смысла. И так всё ясно!
Симаков угрюмо побрёл к мотоциклу, поневоле прислушиваясь к разговорам, что вели промеж себя сбежавшиеся на пожар соседи. Они разбились на отдельные небольшие группы. И сколько таких групп было, столько было и мнений по поводу ещё одного совершённого в городе убийства.
Многие сходились на том, что в Верее орудует банда подростков-наркоманов. Их жертвами становятся люди исключительно пожилого возраста, пенсионеры. Старики, как правило, проживают одни, и заступиться за них подчас бывает некому. Вот наркоманы и распоясались! Куда только милиция смотрит? На счету банды было якобы уже семь ограблений, но до сего дня все они обходились без смертоубийств. Найдёт ли милиция душегубов, вот вопрос? А убиенный - то, говорят, слыл правильным человеком, многими уважаемым и Бога почитавшим…
Словно в каком-то страшном сне покидал Симаков Нижнюю Верею.
“Что за напасть такая? Что за наваждение? За одно только утро погибают два нужных мне позарез человека! Это как понимать? Ну, смерть Антона, куда ни шло - случайность! Но убийство Поликарпова, совершённое час спустя, это уже система. Просто заговор какой-то, ей Богу! Чертовщина! Мистика! ”
Он до того расстроился, что не заметил, как выехал из города. Очнулся только на пустынном шоссе. Съехав на обочину, заглушил мотоцикл и глубоко задумался.
“Куда теперь? Домой? А как же колодец? Нет, теперь мне без него житья не станет. Но что же дальше делать? ”
И в этот миг память подсунула ему, словно спасительную соломинку, забытое имя ещё одного лозоходца!
“Врешь, не всё ещё потеряно! - снова обрадовался Симаков, отыскивая в записной книжке ещё один старый адрес, записанный им чуть ли не на следующий день после свадьбы. Нашёл, прочёл, и снова завёл мотоцикл.
“Поеду-ка я к нему прямо сейчас, а то до завтра, не ровен час, и с ним какая-нибудь беда приключится! ”
Через пять минут воспрянувший духом и окрылённый новыми надеждами, Симаков всё дальше и дальше уносился прочь от города. Он ни разу не оглянулся назад и потому не заметил, как в хвост к нему пристроилась тёмно вишнёвая “Мазда”.
ГЛАВА 5. Проверка боем.
Проклиная всё и вся, охранник перерыл остатки будки и, отыскав рацию, вызвал на пост начальника караула. Тот подкатил на собственной “Мазде” спустя четверть часа. Это был высокий поджарый грузин с маслянисто поблёскивающими глазами.
- Что случилось, кацо? - присвистнул он, осматривая живописные обломки, - Ураган? Зэмлатрасэниэ, э-э?
Из непоследовательного и путаного рассказа подчинённого, он уяснил следующее: какой-то деревенский лох на мотоцикле “Урал” оборзел до такой степени, что решил в наглую прорваться на охраняемую территорию, не имея на это при себе ни пропуска, ни приглашения, ни иного какого документа…
Но, благодаря его, охранника, самоотверженным действиям, предполагаемый преступник был остановлен, не допущен, обезврежен и т. д. и т. п. В отместку вышеозначенный лох, отпущенный к тому времени под честное слово и клятвенное заверение “так больше не делать” на свободу, неожиданно и коварно сбил своим задрипанным мотоциклом сторожевую будку с находившемся в ней в тот момент охранником. А потом смылся, не став дожидаться праведной над ним расправы…
- Как он выгладэл, кацо? - спросил, посмеиваясь про себя грузин.
- Кто, мотоцикл?
- Дур-р-рак! На что мнэ его матацикл? Лох твой как выгладэл, э-э? Прымэты помныш?
Начкар шесть лет прослужил в спецназе ВДВ Грузии. Пару лет назад он оставил службу и вернулся в отчий край, нищий и бесперспективный, доведённый бесславным правлением Шеварнадзе до последней точки. Перепробовав все мыслимые и немыслимые способы быстрого обогащения, он, в конце концов, занялся разбоем и грабежом и так преуспел, что даже вызвал гнев и недовольство односельчан, которые никак не хотели мириться с конкуренцией с его стороны.
Вот и пришлось ему срочно бежать из родных краёв, обменяв собственную жизнь на награбленное барахло. Осев в Российской глубинке, он подался в частные охранные структуры, справедливо полагая, что лучшего прикрытия для своей “теневой” деятельности ему не найти.
Жилка военного жила в нём до сих пор, поэтому он во всём любил точность, ясность, определённость. К тому же он был горяч, азартен и обожал рисковать. Но больше всего на свете он любил деньги и ему, абсолютно беспринципному человеку, было наплевать каким образом их заработать. Лишь бы представилась такая возможность…
Кажется, такая возможность появилась сейчас в полной мере и он будет круглым дураком, если упустит этот шанс слегка подправить своё материальное положение.
«Итак, что мы имеем? - думал начкар, прокручивая в уме различные варианты, - Разбитая будка сама по себе - чепуха! Их на складе пруд пруди! Но она даёт хороший предлог как для наезда на деревенского лоха, так и материальной предъявы ему! Если постараться, то с мужика можно будет выдоить бабки без особого напряга…
Нет, такой случай упускать никак нельзя!
Ну не брать же, в самом деле, в оборот этого жалкого пропойцу, этого козла охранника? Хотя виноват во всей этой истории только он один, мамой клянусь! Но какой с него навар? Гол как сокол! Ни кола, ни двора! А вот мужик на “Урале” - другой коленкор! Дярёвня, известное дело: свой садик-огородик, скотинка, птица… Там есть, чем поживиться! »
Рассуждая так, начкар совершенно не опасался последствий. Он давно усвоил, что Россия, это не Грузия, где за такие дела зарежут без разговоров. В России благодать! Твори что угодно, и никому ни до чего нет дела. Только вовремя плати нужным людям и всё будет чики-пики! ”
Охранник между тем наморщил узкий лоб, силясь вспомнить хоть что-нибудь. От усердия царапины и ссадины на коже приобрели фиолетовый оттенок.
- Ну, он такой здоровый, как бык… Рожа злющая… Одет в джинсы и куртку-ветровку…
- Постой, постой! - начкар вдруг вспомнил, что перед самым приездом сюда, он проверял пост у южных ворот. В тот момент мимо него промчался мотоцикл “Урал” с коляской и управлял им мужчина, схожий по описанию с “деревенским лохом” охранника.
- Лэт ему трыдцат-трыдцат пат, так? Волос томно-рюсый, кароткый, футболка галубой, куртка кожаный, карычнэвый на молныы, так?
- Точно! Он это! - просиял охранник.
- Павэзло тэбэ, кацо! Видал я тваего обыдчыка, знаю куда поэхал…Ладно, садыс в машину, поэдэм даганат…
В ”Мазде” на переднем сиденье уже развалился гориллобразный здоровяк - помначкара, он же его телохранитель и “шестёрка”. Бугай, с ног до голо вы обросший мелкими чёрными завитками, плотоядно ухмылялся и, поблёскивая золотыми коронками во рту, радостно похрюкивал. Из разговора своего шефа с охранником, он понял лишь то, что они сейчас едут разбираться с каким-то лохом. А такие дела он обожал больше всего на свете!
Пока начкар вызывал по рации на пост подмену, охранник заполз на заднее сиденье и картинно откинулся на спинку. Так в фильмах разъезжали крутые гангстеры.
- Держи! - помначкара протянул ему помповик и, проследив как тот дрожащей неумелой рукой передёрнул затвор, брезгливо поморщился. И на кой хер им cдался этот замухрышка? Сами бы не справились? Впрочем, Гиви знает, что делает, его учить, только портить…
* * *
Филипп Евграфович Пешнёв, последний в списке Симакова лозоходец, проживал в селе Троицкое. Михаил Степанович хорошо знал, как к нему добираться. Сначала надо было проехать километров тридцать в сторону Ржевска по “большаку” до пересечения того со скоростным автобаном “Москва-Рига”, свернуть направо и семь километров трястись по грунтовке.
« За полчаса управлюсь…» — прикинул Симаков и поглядел на небо. Светило стояло ещё довольно высоко, и он успокоился.
На обратном пути ему попалось не больше десятка грузовых и легковых автомобилей. Одни спешили навстречу, другие, сигналя на всю ивановскую, обгоняли и исчезали зà косогором. Потом машин вовсе не стало, мотоцикл тарахтел по трассе в одиночестве.
Дорога пошла под уклон. Впереди показалась лощина, по дну которой протекала речушка. Через неё был переброшен узкий железобетонный мост. Перед самым въездом на него мотоцикл Симакова обогнала темно вишнёвая иномарка. Она пронеслась в опасной близости со свистом. От неожиданности он вильнул рулём и выругался:
- Вот черти! Несутся как угорелые!
Иномарка между тем вырвалась вперёд метров на пятьдесят и вдруг резко затормозила, взвизгнув тормозами. При этом автомобиль развернулся поперёк дороги и совершенно перегородил проезд!
* * *
Костя Игнатов впервые попал в поле зрения кадровиков ФСБ ещё в пятнадцатилетнем возрасте, когда стал победителем областной физико-математической олимпиады для школьников. Потом были ещё олимпиады, и он опять становился их неизменным и неоспоримым лидером. Были и призы, и награды, и грамоты. Среднюю школу Костя закончил с золотой медалью и по настоянию отца с матерью уехал в Москву, что бы продолжить образование. Он легко поступил в МГУ на физико-математический факультет и через положенное время блестяще закончил его. Потом была аспирантура, защита диссертации, защита докторской…
Сейчас Константин Фёдорович Игнатов, двадцативосьмилетний доктор наук, возглавлял ведущий отдел в засекреченном институте, работавшем на оборону страны.
То, что Игнатов помимо всего прочего был ещё и майором ФСБ, оперативником Управления Особых Стратегических Операций, знали только считанные единицы. Он был настолько засекречен, что в самом Управлении ни разу не засветился и связь поддерживал только через своего непосредственного руководителя - начальника отдела “А-Я”/ аномальные явления /.
Не догадывался об этой его тайной деятельности и сам начальник Управления - генерал Нефёдов, когда запрашивал через компьютер базу данных на всех ближайших и дальних родственников четы Симаковых. Каково же было изумление генерала, когда в числе прочих фамилий всплыло и имя Константина Игнатова - младшего брата жены Симакова - Клавдии.
С доктором Игнатовым генерал Нефёдов был знаком лично, так как курировал секретный институт и не раз встречался с начальником ведущего отдела и в лаборатории, и на совещаниях. Нефёдов искал подходы к Симакову, и кандидатура Игнатова подвернулась как нельзя кстати.
Генерал отдавал себе отчёт, что завладеть артефактом, это только половина дела! Надо было еще, и научиться им управлять! Вот для этого-то и должен был, пригодится Игнатов!
По-видимому, только один Симаков, как Страж Врат, мог знать секрет артефакта и больше никто на всей планете! Но аналитики Управления в один голос утверждали, что колхозник непредсказуем, вполне может заартачиться и послать властные структуры куда подальше, вместо того, чтобы начать сотрудничать с ними. Конечно, в таком случае голубчика можно было бы арестовать как какого-нибудь саботажника и вытрясти все его тайны, применив гипноз в сочетании с психотропными препаратами последнего поколения…
Но это не выход!
Проще было подставить к нему Игнатова, который усыпив подозрения зятя, мог незаметно
