шестые и то и другое вместе, де-сятые нет, пожалуй, хватит.
Вы, конечно, не поверите, но это так жители села Бульки общаются между собой на необычном наречии, ко-торое вы нигде больше не услышите. Например, коротень-кое слово «Буль!» у них означает всего-навсего «Доброе утро!», а вот словосочетание «Буль-буль-буль» это уже «Добрый вечер», или что-то вроде того.
А вот те, кто в Свистульках проживают, те не булька-ют, нет, а просто посвистывают. Очень мелодично. При-свистнут один раз это значит спрашивают: «Как дела?» А если в ответ свистнут шесть раз (быстренько два и про-тяжно четыре), то это означает: «Да пропади оно всё про-падом!»
Каждый год по весне, когда в тени ветвей поют и над-рываются соловьи, в Свистульках начинается лёгкая не-разбериха. Одни бегут с вёдрами к реке, подозревая, что где-то начался пожар, другие спешат на почту, глубоко уверенные, что из столицы прибыли новые указания, тре-тьи же не поддаются общей панике, а надевают чистые ру-бахи и без лишней суеты двигаются в сторону церкви.
Бульки и Свистульки долго жили в дружбе и привет-ливости, но вот в один несчастный год показалось жителям Свистулек, что у соседей озимые намного лучше подня-лись. А мирное население Булек в то же самое время силь-но огорчило и озадачило, что в Свистульках на этот раз репа крупнее уродилась.
Вот и принялись обе оскорблённые стороны готовить-ся к беспощадной войне и сражению, потому что такие душевные страдания не могла ни одна сторона ручейка (и речки тоже) хоть чуть-чуть спокойно вынести.
И там, и там войско собрать было несложно. А вот с полководцами вышла заминка. Всё ж и эту трудность пре-одолели. В Бульках два пастушка согласились пойти воен-ными начальниками, потому что им сильно надоело каж-дый день смотреть на мотающиеся коровьи хвосты.
А в Свистульках нашли столетнего деда Савку-что-лежит-на-лавке, сволокли на двор и свистнули погромче в его тугое ухо, что надо, дескать, отечеству предводителем послужить, раз уж так получилось. Дед тоже попытался просвистеть в ответ. Что именно не поняли, но подума-ли, что согласие получено (позже выяснилось, что дед про-сто решил, будто его на медосмотр к отоларингологу вы-зывают). На всякий случай дали в помощь старику сильно прохиндеистую бабу Оношку-волосатую ножку, из судей-ских, чтобы помогла правильный план сражения разрабо-тать.
И вот стоят два грозных войска по берегам ручейка-реки и не знают уже начинать или ещё погодить? Моло-дые солдаты из Булек рвутся ручеёк вброд перейти, а ко-мандный состав Свистулек размышляет, какой мост через речку лучше наводить. А поскольку все излагают свои мысли вслух, то вокруг стоит такое бульканье и такой свист, что очуметь совсем недолго.
А как раз в это время Юпитер после сытного обеда (три тарелки амброзии выкушал) вздремнуть захотел. Да куда там! Cнизу такое слышится! Разве тут заснёшь?
Что за звуки раздаются, что за шум несётся снизу? так спросил Тучегонитель, бородой тряхнув кудрявой (эх, не слышал он, как ревёт ураган к востоку от Балеарских островов!).
Остальные боги непонимающе пожали плечами.
Тогда послал Громовержец Меркурия:
Слетай, дружище, вниз. Посмотри, что там творится, и нельзя ли их притихомирить как-нибудь?
Полетел Меркурий вниз, на землю. А там переоделся в неприметную одежду и походил-потолкался на одной сто-роне, а затем и на другой тоже.
Возвращается и докладывает:
Значит так. У них там не то ручей, не то речка. Одни чужими озимыми недовольны, других не своя репа беспо-коит. У одних генерал из ума уже выжил, а у других гене-ралы ещё в ум не вошли. Одни свистят, другие булькают. Помирить их невозможно, потому что невозможно их по-нять.
Может шарахнуть в них молнию и покончить разом? вмешался кровожадный Марс. А то меня от таких вояк неприятно тошнит.
Простые решения не всегда самые лучшие, ехидно бросил лучезарный Феб. Он всегда относился с большой иронией к неотёсанному богу войны.
Коли так, попросим нимфу Гипнохору, вот как ре-шил Юпитер, потому что она там рядышком живёт. А тем, кто не знает языков, объясняю, что это имя на древ-нем греческом означает...
Всех укладывающая спать, выкрикнул проказник Амур и тем немножко омрачил cкромный триумф громо-вержца, раздувшегося от сознания собственного филоло-гического превосходства.
И ещё долго беседовали между собой великие боги. А о чём говорили, нам неизвестно. Ведь говорили они на ла-тыни. А кто в наше время латынь знает?
Но вернёмся к войскам, нетерпеливо рвущимся в сра-женье. Ещё немного и грянет бой, перед которым Пол-тавский бой покажется лишь детскою игрой. Но в этот миг появилась хромая и уродливая мадам Гипнохора в карете, запряжённой двумя болезненного вида страусами, а сзади бежали два павлина с общипанными хвостами. Взмахнула нимфа веткой омелы, пробурчала себе под нос таинствен-ные заклинания и объял глубокий беспробудный сон всех жителей и того села, что на левом берегу (Бульки), и того, что на правой стороне (Свистульки).
Вот так-то! удовлетворённо сказала престарелая Гипнохора и удалилась в свои покои.
И стала та местность понемногу зарастать лесом. По-началу окрестные поселяне ещё хаживали в гости и в Бульки и в Свистульки. Кто уносил на память телевизор, кто холодильник. А когда нечего стало брать на сувениры, заросла высокими деревьями и колючим кустарником все-народная тропа туда на долгие-долгие годы.
И вот однажды заблудился в этих краях какой-то заез-жий принц. Не имея большого опыта, забрался он в такие дебри, куда давно не ступала нога здравомыслящего чело-века. И тут ему открылось село Бульки. А в том селе все дружно спят от мала до велика.
С уважением посмотрел принц на уснувших стариков на их морщинистых лицах читались мудрость знания и покорность безжалостному времени. С любопытством рас-сматривал юноша и мирно почивающих ратников. Их мо-гучие руки даже во сне продолжали крепко сжимать ору-жие, которое так и не удалось пустить в ход. Но особенное впечатление на молодого человека произвели тихо дрем-лющие девушки. Целый вихрь бурных мыслей пронёсся в голове принца, но не стал он торопиться, а разумно решил так же внимательно исследовать Свистульки. Здесь тоже было полным-полно спящих красавиц. И тогда, не слезая с коня, наклонился взволнованный всадник к самой пре-красной из них и нежно поцеловал её губки, свежие, как молодые лепестки роз. Вздохнула девушка, широко от-крыла глаза и увидела прекрасного принца. И тут из груди, из алых уст её невольно вырвался ликующий и восторжен-ный свист. Увы от необычного звука шарахнулся вбок неприученный конь и понёс своего седока вдаль. А принц тот был неважный наездник и укротить испуганное живот-ное не сумел.
Позже, уже став могучим королём, много раз пытался он снова сыскать дорогу в Бульки и Свистульки. Да не на-шлась та дорога.
РАССКАЗ ПРО ДВУХ ГНОМОВ
И ОДНОГО ТРИХОЦЕНТАВРУСА
Закусив очередную рюмку хрустящим огурцом, Ман-густо тут же на месте стал придумывать новый рассказ.
Собрались однажды огурцы в кружок и стали рассуж-дать:
Ох уж эти негодные арбузы! Ведь они те же самые огурцы, только раздувшиеся до безобразия. Ни стыда, ни скромности, ни даже совести у них нет. Ишь как выпяти-лись!
Арбузы со своей стороны высказывали своё недоуме-ние:
И чего это огурцы так разволновались? Да кто они такие? Те же самые арбузы, но только съёжившиеся до не-вероятности. Конечно, при такой ничтожной комплекции одна только зелёная зависть в теле удержаться может.
Так что теперь кто угодно без большого труда догада-ется, что арбузы и огурцы друг друга недостаточно сильно любили. От этого их гостям на стол одновременно и не по-дают. А то, глядишь, потасовка может получиться, и тогда одежда на принарядившейся публике слишком уж сильно забрызгается.
Наверное, не стоит много говорить об огурцах и арбу-зах, потому что этот рассказ вовсе не о них, и попали они в него по очевидному недоразумению. Я ведь в ботанике не так силён, как Карл Линней, но зато четыре раза проходил мимо мыса Горн, еле заметного за тяжёлой завесой непре-кращающегося дождя.
Помню, как во время вынужденной стоянки около Нордкапа (мы там чинили грот) мой старший стюард Джон в свободное от вахты время старательно изучал нравы и обычаи норвежских гномов. И много любопытного мне потом рассказал. Среди всех жителей пугающих земных глубин и непроницаемого мрака наиболее интересными ему показались два юных гномика Тронд и Коре. Это по-тому, что у первого были необыкновенно красивые корал-ловые башмачки, а второй застёгивал свою курточку на яркие изумрудные пуговицы. Обычно же гномы носят со-всем простенькую одёжку.
Надоело Тронду и Коре проводить всю свою жизнь в тёмной дыре. Ещё бы! их плечи от постоянной тесноты подземелий стали узкими, а лица, не знакомые с солнеч-ными лучами, могли показаться румяными разве что бес-цветным медузам. Впрочем, это уже детали, и на них не стоит долго останавливаться. Но вот о чём следует не за-быть упомянуть, так это о том, что Тронд и Коре были большими оригиналами и поэтому в своём неразумии не всегда слушались начальства. В один прекрасный день эти ребята настолько осмелели, что решились нарушить запрет и вылезти наружу, чего другие гномы стараются не делать.
Сначала гномики, чтобы дать глазам постепенно при-выкнуть к свету, посидели спокойненько, не шевелясь, а потом встали и пошли знакомиться с новым для них сияющим миром. Он казался им прекрасным, как мечта, и радостным, как праздник.
Грустно об этом говорить, но в те далёкие времена в этом светлом мире были и свои тёмные стороны. Сейчас, конечно, многое изменилось к лучшему, но вот тогда жизнь на земле была более суровой, а иногда и не совсем справедливой. Это я к тому, что встретился ликующим гномам потный усталый трихоцентаврус, который с нату-гой тащил телегу. А на той телеге...
Остановись, Джон, о остановись! завопил я. А то ты мчишься со скоростью не менее тридцати пяти узлов. Да кто ж это такой, трихоцентаврус?
Трихоцентаврус это трихоцентаврус, несколько туманно пояснил рассказчик.
Звероящер, что ли? попробовал догадаться я.
Возможно, милостиво кивнул добрый Джон, но не совсем. Затем продолжил:
А на той телеге стояла непомерно большая тяжёлая бочка с пивом, и вдобавок сидел очень толстый и тяжёлый Возчик-Перевозчик с длинным кнутом в мясистой волоса-той руке.
Не ленись! Шевелись! покрикивал Возчик и больно хлестал диковинного зверя своим противным кнутом.
Не нужно! Не делай этого! стали просить его гно-мики.
Вот ещё! хмыкнул Возчик.
Отпусти его на волю, пожалуйста.
Ни в коем случае просто так! искренне возмутился владелец трихоцентавруса. Но потом внезапно смягчился, заметив изумрудные пуговицы и коралловые башмачки.
Вот на это могу поменяться, сказал он.
Эти башмачки подарил мне дедушка, загрустил
