Соберу милосердие-2

виноваты.- Май потоптался хромовыми сапогами,будто пробуя  деревянный помост.Сегодня он при мундире облечён властью.-Сограждане! Недавно я смотрел  телевизор про отсталые  народы земного шара.А почему так? зачем  они мрут как мухи? ихнюю свободу и мощь подло высасывют жадные  трутни,сиюминутно черпая  богатства земель.Там малые ребятишки за день съедают лишь миску супа  с краюхой хлеба,их ноги не держат ходить.- Капитан  говорил спокойно,уверовав в правоту своих мыслей.- И я повидал на своей работе страшное  людское бедствие.Оно коптит в сажу  белые души; а для того ,чтоб его уничтожить,нужно      начать воспитанье с детей- потому что мы,взрослые,уже для сего мира потеряны.- Вздохнул Май приговорённый,хоть снова ему родись.- Сейчас перед нами выступит Янко, тревожный мужик.
 -Он просто юродивый!- хохотнул громко Тимоха,трясясь  припадком нехорошего смеха; и многие  в зале  заулыбались, ища средь соседей поддержку.Но Янка совсем не обиделся,хлопнул ладонью по колену:- Вот это да?! ты же наизнанку всё вывернул.- И чуть обождал,подбирая добрые слова для злых людей,надеясь прорваться  в их шипастые панцыри.- Я когда вошёл,то сразу увидел скоморошьи  личины.Бездумные и хитрые,трусливые- вы смотрели на меня,будто войной обьявить хотите.Но я сильнее всех,потому что правда  моего природного естества выше корыстного лицемерия  плутов.Вас здесь пять сотен человек собрались только ради меня,вы пришли жить моей жизнью- ведь в ней есть великая  цель ,а остальные обманны.Хочу я объяснить  всем,какое будет счастье  построить для детей цирк,зоопарк,или спортивную площадку.Но мы,видимо,ходим разными тропами- оттого что сладостная дорога к греху наезжена человечеством,а горькая тропинка благости едва протоптана одинокими праведниками.
 -Это ты праведник?!!- яро возмутился нетрезвый Тимошка,втайне от жены успев хлебнуть из рукава.Его поддержали ехидным смехом дружки:- Гуляка и пьяница! Жену уморил с ребятёнком!
  Схватил Янко отвердевший воздух,как огромный булыжник в тонну весом с новой цирковой опалубки,и потужась,метнул его на бедолажий сброд,целясь раздавить хоть  одного негодяя:- Быдло окаянное!! и правильно  я зову вас сучьим именем!!!- у Янки  так сильно вздулись рёбра от злобы,что он не мог продышаться,глотая кусками удушье.-Великие люди славны  своим работящим  трудом: у них в настоящей  жизни есть всепланетные гидростанции и дороги железные,поднебесные домны!- и льётся,льётся расплавленный металл в ваши лживые утробы ,опухшие от лени да пьянства! Не мечтайте оправдаться перед страшным судом пустыми молитвами и копеечным подаянием.Даже деньги благотворительности уже распиханы по карманам воров,а детям нужна явая помощь.- Он, сгорбившись, подскочил к плакату цирка,тыкнул в него:- Вот ваша
молитва.Вот!- и сбежал из зала со стыдом.
  Никто не визнул противно.Олег председатель, дрогнув, кривенько улыбнулся:- Нельзя  так разговаривать с обществом- его правота  больше чем Янкина,хоть даже по головам.
 -Не бывает большой правды и маленькой.- Вспыхнул в углу полковник Рафаиль,подожжённый случайной искрой.-Я приехал к вам из дальних краёв отечества,где подобная гнусная ложь затравила кровавую войну.Добрые люди!-обратился он к людям добрым,чьи глаза уже  опалились огнём кулачного побоища.Поймите,что великая  неприкасаемая  истина общества над человеком это лишь тирания властей и религий,которые владеют нашими умами.Телевизоры и газеты в уши кричат,молитвы и здравицы в ноздри поют- услышим ли мы после  такой какофонии трепетную музыку своего сердца?
 -Услышим.Ага.- У деда Пимена яростью  заполыхали седины; а потом  стало плавиться всё лицо,стекая кипящими морщинами к оскалённому роту.Переполняла старика бездумная ненависть,а поэтому сразу  высказаться он не мог,и гневался,мычал:- Мммерзавцы  отпетые,зззззапечные гниды,- заикался противно,словно гуттаперчевая кукла  на костюмном балу,куда  пришла голенькой:- вы подличаете героев отважных вровень с собой,чтобы оправдаться червивой душою- мол,все такие! а попробуйте,холуи проклятые,возвысьтесь до подвига!..
  Бабы прятали детишек под юбками,уводя в даль светлую, пока не залитую чёрной кровью.Пацанята сходили молча,сжав в кулачках шоколад; а малые девки трусливо стали подвывать матерям,только сильнее распаляя бойню.



 …Иду я домой,и вяло жарюсь на солнце,дыша покорёженным носом как  подсыхающая за губу  таранька.Вчера нам  с Муслимом  крепко досталось от мужиков,которые желали поквитать его отца заморочными бедами.Я кричал- не виноват!- а селяне в ответ- бьём без разбору!- и старый Пимен  рядом хлобыстал тяжёлой палкой по пустым головам,уморено вызванивая всеобщую тревогу.
  Еле шагаю я; а долетел бы в четыре маха,пихнув коленями землю,вырвался из бремени обуз,торопясь к семейному счастью.Я радуюсь на пыльной дороге размытым мазкам тонких женских каблучков.Шелестящие занавески немо шепчут мне о том,что к ужину сейчас макароны,и Умка опять мучается,закручивая их на вилку.Танцует Олёна у зеркала под скрип жёлтого шифоньера.Возле крыльца прилёг сытый  пёс,давно узнавший во мне хозяина.
 Сердце моё холодеет разлучной тоской.Будто уйду от них скоро,сбегу на край света или даже до самых чернот вселенной.А после с ближайшей ракетой примчится  в посёлок толстая бандероль- что там?- Бесценный дар,которого ещё не предрекали   волхвы и ведуньи.Если богатый мужик с толстым кошелем  вручит,сердясь на ненужную трату,фартовой красавице бриллиантовый перстень,то она любовью смелой расплатится  за трудную щедрость.Если состоятельный семьянин приласкает одинокую хмару,станет лелеять её да водить по театрам,то взамену одарится любовью услужливой.Крепче всего объятия  нищих: они засыпают под дремотные вздохи чарующей ночи- птицу счастья дразня,ненасытную хищницу.
  А моя душа живёт сладостной  болью,раздираясь открытыми ранами.Я водил её к  врачам лазаретным,голый мучился в кабинетах,но моё сердце- не нужно- шепчет-бесполезны твои старания.Двери кругом белые,шкафы с лекарствами от хвори любой: а медсёстры плачут над нею,над моей любовью.
  Баба Антонина тоже пустила слезу,и Макаровна хмурится рядом,оттого что в наш дом  заходил на полчаса Янко, выгадав  чужую жену как подлый лиходей.Я свирепо старухам  зыкнул,враз поверив их отчаянным словам; неслышно отворил свою калитку- зелёная муха осталась сидеть  на воротине,далеко высовывая длинный язык,будто дразнила меня и нашу нежную семейную идиллию… Ах, Олёнка- предательшей стала.Оставаясь дома одна, затосковала  в четырёх стенах.
 -Здравствуй,милая,- обнял я  мягкие плечи жены,и тут же почуял великую силу бабьей слабости.Олёна легко остранилась меня,словно  пленяя своей гордостью проказливого ухажёра.Вот,мол- гляди и завидуй,но руками не трожь.
 -Добрый вечер.- К дверному косяку прислонила она статную фигурку,обдёрнув сарафан на боках,будто не мои это прелести,а так- для соседа.И я возмутился до неприличия- гуляешь,сучка- подумалось мне чужими словами завистливого отшельника; медля напоказ,из штанов потянул кожаный ремень.А в сердце зрела ярость, пламень горел.
  Недобрым часом испугалась жена,хотя должна уж привыкнуть к моим странным мечтам и фантазиям,к ревности.Трусит бедняжка,а всё же голову держа высоко,как  верная лебедь:- Ты что? сдурел на работе? Охолонись под душем.
 -Сознавайся,красуля.- Я притиснул её к жаркой стене,по которой закатными лучами пристрелялось солнце.Синие Олёнкины глаза стали лучшей мишенью для нас со светилом,но оно попугивало холостыми патронами,а мне теперь не жаль боевых.- Ты себя продала Янке.Что было между вами?..
  Страшная оплеуха  настигла меня на полдороги к истине,ко правде.Отпечаталась белая бабья ладонь цветом красным- заныли косточки,вспухла щека:- Сволочь ты,Ерёмушка! пакостный мужик  оказался,- горько вздохнула Олёна,и я сам себе не поверил: боязливо заковырялся в душе,листая страницы паспорта,сверки технического диплома,и отзывы льстивых товарищей,чтобы доказать  свою мужескую состоятельность.
  От того ещё больше разнервничал,скуксился как горелый блин.- Рассказывай всё до копеечки: не видишь- мне больно.
  Признание в моей слабости сломило Олёнку; с носа её потекли слёзы,потому что считала она равным богу меня.И в большую беду молилась ночами обоим,тайком перекладывая наши иконки.
  Вот она хлюпнула детски; надулась у некрашеной стенки-шепчет чего,непонятно.- Что??- я подставил ухо ближе к её губам,капризно надеясь на примирительный поцелуй.Но Олёна гаркнула прямо в самую перепонную барабанку:-Взаймы я взяла из Янкиной копилки,чтобы сыну купить велосипед!! Забыл уже?!
 -Помню.И за неверие мужу ложись на диван, страдалица. Законно хлопнул  бронзовой бляхой по комелю кирзового сапога.
  Осерчал ко всем; рыкнул жалеющему сыну-бросался, топоча,по дому- а выпоров Олёну,есть отказался и уморено заснул.
   Утром я сунул Янке  под нос:- Держи свои деньги. Обойдусь без подаяния.Чтобы к Олёнке больше не подходил.
  Дядька Зиновий  с громким  треском гужнул  насмешливо: - Янко,ты в десять раз  красивее будешь,и чуб у тебя завивается,а вот лучшая девка нашей округи всё равно любит Ерёму.Отчего?
  Мужик равнодушно ответил ему:- Потому что дура ещё молодая.Зато взрослая баба обойдёт его стороной,даже плюнет вслед.Нет в Еремее силы мужицкой,чтобы ведьмы под стрежнем визжали.
  -Что за стрежень такой?- полюбопытствовал дядька ,мигая мне одним глазом.Я ободрился:- Интересно послушать твоё хвастовство.Где ты,Яник,отвагу держишь? наверное,за щекой её поминутно обсасываешь.
 -Отвага не леденец,- усмехнулся тот,восприняв мои  нервные слова как  шалость малого ребёнка.Он дорезал в шкатулке петушиную голову и отложил рукоделие на скамью,разминая усталые пальцы.Особо серебряный перстень вдавился в безымянную фалангу,обелив ноготь без крови.А наверху этого чудесного перстня была выбита клятва,сокровенная памятка- то ли слова покойной знаменитости,то ль Янкин девиз- храни достоинство-. И всё.Очень похоже на  морали,которыми  дед Пимен в пылу яростных споров обкладывает деревню,выстраивая оборонительный рубеж.
  Я ждал; ждал душевной баталии,чтоб выплеснуть из глотки переживания свои.Но не утерпев,сам пополз  врукопашную,пряча макушку под лопухами.- Скажи мне,Янка милейший: как можно у человека стрежень вызнать в мирное время,если нет боевой схватки и нечем отважиться? Ты вот бахвалишься нынче,а я презираю твои беспардонные упрёки.Потому что правду дело скажет.
 -На  чужое уважение  я чихаю сопливым насморком,-скривился Янко улыбкой гордой.Видно,задел его честный  разговор: заметно побледнели виски,а это верный признак подступающей злобы.- Лишь бы мне перед собой стыдно не было,и я уже богу отвечу за свои грехи,- снова  завёлся он на старой бражке,которая давно припахивала свёкольной бурдой.- Кажись вон,Зиновий- крепко уважаемый человек,и по заслугам- а каждую неделю в город ездит жену следить.Потому что отдался пороку,предал себя –теперь никому не верит.
  Дядька  поднялся с гаечным ключом,крестя жаркое солнце в окне,широко открывая синеющий рот.Полетели чашки со стола; Зиновий зябко сорвался к  выходу,прячась в ссутуленные плечи.За ним тихо закрылась обитая войлоком дверь раздевалки;