страной, Иван Ильич ?
Иван Ильич. Эх, Паша… Я видел Марлена едва ли не каждый день, а что толку… проморгал.
А страна… Ну, раз уж зашёл у нас такой немыслимый разговор, попытаюсь объяснить… как сам понимаю. Ты много раз слышал с высоких трибун… в том числе и от меня… что власть в СССР принадлежит трудящимся в лице их лучших представителей. Самые лучшие, самые честные и бескорыстные люди, беззаветно преданные своему народу, были объединены в немногочисленную компартию, которая служит стране уже девяносто лет. А самое главное вот что – всё это время партия свято блюла чистоту своих рядов. И это было видно… совершенно очевидно для всего народа. Именно на этом и только на этом держался её высочайший авторитет. Это была партия народной аристократии – в самом буквальном смысле этого слова. Вообще говоря, однопартийная страна – это ужасно, это неизбежный тоталитаризм и страдания народа. В такой стране нет преграды узурпации власти одни человеком или преступной группой. И только наша партия составила счастливое исключение из этого правила. Видимо, Манукян прав – какое-то чудо было в том, что такая … так скажем, идеалистическая партия продержалась у власти так долго. Я всё время говорил в прошедшем времени. Да… это светлое время может уйти в прошлое… Что ждёт страну… Ответ лежит на поверхности – после дежневских реформ в партию потянутся… уже потянулись корыстные люди, и наверх, к управлению страной неизбежно прорвутся самые беспринципные и жестокие из них. Собственно, это уже произошло… В том числе и по моей вине… А если страной будут руководить люди, главный талант которых – умение делать партийную карьеру, страна будет деградировать... Деградировать во всём – в промышленности, сельском хозяйстве, науке, культуре. Вот что будет, Павел, если не встать у них на пути, если не сопротивляться. Ты понимаешь меня ?
Павел. В каком смысле ?
Иван Ильич. Я хочу… я должен вступить в борьбу. С этим нельзя смириться.
Примерно через двадцать минут в квартире Павла раздаётся дверной звонок
Павел. Это папа.
Павел выходит в прихожую встретить отца. Иван Ильич остаётся сидеть на диване, но через несколько секунд встаёт. Из прихожей слышен слабый звук открываемой и закрываемой двери и плохо различимые голоса:
Павел. Па, привет !
Взволнованный голос: Паша, сразу говори, что стряслось ?
Павел. Он сам тебе всё расскажет – гость у меня, в гостиной сидит. Проходи.
В гостиную входят отец Павла – Помыслов, а за ним и сам Павел (он стразу же скромно садится в углу комнаты). Увидев Ивана Ильича, Помыслов в изумлении останавливается в дверях.
Помыслов. Иван, ты ?!
Через секунду-другую Помыслов молча подходит к Ивану Ильичу, тот делает шаг навстречу и они крепко, по-мужски обнимаются. Отклонившись назад, Помыслов пристально вглядывается в лицо Ивана Ильича.
Помыслов. Здравствуй, Иван ! Вот так сюрприз… Как же так ?
Иван Ильич. Здравствуй, Миша ! Очень… необыкновенно рад тебя видеть ! Извини, что мы с Пашей… по моей просьбе… слегка поморочили тебе голову. Вынужденная конспирация.
Помыслов. Меня прослушивают ?
Иван Ильич. Я бы не удивился.
Помыслов. Так значит, ты не при смерти, а совершенно здоров ? Рассказывай всё - как было и есть.
Иван Ильич. Присядем ? (Иван Ильич и Помыслов садятся на диван рядом друг с другом ) Здоров не совсем – дежневские врачи давали мне какие-то препараты, от которых я чувствовал себя … хуже некуда… и говорили, что это обострение моей болезни. Но как только я перестал их принимать (тайком, конечно), самочувствие сразу стало улучшаться.
Помыслов. И ты просто встал и ушёл из больницы ? Ведь тебя охраняли.
Иван Ильич (в сторону Павла). Паша, будь добр, сделай нам по-быстрому кофейку растворимого - есть у тебя ?
Павел (вставая). Конечно, есть. Сейчас принесу. (в сторону отца) Па, а ты будешь ?
Помыслов. Нет, не хочу. После твоего звонка сон как рукой сняло. Я ведь чёрт те о чём начал думать. Станешь отцом – поймёшь.
Павел уходит на кухню.
Иван Ильич. А мне, чувствую, надо взбодриться… Не знаю, как бы себя повела охрана, попытайся я уйти. Но не выпустила бы – это точно. Короче говоря, удалось мне бежать – помог один человек… из медперсонала, наверное, или он в прачечной там работает… Но перейдём к главному. Сразу скажу – в больнице у меня был Манукян. Тайно. Как-то смог он это устроить. От него я и узнал, что творится в партии и стране.
Помыслов. А меня к тебе не пускали. Сказали, что ты чуть ли не при смерти. Да и вся страна об этом знает.
Иван Ильич. Меня специально продержали без сознания девять дней. Это я узнал от Манукяна.
Помыслов. А как же Арам ? Если он был у тебя … он предложил свою помощь ?
Иван Ильич. Да, предложил – в том, чтобы бежать из страны.
Помыслов (присвистнув от удивления). Ничего себе !
Иван Ильич. По его словам, лучшее из того, что меня может ждать в будущем в СССР – тюрьма в виде закрытой охраняемой дачи.
Помыслов. А что же худшее ?
Иван Ильич. Вплоть до физического устранения, если они сочтут это полезным для себя. По его словам, их ничто не остановит.
Помыслов. Бред ! Арам сошёл с ума ! Просто немыслимо ! Теперь-то конечно ясно, что Дежнев и Мазур – подлецы. Но не до такой же степени !... Как же мы были слепы…
Иван Ильич. И в первую очередь, это упрёк в мой адрес…
Помыслов. Все мы хороши… Хотя, с другой стороны… ведь вся страна, действительно, уверена, что ты при смерти… а значит, умереть тебе ничего не стоит… Не зря же они распускают такие слухи. Может, и прав Манукян…
Иван Ильич. Тем более мне нужно обнаружиться здоровым.
Помыслов. А что сам Арам ? Что он решил про себя ?
Иван Ильич. Удивительно, но… при его характере и возможностях… он решил не сопротивляться и бежать из страны. Его прогноз в отношении себя самого, ещё хуже, чем для меня.
Помыслов. Почему же он решил не сопротивляться ? Безнадёжно ?
Иван Ильич. Он не хочет, чтобы пролилась кровь. Не его кровь. Кровь ни в чём не повинных людей.
Помыслов. Дежнева и Мазура такие мысли не остановят, так ?
Иван Ильич. Именно поэтому остановился Манукян.
Помыслов. Ты считаешь, он неправ ?
Иван Ильич. Это его решение. Личное. Арам думает, что кровь будет неизбежна. Но я с этим не согласен. И поэтому считаю, что должен попытаться оказать сопротивление. Посмотрим, как пойдёт дело. Может быть, не так страшен чёрт, как его малюет Манукян. Ведь есть же шансы, и не малые, что всё решится мирно.
Павел приносит кофе, ставит его перед Иваном Ильичом и молча садится в углу комнаты. Иван Ильич продолжает разговор, понемногу прихлёбывая кофе..
Иван Ильич (продолжает). Миша, ну подумай, если народ просто узнает от нас правду – разве само по себе это ведёт к кровопролитию ?
Помыслов. Подожди… Давай с другого конца. Сказал тебе Арам, или нет, но сейчас все средства массовой информации взяты под контроль – в каждом появился так называемый «партийный организатор»… из дежневских выдвиженцев. Так что они для нас недоступны. Все сообщения, все форумы инфо-сети цензуруются - не могу понять, как им это удаётся. Тебе будет очень непросто обратиться к стране. Не идти же к людям на Красную площадь…
Иван Ильич. Не идти ?
Помыслов. Не идти. Это было бы верхом глупости.
Иван Ильич. Тогда, как это не печально, остаются только зарубежные издания, пусть даже западные. Сможешь организовать мне пресс-конференцию ?
Помыслов. Тайную ?
Иван Ильич. Тайную, потайную, секретную – лишь бы дать им информацию о положении в партии и стране.
Помыслов. Надо подумать…
Иван Ильич. Достаточно десяти-пятнадцати журналистов. Можно не из ведущих изданий. Главное, чтобы не растрезвонили до поры.
Помыслов (подумав). …Не проболтаются. Ведь им будет обещан совершенно эксклюзивный материал... И кроме зарубежных хорошо бы всё-таки пригласить одного нашего журналиста – я имею в виду конкретно Лаймониса из «Искры», вот уж кому можно доверять.
Иван Ильич. Значит, тогда он остался в газете.
Помыслов. Да, одним из политических обозревателей.
Иван Ильич. А кто там сейчас главным редактором ?
Помыслов. Помнишь такого – Борисенко ?
Иван Ильич. Из секретариата Дежнева ?
Помыслов. Да. Вот он.
Иван Ильич. Ну и ну…
Помыслов. Такие выдвиженцы теперь повсюду. В массовом порядке.
Иван Ильич. По Лаймонису у меня никаких возражений – честный и принципиальный человек, настоящий партиец. Кроме того, он мог бы вести эту пресс-конференцию, это было бы уместно… И самое главное, он мог бы подтвердить, что я – это я.
Помыслов. Да, существенный момент.
Иван Ильич. Кстати, Миша, не хотелось бы, чтобы ты там присутствовал - «бережёного Бог бережёт».
Помыслов. А как же ты сам ?
Иван Ильич. А что мне… Приеду и уеду на такси. Вот только где же мне жить в эти дни…
Помыслов. Иван, а не обратиться ли нам за помощью к Араму ? Вообще, во всех делах ?
Иван Ильич. Мне бы не хотелось. По крайней мере, именно сейчас. Во-первых, он же уже почувствовал «запах крови» инее хочет её. Во-вторых, связываться с ним рискованно. При такой попытке нас как раз и обнаружат.
Павел. Иван Ильич, а не пожить ли Вам у меня ? Я Вас очень прошу. Тем более, что Вы уже тут. Мне ведь тоже хочется быть полезным… в этом деле. (в сторону отца) Па, как ты на это смотришь ?
Помыслов (взяв паузу). … Не знаю, как для Ивана Ильича… а для тебя… риск, кажется невелик… по крайней мере, ничего противозаконного…
Павел. Ну вот и отлично !
Иван Ильич. Спасибо, Паша. Тогда я побуду у тебя.
Помыслов. Только до пресс-конференции ! За это время я подыщу что-нибудь более подходящее. И чтобы никаких гостей, Паша ! Никаких !
Павел. Что я – маленький… Я же понимаю.
Иван Ильич. Я всё думаю, как бы уменьшить риски… Хорошо бы всех журналистов собрать вместе в Москве и отвести их на место одним микроавтобусом. Как думаешь, Михаил ?
Помыслов. Дельная мысль. И этот же автобус развезёт их потом по квартирам. И ещё - сама пресс-конференция должна быть очень короткой. В сущности, тебе достаточно сказать десяток фраз – и ситуация сразу станет понятной. И позволить всего три-четыре вопроса – как считаешь ?
Иван Ильич. Разумно. Это уменьшит риск для всех.
Помыслов. Так и сделаем.
Иван Ильич допивает кофе и отставляет чашку в сторону.
Иван Ильич (устало и сонно). … Паша, Михаил… прошу прощения, но что-то я совсем обессилел… устал. И кофе не бодрит. Можно мне поспать ? Тем более, что мы практически всё обсудили.
Павел. Конечно ! Я же Вас пригласил. У меня есть свободная комната с удобным диваном.
Иван Ильич. Хотя нет… один вопрос мы не решили – где будем собираться ?
Помыслов. Можно, например, в одном из загородных домов для зарубежных делегаций. Свободные охраняются всего одним сторожем.
Иван Ильич (потягиваясь, мечтательно). А ещё лучше просто загородом. Где-нибудь на лоне природы, на полянке… Разве плохо ?
Павел. Отличный вариант ! Так получится не только интересней, но и безопасней. И фотографий Ваших, Иван Ильич, так чтобы в лесу, ещё не публиковали.
Помыслов. Лесной вариант и мне нравится. Ну что, будем считать, что всё согласовали ?
Иван Ильич. Будем…
Павел (вставая). Пойдёмте, дядя Ваня, я покажу Вам, где Вы будете спать… и жить.
Иван Ильич (тоже вставая). Я то усну… (устало усмехнувшись) А вот ты с отцом – сомневаюсь… Уж извините меня, друзья…
.
19. День тринадцатый.
