Нет, что бы вначале тяп¬нуть, а потом о деле поговорить!"
Он замолчал, и теперь я взял его за руку и потянул в сторону, потому что мужики возле брезента успели наполнить стаканы и призывно закрича¬ли, приглашая и нас. Дока обернулся в их сторону, сделал жест рукой: давайте без нас. И мы потихоньку пошагали в сторону песчаного пляжа.
"Я тут мужиков пораспрашивал, из Мирного. Насчет «травки» - кто ее у них продавал," - посмотрел на меня, - "Облом получился, привозил ее не местный, а кто - только плечами пожимают. И, говорят, был этот чужак в Мирном всего три дня еще до майских праздников. Продавал дурь не дозами, а небольшими партиями, потому быстро все толкнул и умотал, милиция и пернуть не успела." Он замолчал, и немного прошагали молча, пока я обдумывал услышенное.
"А у кого этот торгаш в Мирном останавливался, никто не знает?" - на¬рушил я паузу.
"То-то и оно," - отозвался Дока. , - "не знает никто. Но не у нашего Коваленко точно, если даже он этого гада с "травкой" в Мирный и при¬возил".
Что же теперь получается? А появился человек, который в Мирном был три дня, "травку" продал и непонятно куда свалил. И где сейчас – тоже непонятно. А мафиозник-барыга к делу отношения не имеет; но знать такого типа визуально резон есть, на всякий случай.
Теперь в моей «фантастической версии» не все слава богу. Выходит, что убийство горного мастера и буровика совершил вообще непонятно кто. Потому что барыга-мафиозник отпадает - никак и ничем его к этим делам не приклеишь, а появившийся новый делец, торговавший "травкой", в Мирном был всего три дня ранней весной, и больше не появлялся. То-есть, на момент первого, потом и второго убийства в Мирном и нашем поселке отсутствовал. А потому к ним отношения не имеет.
Я немного расстроился. Дока это заметил и поспешил успокоить:
"Не переживай, не все потеряно. Ездил же Коваленко за «травкой», зна¬чит и еще раз с ней проявится. А посылку для него я Мефодичу отнес, так что не пропустим, если надумает».
В этом теперь единственная надежда, и я о ней чуть ли не помолился:
"Дай бог, чтобы посылка сработала. Она все решает, других зацепок нет!"
"Еще как сработает!" - обнадежил приятель. И мы расстались, потому что мне настала пора бежать за мороженым - женщины, наверное, уже заждались.
В кафе, к счастью, торговали только безалкогольными напитками и за¬мороженными сладкими сливками. Народ был, но немного, а очередь шла бы¬стро. Постоял я пятнадцать минут, потом столько же времени бежал до сто¬янки.
"Наконец-то дождались!" - встретила недовольная Света. Но разглядела па¬кет с мороженым и продолжила поспокойней: "Убить тебя хотела! Все с мужьями как люди, одна я неприкаянная, поговорить не с кем!" Но к нам подходили другие женщины, и Света уже с улыбкой начала их угощать. И, кажется, не так она на меня и сердится. Выслушав благодарности от дам и поняв, что жене сейчас не нужен - поругала для профилактики,- я, что бы не отличаться от окружающих, снял шорты и остался в плавках. А потом полез в воду в направлении маячившей возле камыша фигуры нашего главного геолога. От старого места, где я его навестил перед походом на турбазу, Игорь Георгиевич забрел поглубже, до пояса. И, наверное, что-то у него клевало, если хватило выдержки почти два часа стоять с удочкой. Рядом с ним я и толкался, пока нас не позвали собираться, домой ехать.
Часть 15.
Удача мелькнула, но на время из рук выскользну¬ла. Чтобы Дока нашел приключение в городе.
Дни незаметно летели в работе. Лето начало сдавать пози¬ции, и одуряющая дневная жара плавно переходила в комфортное тепло, а по вечерам и в благодатную прохладу. Бегать в поле стало приятней, и по общему согласию полевиков начало работы перенесли на час позже - все стали получше высыпаться.
В огородах радовало изобилие огурцев, помидор, перцев, другой зелени, а на базарчике в Мирном на прилавках красовались ранние Фрукты, и даже арбузы. У меня в саду наливались и чернели гроздья винограда, урюком наелись сами и хватило угостить приятелей и знакоМЫХ. Среди женщин пошли разговоры о соленьях, маринадах, вареньях; му¬жики начали готовиться к главному у нас празднику - открытию охоты на водоплавающую дичь. Праздник был столь массовым и столь долгожданным, что каждый год накануне его, в пятницу, большинство мужиков, исключая посменно работающих, уже с обеда под всевозможнейшими предлогами смывались на озеро. С этим фактом начальнику партии, Павлу Петро¬вичу, приходилось бороться, вводить событие в русло законности. Вы¬ход он нашел кардинальный: всем потенциальным беглецам на пятницу про¬ставлял отпуск без сохранения содержания. Причем не спрашивая, хотят этого охотники, или не хотят. Себе, между прочим, проставлял тоже. Сейчас разговоры об охоте шли во-всю; делились кто и где сумел приоб¬рести боеприпасы, хватит ли их на сезон, кто куда собирается на озеро поехать. В общем, скучать времени не оставалось.
Про свою «фантастическую версию» двойного преступления я начал забы¬вать, по крайней мере не вспоминал о ней по несколько раз на день. А ес¬ли и вспоминал, то с чувством сожаления: почти согласился, что убийс¬тво горного мастера так и останется не раскрытым, преступник наказания не понесет. И уверенность, что Мацурин им не был, меня не покидала. И только Алексей Коваленко, чью машину либо самого видел ежедневно, не позволял забыть о его словах "Слава травку курил", о похищенной им же взрывчатке, о красивых камушках, добытых к карьере незаконно.
Помнить-то я все помнил, но что-то сделать, узнать новое о нем, о "травке", о которой он же и трепался, возможности не появлялось. Очень надеялся на хитрый план Доки с посылкой в Солнечный - вдруг и срабо¬тает. Но твердой уверенности, что Алексей Коваленко возмет за свой счет машину и туда рванет, у меня не было. Хотя приятель Дока, догадываясь о моих сомнениях, при встрече подмигивал и делал вид, что все идет нормально:
"Не дрейфь! Все о-кей будет!" В таких случаях я кивал головой, изображал улыбку, но если честно, особого оптимизма не испытывал. Почти.
Как и обещал, Степан Приходько в пивбаре Мирного при нашей случай¬ной встрече показал мне барыгу- мафиозника. Но ни к "травке", ни к че¬му другому, что могло бы меня заинтересовать, он отношения не имел, а в знакомстве с Коваленко не замечался. Парень оказался крепким, соо¬тветствовал описанию, данному шофером Константином на пляже озера в ¬день Нептуна. И не очень страшным, по крайней мере при встрече с ним еще не ясно, кто кого больше испугается, я его или он меня.
Дело шло к окончанию школьных каникул, и в очередные выходные я го¬товился смотаться в город: вечером в субботу встретить в аэропорту сы¬на, возвращающегося от дедушки-бабушки и от вольной с ними жизни без родительского контроля, а в воскресенье вернуться в партию. Жена отпустить меня одного не решилась. Вдруг все напутаю и встречу не того, кого нужно, и не в аэропорту, а на железнодорожном вокзале. То-есть, доверять такое серьезное дело мужу нельзя, если и самой хочется побегать по базарам и магазинам. Я не стал спорить и уверять в своей надежности как встречающей стороны, хочет со мной про¬катиться - и на здоровье, прокатимся. Только втроем - Дока напрашива¬лся, и с очень серьезным делом: городской родственник, также обу¬реваемый охотничье-рыболовными страстями, приготовил для него презент в виде двух пачек дефицитного у нас пороха. И как можно было ему отказать?
А в пятницу накануне поездки, когда вернулись с поля и я собирался бросить вещи и бежать домой, в комнате камералки застал своего неугомонного приятеля. Он тут же потащил меня на улицу, подальше от Паши и Владимира, и уже в отсутствии постсронних сообщил:
"Коваленко намыливался завтра ехать в Солнечный, разрешение у Мефодича спрашивал."
Первой возникла мысль: неужели хитрый план с посылкой сработал и поя¬вилась возможность прижучить Коваленко с "травкой" и еще с кем-то, к ней имеющим отношение? Вторая мысль была печальной: что же теперь де¬лать, ежели завтра с утра должен ехать в город за сыном, и других вари¬антов просто нет? И тот же Дока со мной собрался! Я не знал, что ска¬зать, и приятель мое душевное волнение уловил:
"Да не переживай так!" - растянул губы в улыбке, -"Никуда этот ма¬зурик не поедет! Павел Петрович разрешения не дал - у буровиков шофер заболел, Коваленко вместо него будет вахту на агрегаты возить!"
У меня немного отлегло от сердца. Слава богу, человек заболел в сложный для меня момент, когда никоим образом от поездки в город от¬казаться не могу. И в то же время чувство сожаления появилось - так долго надеялись и ждали дня, когда Коваленко попытается взять ма¬шину на выходные. И это двойственное чувство: некого облегчения от того, что событие не свершится, и в то же время сожаление по этому же поводу, я до приятеля донес:
"И как теперь? Дальше то что будет?"
"А тип-топ все!" - не разделил Дока моего двойственного ощущения, - "Пообещали машину в другой раз, через недельку!" И уже совсем радостно добавил: "Так что завтра рванем мы с тобой в город со спокойной совестью!"
"Слава богу, что так получилось", - облегчил он мои переживаниями, - "никак в город не могу не прокатиться."
"Подождем еще чуток," - Дока мне подмигнул, - "достанем этого га¬да, никуда от нас не денется!"
И на этом мы расстались. Приятель побежал в гараж продолжить работу, а я - домой, готовить жигули к дальней поездке.
С утра мы катили в город, втроем: я, Света, Дока. Приятель устроился на заднем сиденьи, и как человек шебутной и юморной, молчать не умеющий, развлекал жену анекдотами, смешными историями, с ним же и случившимися. Я их, конечно, в большей части уже слышал, а Света вна¬чале просто улыбалась, потом начала смеяться, дальше хохотала иног¬да до слез - юмористом Дока был отменным. В этом жена убедилась, и после трех часового непрерывного веселья заметила:
"Как хорошо, Евдоким, что вы с нами поехали! Муж у меня почти глухонемой, и сидеть с ним очень тоскливо. Измаешься, пока до города добе¬решься. А сейчас и не заметила, как время прошло; кажется только из партии выехали, а город - вон, уже рядом!"
Дока заулыбался, услышав столь лестную для себя характеристику, но с ее словами в мой адрес не согласился:
"С такой красавицей и помолчать рядом приятно! А трепаться - большего ума не надо. Я-то языком работать умею, а всего-навсего механик, до пен¬сии им и останусь. А ваш муж головой работает, уже старший геолог! Очень умный, каналья!"
Света глянула на меня, вздохнула и вроде как Доке пожаловалась:
"Разговаривать-то он у меня умеет. Послушаешь - так прямо не хуже пи¬сателя шпарит. Только тем всего две: работа, или охота и рыбалка. Ничего другого для него не существует!"
В городе мы с Докой живем рядом, в соседних домах, построенных Геоло¬горазведочным объединением для своих работников. Во дворе я нашел свобо¬дное место, припарковался. Договорились, что приятель завтра к нам подо¬йдет, и покатим назад, в партию. А сейчас он из машины выскочил и как мне показалось, побежал не к себе домой, а по делам - в сторону трамвайной остановки.
До вечера с женой успели
