Теория Нормы и теория Сверхнации

На что надеется тот, кто думает, что такое место найдётся для каждого? Так какую цель преследует создатель большого семейства? Создать побольше будущей дешёвой рабочей силы и, при  надобности – пушечного мяса? О, возрадуются такому сильные мира сего – жизнь в роскоши обеспечена им! Той роскоши, что они создадут себе, отнимая всё у вышедших из Нормы, а потому – бесправных подданных своих! Дети уже сами по себе приносят радость? Радость кому – их родителям? Так, значит, эти родители производят их для себя, дабы порадоваться самим, и при этом не важно, ждёт ли этих детей счастливое будущее – потом пусть сами, как хотят, выживают? Что это, если не чудовищный эгоизм людей, привыкших жить бездумно, – то есть опять же животными инстинктами, подобно баранам, не имеющим разума, глядя, что делают другие?.. 
    Да, семья – ячейка общества, но лишь там, где никто не нарушил царство природной Нормы, где потомки – продолжатели дела своих родителей, а не брошенные на произвол судьбы и обречённые на борьбу за выживание. Так существует Природа: будучи в целом разумной, она безжалостно уничтожает излишнее потомство своих, живущих инстинктами, тварей – подобно тому, как уничтожает защитная иммунная система разумно устроенного живого организма поражённые болезнью клетки, дабы не распространялась зараза дальше и не сгубила в итоге весь организм. Но человек опять же тем и отличается от этих тварей, что он способен мыслить, а значит – планировать численность своего будущего потомства и не порождать на свет того, кто может оказаться никогда не пристроен. Так разве не понимают лишние, что именно такими вот больными клетками они и стали, а потому – неизбежно обречены? Ведь не просто так – с уже описанной выше определённой целью Природа создала человечество, все теории о том, что человек – плод случайной генной мутации или якобы попал на Землю из космоса пока не имеют основательных доказательств (и даже если они верны, это ничего не меняет, Природа в любом случае не допустила бы к существованию на планете тот биологический вид, который совершенно ей неподконтролен). И наделён он способностью мыслить для того, чтобы силой своего мышления прийти к высшему разуму, который укажет каждому его единственную истинно верную дорогу, пределы его разумной деятельности и развития. Как безошибочно распознать живущего в Норме? Пристроенность, востребованность, понимание смысла своей жизни и её цели, и, как следствие – обеспеченность и уверенность в завтрашнем дне – вот первейшие признаки такого. И не жизнь диктует ему правила – это он диктует их ей. И в этом – его сила.
    И что бы человечество ни придумывало, что бы ни старалось делать, как бы ни пыталось себя обмануть – нет у него другой дороги в этой жизни и на этой планете, кроме возвращения в Норму, независимо от того, захочет оно этого добровольно и самостоятельно решится избавиться от всего лишнего или же, в угоду своей тупости и амбициям, и дальше пойдёт войной человек на весь остальной мир, дабы неизбежно проиграть. И, скорее всего, на том проигрыше и закончит род людской недолгую историю своего пребывания на планете Земля: если человек сам противопоставил себя Природе, пошёл войной против неё – какова должна быть её ответная реакция? Добывая тут, качая там, вырубая здесь и разрушая везде, человек превратился в её врага номер один – захочет ли она дать ещё один шанс тому, кто был для неё столь враждебен и разрушителен?




ТЕОРИЯ СВЕРХНАЦИИ

ПРЕДИСЛОВИЕ

    Вечерело. Багровый диск солнца уже почти совсем скрылся  за чёрной линией горизонта, своими последними лучами освещая бескрайнюю степь. Постепенно сгущавшиеся сумерки незаметно, но цепко окутывали горную гряду с одной стороны долины и нескончаемые ряды холмов, уходившие далеко за горизонт…
    Шло стадо.
    По извилистой горной тропе, значительно расширявшейся к подножию, неторопливо спускалось несколько десятков баранов. Отягощённые своими думами и общим желанием побыстрее добрести до ближайшего пристанища, послушные животные не задумывались над тем, куда и зачем они идут – понукаемые пастухом и направляемые вожаком, гордо шествовавшим впереди, они шли по уже давным-давно проторённой тропе. Никто не задумывался над тем, куда ведёт эта тропа – пастух и вожак с самого начала заявили, что знают дорогу…
    Вступив в долину, стадо медленно двинулось вдоль освещаемых тусклым закатом возвышений. И вдруг над ближайшим холмом один из баранов заметил одиноко стоявшую тень.
    – Смотрите! – закричал он. – Там, на холме, кто-то есть!
    Всё стадо остановилось. Животные замерли, во все глаза вглядываясь в верхушку холма, пытаясь во всё более сгущавшихся сумерках хоть немного рассмотреть незнакомца. Но тень не двигалась, темнота наступала, и пастух уже взялся за кнут, как вдруг вожак, присмотревшись внимательнее, закричал:
    – Эй, ты! Кто ты такой! Почему один?
    Тень неторопливо двинулась в их сторону, и вскоре ближние животные смогли рассмотреть своего одинокого сородича. Но странным образом он не был похож на них: никем не понукаемый, он шёл, гордо выпрямив хребет и подняв голову. Он был одного с ними роста, но, казалось, смотрел на них сверху вниз…
    – Почему ты один? – вновь грозно повторил вожак. – Где твоё стадо?
    – Мне не нужно стадо, – с достоинством отвечал баран-одиночка. – Я сам вижу свой путь.
    – Так не бывает, – возразил вожак. – Все должны жить в стаде и идти туда, куда им указывают…
    – Бывает, –  холодно отпарировал одиночка. – Как же я тогда иду один?
    Открывший было пасть, чтобы возразить, вожак вдруг осёкся: одиночка совсем не выглядел усталым и измождённым, наоборот, пройденный путь как будто только придавал ему сил. Глаза его блестели и смотрели, казалось, уже не на вожака и других баранов, а далеко поверх них. Не зная, что сказать, вожак в растерянности повернулся к пастуху: отложив кнут, тот внимательно слушал их разговор, не пропуская ни единого слова.
    – Мне не нужны поводыри, – продолжил одиночка. – Не стада ищу я, а товарищей, единомышленников, тех, с кем на равных продолжим мы путь. Я пришёл, чтобы сманить многих из стада(1), ведь вы не рабы, и каждый из вас может идти своей дорогой, не нуждаясь в погонщиках…
    – Разбойник! – закричал пастух, не дав ему договорить. – Добрые и праведные(2)! Этот нечестивец хочет лишить вас стада, лишить того, чем вы жили всю жизнь, того, что было смыслом вашего существования! Без стада вы заблудитесь, потеряете дорогу, не доберётесь до пастбищ! Только мы знаем дорогу туда, что вы без нас? Голодная смерть – вот что ждёт вас тогда!
    – Посмотрите на него! – кивнул одиночка в сторону пастуха. – Вы благоговеете перед ним, но он так же несвободен, как и вы. Эти двуногие забыли легенду, которую сами они называют Исходом – забыли, как одно их племя, жившее в подчинении и рабстве у другого, не пожелало более жить в зависимости и ушло в пустыню, где им вроде бы не было никакой пищи – но сейчас этот народ гораздо более могуществен, чем те, кто некогда были их хозяевами…
    – Этот негодяй смертельно опасен! – вновь вскричал пастух. – Убейте его! Убейте!
    Стадо в нерешительности двинулось вперёд, но одиночка снова заговорил.
    – Но даже многие из тех, кто знает о том исходе, не догадываются об одной малоизвестной детали, которую такие, как эти, – одиночка вновь кивнул в сторону пастуха и вожака, – очень хотели бы скрыть. Согласно легенде, тот народ, прежде чем прийти в свои новые земли, сорок лет скитался по пустыне – якобы в наказание за то, что прогневал своих богов, усомнившись в их могуществе. Однако это не совсем так: на самом деле предводитель этого народа – один из мудрейших людей в истории – специально сорок лет водил свой народ по пустыне, пока не умер последний, рождённый в неволе(3). Догадываетесь, с какой целью он это сделал? 
    – Прах вас возьми, да что вы стоите? – закричал вожак и первый бросился на одиночку. Стадо всё вдруг в один момент пришло в движение, и не успел гордый баран отступить, как десятки животных набросились на него и затоптали  насмерть. В одну минуту всё было кончено, и от вожака, несколько поотставшего от остальных, дабы не принимать участие в общем убийстве и не мараться, не укрылось, как пастух тайком радостно потёр руки. Вожак не умел улыбаться – он был животным, но и его душа возликовала – его хозяин был доволен свершившимся…
    Через несколько минут стадо всё так же неторопливо продолжило свой путь. Тьма наступила окончательно, и пастух зажёг факел, мрачное пламя которого освещало всё тех же устало бредущих животных. И вскоре все забыли странные слова, сказанные одиночкой – никто не представлял себе жизни вне стада. Послушные обладатели рогов и копыт видели перед собой лишь белый хребет вожака, уверенно шедшего вперед, одному ему и пастуху, как они заявили, известной дорогой.
    И за холмами, в конце этой дороги, с визгом работал наждак, точа длинные ножи любителей шашлыка из баранины…
_________________________
(1)«…Сманить многих из стада - для этого пришёл я…»: Ницше Ф., «Так говорил Заратустра», раздел «Предисловие Заратустры».
(2)«…Посмотри на добрых и праведных! Кого ненавидят они больше всего? Того, кто разбивает их скрижали ценностей, разрушителя, преступника – но это и есть созидающий…»: Там же.
(3)«…Не зря Моисей сорок лет водил свой народ по пустыне – пока не умрёт последний, рождённый в рабстве…» - Басов С.А., «О духовном рабстве в России», разд. «О рабстве и свободе»

«СВЕРХЧЕЛОВЕК» НИЦШЕ: ТРИ ВЕЛИКИХ ПРЕВРАЩЕНИЯ

    Величайшим философом всех времён и народов был и остаётся Фридрих Ницше. В своих суждениях - сложных, малопонятных, порой, казалось бы, противоречащих всякому здравому смыслу - так же видит он Зло во многом из того, что Добром до сих пор считал «человек разумный», и наоборот. От кризиса к кризису идёт традиционное человеческое общество, от одного упадка к другому шествуют его власть и культура – и его мораль, основы построения, само мышление человека всё больше подвергает сомнению «великий немец». Конечно, вряд ли можно слепо принять на веру всё то, о чём он пишет, вряд ли можно во всём согласиться с ним – но любая философия для того и существует, чтобы быть в первую очередь спорной наукой: ведь именно споры, как известно, способны породить на свет реальную истину. И лишь один разумный путь человека приемлет мировоззрение автора «Заратустры» – путь к сверхчеловеку.
    «В человеке важно то, что он мост, а не цель… человек есть переход и гибель» (Ницше Ф., «Так говорил Заратустра», раздел "Предисловие Заратустры"). Отметает Ницше сегодняшнее состояние человека как крайне несовершенное, считая его не более чем переходным к последней и высшей стадии – стадии с приставкой «сверх». «…Что такое обезьяна в отношении человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором. Вы совершили путь от червя к человеку, но многое ещё осталось в вас от червя… даже мудрейший из вас есть только разлад и помесь растения и призрака. Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке!» (Там же)
    Но не понял век двадцатый того, что вкладывал