Дворник Бонифат (продолжение).

но,  пройдя  несколько  шагов  и  убедившись  в  своей  ошибке,  останавливался,  досадливо  морщась,  чтобы  через  минуту  вновь  продолжить  свой  путь.  В  душе  я  по-прежнему  надеялся,  что  Адела  в  городе,  что  никуда  она  не  уехала,  а  если  и  уехала,  то  не  надолго  и  вскоре  должна  вернуться.  Думаю,  только  это  и  спасало  меня  от  депрессии,  которая,  тем  не  менее,  с  каждым  днем  все  больше  брала  надо  мной  верх.



     И  вот  удача,  наконец,  повернулась  ко  мне  лицом.  Помню,  в  какой-то  из  вечеров,  случайно  забредя  в  один  из  дальних,  еще  не  исследованных  мной  уголков  города,  я  оказался  возле  небольшого  ресторанчика  с  претенциозным  названием  (сейчас  уже  подзабыл,  каким),    одного  из  тех,  что  сегодня  можно  встретить  в  самых  неожиданных  местах.
     Вдруг  до  меня  донесся  знакомый  смех.  Я  поднял  глаза  и  остолбенел:  из  дверей  ресторанчика  выходила  Адела.  На  ней  было  узкое  вечернее  платье  какого-то  немыслимого  фиолетово-бордового  цвета,  сильно  декольтированное,  с  разрезом  почти  до  пояса.  Рядом  вышагивал  тощий,  как  жердь,  кавалер,  по  возрасту  явно  годившийся  ей  в  отцы,  и  только  по  плотоядным  взглядам,  которые  он  бросал  то  и  дело  на  свою  спутницу,  можно  было  догадаться,  что  вряд  ли  этих  двоих  могут  связывать  какие-либо  родственные  отношения.
     Парочка  направлялась  к  припаркованному  неподалеку  шикарному  «мерседесу»  цвета  кофе  с  молоком.    Кавалер  галантно  распахнул  дверцу  машины,  и,  когда   девушка    уже    усаживалась    в    нее,    наши    взгляды  
неожиданно  встретились.  Кажется,  в  глазах  Аделы  мелькнуло  что-то,  похожее  на  испуг,  она  даже  слегка  побледнела.  А  может,  мне  это  лишь  показалось,  потому  что  произошло  все  ужасно  быстро.  Через  каких-то  пару  секунд  ее  спутник  уселся  за  руль,  мотор  угрожающе  рявкнул,  и  «мерседес»  скрылся  из  виду.
     Проводив  его  глазами,  я  долго  еще  стоял  как  вкопанный,  словно  не  в  силах  поверить  тому,  что  все  это  случилось  со  мной  на  самом  деле.  Я  толком  даже  не  знал,  радоваться  мне  или  огорчаться.  Нет,  радости,  конечно,  было  больше.  Адела  в  городе,  и  это  самое  главное.  Ну,  а  то,  что  ей  столько  времени  удавалось  водить  меня  за  нос  -  тут  уж  ничего  не  попишешь.  В  конце  концов,  сам  виноват:  мог  бы  догадаться,  что,  избегая  встреч  со  мной,  девушка  просто  не  включала  по  вечерам  свет,  дожидаясь,  когда  я  уйду,  а  потом  спокойно  отправлялась  по  своим  делам.
     Я  имел  возможность  убедиться  в  этом  в  тот  же  день,  когда  чуть  погодя  снова  появился  в  ее  дворе.  Из  окна  Аделиной  квартиры  по-прежнему  струился  приглушенный  свет  и  слышалась  негромкая  музыка,  а  возле  подъезда  стоял  уже  знакомый  мне  «мерседес»  цвета  кофе  с  молоком.  Значит,  все  происходило  так  -  или  примерно  так, -  как  я  себе  нарисовал,  а  что  касается  подробностей,  о  них  я,  возможно,  узнаю  завтра  от  самой  девушки.
     Так,  по  крайней  мере,  я  думал  тогда…
     Но  возникло  новое  неприятное  обстоятельство,  разрушившее  все  мои  планы.



     -  А  скажи-ка  мне,  муженек,  что  это  еще  за  Адела,  чье  имя  ты  постоянно  повторяешь  во  сне?
     Этот  неожиданный  вопрос  Валентина  задала  мне  вечером  того  же  дня,  на  кухне,  когда  мы  с  ней  заканчивали  ужинать.
     В  первую  секунду  я  чуть  не  поперхнулся,  но  тут  же  быстро  взял  себя  в  руки.
     -  Что  ты  сказала?  -  изо  всех  сил  стараясь  выглядеть  спокойным,  я  медленно  поднял  глаза  от  тарелки.
     -  Что  слышал!  -  жена  сидела  передо  мной,  как-то  неестественно  выпрямившись,  губы  плотно  сжаты,  глаза  словно  две  узкие  щели,   и   по  этой  ее  позе,  по  выражению  лица  я  понял,  что  она  давно  готовилась  к  сегодняшнему  разговору. -  Ну,  долго  я  буду  ждать?
     Я  почувствовал  себя  загнанным  в  угол.  «Что  ж,  это  судьба!  -  мелькнуло  в  голове. -  Только  не  вздумай  теперь  выкручиваться!»
     -  Валентина…  я  давно…  собирался…  тебе  сказать… -  каждое  произносимое  слово  давалось  мне  с  большим  трудом,  словно  это  были  тяжелые  камни,  которые  мне,  подобно  Сизифу,  по  одному  приходилось  вкатывать  на  гору, -  у  меня…  есть…  другая  женщина.
     Закончив  эту  наитруднейшую  фразу,  я  внутренне  собрался,  ожидая  взрыва  негодования.  Однако  Валентина  отнеслась  к  моему  признанию  как-то  на  удивление  спокойно.
     -  Ничего  другого  я  и  не  ожидала  услышать, -  в  ее  голосе  было  больше  сарказма,  чем  возмущения. -  Выходит,  ты  мне  изменил?  Что  ж,  очень  мило!
     -  А  тебя  это  удивляет?!  -  внезапно  проснувшаяся  злость  придала  мне  смелости. -  Неужели  ты  не  видишь,  что  у  нас  уже  давно  все  не  ладится?!  Мы  ведь  с  тобой  не  живем,  а  только  притворяемся!  Лично  я  больше  так  не  могу!
     -  Ах,  вот  как  ты  заговорил!  -  супруга  вдруг  встала  во  весь  рост,  резко  отпихнув  от  себя  тарелку. -  Выходит,  я  тебя  не  устраиваю!  Я,  которая  все  эти  годы  пылинки  с  тебя  сдувала!  Ты  жил  со  мной  как  у  Христа  за  пазухой,  а  теперь  смеешь  бросать  мне  такие  обвинения!  Да  как  только  у  тебя  язык  повернулся!  Свинья  ты  неблагодарная!  Сволочь!  Гад!  Подонок!  -  последние  слова  она  уже  выкрикивала  хриплым  от  возмущения  голосом,  нависая  надо  мной,  словно  Пизанская  башня.
     -  Слушай,  а  может,  давай  без  истерик?  -  я  старался  сохранять  самообладание. -  Я  тебя  ни  в  чем  не  виню.  Просто…  просто  мы  с  тобой,  наверно,  разные  люди.
     -  Разные  люди!  -  Валентина  иронически  хмыкнула. -  Раньше  ты  почему-то  этого  не  замечал!  До  того,  как  сошелся  с  этой  тварью!  Кстати,  кто  она?  -  под  пристальным  взглядом  жены  я  невольно  отвел  глаза. -  А,  молчишь!..  Впрочем,  можешь  не  говорить!  И  без  того  понятно!  Наверняка  какая-нибудь  стерва,  охотница  за  чужими  мужьями!
     -  Никакая  она  не  охотница!  Я  сам  -  понимаешь  ты?  -  сам  так  решил!    -    на   последней    фразе    голос    мой    неожиданно    сорвался.   -  Постарайся  меня  понять,  Валентина!  Я…  я  люблю  ее!  Я  ничего  не  могу  с  собой  поделать!
     -  За-мол-чи!   -   лицо    жены    побагровело   от   возмущения. -  О  какой  любви  ты  толкуешь!  Разве  ты  способен  на  это  чувство!  А  меня  ты  когда-нибудь  любил?!  -  в  сильном  волнении  она  прошлась  взад-вперед  по  кухне. -  Правильно  я  сделала,  что  тогда  не  завела  от  тебя  ребенка!
     -  Как  ты  можешь,  Валентина?!  -  от  возмущения  я  не  находил  слов. -  При  чем  тут  ребенок?!  Ты  ведь  всегда  утверждала,  что  причина  только  в  моей  маленькой  зарплате!  И  потом,  ты  не  могла  знать,  что  все  так  обернется!
     -  А  вот  представь  себе  -  могла!  Я  всегда  подозревала,  что  ты  не  тот,  за  кого  себя  выдаешь,  что  рано  или  поздно  твоя  подлая  сущность  все  равно  раскроется!
     -  А  это  уже  поклеп!  -  я  старался  не  принимать  слова  жены  близко  к  сердцу,  прекрасно  зная  о  ее  склонности  к  заведомо  несправедливым  обвинениям:  в  гневе  она  могла  наворотить  целую  гору  несусветной  чепухи,  в  которую  и  сама,  кажется,  не  слишком  верила. -  Я  никогда  не  давал  тебе  повода  для  ревности.  И  вообще,  в  моей  жизни  это  впервые.
     -  Ах,  какая  великая  заслуга!  Может,  прикажешь  в  ножки  тебе  за  это  кланяться?!  -  она  остановилась  у  окна,  скрестив  на  груди  руки,  с  минуту  молчала,  раскачиваясь  с  пяток  на  носки. -  Ну,  ты  так  и  не  признаешься,  кто  эта  сучка?!
     -  А  какое  это  теперь  имеет  значение!
     -  Что  для  тебя  вообще  имеет  значение?!  -  Валентина  метнула  на  меня  испепеляющий  взгляд. -  А  я-то,  дура,  посчитала  -  это  обычный  роман!  Ну,  подумаешь,  загулял  мужик  -  с  кем  не  бывает!  А  тут,  оказывается,  все  гораздо  серьезней!  Тут,  оказывается,  любо-овь!  -  она  снова  попыталась  изобразить  голосом  иронию,  но  на  этот  раз  получилось  как-то  уж  очень  вымученно.
     -  Ты  прекрасно  знаешь,  что  так  просто  я  бы  тебе  не  изменил!
     -  Ладно,  хватит  оправдываться!  Эту  лапшу  ты  своей  сучке  будешь  на  уши  вешать!  А  с  меня  довольно!  Я  больше  не  желаю  иметь  дело  с  таким  подлецом,  как  ты!  Надеюсь,  я  понятно  выразилась?            
     -  Ты  хочешь  сказать,  что…
     -  Да,  ты  правильно  все  понял!  Завтра  я  подаю  на  развод!  Так  что  можешь  радоваться!  Ведь  этого  ты  добивался?  -  резко  развернувшись,  Валентина  двинулась  к  выходу,  но  в  дверях  снова  остановилась. -  И  вот  еще   что!    Не   надейся,    что   я   перееду   жить   к   маме!    Позволь    тебе  напомнить,  что  на  это  все, -  она  описала  рукой  круг, -  я  имею  такое  же  право,  как  и  ты!




     После  ухода  жены  я  еще  долго  сидел  за  столом  в  состоянии  полной  прострации.  Все  случилось  настолько  неожиданно,  что  я  не  знал  даже,  как  к  этому  относиться.  То,  что  в  моих  с  Валентиной  отношениях  наступила,  наконец,  полная  ясность  -  это,  безусловно,  плюс:  ни  ей,  ни  мне  не  придется  теперь  притворяться  и  делать  хорошую  мину  при  плохой  игре.  Странно  только,  что  моя  супруга  сама  завела  разговор  о  разводе  -  на  нее  это  никак  не  похоже.  Впрочем,  может  быть,  все  это  было  сказано  в  горячке  и  завтра  она  уже  будет  жалеть  о  своем  решении?
     


     Однако  я  ошибся.  Начиная  со  следующего  дня  Валентина  развила  кипучую  деятельность:  еще  до  того,  как  мы  побывали  в  суде  и  подписали  все  соответствующие  бумаги,  она  связалась  с  некой  частной  фирмой,  занимающейся  разделом  имущества,  и  оставила  там  свои  координаты,  затем  (видимо,  по  их  совету)  посетила  юриста,  где  ей  помогли  составить  некий  документ  с  описью  тех  вещей,  которые  жена  собиралась  забрать  при  разводе.  Список  получился  довольно  внушительный  -  в  него  вошли  почти  все  предметы  первой  необходимости,  включая  холодильник,  стиральную  машину,  телевизор,  а  также  столовый  гарнитур,  который  нам  дарили  на  свадьбу  ее  и  мои  родители.  Мне  Валентина  оставляла  лишь  старый  продавленный  диван,  который  перед  этим  собиралась  выбросить,  мой  письменный  стол,  пару  табуреток  и  небольшой  книжный  шкаф,  на  который  у  нее,  видимо,  просто  не  поднялась  рука,  поскольку  он,  единственный  из  мебели,  перешел  мне  по  наследству  после  смерти  отца.  Я  не  спорил  с  женой,  прекрасно  понимая,  что  ничего  этим  не  добьюсь  (только  себе  хуже  сделаю),  лишь  усмехался  в  душе  -  это  единственное,  что  мне  оставалось  в  данной  ситуации  -  и  молил  Бога  об  одном:  чтобы  все  это  поскорей  закончилось.
     Впрочем,  я  был  не  одинок  в  своем  желании.  Моя  супруга,  судя  по  всему,  стремилась  к  этому  ничуть  не  меньше  меня.  Со  все  более  возрастающим   удивлением   наблюдая   за   ней   со  стороны,   я  в  который  уже  раз  задавался  вопросом:  чем  вызвана  такая  спешка?  Уж  не  кроется  ли  здесь  какого-нибудь  подвоха?
     Объяснилось  все  очень  скоро,  причем  весьма  тривиально.  Выглянув  однажды  в  окно,  сразу  после  того  как  Валентина,  вырядившись  словно  на  парад,  выпорхнула   из   дома  по   каким-то   своим   делам,   я   случайно  обратил  внимание  на  изящный  серебристый  «вольво»,  припаркованный  на  той  стороне  дороги,  как  раз  напротив  нашего  подъезда.  Кажется,  он  уже  не  первый  раз  попадался  мне  на  глаза.  Водитель,  маленький  мужичок  с  большим  животом  и  довольно  объемистой  лысиной,  в  сером  с  искрой  костюме  и  красивых