в долгу – шайки старались завести злых собак. Те предупреждали о засадах, а потом успешно выслеживали нападавших. Долго так продолжаться не могло, и вскоре подростки принесли в селение Баану со стрелой найра в груди. Этот день Вайми суждено было запомнить навсегда.
........................................................................................
Лине удалось извлечь стрелу – хотя Баану во время операции лишился сознания от боли, он должен был выжить. Но парнишка сильно ослабел и мог выздороветь лишь через несколько недель, в лучшем случае.
– Дальше так продолжаться не может, – сказал Вайми брату. – Теперь у нас осталось всего девять бойцов. Уже сейчас мы не можем преградить бандам дорогу вглубь леса, и некоторые наверняка добрались до Туманной долины. Рано или поздно, но неизбежно нас всех перебьют.
– Да, – спокойно сказал Вайэрси. – И что же ты предлагаешь?
Они сидели перед тем, что осталось от его дома – нишей в скале, где едва умещалась травяная постель, так близко, что могли коснуться друг друга.
– Я думаю, нам больше не стоит уходить из мира, потеряв красоту, – довольно резко сказал Вайми, но его брат лишь усмехнулся.
– Насколько я помню, в ближайшие годы никто из выживших не постареет настолько, чтобы уйти на Скалу Смерти. И вряд ли это нам поможет. Уже слишком поздно. Об этом нам стоило подумать раньше, гораздо раньше...
– Тогда... – Вайми низко опустил голову, – мы ничего не сможем сделать... я имею в виду, сами. Но если мы привлечем внимание Парящей Твердыни, она поможет нам...
– Мы уже привлекли её внимание. Если бы она захотела, то помогла бы. И потом, чем она может нам помочь? Какой бы ты хотел помощи?
Вайми растерялся – об этом он ещё не думал. Тем не менее, он постарался ответить.
– Знаешь, я... я не знаю. Я... не хочу, чтобы все найры умерли, а вместе нам не ужиться. Я хотел бы... чтобы они оставили нас в покое, чтобы никто не входил в наши леса, или... – его глаза вдруг живо сверкнули, – чтобы мы ушли в какой-то новый мир, и начали всё сначала...
– Ты хочешь немало, правда? – Вайэрси улыбнулся. – Но что мы можем сделать? Для этого?
Вайми подумал.
– Тот радужный диск... я видел на нём жизнь наших предков... наверное. Они жили внутри... внутри Парящей Твердыни... и внутри других подобных вещей... там, в небе. Они одевались, как найры, но занимались любовью совсем как мы, – Вайми слабо, задумчиво улыбнулся. – Там есть миры... не плоские, как наш, а круглые, и такие большие, что даже трудно представить... как они с них не падали? У них тоже был враг, и они с ним сражались, но не как мы, нет. Они стреляли друг в друга огнём, светом или тенью. Я не знаю, что это за место и где, но оно где-то ещё, не здесь. Возможно, нас забрали бы ТУДА... правда, мне почему-то кажется, что сейчас ТАМ уже никого нет, и мы... сами по себе. Но Твердыне небезразлична моя судьба, и я хотел бы...
– Подвергнуть себя опасности с тем, чтобы, спасая тебя, она спасла бы и всех нас?
Юноша вздрогнул, потом твёрдо взглянул в его глаза.
– Да. Я только не знаю, как сделать так, чтобы меня не убили сразу, а...
– Оставь эту затею, – лениво прищурив глаза, сказал брат. – Иначе я тебе ноги переломаю, чтобы ты остался здесь, дома. Придумай что-нибудь ещё.
Вайми взглянул на него почти с ненавистью.
– Ещё? Ты думаешь, это легко – решиться на такое? – Он сжал руками голову и опустил её. Они молчали несколько минут. Вайми незаметно расслабился, закрыв глаза. Казалось, он уснул. – Знаешь, я всё думаю о том месте, где мир, – вдруг тихо сказал он. – Зачем оно? Мир здесь и одновременно там, внутри себя. Если что-то изменится там – изменится здесь...
– Но что мы можем изменить? И – как?
Вайми бешено помотал головой. Его волосы упали на глаза, он отбросил их назад и сказал:
– Мне кажется, что мы должны это... представить. Должны сказать, сказать очень громко, но не голосом, а здесь, – он коснулся лба. – Не знаю, откуда мне это пришло в голову... Когда я спал... там, мне показалось... я почувствовал, что вижу сны всех существ в мире... и что-то ещё... весь мир. Возможно, я придумал это потом, но мне кажется, что это правда. Стоит попробовать...
– Мы сможем открыть дверь, но не сможем закрыть её, – так же лениво сказал Вайэрси. – Лина сидит с раненым, ещё четверо подростков стерегут селение – двое сверху, двое здесь. Найте и Аютия ушли с остальными, так что нам некого взять, а у нас двоих сил не хватит.
– Можно открыть дверь настежь, а потом всё время толкать её, пока она не захлопнется, – бездумно ответил Вайми. Он размышлял о чём-то своем. – Мне кажется, тогда и у меня одного хватило бы сил.
Вайэрси подумал.
– Похоже, ты прав, но нам всё же не стоит идти туда... одним. Я бы подождал Найте и остальных.
– Когда они вернутся – через день, два, три или неделю? И вернутся ли все? Мы не можем ждать!
– Я не хочу туда идти, – глядя в сторону, сказал Вайэрси. Недавно он обнаружил, что командир не обязан идти в бой вместе с остальными. Он может остаться и обдумывать планы – как ни странно, не только ему, но и всем от этого стало только лучше. – Возможно, это просто лень, но мне... не хочется. Вот и всё.
– Тогда, – спокойно сказал Вайми, – я пойду один.
– Нет, не пойдешь, – Вайэрси легко поднялся на ноги. – Я не отпущу тебя... одного, – и он улыбнулся.
Глава 27.
Они собирались в поход очень тщательно – идти совсем недалеко, но времена, когда руины Вайтакея считались безопасными, миновали, надо полагать, безвозвратно. Каждый из них взял лук и полный колчан отравленных стрел. Сверх того, Вайэрси взял глефу, Вайми – тяжелое крепкое копьё. Ходить с таким арсеналом неудобно, но инстинктивная тревога брата передалась и ему.
Была уже вторая половина дня – почти безветренного и очень жаркого. По небу плыли тщедушные, какие-то изношенные, мутные облака. В лесу поразительно тихо – в последние недели в нём стало мало дичи. Найры били всё подряд – не ради пищи или меха, а просто чтобы убить, то ли разоряя угодья Глаз Неба, то ли просто из злобы. Даже пардусы, эти изначальные хранители западных лесов, стали встречаться куда реже из-за постоянной охоты на них. Гибло их немного, но умные звери быстро научились сторониться людей. Роли поменялись – теперь уже не человек боялся пардуса, а пардус – человека. Для Вайми это было изменой исконного и единственного союзника.
...................................................................................................
Они шли по верхней дороге, избрав путь длиннее, но безопаснее. Теперь подростки уже не ходили вдоль реки – они сидели прямо в селении, у вала, где им, по крайней мере, не грозила внезапная атака. И спускаться к воде теперь приходилось с большой осторожностью...
У недостроенной стены – пока ещё просто груды глыб, высотой им по грудь – они встретили двух хмурых подростков. Йэвву стал упрашивать Вайэрси взять его с собой – караулить снаружи, пока они будут в подземелье. Собственно, он был кругом прав, но тогда здесь останется один только Айвухо, а ему едва сравнялось двенадцать. Какая с него защита? А там, внизу, в селении – Лина с раненым Баану и ещё двое отчаянных двенадцатилеток... Вайми отказался, вместе с братом, но на душе у него было неспокойно.
...................................................................................................
Открыв круглую дверь, он хотел сразу же войти в комнату, но брат остановил его.
– Давай сперва откроем её настежь. Чтобы быстро закрыть, если что.
– Давай потом, а?
– Нет, сейчас!
Вайми только вздохнул. Они вдвоем уперлись в дверь, через минуту распахнув её до отказа. Когда юноша подошел к диску, Вайэрси спросил его:
– Ну и что ты собираешься делать?
– Ещё не знаю. Подожди. Не мешай.
Вайми сел перед диском на пятки – теперь его край оказался на уровне глаз юноши. Он осторожно коснулся странно ускользающей поверхности кончиками пальцев, ощутив, как едва заметно качнулся и поплыл под ним пол. Да, он ощутил что-то, но был ли это мир или какая-то часть его собственной своевольной сути?
Подчиняясь внезапному порыву, он коснулся края диска ресницами закрытых глаз. Теперь он не сомневался. В нём закружился целый вихрь образов, – слишком много, чтобы осознать их, но все они оказались... вторичны. Исходным был мир у него в голове. Он не мог это объяснить – словно оказался в удивительно подробном и сложном сне, понимая, однако, что это сон. И он чувствовал, что эту зыбкую реальность можно изменить... как иногда можно изменить сон. Но, как там, так и тут, результат не зависел от его воли – он знал, за какие ниточки надо потянуть, но не знал, что из всего этого получится...
Вайми так глубоко ушёл в себя, что перестал замечать окружающий мир. Но вот его брат – он смотрел на него со странной смесью насмешки, страха и любви – услышал вдруг в самом начале туннеля грубую брань и шаги множества обутых ног. Найры!
Он тихо окликнул брата, но тот не отозвался. Тогда Вайэрси легко коснулся его плеча. Вайми вздрогнул, как разбуженный, и его ладони на плоти мира тоже вздрогнули – пол под ними подпрыгнул и через секунду сразу со всех сторон накатился гул. Из глубины коридора донеслись испуганные вопли, затем – сокрушительный грохот, словно рушилось что-то очень тяжёлое.
– А? Что? – лишь через несколько секунд Вайми пришёл в себя. В зал с тихим шипением ворвалась воздушная волна. Она взъерошила им волосы и принесла странный запах плесени, но они едва это заметили.
– Найры! Нам нужно закрыть дверь!
Вайми мгновенно выскочил в кубический зал. В конце туннеля мерцал свет факелов и слышались голоса. Их тут же заметили – как заметили и то, что дверь открыта. Донёсся топот бегущих ног.
– Давай! – заорал Вайэрси, наваливаясь на край двери.
Вайми встал рядом с ним, но тяжелая плита двигалась медленно, словно в кошмаре. Он слышал, как сюда бегут, и понимал, что они не успеют, что их просто убьют, что нужно бросить дверь и драться, что всё пропало – но продолжал толкать, толкать ползущую с безумной медлительностью плиту, слыша, казалось, за самой спиной, топот найров и уже чувствуя, как ему между лопаток всаживают стрелу... это тянулось, тянулось целую вечность...
Они успели – дверь захлопнулась с глухим могучим ударом, и Вайми услышал, как зарокотал механизм замка. Они тут же бросились к туннелю и встали за углами стены – Вайми справа, его брат – слева. Они осторожно выглянули наружу.
Их худшие опасения подтвердились – сюда явилась не разбойничья шайка, а большой отряд искателей сокровищ: в свете факелов блестело железо брони и наконечники копий. До найров оставался всего десяток шагов, когда Вайэрси закричал:
– Бей!
Вайми стрелял с бешеной быстротой, понимая, что только в ней его спасение. Он не успевал целиться, но не мог промахнуться в узком туннеле – стрелы щёлкали, отскакивая от стен или от свода, и всё равно врезались в смешавшийся строй найров. Вайэрси стрелял медленней, но тоже очень быстро, его глаза блестели. Теперь он не промахивался, а его стрелы просто сшибали найров с ног – те падали, а упав, подняться уже не могли. Мрак наполнился кошмарными воплями – яд начал действовать и подземелье превратилось в сцену из бредового сна, где безумцы, ломаясь, терзали друг друга. Уцелевшие побежали, и братья стреляли им вслед, пока найры не убрались из туннеля. Там они начали совещаться – эхо приносило искаженный отзвук голосов. На полу, затихая, корчился десяток тел – нападавших
