробаты с валуна на валун, которыми заполнялось узконе пространство между вертикальными стенами ущелья. Метров через семьдесят впереди возник при-
личный уступ, подниматься на который пришлось по громадным естественным ступеням, помогая себе руками.А за ним открылся удивительный вид: каменная чаша в коренных породах, размером двенадцать на пять метров, наполнена удивительно прозрачной голубоватой водой, с нашей стороны из нее вытекавшей ручейком, с противоположной - втекавшей небольшим водопадом.
Крутые стены вздымались ввысь без единого кустика или травы, но не отвесно, а несколькими изолированными уступами с исключительно ровными площадками на разных уровнях от воды – в одном, потом в трех, и еще выше с одной стороны - в десяти-одиннадцати метрах.
Несколько человек, успевших нас опередить, в воде уже бултыхались. Мы про¬брались на нижнюю, самую широкую из площадок. Поверхность ее и вертика¬льный спуск к воде, идеально отшлифованные временем, блестели под солн¬цем. Я не представлял, как можно на метровый отвесный уступ выбраться из воды без посторонней помощи, и у Артура поинтересовался:
"Как из воды здесь вылезать? Ухватиться не за что!"
"Только в одном месте," - он показал рукой на вытекающий ручеек, - "Там в воде крутой спуск, но можно на ноги встать и подняться. А на дне песочек отмытый, не поранишься. В других местах в воде отвесный об¬рыв и дна еще никто не доставал."
Говоря это, Артур лишнее с себя снял. В плавках подошел к краю пло¬щадки, прыгнул в воду вниз головой. Я повторил его действия, только пры¬гнул солдатиком - сомнения в глубине бассейна у меня еще оставались. Чистейшая и прохладная,приняла меня в объятия, выгоняя из тела избыток накопленного за день тепла и усталости. Десяти минут хватило поплавать, поплескаться, попытаться достать (без толка) дна в разных местах бассе¬йна; убедиться, что нырять можно без опасения сломать себе шею. 3aтем вылез из воды как и другие в единственно возможном месте, где весенние бурные паводки нанесли песочек и образовали откос, по которому с трудом можно подняться, встав на ноги в двух метрах от края бассейна.
Купанье еще больше подогрело давно проявлявшийся аппетит, и мы без за¬держки побежали в столовую, из которой уже выходили первые утолившие го¬лод. Плотнейший обед не оставил иного, как на полусогнутых, мелкими шаж¬ками доковылять до кровати и рухнуть на нее, на матрац, который с прос¬тынями, одеялом и подушкой за мое короткое отсутствие чудесным образом появились. И минут тридцать лежал, пока немыслимое количество только что поглощенного более-менее равномерно не распределилось в организме.
Немного времени оставалось до намеченного разговора в камералке. Но кое-что подчиненным Артура говорить в его присутствии не хотелось. Я и пошел к нему в домик, надеясь побеседовать с глазу на глаз, или в край¬нем случае при начальнике отряда, обитавшем там же. Артур очень кстати один, на кровати в состоянии легкой дремы. При моем появлении открыл глаза, бодро перешел в положение "сидя". Я устроился на кровати начальника отряда; хорошо поговорили. Артур - человет излишне со¬вестливый. Руководителем стал недавно, весной, и планируя работы троим подчиненным-геологам, брал и на себя не меньше. То-есть, вместо обучения, подсказок, принятия обязательных для всех решений, как и остальные про¬водил время в маршрутах. На эту ошибку я ему указал, посоветовал впредь никаких объемов на себя не брать. А в маршруты если и ходить, то по очереди с каждым из подчиненных; вдвоем решать сложные вопросы, разумеется при его решающем слове. С одним из парней проблем у него точно не появит¬ся - за день я понял, что тот делает все нормально, но пока не совсем в себе уверен. Второй геолог показался мне слишком самоуверенным - постоян¬но предлагал обязательно собственное решение, как истину в последней ин¬станции. С ним посоветовал быть пожесче. Предложения конечно выслушивать, ценное,если есть, принимать. Но не давать отвлекаться на явную фантастику. Третий геолог - молодой специалист, его нужно просто учить и учить. Порешили, что я больше времени потрачу на молодого специалиста, Артур - на излишне самоуверенного геолога. А третий посмотрит, что у нас получа¬ется, и к нужному придет сам. Договорились, и пошагали в домик-камералку.
Ребята нас ждали. И только сейчас мы начали делать то, с чего всегда начинаются работы на новом участке: составлять эталонную коллекцию обра¬зцов. Отобранные сегодня разложили, объединили в группы по принадлежнос¬ти к выделенным нами же комплексам пород, каждому с учетом визуальных признаков дали полевое определение, т.е. название, и услов¬ный знак для изображения на карте, обязательные для всех. Конечно, не обо¬шлось без споров и повышения голоса, но принцип единоначалия в геологии никто не отменял, и решающее слово за мной оставалось.
Наконец с эталонной коллекцией закончили. Дальше проще. Всем
