корсары:
О да. Сегодня фортуна снова обнимет нас своими широкими крыльями. Потому что море принадлежит нам. И морской воздух, и лунный свет, и лунная дорожка в чёр-ной воде это всё тоже принадлежит нам.
Так вперёд же! В погоню!
Но погони не получилось, потому что лишённая пару-сов «Надежда» даже при самом большом желании не могла прытко убежать. Она могла плыть только по течению.
На абордаж! скомандовал Мангусто, как только борта кораблей соприкоснулись, и тогда пираты полезли на беззащитный корабль, как весенний поток, сметающий ветхие запруды, как тараканы на забытый в кухне кусок пирога. При этом они громко палили из старинных мушке-тов и угрожающе размахивали кортиками.
Серебро на бак, золото в мою каюту, драгоцен-ные ткани в трюм, привычно отдавал распоряжения безмерно довольный предводитель.
Но здесь ничего нет! ответили ему разочарованные голоса.
Как это нет, как это нет? встрепенулся началь-ник.
Здесь только пустая посуда. Её можно продать разве что за горсточку медяков и то не ближе чем в двух тысячах миль отсюда, доложили соратники, и голоса их дрожали от недовольства.
От такого неприятного известия неустрашимый Ман-густо побледнел, схватился за грудь и сражённый беспо-щадным сердечным приступом рухнул на палубу, как ме-шок, с затуманенным выражением лица.
Ура! Ура! – радостно закричали моряки «Надежды».
Тише, тише, с укоризной шепнули им флибустье-ры. Ваш шум может побеспокоить больного.
Так и расстались они тихо и мирно. Посуда была спасена, и можно было вновь продолжить методичные по-иски бог знает куда запропастившегося чудесного острова
И вот к тому времени, когда усталые от качки моряки потеряли всякую надежду, улыбнувшаяся наконец судьба привела сильно потрёпанную морем «Надежду» к желан-ному острову Бимини. Здесь женщины были прекрасны, как утренняя заря, а играющие мускулами мужчины ходи-ли поступью молодых львов. Здесь ярко голубело небо, пленительно зеленели кроны деревьев, весело чирикали птички, и в тонко звенящих бокалах призывно пенился благородный напиток, сулящий вечную молодость и бес-конечное блаженство.
Но не захотели островитяне продать эликсир чуже-земцам ни за какие деньги.
Деньги, сказали они, это просто бумажки, на ко-торых нарисованы красивые картинки.
Деньги, сказали они, это просто бумажки, кото-рыми расплачиваются за кошмарный труд шахтёров.
Деньги, сказали они, это мечта глупцов.
Долго болел Мангусто, но наконец кое-как оправился. Послушали врачи напоследок его широкую грудь и воло-сатую спину и пришли к заключению, что прежний образ существования для данного пациента теперь крайне неже-лателен и требуется сменить его на нечто более спокойное, не связанное с частыми разъездами. Лучше всего, сказали они, подойдёт непыльная должность дежурного астролога-предсказателя при каком-нибудь захудалом телевизионном канале или в нетребовательной газетке.
А что я в этом понимаю? вскинулся одноглазый выздоравливающий.
И-и, милок, ответили доктора, ничего тут пони-мать не надо. Просто скажешь, что на этой неделе лучше быть Девой, чем Овном. А потом добавишь, что в бли-жайшее время Рыбы должны остерегаться Весов. Можешь также пообещать, что в следующем году Рак вернёт свой должок Козерогу, если захочет, конечно. А вообще всё это несложно. Самое главное дать людям надежду. Тут лю-бой редкий сомнительный остолоп справится.
А что такое редкий сомнительный остолоп? поин-тересовался уходящий от морских дел злонамеренный пи-рат.
Это когда тебе дают изредка понять, что ты осто-лоп, а ты ещё сомневаешься.
Боюсь, что эта работа не по мне, деликатно укло-нился Мангусто.
Это почему же?
Наверное я всё же не настолько большой злодей, чтобы так морочить людям голову. И вообще, с некоторых пор все эти надежды не в моём вкусе.
Ну, если ты такой совестливый, то почему бы тебе не пойти в философы?
И это мне не подойдёт, воспротивился разбойник. Ведь философ, выдвигая новую концепцию, должен представить некую неразрывную цепь убедительных аргу-ментов, не противоречащих здравому смыслу и свидетель-ствующих об определённой гносеологической преемствен-ности принятого автором параллакса, сколь бы парадок-сальным он не казался на первый взгляд.
Врачи переглянулись, и старший из них мягко поло-жил на пылающий лоб пирата свою доброжелательную пухлую руку:
Не волнуйтесь. Бог с ней, с философией. Ведь вы можете попробовать себя в исторической науке.
Но здесь мне может не хватить беспредельной доб-росовестности и уважения к чужому мнению, которыми мы так восхищаемся в Геродоте. Нет у меня и увлекатель-ного дара Плутарха, блистающего изумительными пара-дигмами. Так что историк из меня, скорее всего, выйдет только никудышный.
После долгих препирательств порешили на том, что злодей пойдёт в рядовые писатели и для начала напишет многостраничный роман. К настоящему времени этот труд уже закончен, и как только удастся подобрать ему подхо-дящее название, он тут же выйдет в свет на радость нетер-пеливым читателям. Но перед большой акулой всегда плы-вут небольшие рыбки-лоцманы. Поэтому и мы начнём с коротеньких рассказов одноглазого пирата о жизни ма-леньких, простых людей.
РАССКАЗ О ЗАБЫТОМ ЗАКЛИНАНИИ
Этот рассказ явился первой пробой пера свирепого морского разбойника Мангусто. Удался ли он этому перу, судите сами.
Жил-был маленький клоун, который очень хотел вы-расти и стать настоящим большим клоуном. Звали его Кроха, и жил он прямо в цирке, потому что другого дома у него не было. А ещё в том цирке жили разные звери, опас-ные и не очень, а вместе с ними много дрессировщиков, наездников, гимнастов и фокусников. Все артисты были ловкими и умелыми, и малыш Кроха изо всех сил старался походить на них.
Ему представлялось, как с радостным криком «Вот и я!» он выкатывается на арену, и зрители сразу же начина-ют смеяться. Нет, не просто смеяться, а безудержно хохо-тать, просто до боли в животе. И тогда приходится вызы-вать «Скорую помощь». Но толка от этого оказывается не много. Поскольку, завидев весёлого клоуна, врачи тоже начинают задыхаться от смеха и корчиться от неудержи-мого хихиканья, и теперь уже им самим нужна необходи-мая помощь. Даже дрессированные тигры, услышав шу-точки своего любимца, широко улыбаются, радостно по-визгивают и ненадолго забывают свою заветную мечту скушать при случае укротителя.
На самом же деле Кроха совсем не умел смешить пуб-лику. Потому что всем зрителям сразу хотелось пожалеть его. Посмотрев на его тоненькую фигурку и детскую ро-жицу, они вместо того, чтобы хлопать в ладоши, прикла-дывали к глазам платочки и говорили:
Ах, бедненький. Конечно, он очень мил и очень ста-рается. Но он такой маленький, что просто жалость берёт.
Суровому директору эти всхлипывания совсем не нра-вились, потому что в цирке клоуны должны непринуждён-но развлекать народ, а не вызывать у него глубокие пере-живания.
Уходи, сказал он Крохе. Нашему развесёлому представлению такой огорчительный артист никак не под-ходит.
Но в эту минуту в кабинет ворвался взволнованный главный животновод и пролепетал, что из цирка самым необъяснимым образом убежал красавец-слон Джамбо. Не кошечка пропала, не собачка потерялась а исчез самый натуральный слон, с ушами, бивнями и хоботом. А может быть и не сбежал, а его просто украли.
Всем искать слона! вскричал расстроенный до глубины души директор. И все отправились на поиски.
Кроха тоже пошёл высматривать серого гиганта, здра-во рассуждая, что если Джамбо нет на улицах и не видно в поле, то, скорее всего, он прячется в лесу. Целый день бро-дил малыш среди кустов и деревьев, а к вечеру заблудился, и от этого ему стало грустно.
Вот и солнце закатилось, а луна всё не торопится вый-ти на небо. Становилось всё темнее и темнее, и в душу за-ползал противный страх.
А когда мрак сгустился окончательно, собрались в том лесу всякие черти, лешие, колдуны, ведьмы и другие дос-тойные представители нечистой силы. Потому что это бы-ла Вальпургиева ночь, в которую им всем полагается весе-литься до упаду и резвиться самыми невероятными спосо-бами. При этом ликующая толпа демонов была настолько увлечена собственными радостями, настолько невнима-тельной и беззаботной, что никто не заметил притаившего-ся Кроху. Это хорошо, что он был маленький иначе всё-таки заметили бы.
Поплясали эти бесы, попрыгали, покувыркались, а по-том, упарившись от резких движений, собрались в кружок на поляне, где с умным видом на поваленном дубе воссе-дал Великий Чародей, окружённый многочисленными учениками. Преклонные годы и ревматизм не позволяли ему участвовать в общем буйстве. Поэтому он был склонен к более спокойным формам развлечений. И пошли тут вся-кие рассказы о том, кому какие проделки удались за ми-нувший год.
Вот я, например, сказала молоденькая чёрноглазая дьяволица, заколдовала подушку, на которой спит люби-мая царская дочка. А всё из-за того, что батюшка-царь ме-ня и моих сестёр не любит и не уважает. Много раз мы предлагали ему свои услуги по руке погадать, будущее по звёздам предсказать или ещё что-нибудь столь же необ-ходимое состряпать. Но глупый царь вместо этого попов разных пригласил, чтобы они гнусавыми причитаниями нас донимали и своими кадилами из всех щелей нас выку-ривали. До сих пор от этого у меня в ушах скрипит, тело чешется подмышками и жуткий кашель донимает. Так вот, пока заговоренную подушку из-под головы принцессы не заберут, будет эта красавица тоже постоянно нездоровой, и никакие врачи её не вылечат.
Бедная девушка, прошептал добросердечный Кро-ха. Нужно обязательно ей помочь.
Ну а я заговорил саблю самого храброго генерала, сказал старый чёрт. Он этой железякой так небрежно размахался, что однажды в пылу битвы полхвоста мне ми-моходом отхватил. Не стоило мне, конечно, в ту баталию встревать, но тогда мне всё казалось дьявольски интерес-ным. Ведь ничего на свете нет милее нашему брату, чем гром орудий и запах порохового дыма. И вот, в самый раз-гар наслаждения, я одним махом лишился значительной части своего существа. С тех пор на меня все стали как-то косо смотреть. Но зато теперь, пока генеральскую саблю не догадаются сломать, этот несчастный вояка будет про-игрывать одно сражение за другим.
Чертовски не повезло этому генералу, подумал ма-ленький клоун.
А я, похвасталась колдунья средних лет с пустыми выцветшими глазами, украла в цирке слона, из-за того что меня на представление без билета не пустили.
Ну и где же этот слон? с естественным недоверием спросил Великий Чародей.
Здесь он, здесь, ответила злодейка и показала на дупло.
Заглянули бесы в
