пропаганды, основано на успехах в генной инженерии. Мы являемся крупнейшим в мире производителем и поставщиком эталонных растений и животных. А главное, самых эффективных лекарственных средств. Во всём мире в каждой домашней аптечке лежат советские лекарства. Так же как и в вычислительной технике, наше лидерство в генетике неоспоримо и, по существу, непреодолимо. По информации Игоря Марковича, скоро мы будем производить первые в мире человеческие органы, выращенные из зародышевых клеток вне организма. Это, несомненно, вызовет огромный международный резонанс.
Мазур. Немалый резонанс уже вызвало то, что руководитель этого направления академик Поляков не возвратился из загранкомандировки и остался в Великобритании. Так что лидировать по человеческим органам мы будем недолго. Так, Игорь Маркович ?
Коган. …В современной науке работают коллективы... В институте Полякова около семисот сотрудников. Создана специальная экспериментальная база, накоплены горы информации, имеется уникальный фонд генетических материалов. Всё это осталось в стране. Наконец, в институте трудятся замечательные учёные, только докторов наук более тридцати. Сейчас институт возглавляет также выдающийся ученый, член-корреспондент Селивестров. Поэтому не думаю, что работа Полякова за рубежом поможет противнику резко сохранить отставание.
Иван Ильич. Напомните мне, как он попал в «невозвращенцы» ?
Коган. Я с ним общался не так уж часто. Друзьями мы не были. Но незадолго до его отъезда на этот злополучный симпозиум он как-то мельком посетовал, что его донимает комсомольский актив по линии антирелигиозной работы. Он ведь глубоко верующий человек, и никогда не скрывал этого.
Иван Ильич. Всё чаще мне приходит мысль, а не поторопились ли мы с нашей программой полной атеизации нашего общества…
Дежнев. Брось, Иван ! Программа правильная, и ты сам голосовал за неё. Верующих у нас уже сейчас не более четырёх-пяти процентов. Так что давно пора нам было полностью прикрыть эту зловредную религиозную лавочку ! Но ты надавил авторитетом, и программу растянули, сделали поэтапной. И вот реализуется первый этап – усиление атеистической пропаганды. Комсомольцы стараются. Тебе бы радоваться, а ты засомневался. А издержки – они будут всегда. Всегда найдутся отдельные люди, которым не нравится наша политика. И мы обязаны пренебречь их мнением в интересах большинства трудящихся.
Мазур. Может, и перестарались комсомольцы. Но была и другая причина, более важная – жена Полякова, композитор Уразлиева. Кто-нибудь слышал о таком композиторе ? …Правильно, никто не слышал, потому что её музыка у нас не исполнялась. И правильно, что не исполнялась ! Я послушал – какофония полная ! Ну я – ладно, не специалист. Однако и Союз композиторов выдал отрицательное заключение. Мы ведь на них не давим, так ? Что же нам - им не верить ?
Иван Ильич. А за рубежом её исполняют ?
Мазур. Там это целое направление. Вот и она примазалась. Видно, нормальную музыку такие как она писать не могут. А славы и денег надо. Вот и стараются сделать себе имя на эпатаже. Запад – он Запад и есть. Там всякого дерьма хватает, прошу прощения. Свободный мир… Ур-роды… Короче, это она напела Полякову, наверняка ! Всё бросить – друзей, любимую работу, Родину. И из-за чего ? Тьфу !
Иван Ильич. А ведь это не первый случай, когда уезжают от нас хорошие учёные. К счастью, приезжает их неизмеримо больше. Игорь Маркович, а каков примерно процент выходцев из-за рубежа в кадровом составе наших ведущих научных центров ?
Коган. Не более десяти процентов. А могло бы быть намного больше. И должно быть намного больше ! Учёным всего мира хорошо известно, что в советских научных центрах созданы самые благоприятные условия работы, включая и обеспечение необходимыми материальными ресурсами. Наши научные школы лидируют по большинству направлений. Поэтому не удивляет, что многие зарубежные ученые мечтают о работе в СССР, и мы имеем множество заявлений с предложениями конкретных научных тем, над которыми хотел бы трудиться соискатель. (возбуждается) Самые талантливые люди планеты стремятся к нам, а мы ставим им препоны ! Я считаю, что для научных работников иммиграционные критерии должны быть существенно ослаблены. (ещё более возбуждается и стучит пальцем по столу) И много раз уже говорил об этом! Быть двигателем научно-технического прогресса – это историческая миссия Советского государства ! А мы… (в сторону Мазура) Лишь двое из десяти учёных проходят Ваши, Виктор Павлович, тесты и проверки. Почему-то пролетарию приехать в СССР гораздо легче, чем учёному. А должно быть наоборот.
Мазур. Ну да – наоборот. Всё у нас правильно. Учёные – народ сомнительный. Вот Вы, Игорь Маркович, в Бога верите ?
Коган. … Скорее нет, чем да.
Мазур. (обведя всех взглядом) Вот вам и доказательство ! И это ответ члена Академии Наук на Президиуме ЦК !
Иван Ильич. Н-да… Ответ хотя и странный, но всё же отрицательный. И несомненно, искренний… Вера Францевна, на что ещё Вы хотели бы обратить наше внимание ?
Гаккель. Я хотела дать обобщающую информацию географического характера.
Иван Ильич. Слушаем вас.
Гаккель. Коротко о том, как изменились за последний год показатели симпатии к нашей стране в различных регионах мира. Начну с востока. Япония, Китай, Корея и страны Юго-Восточной Азии – практически без перемен. «Буферные государства» - Монголия, Уйгурия, Маньчжурия. После того, наш референдум отказал им в приёме в состав СССР, отношение их населения к нашей стране стало очень прохладным и за последний год практически не улучшилось, несмотря на все наши усилия.
Дежнев. Да, дали мы маху… Надо было голосовать их по отдельности – и по очереди они все бы прошли.
Белькевич. Вы же помните – хотелось избежать напряжённости и ревностного отношения между будущими республиками: кого-то первым принимать, кого-то последним – обиды были бы неизбежны. И потом, они же подали именно совместное заявление.
Дежнев. Всё равно, надо было их по отдельности…
Манукян. А с военно-стратегической точки зрения, даже хорошо, что эти страны не приняты в СССР. Не зря же мы их называем «буферными», и не зря мы в своё время сами способствовали их образованию. Всё-таки лучше не иметь границы с миллиардом китайцев. Бережёного Бог бережёт…
Гаккель (с улыбкой). Ну вот, ещё один верующий в Президиуме… Я продолжаю... Индия – традиционно хорошие отношения с очевидной положительной динамикой… Далее Ближний восток… Как вы знаете, за последнее десятилетие массовые поставки советских термоядерных реакторов за рубеж привели к резкому падению цен на углеводородное топливо – основное богатство этого региона. Среднедушевые доходы населения упали примерно вдвое. Соответственно, доминировавшая прежде симпатия к нашей стране сменилась повсеместной неприязнью.
Белькевич. Манифестации перед нашими посольствами продолжаются по сей день.
Мазур. А ислам ?
Гаккель. В настоящее время доминируют экономические факторы… Теперь страны Восточной Европы… Что касается социалистических стран (показывает на карте Болгарию, Венгрию, Австрию, Чехословакию и Польшу), интеграционные процессы идут полным ходом, и вероятно, ничто не может помешать их предстоящему вхождению в состав СССР. Опросы показывают, что если бы референдум состоялся сегодня, то за их вступление проголосовали бы семьдесят пять процентов жителей нашей страны, а по закону требуется не менее двух третей.
Серова. Запас-то невелик – всего восемь процентов… Может быть принимать их по очереди, если это надёжнее ?
Иван Ильич. А так и произойдёт. В любом случае. Тут ведь совершенно не такая ситуация, как была с «буферными странами».
Гаккель. Дальше – Западная Европа и Северная Америка. К сожалению, в области идеологии и пропаганды между ними и нами сложился устойчивый баланс. Пропагандируемым нами жизненным ценностям и нашим достижениям они довольно успешно противопоставляют так называемые идеалы свободы и ничем не ограниченных возможностей – возможностей сколотить большое состояние, иметь слуг и помыкать другими людьми, возможности писать, петь, рисовать всё, что угодно, возможность употреблять наркотики, наконец.. К сожалению, это привлекает значительную часть населения. Так же как и обиходная мишура их жизни : огни реклам, причудливая одежда, предметы роскоши – словом, всё то, что так чуждо советским людям.
Помыслов. Не всем, Вера Францевна, не всем…
Гаккель. Можно сказать, что в этих странах сложилось совершенно бездуховное общество потребления – я уточню – общество чрезмерного потребления, как идеала. Ситуация выглядит даже парадоксальной – ведь на самом деле потребление на душу населения в СССР значительно выше, причём разрыв постоянно увеличивается. Но наши идеалы пока не становятся от этого привлекательными для большинства населения этих западных стран.
Иван Ильич. Ничего ! Совершенно очевидно, что время работает на нас.
В зал заседаний бесшумно входит секретарша, она направляется к Ивану Ильичу и, подойдя, что-то говорит ему на ухо.
Гаккель (продолжает, не обращая внимания на появление секретарши). И в заключение – Африка и Латинская Америка. Это наш основной резерв. В последние годы…
Иван Ильич встаёт.
Иван Ильич (обеспокоенно). Товарищи, прошу прервать заседание. У меня в семье случилось происшествие. Продолжим обсуждение в следующий раз, хорошо ?
Серова (участливо). Что стряслось-то, Иван Ильич, если не секрет ?
Иван Ильич (махнув рукой). Какие могут быть секреты от ближайших товарищей ! Внук задержан милицией за хулиганство. Уже оформили ему семь суток общественных работ.
Дежнев и Мазур многозначительно переглядываются.
Белькевич. Где же это его угораздило ?
Иван Ильич. На выставке… «Авангард – 21-ый век». Открылась вчера - слышали ? Внук там выставлялся.
Дежнев (чуть в сторону). Наслышаны, как же…
Помыслов. Надо же ! На Эрнста совсем не похоже…
Манукян. Не могу поверить !
Иван Ильич. Я и сам ошарашен. Но, к сожалению, это факт. Хочу сейчас съездить к нему, расспросить… может быть, помочь чем-нибудь.
Хабибуллин. Чем ему поможешь… Будет теперь неделю метлой махать.
Иван Ильич (печально вздохнув). Это верно… И всё равно – ведь надо же поговорить. Сейчас заеду за женой – и к нему. Нужно как-то поддержать его… и нахлобучку задать.. на будущее… Так мы закончили на сегодня ?
Все встают и выходят из зала.
6. День первый. Эрнст.
Пасмурно. В аллее немноголюдного парка на скамейке сидят Иван Ильич и его внук Эрнст – гладко выбритый и коротко стриженный молодой человек. Он обут в кирзовые сапоги, и поверх своей одежды (джинсы и рубашка) на нём брезентовый фартук с нагрудной надписью «ПКиО им. Герцена». Рядом со скамейкой на траве лежит ручная бензо-косилка.с логотипом «Одеса» на корпусе. Неподалёку прохаживаются двое охранников Ивана Ильича.
Иван Ильич. … Сняли твою картину с выставки – согласен, беда. Но ведь не повод же к рукоприкладству ! Ведь ты человека ударил по лицу ! Этому мы тебя учили ?
Эрнст (досадливо). Не учили, дед, не учили ! Только давай без риторики. А этому гаду я бы снова вломил, повтори он то, что сказал.
Иван Ильич. Эрнст !
Эрнст. Дед, а как
