Сказание о бесссмертных.

Родмира, и мы должны, должны их найти, мы должны отомстить! Отец я убью их, я всех их убью!
 Он вскочил на коня и, как бы ища убийц, стал оглядывать помутневшим от горя и бессильной злости взглядом окружающую их степь.
 - Убью, вы слышите меня! Трусы, - стрелами..., исподтишка, трусы! Найду всех! Всех! - Кричал он кому-то невидимому, там, в бескрайней степи.
 - Успокойся, чего впустую воздух колыхать, - тихо вымолвил, справившись с постигшим его горем и потрясением Идар. - Ведь мы не знаем, кто убил, и я жить не буду, но узнаю, клянусь Родом.
 - И, мне кажется, я тебе в этом могу помочь, - сказал Ратибор. Соскочив с коня, он спустился к убитому Родмиру и, наклонившись, обломил торчащую у того из груди стрелу.
 - Взгляни, - подал он обломок Идару, - знатная стрела, с отметиной, и указал на три выведенных красной краской кольца у её оперения.
 - А, ну-ка, ну-ка, дай взгляну, как же я сразу не приметил, - удивился Ульдин. Ну..., теперь не уйдёшь, - и он кому-то погрозил кулаком в степь.
 Так как коней убитых воинов нигде не нашли, то тела погибших взяли к себе Ратибор и Идар, пожелавший, чтобы погибший сын ехал с ним. Мала отправили вперёд, чтобы тот скакал не жалея коня к валу, предупредил о надвигающейся опасности, и о всём случившемся. Так что когда уже в сумерках Ратибор, Идар и Ульдин приближалась к валу, там обо всём уже знали, и многие вышли навстречу траурному шествию. Когда все поднялись на вал и вошли в городище, Ратибор сразу поинтересовался, отправили ли людей к Божу и в другие городища оповестить об опасности. На что Твердислав ответил, что в ближние поселения люди уже посланы, а к Божу и дальним городищам решили в виду того, что скоро начнёт темнеть, отправить людей завтра утром - пораньше. Посоветовавшись, решили, что к Божу, как всё видевшие собственными глазами, поедут Мал и Ратибор.
 И вот Мал и Ратибор, после длительной и утомительной дороги, обнявшись с Божем и Борилом, и, отвечая на приветствия, подоспевших к их приезду в городище ещё некоторых односельчан и родичей, уже рассказывают о той опасности, которая надвигается на них со степи, и о том несчастии, которое постигло их товарищей. Сказали они и о том, что уже по пути сюда, встретили, спешащих к валу, людей из городищ Нажира и Карпа, и что, наверное, из других ближайших городищ сегодня воины будут уже там, но и нам медлить нельзя.
 - Неизвестно сколько ещё за вчерашний и сегодняшний день подошло во вражеский лагерь на Каменке войска, но и тех, что мы видели вполне достаточно для того, чтобы собирать всех, способных владеть оружием мужчин, и дать достойный отпор врагу. - Так закончил свою речь Ратибор.
 - Ну что ж,- обернулся Бож к Борилу, иди, отправляй гонцов к соседям, да таких что помоложе да порезвей, будем собирать воев, и, повысив голос, обратился к собравшимся на площади, где ещё недавно игрались ребятишки, людям.
 Дорогие мои братья и сёстры! Прошло немало лет с тех пор как вы доверили мне меч для защиты наших земель, и мне кажется, я не раз доказывал на деле, что ваш выбор не был опрометчив. Всегда удача и боги сопутствовали нам с вами. Я верю, они и на этот раз не оставят нас. Завтра на рассвете все мужчины с оружием должны стоять здесь на площади. Завтра мы выступаем, и уже сегодня я разослал гонцов к ближним и дальним соседям. Сейчас же, расходитесь по своим домам готовьте оружие, проверьте, не заржавели ли ваши мечи и секиры. Кто знает, может быть, уже завтра ждёт их работа.
 - За наше оружие будь спокоен, оно у нас всегда наготове. Выступил вперёд не молодой плотно сбитый воин. - А вот придут ли к нам те, что на Припяти сидят? А то они ведь всё время за нашими спинами отсиживаются. Чего нам переживать говорят, наши леса и Припять для всех врагов припять, никто через них не перейдёт. Вот хотя бы побратим твой, Нискиня придет, а?
 Бож сурово нахмурил брови.
 - Мы с Нискиней поклялись друг другу в беде помогать, и я не помню, чтоб Нискиня от своего слова отказывался. А посему негоже зря языком точить...
 - Я к тому,- перебил Божа воин, что прошлый раз помнится, прислал он пять сотен воинов, да когда они пришли дела для них уже и не нашлось. Без них управились. Получилось, что погостили они у нас, победу отпраздновали и домой подались.
 - Ну что ж, лично я не против был бы, чтоб и на этот раз так было, и мы так скоро одолели врага. А опоздание их понять можно. Путь то не близкий.
 Привычны славяне, живущие на рубеже со степью к неожиданным набегам. Ещё недавно не давали им покоя аланы своими разбойничьими набегами. Затем пришли готы сумевшие подчинить себе этих давних хозяев степей, но спокойнее от этого на рубежах не стало. Не было и одного спокойного года, чтобы не произошла большая или малая кровавая стычка между славянами и готами. К ним уже все привыкли. А потому, недолго шумело народное собрание-вече на площади. Вскоре все разошлись заниматься подготовкой к предстоящему сражению. Ушёл и Бож.
 
 
 
 
 
 В плену у памяти
 
 Войдя в дом, Бож снял висевший на стене меч и, присев на лавку, положил его себе на колени, бережно провёл по лезвию рукой.
 - Ну что мой старый приятель, заскучал ты без дела? Хотя, если вспомнить, не так уж и часто тебе приходится отдыхать. Вот и опять, скоро предстоит тебе встреча с готским железом. Да не привыкать тебе готской кровью умываться, а за землю нашу так я и своей не жалел. Мы все за неё жизней своих не пожалеем, и никому не по силам нас сломить или согнуть, ибо глубоки корни наши в земле этой. А руки наши одинаково крепко умеют держать, как рало, так и меч, и кому как не тебе это знать приятель. Эх, кабы объединить нам с тобой все племена и роды славянские, посмотрел бы я тогда, где б ты был Германарих - король готский. Но да ладно, мы и сейчас не слабы, и ещё посмотрим кто кого. Сколько лет уж длится этот кровавый спор. В нём участвовал ещё мой дед, и отец мой в этом споре отдал свою жизнь, а конца ему ещё не видать. Правда, последние годы готы больших войн со славянами не вели, видно успокоился старый вояка Германарих, а может и впрямь, как доходили слухи, собирался за аланскую реку Дон, где аланами управляли ещё их собственные, свои цари. Но что у него сейчас на уме, попробуй, угадай.
 Помнит Бож, как более четверти века тому, покорили готы союз аланосарматских племён, языгов, аорсов, роксолан и сираков живших у лукоморья - северного побережья Понта. И тогда, король готов Германарих, присоединив к своему войску конницу алан, начал войну против щеков и хоривов. Уже не первый раз приходилось тем вступать в смертельную схватку с готами, и, помня о свирепости и силе готов, попросили они помощи у славян, живущих на востоке. И он, Бож, будучи тогда ещё молодым, но уже известным своей храбростью и многими победами воином, первым выступил за то, чтобы помочь соседям.
 - Если не мы, то кто, - сказал он тогда на всенародном вече, - кто поможет братьям нашим? Пожалуй, с того памятного дня и стал он расти из знатного и признанного воина в вождя. Но далеко не все тогда поддержали его.
 - Уйдут воины землю щеков и хоривов боронить, а как на нас аланы или те же готы налезут, кто тогда наши земли защитит, где воинов взять? Сами обороняйтесь - мы же к вам за помощью не бегаем.
 Так ответили тогда большинство старейшин и родовых вождей прибывшим послам, и только благодаря усилиям Божа и другого известного и славного воина Идара, на сторону которых встал старейший и мудрый волхв Белояр, вече порешило:
 - Всех воев не подымать, но и охочих идти на помощь, не удерживать.
 И уже через день отряд немногим более чем пятьсот человек, двинулся в сторону заката солнца на помощь соседям - славянам. Возглавили его Идар и Бож. Отряд состоял в основном из молодых воинов, да и самому Божу было тогда немногим более 25 лет. Не на много старше его был и Идар.
 Три года назад всего одна аланская стрела забрала жизнь сразу двоих дорогих ему людей. Его жены и сына. Жена умерла, так и не успев родить, того кого они оба с нетерпением так ждали. И тогда Идар поклялся, найти убийцу и отомстить. Но дважды Базук, так звали молодого вождя одного из сиракских родов, убившего его жену, уходил невредимым от, казалось, неминуемого возмездия. И вот, Идар, который, едва услышав аланское имя, тут же хватался за меч, - шёл в чужие края сражаться с готами.
 - А как же твой кровник-сирак? - Поинтересовался Бож. - Вдруг вновь объявится?
 - Не думаю. Последнее, что мне удалось узнать о нём от пленённого алана, так это то, что его род откочевал на юг, к морю - в стан Барлаха. Того самого Берлаха, который шесть лет назад привёл на нас три тысячи всадников - помнишь? Ох и много в тот день полегло наших, но и Барлаху тогда досталось - еле ноги унёс. Правда, если бы не удалось их тогда заманить в засаду, то ещё неизвестно кому бы победа досталась.
 - Конечно помню, ведь в том бою погиб мой отец, а для меня это было первое крупное сражение. А погиб он и многие другие, потому что каждый род живёт сам по себе. Даже перед лицом смертельной опасности нас не соберёшь вместе. Каждый из вождей сам себе хозяин и не желает, чтобы его людьми, а тем более им самим кто-то распоряжался. Вот и гибнут наши воины, из-за этих надутых индюков. Скажи вот, а почему ты, сразу стал на мою сторону? Почему, идёшь в такую даль, да и вот они... Бож кивнул в сторону идущих с ними воинов.
 - Ну почему они пошли, о том ты у них и спроси, а я иду потому, что всегда считал, что голова дана человеку не только для того чтобы шапку носить. Ею надо хоть иногда пользоваться по назначению и думать.
 - Во как мудрёно загнул. Ну и что же твоя умная голова надумала?
 - Да, наверное, то же самое, что и твоя. Хотя тут и думать здорово нечего. Разобьют готы западных славян, а вскоре и к нам пожалуют. Аппетит-то он приходит во время еды. А потому и отбивать его надо пока он не разыгрался.
 - Это ты правильно сказал, вот жаль только что не все это у нас понимают или просто не хотят понимать. Надеются на "авось". А вот ударить бы сейчас всем вместе, всею силою - на долго бы у готов охота отпала в наши земли соваться. А с ними и аланы бы попритихли, ведь они все сейчас под мечём у Германариха.
 - Вот-вот, и это ещё одна причина, по которой я здесь. Германарих - то, наверняка потребует от Барлаха воинов для похода, а значит не исключено что и Базук со своими сираками может среди них оказаться. Вот мы и ещё раз встретимся, и думаю я, эта-то встреча будет для нас последней.
 - А что, пожалуй и правда ты умную голову на плечах носишь, и предположение твоё вполне может быть пророческим. Во всяком случае, будем на это надеяться. А вот мне бы хотелось с самим Германарихом повстречаться.
 - И сразиться, - захохотал Идар.
 Да и сразиться, а что тут смешного? Думаешь такой уж он непобедимый, и я бы опростоволосился?
 Идар рассмеялся ещё громче.
 - Не знаю, не знаю, может быть и не опростоволосился бы, но чести тебе этот поединок не добавил бы это уж точно.
 - Это ещё почему? - удивился Бож.
 - Да потому, что он тебе в дедушки годится, а много ли чести старца в бою одолеть.
 - Что, Германарих старик? Да ну, не может быть. Откуда ты это знаешь?
 - Если ты мне не веришь, спроси вон у Карпа, и он кивнул в сторону ехавшего впереди всадника, гонца от хоривов и щеков.
 - Ну, знать не судьба стать мне героем, - полушутя, полусерьёзно промолвил Бож. -