деда-пилигрима, во времена крестовых походов. Кольцо нельзя купить или продать. Оно никогда не должно попасть в руки того, кто не имеет права держать его. Носите это кольцо с честью!
- Я не ищу людей, которые не ошибаются и не лгут — их не бывает. Я ищу тех, кто обманывает, лжёт, но не предаёт меня — с такими можно иметь дело! Гоминид, вы прощены!
Ёжик торжественно надел подарок, соблюдая правила ношения геральдических знаков - как глава семьи на левый безымянный палец, верхней частью гравировки обратив его к ногтям, а затем повернув его изображением внутрь ладони. Он выпрямился в седле и отдал честь недавнему противнику, приставив ладонь к забралу своего шлема.
ГЛАВА 6. НАБЛЮДЕНИЯ СЕРПЕНТОЛОГА.
Накануне решающей битвы за революционные идеалы и свободы, их главные вдохновители и меценаты Юлий Стар и Конкордия Браниславовна (Ко бра), предвидя неминуемую сдачу цитадели, передали командование храброму, но неискушённому в политических интригах, Реликтовому Гоминиду всю полноту власти, а сами, воспользовавшись подземным ходом, ведущим от городской ратуши за пределы Кобургберга на противоположенный берег реки Зуши, бежали, спасая собственные жизни и бросая, увлечённый их обольстительными иезуитскими речами, народ на мучительную гибель.
Отряхивая с себя пыль и грязь Кобра, а вслед за ней и Юлик выползают наружу из затхлого подземелья.
Конкордия бросает прощальный взгляд на охваченную пожаром столицу своих грёз – Кобургберг.
- Эта марионеточная челядь оказалась недостойной нас! Будь проклята вся эта баррикадная чернь! – прошипела в бессильной злобе, отверженная и безутешная в нелепых попытках отвергнуть отвергших её ранее, Кобра. Её неизменная воинственность скорее вызывала жалость, чем испуг.
- Не горячитесь так, Серпентативная моя! В нашем возрасте это непозволительная роскошь.
Ей всё сразу ударило в голову: и вино, употребляемое в неумеренных количествах, и обида на Ёжика, отдавшего предпочтение прекрасной Анне, разбив тем самым все мечты на личное счастье самой Конкордии (что и явилось первейшим побуждающим порывом к организованной ей «революции»), и досада на собственное бессилие в проигранной битве, победа в которой сулила так многое в будущем и казалась столь осязаемой и легкой.
- Кибернетика, сударь вы мой! Супротив кибернетики не попрёшь, тудыть её в дышло! – смачно гаркнула Кобра, - правда одного терминатора мы таки грохнули – аббата де Ниссюка! Нужно было заниматься кибернетикой, а не собачек разводить на вашей вонючей псарне, старый вы ишак!
- Генетикой, - робко поправил её несостоявшийся последователь профессора Преображенского.
- Один чёрт – дело тухлое!
Незрячим старушкам простительна глупость.
Бредёт по ухабам злосчастная Кобра.
Змея не опасна, становится людям,
Лишившись зубов ядовитых и жала!
Неудачливые вояки отходили в сторону Фабуловки, надеясь найти там поддержку и организовать собственное гнездовище, из которого впоследствии будут совершать дерзкие набеги на окрестности Кобургбергщины и растлевать мирных жителей ядом революционных манифестов и воззваний.
Напряжённо обдумывая по дороге,
Весь ужас,
Всю трагичность произошедшего с ними:
Рухнувшие планы,
Амбиций бездарно погубленных горы
Одна только мысль, неотвязно крутилась, у Стара:
«Предварительных ласок отныне не будет,
Моя драгоценная Кобра»!
ГЛАВА 7. ФАБУЛОВСКИЙ ПЛАЦДАРМ.
После своего безотрадного бегства из осаждённого Кобургберга Конкордия Браниславовна (Ко бра) назначила прощальный военный совет в селе Фабуловка.
В избу, выделенную под штаб, битком набилось служивого люду. Сильный одуряющий дух пороха, конского пота и скипидара, пропитавший ковры, развешенные на стенах, и витавший в воздухе, неприятно бил в нос резким запахом. В комнате царила напряжённая тишина, все ждали гневного разноса со стороны атаманши заговорщиков, готовой обвинить кого угодно в неудаче кроме себя самой. И это случилось:
— Но почему Реликтовый Гоминид не пожелал признавать, что он связан тройственным союзом со мной и баронетом?! — вполне ожидаемо остервенела Кобра, найдя хоть кокой-то мало-мальски сносный аргумент своему поражению.
После нескончаемой тирады, отведя уязвлённую душу на подчинённых, она предалась горестным раздумьям:
«За что же судьба отвернулось от меня, позволив растоптать моим врагам все мечты о короне»?
Не кажется ли Вам, дорогой мой читатель, что судьба – самая развесёлая из всех фантазёрок, способная посулить многое одним, с тем, чтобы после позволить превзойти их более искусным и достойным, превосходя дольнее хитроумие и предусмотрительность собственной прозорливостью, отбрасывающей все прочие планы? Так, что же она ответила, оцепеневшей в ожидании, словно испуганная кобра, раздувающая свой капюшончик, неутешной Конкордии Браниславовне?
Вдохновляемый не низменными мыслями о грядущем богатстве и власти, а красотой самого благородного подвига во благо народа и свободы Родины, благодаря Бога за испытание, ниспосланное на пути к этой цели, Непобедимый Ёжик одерживал победу за победой, ведомый гением стратегии к блистательному триумфу!
ГЛАВА 8. ПРАЗДНИК В ОСВОБОЖДЁННОМ КОБУРГБЕРГЕ.
После восстановления законной власти Непобедимый Ёжик провел несколько мероприятий в интересах беднейшего населения, больше других пострадавшего от потрясений произошедшего, после чего, укрепив свой дух благороднейшей любовью к сынам Отечества, простил врагов, даровав им амнистию и разрешая вернуться всем изгнанникам.
Узнав о прощении, Кобра и Старый Филин немедля возвращаются из ссылки, с надеждой сохранить остатки собственного имущества (бордели, наркопритоны и прочие злачные местечки, дававшие баснословную прибыль их владельцам и сеявшие плевелы порока и греха, растлевающие малодушных, неспособных отличить добро от зла и добродетельное от низменного, притупляя их разум и разлагая тело).
Перехворала страна коммунизма недугом,
Силы народа с горячностью юной спалив.
С запада новым поветрием веет зараза –
Англо-саксонской бациллой роящийся либерализм.
Сонм доморощенных лейдэров, даунов, старов
Мнит будто формулу мироустройства страны
Расшифровали, накинув лекала и схемы.
В чём же искус здесь, а в чём здравомыслья зерно?
Дух либеральный основан на принципах права,
Разуме твёрдом в свободе, где доллар царит.
Нищего грош или Ротшильда тучные вклады,
Равно хранимы чиновником честным до слёз.
Как, разве вы не узнали Отечество в речи?
Нет? Вот и я параллели не счёл ни одной!
Цель, что рассудком избрали – ясна, благородна.
Будет ли с жизнью народа созвучна она – вот вопрос?
- Прекрасная речь, господин Ёжик! – произносит, стоящий рядом, среди праздничного народного собрания, Реликтовый Гоминид.
- Друг, вы достойны счастливой жизни. Для этого у вас есть всё в избытке, пожалуй, кроме наглости и плохих манер. Желаю вам удачи в любви с Лесной Феей, - отвечает Непобедимый Ёжик.
- Любовь – это вечное бескрайнее блаженство!
- Я надеюсь, что ваша взаимная влюблённость с Феей перерастёт в нечто более серьезное, и вы оба будете счастливы.
Народ ликует в восторженной неистовости.
Через толпу с трудом пробивается к трибуне хрупкая женщина, держащая в руках конверт, перевязанный голубой ленточкой:
- Господин Ёжик!..
- Пустите! Да пустите же!
- У меня к нему прошение.
- Господин, во имя памяти убитого аббата де Ниссюка, прошу, выслушайте меня!
Ёжик оборачивается:
- Что у вас ко мне? Вы знали погибшего? Кто вы?
- Я Хельга… я жена аббата… я жду от него ребёнка. Прочтя содержимое этого конверта, вы узнаете тайну, поведанную мне перед гибелью аббатом де Ниссюком. Она касается судьбы нашей страны и моего будущего ребёнка – всё здесь.
Она передаёт ему послание де Ниссюка.
- Я обязательно с этим ознакомлюсь. Хорошо зная вашего бывшего… возлюбленного, безвременно отошедшего в мир иной, поверьте, я уже заранее на вашей стороне.
Он читает прошение вдовы.
- Вы удивительная женщина, Хельга. Потеряв аббата де Ниссюка, вы написали много добрых слов обо всех и не единого дурного слова о врагах! Обещаю, что не оставлю своим попечением семью верного де Ниссюка. Примите вот это на похороны и отпевание, - передаёт кошелёк звонкого серебра.
- Вы так великодушны, господин Ёжик!
- Его смерть не была напрасна. Посмотрите, как счастлив народ, избавленный от тирании изгнанных им узурпаторов. Утешьте своё горе мыслью об этом.
- Если вы того желаете, я последую вашему совету. Благодарю за заботу!
Ёжик обращается к прекрасной Анне:
- Жизнь солдата лишь миг,
Только молнии вспышка,
Озарившая подвигом мир,
Тихо дремлющий ночью
Мещанства порочно-сытого.
Слава дружбе солдатской, вовек!
Неподкупную, крепкую, верную дружбу
Испытаешь войной и нуждой.
Нет, я не забыл желания любить жизнь.
Чистоту, беззащитную, молящую о крохе времени.
Тишину, шепчущую о любви, ветерка дуновением.
Тот город белый, залитый солнцем,
Где я когда-то родился…
Как дивно звучит твоё имя, любимая Анна!
- А сейчас, налейте-ка мне пунша! Да, побольше! Надеюсь, его хорошо остудили?
- Люди, с праздником светлым всех вас!
Славить будем родной Каганат –
Кобургбергщину нашу святую
Где бы мы ни скитались сейчас!
В Ингерманландии ли дождливой,
В Папуасии Новогвинейской
Или дома, на Родине –
В Коацакоалькоссе!..
Леди Анне, вполголоса:
- Любимая, ты вспоминай в своих молитвах обо мне,
Перед иконою Казанской Богоматери...
Прошу…
ГЛАВА 9. ТАНЕЦ У ПОДНОЖЬЯ СВЯЩЕННОЙ ГОРЫ.
Ты в любви неуязвим,
Сердцем груб и чёрств душой –
Терминатор!
Обманувшись в ласках милой,
Совершенства ищешь с новой.
Это верно.
Подпевай мне, улыбнись,
В ритме жиги закружись –
Бранль-бурре!
Жар в крови, истома чувств
Словом нежности звенит,
В виреле!
Не желаю перемен –
Молод, весел и силён!
Слава Богу!
Братья, нашей жизни суть –
Будь беспечен – счастлив будь!
Йо-хо-хо!
Среди моих доброжелателей и знакомых развернулась нешуточная борьба за право быть узнанными в героях пьесы. Дабы не разочаровывать никого из моих читателей я проявлю максимум изощрённой дипломатичности и неистребимой галантности, доставшихся мне от пращуров, непрестанно подвязавшихся в этих качествах, сказав уклончиво: люди, послужившие прообразами героев постановки, учтиво просят не принимать прочитанное вами за художественный вымысел автора, все описанные события имели место быть в жизни.
А поскольку я ещё слишком молод и не успел поседеть, испытывая сразу и всё на собственном опыте – многое было записано со слов людей далёких от Парнаса, чьи благодатные склоны, вытаптываются густо толкущимся в его округе стадом лукавых сатиров.
Лесная Фея, наделённая даром творить чудеса и менять по своему капризу собственный облик, являет танец своего желания.
Там где скалы гранитные
Круто срываются
В пену прибоя,
Её дом соткан ветрами
Дикого леса,
Необъятного Моря.
Забвенье, безумье, мечтание, жизнь –
В кружении танца.
В нём вся её страсть,
Трепет бурной
