Дворник Бонифат (продолжение).

увидел,  и  что  теперь?
     Я  не  нашелся  что  ответить.  Полагаю,  вид  мой  в  эту  минуту  был  совершенно  потерянным,  так  как  девушка,  смерив  меня  еще  одним  внимательным  взглядом,  наконец,  смягчилась:
     -  Ладно,  не  дергайся!  Верну  я  тебе  твои  бабки!  Мне  неприятности  не  нужны.  Может,  завтра…  Или  послезавтра…
     Вдруг  в  глазах  у  Аделы,  так  же  как  в  тот  раз,  в  кафе,  при  совершении  сделки,  заиграли  лукавые  огоньки.
     -  А  хочешь…  хочешь,  я  отработаю  свой  долг?  Прямо  сейчас?  Там  лавэ  как  раз  на  два  раза  было!  А?  Как  тебе  идея?
     Я  был  настолько  ошеломлен  ее  предложением,  что  продолжал  стоять  перед  ней,  не  произнося  ни  слова.  С  одной  стороны,  я,  конечно,  просто  обалдел  от  счастья,  но,  с  другой  стороны,  во  мне  все  еще  не  улеглась  обида  на  девушку.  Наверно,  в  теперешнем  моем  положении  было  бы  гораздо  уместней  -  и  эффектней!  -  повернуться  и  уйти  с  гордо  поднятой  головой  -  лишь  тогда  я  мог  бы  считать  себя  полностью  отомщенным.  Но  в  то  же  время  я  прекрасно  понимал,  что,  поступи  я  следующим  образом  -  и  такого  случая  в  моей  жизни  больше  не  представится,  не  говоря  уже  о  том,  что  я  могу  навсегда  потерять  Аделу.  Так  неужели  теперь  я  должен  отказаться  от  предоставленного  мне  судьбой  шанса,  принеся  его  в  жертву  своему  надутому  самолюбию?!
     -  Ну,  что  же  ты  молчишь?  Боишься  прогадать?  -  к  моей  собеседнице  уже  снова  вернулась  ее  прежняя  самоуверенность. -  Соглашайся,  пока  не  передумала.
     -  Я  согласен, -  эти  слова  я  не  сказал,  а  почти  выдохнул  (К  черту  принципы!  К  черту  гордость!  К  черту!  К  черту!),  чувствуя,  как  земля  уходит  из-под  ног  и  все  плывет  перед  глазами,  сливаясь  в  яркий,  разноцветный  клубок.
     -  Вот  и  славно!  -  отработанным  движением  -  на  губах  торжествующая  улыбка  -  Адела  берет  меня  под  руку. -  Тогда,  может  быть,  сразу  ко  мне?  Что  зря  время  терять!
     Не  без  усилия  овладев  собой,  я  хотел  было  возразить,  что  для  начала  неплохо  и  сходить  куда-нибудь,  хотя  бы  в  то  же  кафе,  но  с  ужасом  вспомнил,  что  в  кармане  у  меня  всего  лишь  полтинник,  оставленный  женой  на  всякий  случай,  а  этого  едва  хватит  на  рюмку  коньяка,  и  прикусил  язык.  Девушка  словно  прочитала  мои  мысли:
     -  Брось  комплексовать!  Сегодня  я  тебя  угощаю.  Как  говорится,  долг  платежом  красен!
     Покорно  плетясь  с  нею  рядом,  я  молча  проглотил  и  этот  подкол.  Адела  же,  казалось,  наслаждалась  моим  унижением:
     -  Что  ты  как  воды  в  рот  набрал?  Развлек  бы  чем-нибудь  девушку!
     -  Извини,  но  у  меня  сейчас  не  то  настроение.
     -  А  что  ж  такое?  Ты  ведь  так  хотел  меня  видеть!  Разве  ты  не  рад  встрече?
     -  Рад,  конечно.  Но…  я  как-то  по-другому  все  себе  представлял.
     -  Разочарован?
     -  Не  то  чтобы…  Просто  глупо  получается:  я  так  много  хотел  тебе  сказать,  а  теперь  даже  не  знаю,  с  чего  начать.
     -  Ну,  если  не  знаешь,  тогда  лучше  молчи.
     Незаметно  подошли  к  Аделиному  дому.  Когда  вновь  поднялись  на  знакомую  лестничную  площадку  и  моя  спутница,  ворча,  стала  возиться  с  замком,  я  вспомнил  про  дворника.  Может,  спросить  у  нее,  кто  такой  этот  Бонифат  и  что  он  сегодня  утром  делал  в  ее  квартире?  Нет,  сейчас  еще  не  время  -  как  бы  все  не  испортить!
     Дверь,  наконец,  открылась,  и  через  минуту  с  замиранием  сердца  я  уже  входил  в  комнату,  с  которой  у  меня  было  связано  столько  волнительных  воспоминаний.  Здесь  все  оставалось  по-прежнему:  широкая  кровать  под  балдахином,  стол,  зашторенное  окно  во  всю  стену,  торшер  на  изогнутой  ножке.  Только  предметы  в  этот  раз  выглядели  несколько  иначе  -  как-то  резче,  выпуклей,  объемней.  Наверно,  оттого,  что  вместо  мягкого,  интимного  света  Адела  -  полагаю,  не  без  умысла  -  включила  огромные  лампы  под  потолком,  которые  и  придавали  всей  обстановке  такой  непривычно-вызывающий  вид.
     -  Присаживайся.  Я  сейчас, -  скрывшись  ненадолго  в  соседней  комнате,  девушка  появилась  с  бутылкой  какого-то  дорогого  вина  и  коробкой  конфет  в  руках  и,  достав  из  стоящего  тут  же  серванта  два  изящных  бокала  на  длинных  ножках,  торжественно  водрузила  все  это  на  стол. -  Будем  пьянствовать.  Надеюсь,  не  возражаешь?
     Слегка  аффектируя,  она  уселась  напротив  меня  и,  скрестив  пальцы  под  подбородком,  с  видом  капризной  школьницы  наблюдала,  как  я,  открыв  бутылку,  неторопливо  разливал  по  бокалам  густую  тягучую  смесь.
     -  Так.  И  за  что  же  мы  выпьем?  -  подняв  на  уровень  глаз,  Адела  пыталась  разглядеть  на  свет  содержимое  своей  емкости. -  Может,  за  встречу?
     -  Что  ж,  давай  за  встречу.
     Мы  чокнулись,  и  я  быстро  опрокинул  в  рот  сладкий,  с  приятной  горчинкой  напиток.
     -  Угощайся, -  девушка  подвинула  мне  коробку  с  конфетами,  но  я  лишь  отрицательно  помотал  головой.  Откинувшись  на  спинку  стула,  минуты  две  сидел  неподвижно,  чувствуя,   как,   медленно  обдавая  теплом,  разливалось  по  жилам  вино.  И  одновременно  с  этим  ко  мне  постепенно  возвращалась  уверенность. Чтобы сохранить  в  себе  это  ощущение,  я  решил  пойти  ва-банк.    
     -  Выпьем  еще!  -  как  бы  уступая  внезапному  порыву, я  снова  потянулся  к  бутылке  и,  прежде  чем  Адела  успела  сказать  хоть  слово,  до  краев  наполнил  оба  наших  бокала. -  Предлагаю  тост  за  любовь!
     -  За  любовь  обычно  третий, -  в  выражении  лица  девушки  появилась  некая  озадаченность. -  Хотя…  почему  бы  и  нет!  Принимается!
     Несмотря  на  легкий  испуг,  промелькнувший  в  ее  глазах,  Адела  по-прежнему  чувствовала  себя  хозяйкой  положения.  Это  читалось  в  каждом  ее  движении,  в  каждом  искоса  брошенном  взгляде,  в  лукавой  улыбке,  играющей  на  губах.  И  все  же  внутренний  голос  подсказывал  мне,  что  я  сумею  одержать  над  ней  верх,  подчинить  -  хотя  бы  ненадолго  -  своей  воле,  и  тогда…  тогда  ей  уже  -  хочешь  -  не  хочешь  -  придется  играть  по  моим  правилам.  
     Я  окинул  комнату  изучающим  взглядом.
     -  Послушай,  по-моему, в прошлый   раз  у  тебя была  музыка?  Или  я  ошибаюсь?
     -  А  зачем  тебе  музыка?
     -  Хочу  пригласить  тебя  на  танец.
     -  Ах,  вот  оно  что!  -  с  деланным  безразличием  девушка  кивнула  в  сторону  небольшой  магнитолы,  примостившейся  на  тумбочке  возле  окна.  -  Кассета  уже  вставлена.  С  кнопками  ты,  надеюсь,  разберешься?
     -  А  есть  у  тебя  что-нибудь  менее  попсовое?  -  я  сделал  вид,  что  не  заметил  ехидства  в  ее  голосе. -  Джо  Коккер,  например?  Или  Сантана?
     -  Я  не  очень-то  во  всем  этом  разбираюсь.  Посмотри  там,  у  магнитофона.  
     После  недолгих  поисков  я  обнаружил  среди  разбросанных  на  тумбочке  кассет  ту,  что  показалась  мне  наиболее  подходящей  -    «Золотая  коллекция  блюзов».  Не  долго  думая,  я  зарядил  ее  в  магнитолу,  и  через  минуту  комната  наполнилась  тягучими,  за  душу  хватающими  аккордами.
     Так,  первый  шаг  сделан.  Дальше  -  совсем  просто:  как  бы  невзначай  щелкнуть  кнопкой  торшера,  небрежной  походкой  подойти  к  противоположной  стене  и  выключить  верхний  свет.  И  только  после  этого  в  шутливом  полупоклоне  склониться  к  сидящей  за  столом  девушке:
     -  Разрешите?
     Она,  слава  Богу,  разрешает.
     Первые  же  секунды  танца  показали  мне,   что   я  не  ошибся  в  выборе  мелодии.      Наполненная     внутренней     энергией,      она     не     позволяла  
расслабиться,  тормошила,  звала  к  действию.  Руки  мои,  как  бы  помимо  воли,  заскользили  по  телу  партнерши,  крепче  смыкая  объятия.  Придвинувшись  совсем  близко,  я  стал  покрывать  осторожными  поцелуями  лоб,  щеки,  глаза  девушки,  все  время  стараясь  дотянуться  до  губ.  Адела,  как  и  в  прошлый  раз,  попыталась  уклониться,  но,  движимый  все  тем  же  упрямым  желанием  сломить  ее  сопротивление,  я  решил  во  что  бы  то  ни  стало  добиться  своего,  и  вот  после  нескольких  безуспешных  атак  Бастилия,  наконец,  пала.  Ее  губы  на  вкус  отдавали  чем-то  терпким,  неуловимо  приятным,  сладко  кружившим  голову…
     По  тому,  как  сразу  обмякло  в  моих  руках  тело  партнерши,  по  дыханию,  ставшему  частым  и  прерывистым,  я  понял,  что  одержал  над  Аделой  пусть  небольшую,  но  все  же  победу.  Чтобы  закрепить  свой  триумф,    поскорей,  пока  девушка  еще  не  успела  опомниться,  подхватил  ее,  почти  безвольную,  на  руки  и,  осторожно  перенеся  на  кровать,  приступил  к  священнодействию,  называемому  раздеванием.  Этим  я, по-видимому,  нарушил  ее  каждодневный  сценарий,  и  это  настолько  поразило  Аделу,  что  она  даже  не  пыталась  мне  помочь  и  только  смотрела  широко  открытыми  глазами  на  то,  как  я  непослушными  пальцами  один  за  другим  совлекаю  с  нее  предметы  одежды.    
    Как  и  в  первую  нашу  встречу  оставив  на  ней  лишь  чулки  и  брелок  (кое  в  чем  я  все-таки  решил  не  отступать  от  традиции),  я  в  свою  очередь  разделся,  и…  Это  было  как  отчаянный  прыжок  со  скалы  в  бушующую  бездну.  Вновь  наши  разгоряченные  тела  соединились  в  неистовом  восхитительном  безумии.  Вновь  я  испытал  уже  знакомое  мне  ощущение  резкого  погружения  в  воду,  но  только  на  этот  раз  я  не  тонул,  а  сам  устремлялся  в  глубину,  уверенно  увлекая  за  собой  свою  покорную  каждому  моему  движению  партнершу.  Это  осознание  собственной  силы  и  власти  над  Аделой  было  едва  ли  не  великолепней  того  чисто  физического  наслаждения,  которое,  наверно,  испытывает  каждый  мужчина  (и  каждая  женщина)  в  минуты  любовного  акта,  когда,  двигаясь  в  едином,  все  возрастающем  ритме,  они  как  бы  растворяются    друг     в     друге     без     остатка     и     уже    не    чувствуют    собственного  тела,  превратившись  в  некую  эфемерную  субстанцию,  парящую  в  воздухе,  не  касаясь  земли,  вне  времени  и  пространства…
     Опять  ловлю  себя  на  мысли,  что,  возможно,  кому-то  из  моих  случайных  читателей  покажется,  что  я  выражаюсь  слишком  напыщенно  и  отвлеченно,  но  -  уж  простите  за  напоминание  -  я  пытаюсь  передать  здесь  то,  что  думал  и  чувствовал  в  тот  или  иной  момент  своей  жизни,  и,  если  вас  что-то  не  устраивает  в  моей  манере  изложения,  вы  имеете  полное  право  пропустить  это  место  в  рукописи  или,  в  конце  концов,  вовсе  ее  не  читать.
     Итак,  я  вновь  испытал  это  блаженное  чувство  воссоединения  с  самой  обворожительной  девушкой  на  свете.  Не  знаю,  доведется  ли  мне  еще  когда-нибудь  пережить  подобное…
     Чуть  позже,  когда,  вытянувшись  в  сладкой  истоме,  мы  лежали  бок  о  бок  на  кровати  и  курили,  я  внезапно  вспомнил  про  презерватив,  которым  в  этот  раз  так  и  не  воспользовался.  Впрочем,  у  меня  его  никогда  и  не  было  -  та  единственная  пачка,  что  была  куплена  мной  в  кафе,  бесследно  исчезла,  видимо  прихваченная  с  досады  грабителем,  -  а  моя  партнерша  по  забывчивости  или  по  какой  другой  причине  мне  о  нем  не  напомнила.  Сознаюсь  честно,  меня  это  нисколько  не  огорчило  (я  тогда  как-то  не  думал  о  тех  неприятных  последствиях,  которыми  оборачивается  иногда  для  мужчины  общение  с  девушками  подобного  сорта)  -  напротив,  я  готов  был  усмотреть  в  этом  факте  доказательство  еще  большей  близости  между  нами,  не  ограниченной  никакими  условностями  и