Ход белой королевы... Золото партии

хмыкнул.
– И для этого ты хочешь угробить двадцать миллионов долларов. В мире полно мест, где можно получить массу новых ощущений намного дешевле. Поезжай к дикарям в Африку или в Антарктиду к белым медведям.
Губы женщины обиженно дрогнули.
– Алик, ну почему ты не хочешь меня понять?
Гонгадзе вздохнул.
– Дорогая, я не против того чтобы ты поехала в Америку. Но не понимаю, зачем при этом надо открывать там филиал моего банка.
– Алик, ну как ты не понимаешь?! Без дела я там просто сдохну со скуки. А это меня хоть немного развлечет. Я хочу как можно скорее забыть про весь этот кошмар, который случился со мной в Париже.
В широко открытых глазах женщины блеснули слезы.
Гонгадзе снова вздохнул.
– Ну ладно, – чуть помедлив, сказал он. – Я подумаю, что можно сделать.
Женщина взвизгнула и, радостно захлопав в ладоши, вскочила с пола.
– Какая ты все же еще девчонка! – посмотрев на нее, грустно сказал Гонгадзе.
 
НЬЮ-ЙОРК. ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД...
«Густая высокая трава мешала идти. Увязшие в траве ноги невозможно было поднять и сделать ими хотя бы еще один шаг. Если этот шаг удавалось все же сделать, то в дело вступал висящий за спиной ранец, который при каждом движении умудрялся оставить на пояснице синяк от сложенного в нем боезапаса. Автомат, превратившись в двухпудовую гирю, упорно хотел сломать уставшее до предела тело пополам, а подсумок с гранатами, оттягивая пояс, все время тянул его куда-то в сторону. От долгой непрерывной ходьбы во рту все пересохло. В висках гулко стучал кровь, а глаза заливал едкий соленый пот. Кончался четвертый час поиска в «зеленке»… Фляжка была давно пуста, и от жажды все вокруг казалось нереальным, словно плавающим в воздухе. Наконец, вдалеке, блеснула спасительная гладь воды. Из последних сил ноги пошли к ней и когда широко открытый рот приник к спасительной влаге, навстречу ему полыхнули два жарких огненно-красных взрыва… »
Этот сон Андрей Черкашин, сотрудник департамента по экономическим и социальным вопросам Секретариата ООН видел почти каждую ночь. Его, как и орден «За военные заслуги» он заработал во время второй чеченской войны. Бригада спецназа ГРУ, в которой он служил младшим сержантом, принимала в ней активное участие, и ему пришлось провести много месяцев на отрогах Терского хребта, гоняясь за бандами моджахедов. После этого была академия ФСБ на проспекте Андропова, и вот уже больше года он служил офицером, отвечающим за безопасность персонала российского консульства в Нью-Йорке. При назначении на эту должность учли его богатый боевой опыт, который отсутствовал даже у более опытных чем Андрей сотрудников резидентуры и то, что он пока не совсем уверенно говорил по-английски.
 
С трудом проехав в утреннем потоке машин от Гринвич-стрит, где он снимал квартиру, до площади Объединенных Наций, Андрей поставил свой новенький «Шевроле Лачетти» на подземную стоянку и, взяв с заднего сиденья, поблескивающий матовой кожей дипломат, направился к зданию ООН. Скользнув сонным взглядом по остроконечной вершине Крайслер-билдинга, он в который уже раз пересчитал все тридцать девять этажей серо-голубой высотки, в которой размещался Секретариат и через главный вход вошел в здание. Поднявшись на лифте на двенадцатый этаж, Андрей первым делом поинтересовался у молоденькой секретарши-индонезийки, есть ли для него почта и, получив в ответ, толстую пачку писем и телеграмм, направился к своему рабочему столу.
У стола его уже ждала сотрудница отдела, в котором он работал, пышногрудая и импозантная Сильвия Карро, представляющая в их многонациональном коллективе Колумбию. Она на виду у всех напропалую кокетничала с Андреем и плевала на многочисленные сплетни, ходившие между сотрудниками Секретариата о том, чем она в действительности занималась, живя в Боготе. Вот и сегодня девушка имела просто обворожительный вид. Узкое голубое платье самым соблазнительным образом подчеркивало все достоинства ее идеальной фигуры, а длинные загорелые ноги Сильвии были демонстративно выставлены напоказ. Она, со скучающим выражением на лице, сидела в приставленном к столу кресле и, поигрывая на ноге лакированной туфелькой, ждала приближения Андрея.
– Ола Сильвия! Как поживаешь? – выдавив на лице любезную улыбку, поприветствовал ее Андрей.
Лицо Каро мгновенно изменилось и вместо скучающего, стало изображать неподдельную радость.
– Ола Андрей! После вчерашнего просто прекрасно...
Сильвия встала с кресла и, поправив на себе платье, одарила Андрея таким взглядом темно-карих глаз, от которого любой другой мужчина наверняка бы упал в обморок. Присев на край стола она положила руку на обтянутое платьем бедро и, раскрыв свои чувственные губы, глубоко и часто задышала.
«Что-то сегодня напористо взялась. Наверное, нагоняй вчера получила от своего начальства!» – усмехнулся про себя Андрей.
Ему было хорошо известно, чем занималась Сильвия в Боготе, и с какой целью она появилась в Секретариате ООН. В картотеке ЦРУ она проходила под псевдонимом «Безотказная» и славилась тем, что на спор могла любого мужчину через пару минут затащить в постель. С Андреем все ее уловки пока не проходили, и было видно, как Каро с каждым днем теряла терпение и внешнюю любезность. Андрей все чаще чувствовал на своей спине ее озлобленный взгляд. Эта игра продолжалась уже полгода, и по всему было видно, что, несмотря на все свои старания, Сильвии скоро опять придется возвращаться в Боготу. Она это тоже чувствовала и ее атаки на Андрея с каждым днем становились все настойчивее и хитрее.
Вчера, когда они выходили после работы из здания Секретариата, с ней вдруг случился глубокий обморок, и Андрею стоило больших трудов отказаться от услуг появившейся вдруг неизвестно откуда бригады скорой помощи, настойчиво предлагавшей доставить Сильвию и его в ближайший госпиталь. Заверив, что с ней все в порядке, он вызвал по телефону сотрудницу их отдела болгарку Анну Стоеву, доктора медицинских наук и, после ее прихода и несложных манипуляций, в виде легких шлепков ладонью по лицу девушки, та вдруг ожила и, бодро вскочив на ноги, бросилась на шею к Андрею, благодаря его за то, что он спас ее от неминуемой смерти. Эта сцена как, понял Андрей, была тщательно заснята на видеокамеры и теперь, учитывая то, что он еще не женат, руководителям Сильвии придется основательно поломать голову над тем, как эту запись можно будет использовать для его шантажа.  

Андрей галантно поцеловал у девушки руку и, положив кипу конвертов на стол, направился в противоположный угол зала, в котором за обширным письменным столом в компании персонального компьютера скучала весьма привлекательная блондинка. Остановившись рядом с ней, Андрей с улыбкой поздоровался:
– Хгхуе морхгхе! Доброе утро! – с трудом выговорил он, переходя на голландский язык.
Девушка была родом из этой страны, и звали ее Хельга Кристенсен. У нее были симпатичное курносое лицо, светло-зеленые глаза и редкие, спускающиеся на плечи, волосы. По данным полученным из Ясенева, Андрей знал, что ее родители занимают важный пост в одном из учреждений Евросоюза и сейчас она находилась в активной разработке.
В резидентуре Андрей получил задание подружиться с Хельгой, и теперь почти каждую субботу симпатичная голландка давала ему уроки ее родного языка. До более близких, их отношения пока не продвинулись, но Андрей и не торопил события, так как сейчас самым важным было понять, не «подстава» ли она. Спецслужбы НАТО тоже активно работали в ООН, и резидентура уже несколько раз попадала из-за этого в неприятные ситуации.
Занятия они проводили в читальном зале одной из городских библиотек Бруклина, где были уютные одно и двухместные кабинеты и где они могли спокойно общаться, не мешая другим читателям. Их встречи проходили довольно бурно. Они много спорили не только о правильности произношения того или иного слова, но и о современных писателях, последних научных достижениях и о спорте.
Хельга была заядлой теннисисткой и часто пускалась в длинные рассуждения о результативности того или иного удара или подачи мяча. Иногда Андрею удавалось завести разговор о политических событиях, происходящих в мире. Но Хельга на такие темы говорила крайне неохотно и старалась в основном отмалчиваться. Либо политика ее не интересовала, либо в ее жизни было нечто-то такое, что заставляло ее быть сдержанной.
Андрей подметил эту особенность в поведении девушки и сообщил о ней в Ясенево. Там к его информации отнеслись очень серьезно и обещали покопаться в своих досье. Каково же было удивление Андрея, когда через месяц он получил сообщение, в котором говорилось, что Хельга Кристенсен три года назад была активной участницей движения антиглобалистов, и ее переезд в Нью-Йорк был связан с желанием ее родителей как-то отвлечь свою дочь от этой, как они считали пагубной затеи. Центр нацеливал его на работу в этом направлении и обещал в ближайшее время прислать дополнительную информацию и инструкции.
 
На приветствие Андрея Хельга ответила радостной улыбкой, и его предложение пройтись в «Макдональдс» было тут же с благодарностью принято. По всему чувствовалось, что их занятия по языку не проходят даром и Хельга все больше обращала на него, высокого, широкоплечего и симпатичного парня свое внимание. Это стало немного беспокоить Андрея, так как завязывать серьезные отношения с девушкой он не планировал. В резидентуре к его опасениям отнеслись с юмором и заместитель резидента, похлопав Андрея по плечу, предложил не останавливаться на достигнутом и дерзать дальше.
Расположившись за столиком в углу зала, они заказали по порции картофеля фри, пару сэндвичей и диетическую кока-колу. Когда заказ принесли, Андрей, извинившись, встал и направился к техническому блоку. Визит в «Макдональдс» помимо продолжения знакомства с Хельгой служил еще одной цели. Сегодня Андрея в двенадцать часов дня должны были подключить к операции контрнаблюдения, то есть он должен был определить, ведется ли слежка за указанным ему человеком или нет и сообщить об этом особым сигналом. Такая операция обычно предшествовала контакту с агентом одного из сотрудников резидентуры. Андрея к ним привлекали очень редко, так как у него всегда было много своих, тоже весьма важных задач. Но, как сказал заместитель резидента, сейчас, в период летних отпусков, была большая напряженка с сотрудниками и, кроме того, по каким-то пока неизвестным Андрею причинам руководство резидентуры хотело, чтобы он увидел агента, идущего на связь, лично.
В умывальной комнате Андрей нашел на столике старую измятую газету на первой странице, которой красным фломастером была нарисована цифра двенадцать и, оторвав от нее половину, заперся в кабинке. Вытащив из кармана небольшой пластмассовый пузырек, он побрызгал бесцветной жидкостью на крайнюю левую полосу газеты и почти сразу на ней между строчек текста проступили зеленовато-бурые буквы, постепенно слившиеся в слова.
«В 12.30, Верхний Ист-Сайд, направление Лексингтон-авеню, первый перекресток у светофора, женщина, красный плащ, черные волосы, в руках замшевая сумка, затем по семьдесят шестой стрит два