Фёдорович!
Д и р е к т о р (громче): Виктор Сергеевич!
З а в х о з (ещё настойчивее): Анатолий Фёдорович! Я вам сейчас совершенно официально докладываю – прошу все накладные расходы за эту аварию и за эту трубу вычесть из строителей! Включая ваш драгоценный костюм, рубашку и галстук. Эта труба...
Д и р е к т о р (хватает его за локоть): Виктор Сергеевич! Немедленно прекратите!..
З а в х о з (вырываясь): Эта труба – это не причина! Труба – это следствие! Это ярчайший пример их отношения к делу! Из-за своей халатности они прорвали мне систему отопления и залили весь первый этаж, потолок, стены! Возможно, пострадал подвал! Если он есть. Мокрый потолок может испортить паркет в вашем кабинете. И поэтому я не подпишу им ни один акт, пока всё, я подчёркиваю, всё не будет... (замечает дырку в стене). Батюшки! Смотрите! (подбегает и заглядывает внутрь) Они ещё и стену разрушили! Да я вас за это... Да я вас... (идёт на Михалыча с растопыренной пятернёй)
Д и р е к т о р (хватает его по дороге): Успокойтесь, Виктор Сергеевич! Я во всем разберусь. Но попозже. Ребята работают как умеют. Дырку эту мы заделаем, а костюм я всё равно хотел менять. И рубашку. И галстук. Пойдёмте, Виктор Сергеевич – поговорим в другом месте. Не будем мешать людям работать. Алексей, закройте окно, пожалуйста, как-то прохладно стало. И потом зайдите ко мне после того, как вы здесь всё утрясёте.
А л е к с е й (закрывая окно): Хорошо. Мы всё устраним, Анатолий Фёдорович, не волнуйтесь. Хотя, если честно, отопление у вас тут не менялось лет сорок. Всё ржавое насквозь. Если бы мы знали это заранее – мы бы в смете это отразили. Нам бы надо было это всё заранее продумать и проговорить отдельно (смотрит пристально на директора). Всё равно все батареи в здании – под замену. И особенно трубы. Сегодня тут заткнём, завтра в другом месте прорвёт. Эту уже (стучит по трубе) сегодня менять надо. Вы сами видели... Тут у вас всё, извините, на соплях держится. Труба...
З а в х о з (перебивая): Молодой человек, а за чей, собственно, счёт вы собрались эти трубы менять? Уж не за наш ли? Даже и не думайте! Это ваши орлы сломали эту батарею! И трубу тоже! Вот сами её и меняйте. За свой счет.
А л е к с е й: Мы поменяем, Виктор Сергеевич. Работы мы оформить за свой счет, а вот трубы – с вас. Батарею вы нам дайте. И трубу. И мы сразу поменяем.
З а в х о з (страдальчески к директору): Батарею им! Ха! Они будут ломать, а я им батареи покупай! (Алексею) С чего вдруг? В смете не предусмотрена покупка батарей! И труб, и тэдэ! Сами сломали – сами и покупайте! Са-ми! То есть, за свой счёт. Верно я говорю, Анатолий Фёдорович?
Д и р е к т о р: Виктор Сергеевич! Вы прекрасно знаете, что если надо что-то менять – значит будем менять! Средства мы изыщем. Никогда, по-моему, я вам не отказывал и не стоит из-за одной трубы огороды городить. Но только – Алексей! Не затягивайте по срокам! Мне нужно, чтобы к четырнадцатому числу всё было сделано и сдано. Вы уж, будьте любезны, ускорьтесь. Замените всё, что надо. Работайте.
А л е к с е й: Всё будет сделано в лучшем виде, Анатолий Фёдорович. Не волнуйтесь.
З а в х о з: Знаю я этот «лучший вид»! Они третий этаж так до сих пор не исправили. И зачем вы всё время к этим безруковым обращаетесь? Есть же нормальные строители – которые ничего не ломают, не взрывают, не спорят. (Алексею) А вы, молодой человек, имейте ввиду – пока не сдадите помещение, как положено – никакие акты я вам не подпишу. И проверять я буду лично! Каждый сантиметр! И если найду хоть одну пылинку – денег вы у меня в этом году не увидите. (Вполголоса – так, чтобы не слышал директор) И можешь быть уверен, ковбой, скоро я попру вашу шарашкину контору к чёртовой матери! Последний раз вы тут у меня воду мутите!
Директор выходит, за ним семенит завхоз.
К о л я: Алексей, что ж теперь будет-то? Попрут нас?
М и х а л ы ч: А я предупреждал – и тебя, и этого клоуна, что надо менять трубы. Вот и доэкономились. Я предупреждал.
А л е к с е й (оглядывая разрушения и заглядывая в дыру): Да ладно вас – всё будет нормально. А чего здесь произошло? Вы что, правда трубу сорвали? Или что?
К о л я: Да не трогали мы их! На них что теперь – вообще не дышать? Вы посмотрите! У них тут вообще не здание, а рухлядь! Всё гнилое, пальцем тронешь стену – она сыпется. Вентили ржавые!
А л е к с е й: А дыру зачем сделали?
К о л я: Вентиль искали...
А л е к с е й: Нашли?
К о л я: Нашли.
А л е к с е й: Ну и молодцы. Заделывайте всё быстренько – у нас два дня на всё про всё, а вы ещё штукатурить не начинали.
М и х а л ы ч: Алексей, когда зарплата будет?
А л е к с е й (цокает и закатывает глаза): Михалыч... Ну сколько можно! Зарплата, зарплата... Я же вам объяснял в прошлый раз – нет сейчас денег! Ну что я их – рожу?
К о л я: Так вот же! Только что! Директор сказал, что перевел вам аванс – вот с них и заплатите! Вы уже на два месяца задержали... Нам есть нечего!
А л е к с е й: Мужики! Без обид – с зарплатой придётся малёхо подождать. Мне материалы закупать ещё. Батарею это ещё где-то искать. Может даже на материалы не хватит – придётся из своих добавлять. Я сам на всём экономлю – сейчас надо потерпеть. Потом сразу выплачу всё целиком.
М и х а л ы ч: Ну началось! Как обычно! Сами в шоколаде, а нам «малёхо подождать», «немного потерпеть»! Идрить её передышло! «Малёхо-немного»! Нам как всегда в последнюю очередь... Бляха-муха! Ну что за конторка, Коля? А? Может ну ее? Пошли-ка отсюда?
А л е к с е й: Михалыч, ну чего ты! Ну реально! Я и так кручусь, как могу! Были бы деньги – я разве б не дал? Я ж сам у директора бюджеты выбиваю! И он их мне же не даёт на руки! Переводят-то на расчётный счет. Тут же бюрократия – пока там мне выпишут, пока что... Ну реально!
К о л я: Алексей, вы ж нам обещали, что хотя бы часть зарплаты выплатите сегодня! Мы вообще-то вам верили и на вас рассчитывали...
А л е к с е й: Коля, блин... Ну мужики! Извиняйте! Ну что я могу поделать! Это же бизнес. Сегодня со всем разгребусь, завтра чего-нибудь решим. Потерпите! В первый раз что ли?
К о л я: Получается, если местный завхоз вам акты не подпишет – мы вообще без зарплаты останемся? Так что ли?
А л е к с е й: Да ладно – всё нормально будет. Сегодня я зайду к директору, поговорю с ним с глазу на глаз (подмигивает), и всё он мне подпишет, как миленький. Завхоз бесится потому что поделать ничего не может. Он тут никто. Помните, как у Лермонтова – проблема лишнего человека!
К о л я (переходя на фальцет): Мне есть нечего, Алексей! Михалыч трубу продать хочет! И это всё из-за вас! Отдайте нам наши деньги! Сегодня!
А л е к с е й: Какую трубу? Вы чего, совсем что ли сбрендили? Сейчас за подержанный мобильник много не дадут. Всё, мужики! Я убежал. Меня директор вызывал – попробую с ним договориться. Вы давайте тут быстрее всё доделывайте. Я поговорю с ним, пообедаю и вернусь. Михалыч, давай там – чтобы всё нормально было. (Убегает)
М и х а л ы ч: Ага! Даю! Сейчас, как же! Спешу и падаю... Долбодятел.
К о л я: Ну, и как же теперь на работу ездить? У меня денег только на сегодня осталось. И дома кушать совсем нечего. В животе урчит.
М и х а л ы ч: Да ладно, не ной. Продам трубу – пожрём по-человечески. У меня ещё маленькая заначка есть.
К о л я: Подождите, Михалыч, не продавайте трубу! У меня на сегодня денег хватит – вот, возьмите (ссыпает ему в карман куртки мелочь), а завтра может и зарплату дадут. Не продавайте трубу! Жалко же...
М и х а л ы ч: Чего ты заладил – «не продавай», «не продавай». Я, Коля, без тебя разберусь. Не продавай... А выпить, уж что ты сам себе не думай, сегодня всё равно придётся.
К о л я: У-у, сволочи! Тут людям есть нечего, а они на мерседесах разъезжают! Не знаю, как директор, а наш прораб ездит на тойоте – весь затонировался, диски литые... А мне кажется, что тонируются только жулики, которым есть что скрывать! Я бы тонировку вообще запретил! Михалыч, когда же справедливость в нашей стране восторжествует? До сих пор в России есть политзаключённые! Суд в Гааге...
М и х а л ы ч: Началось... Справедливость! Политзаключённые! Достал ты своими агитками. Хватит, Коля! Самому-то не надоело? Агитки-то по гаагам раздавать... Самому-то... Директор, кстати, ездит на какой-то старой колымаге – я вчера видел.
К о л я: А может он для прикрытия? Так многие делают, чтобы не догадались, что воруют. Я в интернете читал. А сам небось миллионы загребает! Ничего... Я сегодня на митинге и про него тоже расскажу! Страна должна знать правду!
М и х а л ы ч: На каком митинге, Коля? Ты совсем, что ли, охренел? На каком митинге?
К о л я: На обычном митинге! У нас протест.
М и х а л ы ч: Против кого протест? И у кого «у нас»?
К о л я: Против всех этих жуликов-олигархов. Я всю свою деревню подговорил. Журналистов и блогеров пригласил. У нас рядом с деревней какая-то баба строит комплекс для лыжников. «Труба» называется. Длинная такая прозрачная кишка на подставках – километр, наверное, высотой! Страшенная!..
М и х а л ы ч: «Труба» или баба?
К о л я: «Труба»... Ну и баба тоже. Перекопала все наши поля. Заборов понаставила. Не пройти, не проехать. Такой вид загораживает! Там, может, Есенин гулял. Или Паустовский с Блоком. А ей плевать! Представляю, что бы они понаписали, если бы её «Труба» в те времена стояла... И, главное, тетка эта наглая такая! Мы её по-человечески попросили – уйди! Построй в другом месте! Так она вышвырнула нас из конторы и велела больше не пускать. Сама расфуфыренная... Теперь мы в наш магазин должны вокруг её «Трубы» три лишних километра ходить. Мы на прошлой неделе у неё перед въездом в комплекс легли...
М и х а л ы ч: Чё, прям на землю?
К о л я: Ну да.
М и х а л ы ч: Зачем?
К о л я: В знак протеста! Так она нас стала экскаваторами давить. Вот видите – царапина? (показывает плечо)
М и х а л ы ч (с усмешкой): Неужто экскаватором зацепило?
К о л я (серьёзно): Ну да! Еле увернулся! У-у, жаба!
М и х а л ы ч: Дурак ты, Коля, и уши у тебя холодные! Что вы все как заведённые – «митинги», «митинги»... По телеку тоже – «митинги», «оппозиция»... Тьфу! Чушь всё это! Митинги ваши... Бить надо! По морде! Или взрывать! Не нравится что-то – взрывайте! Не нравится кто-то – бейте! А чего языком-то чесать? Это всё, Коля, у вас от бессилия! Политическое бессилие и безволие. Политическая импотенция... Время только теряете понапрасну, а толку никакого.
К о л я (нахмурясь): Не, ну как же, Михалыч. Взрывать – это не по закону. Да и бить тоже. Мы же честные граждане! Настоящие россияне! Как можно построить гражданское общество, если все друг друга по мордасам будут лупить? Так нельзя, Михалыч! С нарушениями закона надо бороться только законными методами. Иначе мы опустимся до их уровня. А если это случится – всё вообще провалится в тартарары!
М и х а л ы ч (переодеваясь, философски): Да всё и так в ж... в тартарарах этих. А вы попробуйте, Коля! Один разок! Просто подойдите и дайте ей... Так, слегонца. Всего один разок, Коля. Можно даже без разбега. Разок можно. Легонько. Прямо в рыло. И сам увидишь, какой будет эффект!
К о л я (глядя на него широко открытыми глазами): Неужели?
М и х а л ы ч: Попробуй, Николай!
К о л я (задумчиво): Мы ей говорим, мол, вы нам жить мешаете! А она – «У меня все разрешения есть!». Мы ей – вы нам дорогу в магазин перекрыли! Как нам кефир покупать? А она говорит – знаю, мол, я ваш кефир. Идите, вон, в супермаркет свою водку покупайте. Она нам в деревне свой магазин поставила – «Трубадур» называется! Умнее ничего не придумала! И
