веткой цветущей вишни и ароматный чай был заварен в маленьком чайничке. “Я люблю тебя!” - прочитала Зоя Вячеславовна на клочке бумаги и улыбнулась.
Зоя Вячеславовна возвращалась вечером домой. Спина после мытья полов в банке болела, и Зоя Вячеславовна подумывала о том, что пора ей, наверное, заканчивать с этой подработкой. Теперь, когда у нее есть Семен, она уж проживет как-нибудь. Сема с его такими способностями с голоду ей умереть не даст, даже наоборот. А деньги, сэкономленные на еде, можно будет тратить не на мебель, а на путешествия, например.
- Зоя, - услышала она чей-то знакомый голос.
Со скамейки напротив подъезда поднялся высокий седой мужчина. Он был очень хорошо одет, гораздо лучше, чем Проректор в институте, который, как говаривали, костюмы покупал только за границей.
- Узнаешь меня, Зоя? - спросил мужчина, подходя ближе.
- Боже мой, Слава, - воскликнула Зоя Вячеславовна и немного покраснела. - Какими судьбами?
- Вот, приехал в родной город, - неопределенно объяснил Слава, то есть Владислав Андреевич Востриков, бывший муж Зои Вячеславовны и отец Семена.
- Как ты выглядишь хорошо, - похвалила Зоя Вячеславовна, жалея, что после банка не переоделась в новые модельные босоножки, а так и пошла в тряпочных своих шлепках. - А я с работы.
- Поздно, я смотрю, - заметил Владислав Андреевич.
- Да, - согласилась Зоя Вячеславовна. - Ты поднимался в квартиру?
- Нет, - покачал головой Владислав Андреевич. - Дверь в подъезд закрыта.
- Странно, - пожала плечами Зоя Вячеславовна. - Ее обычно только на ночь запирают.
- Так, может, уже ночь, - предположил Владислав Андреевич и засмеялся.
- Зоя Вячеславовна тоже засмеялась и спросила:
- Зайдешь?
- Да, конечно, если пригласишь.
- Отчего не пригласить, - улыбнулась Зоя Вячеславовна и стала доставать ключи из сумки.
Они зашли в темный подъезд, где пахло сыростью и кошками.
- Ничего не изменилось, - удивился вслух Владислав Андреевич.
- А с чего меняться-то? - ответила Зоя Вячеславовна.
Они молча поднялись в квартиру.
- Заходи, - пригласила Зоя Вячеславовна.
- А где Семен? - спросил Владислав Андреевич.
- Не знаю, - сказала Зоя Вячеславовна и посмотрела на часы и добавила:
- Сейчас ужин будет.
- Нет, спасибо, - замотал головой Владислав Андреевич. - Давай лучше в кафе или ресторан сходим.
- Ты не понял, - улыбнулась Зоя Вячеславовна. - Пойдем, сам увидишь.
И она потянула бывшего мужа за рукав пиджака в комнату, которую называла залой. Вы, наверное, помните, что зала эта была буквально напичкана мебелью. Владислав Андреевич, подчиняясь приглашению Зои Вячеславовны сесть, стал было пробираться к креслу, но был остановлен.
- Да не туда, за стол садись.
Владислав Андреевич послушно сел. Минут пять они сидели напротив друг друга, каждый рассматривал собственные руки.
- Да, я же тебе подарок привез, - спохватился Владислав Андреевич и вынул из внутреннего кармана пиджака небольшой сверток, перевязанный нарядной ленточкой.
- Зачем? - смутилась Зоя Вячеславовна.
Владислав Андреевич пожал плечами.
- Я сильно задолжал тебе.
- Да брось ты, - еще больше смутилась Зоя Вячеславовна и стала аккуратно развязывать ленточку.
Развернув золотистую оберточную бумагу, Зоя Вячеславовна нашла зеленый бархатный футляр, открыла его и ахнула. В этот же самый момент на столе появились неизменные лепешки, глиняная миска с тушеными овощами, несколько тарелочек с пастами и приправами, большая тарелка со спелыми вишнями и небольшой букетик в стеклянном стакане. Стоит ли говорить, что Владислав Андреевич тоже ахнул. Ахнув, оба родителя посмотрели друг на друга в совершенном изумлении.
- Что это? - произнесли они одновременно.
Через минут пятнадцать после недолгих объяснений они приступили к ужину. На шее Зои Вячеславовны на черной бархотке висел изящный кулон.
- Я и не мечтала о таком никогда, - сказала она, рассматривая себя в небольшом карманном зеркальце.
- Это я когда-то все думал о том, как бы подарить тебе такой кулон, - признался Владислав Андреевич.
Они проговорили почти всю ночь. Многое надо было обсудить, о многом вспомнить, многим поделиться. Под утро Владислав Андреевич сделал Зое Вячеславовне предложение, от которого она не смогла отказаться. Он пригласил ее навсегда к себе в гости.
- А где ты живешь? - спросила Зоя Вячеславовна.
И он назвал местечко, о котором Зоя Вячеславовна видела как-то передачу по телевизору. Там было тепло, росли необыкновенно красивые цветы, жили крикливые разноцветные птицы, а вода была такого насыщенного лазурного цвета, что казалось ее кто-то специально разрисовал акварельными красками.
- Не может быть, - только и сказала Зоя Вячеславовна, потом подумала и спросила:
- А ты что, один?
- Один, - ответил Владислав Андреевич и рассказал, что он очень много работал, и в чужой стране не так-то и просто кого-нибудь встретить.
- И потом, - добавил он. - Я никак не мог и не могу понять, зачем мы с тобой тогда разбежались?
- Не знаю, - вздохнула Зоя Вячеславовна. - Мне в суде так хотелось тебя обнять и попросить не уходить, но у тебя был такой неприступный вид...
- Это я делал вид, чтобы не показать никому, как мне было больно и страшно.
- Страшно? - не поняла Зоя Вячеславовна. - Почему?
- Я боялся остаться один, - признался Владислав Андреевич, вздохнул и добавил:
- Вот и остался.
Зоя Вячеславовна подошла к нему и обняла. На кофейном столике перед ними появился завтрак – лепешки и жасминовый чай в небольшом чайничке.
Рано утром Семен вошел в никогда не закрывающиеся ворота монастыря. День был погожий и теплый, светило солнце, суетились и ссорились птицы, устраивающие свои гнезда в стенах старого монастыря. Монахи ждали Семена и радовались его возвращению. В небольшой комнате для него была приготовлена горячая ванна, а во дворе под навесом был накрыт стол для завтрака - знакомая нам уже гора рисовых лепешек, зеленый чай и сладкий рисовый пудинг. Монахи ждали рассказа Семена о его путешествиях, и Семен, закусив лепешками, что-то долго и весело им рассказывал. Монахи часто его перебивали, шутили и смеялись. Им было хорошо. О чем они говорили, я не знаю, поскольку разговор шел на языке мне незнакомом. Я только заметил, что монахи буквально выдыхали слова из себя, и звучали эти слова ясно и отчетливо, как бы одним лишь звуком своим, формируя образы. Но пришло время и Семен встал – его ждала встреча с Учителем. Семен поблагодарил монахов и оставил им их веселые ежедневные заботы. Учитель ждал Ученика в вишневом саду. Войдя в сад, Семен остановился. За двадцать лет своего пребывания в монастыре Семен ни разу не видел, чтобы вишни в саду созрели. Они всегда были в цвету, а сегодня, кроме по-прежнему буйно цветущих веток, были и ветки, склонившиеся по тяжестью спелых ягод. Семен улыбнулся. Учитель улыбнулся ему в ответ, и они продолжили свой неспешный разговор.
Где-то далеко-далеко в горах, а, может, и на равнине, стоит древний монастырь, в котором живут двадцать семь монахов. Все они молоды и здоровы, а жизнь свою посвятили тому, чтобы обрести и сберечь Знание. Иногда кто-то из них покидает монастырь, чтобы выйти в мир и разделить Знание с теми, кто его ищет, ждет и жаждет, однако, особых переворотов в умах людей, жителей нашей планеты, им сделать еще не удавалось. Имена тех, кто делал такие попытки, обычно не сохраняются, но зато остаются имена тех, кто либо сам встретился с ними, либо тех, до кого дошло это Знание. В целом же монахи живут обычной жизнью обыкновенных людей, радуясь каждому дню и не уставая раздавать благодарности всем и всему вокруг. Правда, в монастырь так и не добрались последние достижения цивилизации, всякие там машины, электричество и прочее, но монахам они и не к чему. Они умеют делать главное – управлять своей реальностью. Монахи живут очень долго и никогда ничем не болеют, а, когда один из них решает уйти, то на смену ему обязательно приходит кто-то, кто выбрал для себя путь монаха из далекого древнего монастыря. Над монастырем всегда светит солнце, там не бывает холодов, поскольку ни один из монахов не любит морозов. Вишневый сад, в котором многие монахи проводят время в медитациях или разговорах с Учителем, всегда в цвету и никто не знает, отчего эти старые вишни цветут круглый год. Поскольку в языке, на котором говорят монахи нет слов, обозначающих добро и зло, то ни то, ни другое их не беспокоит и не тревожит. Они счастливы. Всегда.
Послесловие, которое должно было быть предисловием
Идея написать книжку про Семена появилась после того, как несколько раз при разных обстоятельствах мне попадались рассказы про индийского гуру Саи Бабу и его способности материализовывать предметы. Потом случайно (или нет) наткнувшись на фильм «Секрет», я поняла, что идея книжки не такая уж и сумасшедшая. Спасибо всем, всем, всем)))
