Чудаки из города на букву М

что за идею принес ты сегодня вместе с этой книжкой. - И он кивнул на Цезикову под-мышку, где была зажата уже знакомая нам книга в красном переплете.
- И то дело, - согласился Цезик. И, показав на бутылку, добавил: - Если бы мы начали бороться с буржуями при помощи этой «Смирновочки», то крах капитализма давно стал бы делом прошлым. – И, откусив  здоровенный кусок чебурека, Пегасов с набитым ртом начал объяснять:
-Это, - достал он жирными пальцами из-под мышки книгу, - твоя следующая ра-бота.
-Не понял, - честно признался Сима, списывая Цезикову ахинею на быстрые ре-зультаты действия «Смирновочки».
-Это и есть она – идея, - пояснил Пегасов.
Сима ничего не ответил. Он только озадаченно посмотрел на белки Цезиковых глаз и произнес:
- Я думал, ты в выпивке крепче.
- Не время для шуток, - серьезно сказал Цезик. – Это, - и он показал на книгу, - твои десять скрипучих кроватей, двадцать тысяч сбежавших жен, и сорок тысяч по-срамленных армян.
- Но здесь же белым по красному написано «Гипноз». Ты что думаешь, я какое-то к нему отношение имею? С таким же успехом можно попробовать получить первую премию на конкурсе Чайковского. Ведь на пианино играть я тоже не умею.
- Для конкурса Чайковского нужно быть еще и талантливым, - мудро ответил Цезик. – А этим, судя по всему, Бог тебя обделил.
- Но…, - хотел что-то возразить Сима.
- Правильно. Но взамен таланта Он наделил тебя мною, - скромно закончил его мысль Цезик.
Он отложил в сторону чебурек, вытер об скатерть под столом пальцы,  и взял книгу.
- Вот, - сказал он, - смотри! Видишь? – Он отлистал страницы. - Здесь написано, что «в принципе, гипнозом может овладеть каждый. Главное, чтобы тебе поверили».
- Так в этом ведь все и дело! – воскликнул Сима. – Чтобы поверили! А мне кто поверит? Ты посмотри на меня! Я так же похож на гипнотизера, как эта собака на мор-скую свинку.
«Вот как?», - молча удивился пес, и наклонил голову, явно заинтересовавшись беседой.
- А что? – как-то вдруг подозрительно задумался Цезик. – Ты подсказал очень даже толковую мысль. Эта собака будет работать с нами.
- Тоже гипнотизером? – думая, что съязвил, спросил Сима.
- В какой-то степени, - сказал Цезик. – Она…, - тут Пегасов наклонился и загля-нул псу под брюхо, -… простите, он будет помогать зрителям поверить в нас.  А точ-нее, в тебя.
- Ты собаку говорить научишь?
- За него будет говорить его внешность. Посмотри на него! Чем не хорош? Его импозантность, если, конечно, его отмыть, добавит тебе недостающего шика. Понима-ешь? С такой собакой ты будешь иметь бешенный успех. Репетировать начинаем сего-дня же, - постановил Пегасов не терпящим возражений тоном. Окликнув официантку, он попросил ее:
- Будьте добры, здесь осталась почти вся «Смирновская», что вы нам принес-ли… – Он улыбнулся. Официантка, на всякий случай, улыбнулась в ответ. – Можете забрать ее, мы за нее заплатим. А взамен я попросил бы принести нашему другу, - и он показал на все более интересующегося ситуацией пса, - полведра каких-нибудь объед-ков.
-Я думаю, - сказал Цезик, когда официантка, подхватив водку, ушла, - что при подобном приготовлении чебуреков вопрос об объедках остро стоять не будет.
И действительно, перегнувшись под тяжестью ведра, официантка вскоре появи-лась вновь. Она поставила ведро под деревом неподалеку и поманила дога. Тот, не раз-думывая, кинулся к ведру.
Друзья же, заплатив какую-то совершенно несусветную сумму и при этом так и оставшись голодными, стали дожидаться насыщения животного. Впрочем, ждать при-шлось недолго.
Когда пес расправился с содержимым ведра, Пегасов заарканил его  ремнем от Симиных брюк, от чего инженер едва не потерял штаны, и вся компания отправилась домой - в Симину коммуналку.
Покупку кровати решили отложить до лучших времен, которые, учитывая аппе-тит собаки, могли теперь наступить очень не скоро. Вместе с собакой друзья унесли из чебуречной жуткую изжогу и напрочь опустошенные карманы.  
Впрочем, нет. Еще они унесли с собой благодарность улыбчивой официантки и ее пожелания заходить еще. Пожеланиями, правда, они, на будущее, единогласно ре-шили пренебречь.

ГЛАВА 13
Постижение мастерства, а также более детальное знакомство читателя с двумя вещами - аппетитом Бонифация и Эсмеральдой Энверовной.

Псу, похоже, обстановка жилого человеческого помещения была знакома лишь отчасти. Ровно настолько, чтобы сразу найти все возможные в ней углы и тут же поме-тить их.
Не обратив никакого внимания на мельтешащих под его лапами Галю и Этю Львовну, пес тщательнейшим образом, чтобы отрезать всякие сомнения насчет своего положения в этой квартире, повторно обписал все найденные углы. Попутно он загнал в общий санузел Мультика Витю.  
После всех этих формальностей дог, едва не снеся с петель дверь, влетел в Си-мину комнату, и тут же с лапами взгромоздился на диван.
Когда опешивший от такого натиска Сима вбежал за ним, пес, блаженно и сыто улыбаясь, прямо с дивана умудрился лизнуть Симу в нос.
Закрывая за собой дверь, Сима так грозно сверкнул взглядом в ответ на Галино верещание, что та тут же осеклась. Может, этот взгляд и был началом его гипнотизер-ской карьеры?
«Как знать, не стоит ли поверить автору Слободянику в том, что гипнозом, в принципе, овладеть может каждый?», - подумал на все это Пегасов, и, на всякий случай похлопал в ладоши, что могло трактоваться, как первые в жизни Симы аплодисменты.
.
Снизу, несмотря на дневное время, доносился монотонный скрип пружин и пе-ние песни на чужом языке.
Сима раскланялся за дебют и прислушался к скрипу и пению. Потом повертел головой по сторонам, то ли не веря своим ушам, то ли ища сочувствия у окружающих. Тут он заметил, что собака, сидящая на диване, в пределах комнаты как-то странно уд-воилась в размерах.
Сима неуверенно заметил на это:
-Я могу поверить, что ты, Пегасов, гениальный поэт. Я даже могу поверить в то, что ты можешь сделать из меня гипнотизера. Но во что я поверить не смогу никогда, так это в то, что нам удастся прокормить этого динозавра. Он сожрет все наши деньги за три дня, а потом примется за нас. Может, нам подыскать кого-нибудь размером поменьше?
-Никоим образом! – отрезал Цезик. – Разве ты сам не видел реакцию этой дев-чонки? - (Под девчонкой Цезик разумел сорокалетнюю Галю Из Спичечной Коробки). – Этот чудесный пес, - сказал поэт, за что немедленно был обслюнявлен догом с головы до ног, - послан нам самим провидением.
-Да, - согласился Сима. – Если бы только провидение подбросило нам еще мет-ров десять жилья, да пару центнеров провианта для этого живоглота. Кстати, как мы его назовем?
«Как громко он называет помои, - подумал пес. – Провиант!».
-Имя должно быть звучным, - с видом знатока изрек Цезик, - запоминающимся. Ведь имя – это уже половина успеха.
- А если имя, отчество и фамилия, это какая часть успеха? -  не без подвоха спросил Сима.
-Ты напрасно иронизируешь, - сказал Цезик. – Еще все впереди.
-Конечно впереди, - согласился Сима. – Если имя – это половина успеха, имя и отчество –  полный успех, то, стало быть, имя, отчество и фамилия – успех посмерт-ный. Все впереди.
-Что ты скажешь насчет Бонифация? – глядя на собаку, спросил Цезик, не поже-лавший развивать тему о таком спорном виде успеха, какой предложил Сима.
-А ты у него об этом и спроси, - посоветовал Сима, глядя на дога. – В данном случае, он - лицо заинтересованное.
-Ничуть не бывало, - возразил Цезик. – Он, пока что, лицо подобранное. «Бони-фаций!», - окликнул он к пса.
Лицо подобранное выразило бурную радость по поводу своего поименования. Оно в очередной раз окатило Пегасова водопадом слюней, и взгромоздило ему на пле-чи свои громадные лапы. Пес явно не знал, как еще проявить свой восторг от столь не-обыкновенного поворота судьбы.
-Еще одно такое проявление радости, - сказал Сима, брезгливо воротя нос от расплеванных по всей квартире собачьих слюней, - и вы затопите мне жилье.
-Бонифаций, фу! – строго скомандовал Цезик.  
Но Бонифаций в очередной раз откровенно наплевал  - причем, в самом бук-вальном смысле - на Пегасова, а вместе с ним и на его «фу».
-Ладно, - сказал Сима. – Давай хоть теперь что-нибудь съедим. А то, после «Вдовы капитана» я голоден, как волк.
«Вы хотели сказать, как пес», - поправил Симу Бонифаций, и навострил уши при слове «съедим».
Давно замечено, что все приблудившиеся собаки отличаются редкой сметливо-стью, когда дело касается еды.
Но Сима по-собачьи не понял. Он достал из хлебницы батон, и хотел сделать бутерброды. Но в ту же секунду Бонифаций соскочил с дивана и сел подле Симы, с мольбой заглядывая инженеру в глаза. Сима опешил и потерял дар речи.
-Пегасов, - только и смог пробормотать он. – Он что, еще не наелся??? Он же только что уничтожил целое ведро помоев.
«Теперь вы назвали вещи своими именами, - сказал Бонифаций. – Но ведь это вовсе не провиант!»
-Нет, - успокоил его Цезик. – Это он за тебя переживает. Думает, хватит ли тебе такого маленького батона. Я прав, Бонифаций?
Бонифаций чуть заметно двинул по полу хвостом, но глаз от батона не оторвал.
Сима усомнился в правильности Цезикового перевода с собачьего языка. Если судить еще и по сегодняшним переводам с украинского, в языкознании его друг был примерно на одном уровне с Арменчиком.
-Если с такой изуверской рожей он показывает, что беспокоится обо мне, - ска-зал Сима, - значит, в нем, действительно, умирает великий артист.
-А я что говорил? – сказал Цезик и поправил: - Но не умирает, а рождается. Лад-но, - решил завершить он собачью тему, - хватит о животноводстве. К делу. – И, по-смотрев на окно, вдруг спросил: - А почему у тебя нет штор?
Сима тоже посмотрел на окно, и тоже, в свою очередь, удивился. У него, оказы-вается, действительно не было штор. Он пожал плечами.
-А зачем они?
-Надо зачем, - мудро ответил Цезик.
Сима посидел, подумал…и вдруг неожиданно затопал ногой в пол.
-Эся! – заорал он. – Эся, отвлекись! Ты меня слышишь?
Скрип пружин снизу, который, и правда, уже явно не дотягивал до своего пер-воначального крешендо, сразу прекратился, и на полуслове оборвалась песня.
-Симка, ты что ли? - весело отозвалась снизу Эсмеральда Энверовна.
-Я, - подтвердил Сима. – Эся, у нас шторы на окнах были?
-Были, - ответила снизу Эсмеральда Энверовна. – Посмотри в ванной, я их зама-чивала перед уходом.
Сима побежал в ванную и принес оттуда какое-то заплесневелое, раскисшее ме-сиво.
-Вот, - протянул он это Цезику.
Цезик двумя пальцами взял то, что несколько недель назад было шторами, и оно тут же расползлось у него в руках.
-Это не пойдет, - убежденно заключил Цезик.
-Эся! - опять застучал ногой в пол Сима. – Эти не пойдут. Они сгнили.
-А зачем тебе шторы? – спросила снизу Эсмеральда Энверовна.
-Действительно, - посмотрел Сима на Цезика, - зачем мне шторы?
-Окна занавесить, - невозмутимо сказал Цезик. Действительно, зачем еще могли быть нужны шторы?
-Эся! - крикнул вниз Сима. – Ими, оказывается, нужно занавесить окна.
-Поздравляю! – с загадочной двусмысленностью отозвалась снизу Эсмеральда Энверовна. – Подожди, я сейчас что-нибудь придумаю.
Через минуту Эсмеральда Энверовна уже входила в покинутые ею пенаты. Сво-им ключом она открыла входную дверь, и по пути успела послать по какому-то замы-словатому адресу всегда путающуюся под ногами Галю.
При виде незнакомого