мораль. Будучи приверженцами старых устоев, мы с князем не всегда понимали, как можно настолько легко перепры-гивать на другой уровень взаимодействия с мирозданием, но я всегда принимал эту их легкость. Не понимал, но не считал себя вправе осу-ждать их. А сейчас был бы благодарен за возможность так же воспри-нимать мир и легко подстраиваться под изменения, потому что, в ко-нечном счете, меня подставила именно моя консервативность, в то время, как ребята остались при своих тронах. Да, без того статуса или внимания, как раньше, но в конечном итоге все же с возможностью хот на что-то влиять. Я даже слышал, что Шар налаживает контрабан-дистские каналы. А меня изгнали. Только под покровом сильнейших щитов я могу прикрывать спину моему преемнику, оставшись совер-шенно не у дел, меня полностью вычеркнули из истории родной стра-ны. В этом может показаться какая-то доля горечи, но мне все равно. ЭТО не моя страна, я к ней не имею никакого отношения. Там за все отвечают жадность, сила и страх.
Невольно тяжело вздохнул, перешагивая через довольно высокий порог. Да, в связи с общностью взглядов, я у Князя бывал не редко. Не то, чтобы это освобождало меня (пусть и чисто теоретически) от не-обходимости проходить хоть какой-то осмотр, просто я слишком сильный для этих магов. Не красивыми же глазками я закрывался от перекапывающих всю страну в моих поисках ищеек. А я спокойно жил во дворце правителя, откровенно плюя на все его предписания и заскоки. Так и сейчас — я просто прошел мимо… прошел бы мимо, если бы меня не увел запах. Свежая чистая человеческая кровь. Пря-ная, еще живая и сильная. Невольно сделал глубокий вдох и пошел на запах. Лишь краем сознания удивился: а что, собственно, делает чело-век в личной резиденции Князя? Насколько я знаю, старый мохнатый консерватор лишь однажды пустил сюда людей… точнее, одну кон-кретную человечку. Еще на заднем плане замелькали размышления, постепенно выталкивающие жажду, зато пробуждающие любопытст-во: а почему я иду в сторону полигона личной гвардии?
Увиденный ответ меня немного шокировал… или сильно, как по-смотреть!
Перед моими глазами танцевала человеческая девочка. Но КАК же она это делала! Это явно еще была разминка, так как оружие акку-ратненько лежало в уголке, но уже это заставляло восхититься. Так не танцевал даже Тери, при всем моем к нему уважении и почтении, движения девочки были… точнее, наверное. Словно она сама — ору-жие. Тери всегда плавно перетекал из стойки в стойку, в нужных мо-ментах сменяя уклоны ударами, отходы — рывками. Но то, что я ви-дел сейчас… так движется мой меч. Клинок острый, заточенный и опасный. Движения, клянусь, кажутся холодными. Не знаю, как это, просто такая ассоциация, словно резкий очерк лезвием. Плавность движений полностью сводилась на нет отточеностью переходов, и хоть даже броски атаки казались смазанными и мягкими, в них при-сутствовал некий стержень, делающий их резкими.
— Змея, — я так увлекся наблюдением, что не заметил прихода братьев.
— Что?
— Ты сейчас думаешь о её манере двигаться. Как змея — плавно, мягко, соединяя это с гибкими бросками.
— Мне больше нравится холодный клинок.
— Да, но ним должен кто-то управлять. Таиной не управляет ни-кто.
Не самое ожидаемое заявление, в конце концов, каждым из нас кто-то руководит. Даже ели это не правитель, то уж феникс точно. Черный или красный, это уже по возможностям непосредственно са-мой личности.
Я наконец обернулся посмотреть, с кем так мило общался. Ну, кроме того, что за моей спиной стоят оба представителя семейства кошачьих, так я еще и Звезду всю прозевал! И как я вообще умудрил-ся выживать дома? С такой-то внимательностью!
— Сейчас начнется самое интересное, — как ни странно, говорил Арли. Все остальные смотрели с разной долей заинтересованности. Вся Звезда разглядывала каждое движение с поистине материнским умилением… возникла нелепая параллель между фениксом и насед-кой. А вот Князь с Эрихом сосредоточенно разглядывали, отслеживая каждое движение, волну или перекат.
Перевел взгляд на девочку, поудивляюсь потом, и в первую оче-редь тому, что мне никто не удивлен, каламбур, однако!
И что мы считаем самым интересным?
Прям пир любопытства! В руках человечки выросли клинки. Не появились, как с камнем вызова (знаю, сам не брезгую подобными вещами), а именно выплелись из нитей и потоков.
Теперь танец изменился, приобрел совершенно другое звучание. Я бы сказал, что у неё появились партнеры. Стоит отметить, что я давно не видел мастера, который настолько понимал бы свои клинки. Они вместе рисовали узор смертельного танца. Из ниоткуда пришла мысль, что из человечки получился бы превосходный красный мастер, вызвав невольную усмешку. Человеческому ребенку, да еще и девочке сейчас не потянуть… хотя, кому судить? Не мне, так, точно, я не смог даже свое государство защитить. Как, впрочем, и остальные. Может, нам как раз такая встряска и нужна?
Тряхнул головой, выгоняя нелепые мысли. Не до того сейчас. По-ка что можно и полюбоваться изящной грацией хищного танца. Все государственные и мировые проблемы можно решить и через два-дцать минут.
— Никто не хочет присоединиться? — если честно, то я не понял, к кому обращается Арли. — Она с радостью станцует с кем-то незна-комым.
Пока Князь со своим советником решались, я уверенно шагнул вперед.
А что? Мне тоже давно не хватало острых ощущений. Интриги двора не в счет, это просто грязь (чтобы не сказать грубее). А с на-столько сильным и непредсказуемым противником я давно не сталки-вался. Можно и развлечься.
Вышел на плац.
Глядя в стальные глаза напротив, чуть не шагнул обратно, и в тайне обрадовался, что врагом ей не являюсь. Меня честно препари-ровали и я попытался повторить подвиг. Попытка успехом не увенча-лась, но мне вежливо кивнули, приветствуя противника.
В крови забурлил такой редкий в последнее время азарт. Нет, я не обманывался — эта девочка явно может меня под орех разделать (не умея оценивать, не проживешь в подполье четыре века. Всегда нужны верные соратники, а их нужно уметь выбирать). Но, Боги, как давно мне не хватало именно лезвия клинка у горла! И я не псих с суици-дальными наклонностями, просто яд в бокале осточертел хуже горь-кой редьки!
И началось…
Не ожидал, честно. Даже глядя на четкие движения разминки, я и предположить не мог, что девочка действительно искусный боец. Не противник, а именно боец. Давно мы не тренировали ВОИНОВ, спо-собных на истинно красивые сражения, такие просто не рождались. Потому и черных братьев сейчас так мало, да и белых значительно меньше в сравнении с предыдущими перерывами. Глухое брожение мира становится все менее глухим, привлекая внимание резкими всплесками негативных явлений, понижая общий фон морали и цен-ностей, вытесняя тяжелый труд быть разумным и независимым, уни-кальным. Легче ведь быть частью общей массы, тупо следуя за кем-то на бойню, когда не нужно тратить силы на борьбу и сопротивление, перекладывая вес решений на чьи-то плечи. Таких сейчас большинст-во, но они не смогут стать даже птенцами феникса. Мы должны ре-шать судьбу мира, его Великих, внимательно следить за порядком и нормами морали. Но нас ослабили, разделили, лишили, если и не влияния, то уж точно возможности действовать.
Не знаю, как зовут мою нынешнюю противницу, но девочка ре-ально СПОСОБНА что-то изменить. Как бы мой консерватизм не вос-принимал девушку среди нас, как бы он не воспринимал просто наде-ленную силой и властью ДЕВУШКУ, но сейчас я даже вспомнить об этом не успевал. Ни про какую змею не знаю, против меня выступил клинок: острый, заточенный, опасный и, что самое главное, из зачаро-ванной каленой стали. Холодное лезвие, такое же гибкое и смерто-носное, как те, которые продолжают её руки смесью опасности, изящ-ности и уникальной, хищной грации. Клянусь всеми богами, даже тренировки с Князем давно не доставляли мне столько удовольствия на грани (привыкли и притерлись уже, изучили друг друга вдоль и по-перек, а потом и по диагонали): я танцевал, впервые за долгое время я танцевал, но не вел партию. Холодный расчет каждого движения моей соперницы просто не позволял мне успеть задуматься над её техни-кой. Девочка действительно молодец — успевала делать сразу не-сколько вещей: читала меня, просчитывала мои ходы и рассчитывала свои. Сколько ей лет, не знаю, но сам учился такому почти два века, Тери (отдам ему должное) управился за два десятилетия. Меня же, не смотря на весь опыт и знания, вели, как птенца, заставляя подстраи-ваться и отступать, выталкивая за пределы моих привычных движе-ний, за черту внутреннего комфорта, отвлекая мое внимание от ос-новных действий… стоит отметить, что зря — я воспринимал одно её движение из пяти, понимая каждое десятое и совершенно не видя об-щего смысла.
ПРЫЯТНА!!!
Боги, как же давно я не жил, на самом-то деле!
Готов поспорить, что, не смотря на приближающийся проигрыш, я впервые за несколько веков искренне и широко улыбался.
Звон ударившегося о камень метала обозначил момент моего проигрыша — девочка выбила мой правый клинок, блокировала ле-вый и весьма недвусмысленно приставила свой свободный к незащи-щенному сейчас горлу… жизнь прекрасна, мать её!!!
— Серхат, — моргнув, глазами обозначил приветствие.
— Таина, — девочка отвела оружие, лишь символически мне кивнув. Не гордая, но цену себе знает. Хорошо.
— Оч приятно.
Лишь еще один легкий кивок.
Ну что ж, приветствие состоялось, можно и с остальными поздо-роваться:
— День добрый, — не знаю, кого хотел обмануть официозом, но сейчас на него всем дружно стало плевать. Ребята рассмеялись, слов-но выйдя из ступора. Чего это они?
Видимо мое удивление проступило достаточно крупными буква-ми по всему периметру моей рожицы, что можно легко заметить по коллективным переглядываниям всех, кроме (как ни странно) Арли… ну, и человечки, разумеется. Девочка продолжила тренировку, вернее, делала завершающий комплекс растяжек. Узнаю крепкую руку Арли, значит — его барышня.
— Знаешь, не смотря на больше полугода совместного путешест-вия и коллективного обучения, — начал Шар, — я её боюсь… а мо-жет, и из-за этих полугода путешествия.
Я честно впал в ступор. Даже забыл те сотни вопросов, продол-жавших вертеться в возбужденном сознании. Не знаю, что больше меня удивило: сама фраза или тот факт, что почти вся Звезда была с этим солидарна. Даже Лео, жестокий, хладнокровный и безжалост-ный, просто по факту своего существования, косился на заканчиваю-щую комплекс девушку с почти суеверным ужасом. Я перевел взгляд на Князя, что он думает? А Князь немного насмешливо, немного не-уверенно смотрел на всех по очереди, явно находясь мыслями в дале-ких далях. Да, здесь толку тоже не много.
Тяжело вздохнул и решил идти напролом:
— Не самое ожидаемое заявление.
— Как ты оказался здесь, Серхат? — как ни странно, спросил Лин.
— Ты ж звал!
— Да? — и в голосе такая смесь удивления, понимания и легкого ступора, что я на секунду аж заслушался — давно не воспринимал та-кого количества противоречивых чувств в исполнении кого-то одно-го.
— Я же говорила, что Зов получился сильнее, чем ты хотел, — не знаю, почему (про девочку я помнил постоянно, добавив её к сотне
