Сказание о бесссмертных.

провидце и чародее давно долетела до самых отдалённых поселений славян. Поэтому когда заговорил Белояр, вокруг моментально установилась мёртвая тишина. Все с почтением ловили каждое слово старца. А тот, в установившейся тишине, взял из рук одного из сопровождавших его старейшин зажженный факел, тихо бормоча заклинания и молитвы, стал по очереди обходить кострища, поджигая их со всех четырёх углов. Вскоре пламя медленно, как бы нехотя стало подбираться к уложенным наверху кострища телам погибших. Белояр что-то тихо бормотал, закрыв глаза и широко расставив поднятые вверх руки, изредка, выкрикивая, одному ему понятные заклинания. Неожиданно, после одного из таких громко произнесённых заклинаний, над собравшимися, зашелестев листвой ближайших деревьев, пробежал лёгкий ветерок, всколыхнув, ползущее вверх пламя. Раз, второй, и вот уже огонь костра стал с жадностью пожирать все, что находилось в его владениях, выплясывая свой причудливый танец при каждом новом дуновении ветра.
 Радуйтесь люди! - закричал Белояр, - боги услышали нас и сменили свой гнев на милость. Они послали этот ветер, который унесёт души наших братьев в вечно зелёную страну ирий, где живут души наших великих предков. Радуйтесь!
 Все вокруг стали радостно обнимать друг друга, послышался смех, весёлые выкрики, а ветер и пламя тем временем делали своё дело, и от костра вскоре осталась большая куча тлеющего пепла. Пепел сгребли в кучу и засыпали его землёй, образовав два не высоких кургана. После чего все уселись за длинные столы и, поглощая большое количество пищи и хмельного мёда продолжили тризну по погибшим, в которой радость и веселье за своих соплеменников благосклонно принятых богами смешалась со скорбью потери близких. Лишь только на следующий день все кто присутствовали на тризне и жили в ближайших селениях стали расходиться по домам. По своим селениям стали расходиться и воины, вернувшиеся с Буга, и неожиданно попавшие на эти похороны. Многие, повстречав здесь своих родичей и односельчан, уже сразу присоединялись к ним и вместе с ними уходили домой. Бож и Идар жили в селениях, которые находились не далеко друг от друга, а потому в окружении родственников и соседей домой возвращались вместе. Бож, обняв за плечи мать, ещё не старую статную женщину, с нескрываемым интересом расспрашивал о последних событиях дома, о жене, которая осенью должна была родить ему первого ребёнка. Бож очень переживал за Зорянку, так звали жену, и потому засыпал мать множеством вопросов, о её здоровье, о том кто, по мнению матери должен родиться, мальчик или девочка. Родичам же не терпелось услышать подробности о недавнем походе и сражении с готами, и они докучали своими вопросами как Идару, так и Божу. Неожиданный стук копыт за спиной заставил всех оглянуться. В приближающихся всадниках все узнали Рогула с его ещё юным сыном Борсчем и младшим братом Нажиром.
 - Куда это ты направляешься Рогул? - обратился к нему, Идар когда те, подскакав, осадили коней, - нам ведь кажется не по пути.
 - Что не по пути, так это точно, и это ты правильно подметил, - скривил губы в злой усмешке Рогул. Но только мне кажется, мы не закончили наш разговор, не так ли Бож?
 - О каком разговоре ты говоришь Рогул, я три седмицы не был дома, и у меня есть о чём поговорить с моими родичам, которых я так долго не видел. Поговорим в следующий раз. И Бож демонстративно повернулся спиной к Рогулу, давая понять, что разговор окончен.
 - Нет ты будешь говорить со мной сейчас, - взорвался яростью Рогул, пришпорив пятками коня, и, занеся над головой плеть, он кинулся было на осмелившегося так пренебречь его персоной Божа. Но, заметив выступивших ему на встречу дюжину мужчин, и уже выхватившего меч Идара, он сумел овладеть собой и удар предназначавшийся Божу переадресовал ни в чём не повинному коню и тот, сдерживаемый уздой, заплясав на месте, поднялся на дыбы. Вскоре конь успокоился, а вместе с ним и его хозяин. Он вновь злорадно улыбнулся и, стараясь казаться спокойным, сдавленным голосом пригрозил:
 - Ну что ж Бож, тем хуже для тебя. Последнее слово я оставляю за собой и клянусь, ты его скоро услышишь, не будь я Рогул Каменное Сердце. Он круто развернул коня и ускакал вместе со своими сопровождающими.
 - Давай, давай, - крикнул ему вслед Идар,- да смотри, как бы тебе это слово обратно не вколотили в глотку, а то ведь подавишься!
 - Да не трожь ты его, пусть скачет, междоусобных ссор у нас и так хватает, - махнул рукой Бож
 - А ты знаешь Бож, ведь он тебя боится.
 - Вот ещё, с чего бы это? Неужели я такой страшный, - засмеялся Бож. Просто он мне не может простить поход на Буг. Ведь он был с самого начала против, а я первый кто осмелился оспорить его мнение.
 - Потому-то он тебя и боится, боится как соперника в военные вожди.
 - Ну, ты скажешь такое. У нас есть воины постарше и поопытнее меня, есть, кого в воеводы выбирать и кроме нас с тобой.
 - Это конечно так, но никто из них не стал тогда на вече перечить Рогулу, и лишь ты не согласился с ним.
 - Ни я один, ты ведь тоже.
 - Так-то оно так, но ты забываешь, что когда был жив твой отец, то воеводой все предпочитали избирать его, а Рогул оставался в тени. За что не только ни любил его, но и побаивался. И вот теперь, как мне кажется, в тебе он увидел твоего отца, и боится, как бы это не увидели и другие.
 - Ну что ж спорить не стану, может быть, ты и прав.
 - Прав или не прав, - вмешался в беседу друзей дядя Божа, родной брат матери, - а врага мы себе нажили это уж точно.
 
 
 
 
 
 
 Послы готского короля.
 
 
 Хвала богам, в те далёкие от нас времена, люди не только с лёгкостью наживали себе врагов, и проводили жизнь в постоянных войнах и лишениях. Жизнь ведь она была и всегда останется склонной к смене декораций. Так на смену суровой старухе зиме, непременно, смеясь серебряным голосом ручьёв и дурманя пьянящим ароматом цветов и трав, приходит красавица весна. Щедро одаривающее солнечным теплом лето сменяет плаксиво- унылая осень. А потому и мы будем далеки от истины, если будем думать, что люди в те годы видели только смерть, да дым погребальных костров, и что сплошь и рядом их окружали враги. Нет, были и тогда настоящая дружба и любовь, а на смену войнам хоть и частым всё же приходил мир. Люди не только воевали, но и трудились. Были у них и праздники, да ещё и какие.
 Вот на такой праздник, посвящённый повелителю всех богов Роду и богиням плодородия Роженицам, отмечающийся в честь завершения сбора урожая, когда славяне угощают друг друга мёдом, кашей, творогом и другими дарами щедрого лета, ввёл в свой дом новую хозяйку Идар. У Снежны и Твердислава появилась новая родня. Вскоре после праздников Зорянка родила Божу сына, которого назвали в честь будущих побед Ратибором.
 Незаметно прошла осень. Пришла и зима. Прекраснейшее для славян время года. И хотя порой завыванию вьюги ночами вторил вой волчьих стай, а морозы часто стояли такие, что дух захватывало, это их, казалось, совсем не беспокоило. В это время они занимались охотой, в том числе и на тех же волков, подлёдным промыслом рыбы, а главное, в это суровое время, они чувствовали себя как никогда спокойно. Причина этого спокойствия заключалась в том, что зимой фактически исчезала опасность нападения со стороны степи. Ведь почти все кочевники зимой уводили свои роды от славянских границ и перебирались ближе к морю. Там было и теплее и больше корма для скота. Те же степняки что жили оседлой жизнью, зимой нападать на славян как правило, не решались. Оставшись по соседству с ними в меньшинстве, они опасались неминуемого возмездия. И только весной, когда степь покрывалась зелёным ковром из трав, а кочевые станы, откормив свежей сочной травой своих коней, подкатывались под самые границы владений славян, нужно было вновь опасаться незваных гостей. Но только не весной, не летом в этом году со стороны степи не было, ни одного нападения, и это вызывало удивление даже у видавших виды старейшин. А когда без потерь и крови все общины и роды этой осенью собрали великолепный урожай то стали поговаривать, что, наверное, хоть славяне в прошлом году и не смогли разбить готов, но так потрепали их и кочевников, что они до сих пор не могут оправиться.
 Только однажды, вскоре после празднования урожая, когда стояли последние великолепные осенние денёчки, и на разукрашенную золотистыми и пурпурными красками листву деревьев бабье лето развешивало серебристые бусы из тончайших нитей паутины, у ворот одного из городищ появились два десятка чужих всадников. Заметив приближение незнакомых людей, в городище на всякий случай закрыли ворота. Всадники ехали шагом, о чём-то неторопливо переговариваясь друг с другом. Подъехав к закрытым воротам, один из всадников что-то не громко сказал своим товарищам, указав на ворота, и те разразились дружным смехом. К этому времени к воротам собралось уже немало мужчин. Многие из них на всякий случай прихватили и оружие.
 - Да это же готы, раздери их упыри, - узнал чужестранцев один из наблюдавших за подъехавшими всадниками, - как они тут оказались и чего им тут надо?
  Как бы в подтверждение его слов, один из всадников, отделившись от остальной компании, подъехал ближе к воротам и, подняв вверх руку с открытой ладонью, крикнул, слегка коверкая слова:
 - Эй, славяне! Мы слышали, что вы очень гостеприимный народ, зачем же вы перед нами закрыли ворота. Ведь мы пришли к вам как гости.
 - Кто вы такие и зачем сюда пожаловали? - послышалось из-за ворот.
 - Перед вами готский вождь Винитарий, посланник от великого короля степных готов Германариха. Мы пришли с миром. Откройте же ворота.
 - Долго ожидать не пришлось. Тяжёлые ворота медленно отворились, пропуская всадников, а через какое-то время из этих же ворот во все направления отправились гонцы созывать вождей и старейшин из соседних селений для важного разговора с готами, на котором те весьма настаивали. И уже к вечеру вся площадь городища была заполнена народом. Вместе с приехавшими вождями и старейшинами приехал и Бож, который в это время гостил у Идара. Старейшины вместе с готами стояли в центе площади окружённые толпой, переговаривающегося и, теряющегося в догадках о цели приезда столь не обычных гостей народа. Но вот самый старший и почитаемый из присутствующих здесь старейшин высоко, чтобы все видели, поднял сой посох, и в гудевшей недавно как пчелиный рой толпе, постепенно восстановилась тишина. Все приготовились слушать.
 - Братья! - громко начал говорить он, - король готов Германарих прислал к нам своих людей, через которых предлагает нам мир и свою дружбу.
 В толпе послышался одобрительный гул.
 - Об условиях этого мира, и чего хочет от нас король вам сейчас расскажет его посланник. Выслушайте его, и как вы порешите, так и будет.
 От готов отделился молодой стройный воин с красивым ухоженным лицом, на котором играла приветливая, но слегка надменная улыбка.
 - Я Винитарий, вождь готов, - начал он свою речь, - по поручению моего короля, великого воина, покорителя многих племён и народов, непобедимого Германариха, приехал сюда заключить союз с вашим славянским риксом или королём. Но у вас, как оказалось, такового нет, - и он опять высокомерно улыбнулся.