БРАСЛЕТ-2 Пустили козла в огород... (одним файлом)

нет. Всё едино. Везде разгром.
- Ну! Кто постарался?
- Ладно, Паш. Проехали. В зубах настряло! Предлагай варианты.
Он ворчливо оглядел панораму:
- А чё - "Паша"?.. Чуть что, так сразу: "Белоруссия!" - и ткнул пальцем в один из разрывов между  облаками: - Ну вот, хотя бы сюда!
Сюда, так сюда. Это "сюда" оказалось побережьем Рыбинского  водохранилища. Его северо-западной окраиной.
Картинка на экране приблизилась и мы нырнули под облачный покров.
- Сюда! - корректировал Пашка наш полёт, непонятно чем руководствуясь.  -  Сюда... Теперь сюда, над дорогой... Ещё чуть вперёд километров десять...
- Ну, Паш! - хохотнул Санька, молча наблюдавший за его выкрутасами. - Ты  нас вообще, по-моему, в какую-то Тьмутаракань завёз! И не похоже, что центр  России. Да ещё и снег кругом!..
Пашка мельком взглянул на него и, почему-то не оценив юмора, серьёзно  парировал:
- Тьмутаракань много южнее...
Игорь удивлённо проскрипел:
- Хех! Ты даже направление знаешь? Я почему-то всегда думал, что это -  образное выражение.
Пашка, не отрываясь от экрана, хмыкнул:
- Астрахань. Слыхал про такой кишлачёк?
- Это что, Тьмутараканью раньше обзывалось?
Пашка с усмешкой покрутил головой и выдал нараспев:
- "Ой, да говорила ж мине мама: в школу учиться ходють, сынок, а не  прикалываться..." Тормози! - Это уже относилось ко мне. - С этих самых развалин и  начнём нашу индивидуальную трудовую.
Мы зависли над просёлочной дорогой, на которую, как дольки мяса на  шашлыке, были нанизаны сразу три деревушки, сросшиеся, считай, в одну большую.  Среднюю из них рассекал перекрёсток. Одним концом эта поперечная дорога  спускалась к обширному оврагу (скорее всего, это была какая-то речушка), а  противоположным терялась в сказочной красоты лесу. На этом перекрёстке мы и  остановили свой выбор.
- Мегаполис! - съязвил Санька, обозревая окрестности.
- Угу... И - ни души... - смущённо прикусил Пашка один ус. - А говорят,  будто деревня встаёт до зари... Не верь глазам своим!..
По местным часам здесь уже должно было быть часов девять. Если не  больше. Но улица пустовала. Население - будто вымерло.
- Прогуляемся? - оглянулся на меня Пашка. - Самое время для десанта. Пока  никого местных нет.
- Как коллектив?
- Коллектив не против, - пробубнил Игорь и повернулся к Помогаю: - Без  обид - посиди пока тут, понаблюдай. Мы-то к тебе привыкли, а там...
- Моя понимай, - улыбнулся тот в ответ. - Моя сама не хоти: тама холодно.
- Да уж! Наш Иван Сусанин выбрал местечко!
- Вот самому и надо было подсуетиться! - огрызнулся Пашка. - А то все  молчали, Пашу ждали!
- Ладно тебе! Выходим!
Только мы переступили порог экрана, как нас тут же вычислили. Откуда-то с  краю дороги, из запорошённых снегом кустов, выпрыгнула чёрная шавка и обложила  нас звонким лаем. Издалека отозвались её единомышленницы.
- Не спишь, ПаУза? - повернулся к ней Пашка. - Гав-гав два раза!
- Не трогай ты её! - поморщился Санька. - Потом не отвадишь...
- От она мне нужна! Сама инициативу проявляет!
Свидетель нашего появления не унимался. Пришлось мне напрячь ситуацию.  Строгий взгляд и телепатический посыл сделал своё дело: по дурному вревев и  поджав куцый хвост, шавка буксанула на укатанном снегу и во все лопатки чесанула  вдоль дороги.
- Чё ты там ей сказал? - Санька проводил её довольным прищуром.
- Показал, как выглядят драконы.
- Несчастное животное! - всхлипнул Пашка, запахивая лёгкую куртку. -  Какая жестокость! Какой ужас... А здесь - гм-гм! - не юга, скажу я вам! – и он зябко  передёрнул плечами.
Санька многозначительно хмыкнул, а Игорь указал на довольно крепкое  деревянное здание, прятавшееся в заснеженных ветвях окружающих его деревьев:
- По-моему, вон там обитают органы власти. Как я понимаю, нам туда?
- Твоя ошшенно правильно понимай! - согласился Пашка, имитируя  шелестящий голос Помогая. - Гля, и флажок для нас вывесили. Знали, гады, что  искать будем! "Верной дорогой идёте, товарищи!" - изобразил он дедушку Ленина. Выставив ладонь в направлении сельсовета и наклонив голову, он первым  целеустремлённо двинулся вперёд. Мы, естественно, последовали за ним.
- Эх, на крутой бы таратайке сюда подрулить, - посетовал Игорь. - С нами  сразу по-другому запоют. А то будто цыгане с автобуса слезли. Чё'т мы тормознули,  а, Вовчик?
- Да какие проблемы? Прошу!
Рядом с нами возникла та же машина, на которой мы совершали  марш-бросок в иное измерение. Только теперь она блеслела, как соплями намазанная  и следов перенесённых ею издевательств даже и намёка не было.
- Моя ж ты ла-асточка! - расстроганно запел Игорь, мгновенно  преображаясь. - Как же я по тебе скучал!
- А сказать не мог? Я как-то и не того... Мне оно без надобности.
Санька заозирался:
- Ты бы народ-то не пугал... Изобразил бы, что она к нам издалека  подъехала, что ли? А то прямо из воздуха...
- Где ты видишь народ? - гыгыкнул Пашка, занимая плацкарту на заднем  сиденье и пропел ужасным фальцетом: - "Снова вымерло всё до рассвета!.."
- "Замерло", Паш, "замерло", - поправил его Игорь, любовно оглаживая  машину, и, когда "певец" в ответ лишь презрительно хрюкнул, сочувственно  вздохнул: - Бедная, несчастная та "Гармонь"!
- Я не понял, - Санька медлил с погрузкой себя в кабину. - Мы чё, эти два  метра ехать в консервной банке собираемся? Я, вообще-то, могу и пешком туда  дойти. Воздух-то здесь какой, а? - Он помахал перед носом ладонью, принюхиваясь. -  Полезно и подышать.
Я его поддержал:
- Догоняйте. Мы - пёхом.
Воздух здесь и впрямь был чудесным. Чистым, звонким, морозным. Ни  ветерка. Снежинки мягко падали на землю, тихо дополняя нарисованную за ночь  картину. Из труб некоторых домов поднимались дымки, донося приятные запахи  домашнего тепла.
- Я бы здесь и пожить не отказался, - поплотнее запахивая на себе не по  сезону лёгкое пальто, сказал Санька. - Тихо, уютно...
- Да ты погоди нахваливать, - сказал я, всматриваясь в  дверь сельсовета,  смутно видимую сквозь усыпанные снегом лапы елей. - Может встретят нас, как та  шавка.
- А ты ждёшь торжественный приём? Естественно, придётся применять  меры убеждения.
- Не хотелось бы...
Мимо нас с гиканьем и Пашкиными воплями пронеслась Игорева "ласточка" и  скрылась за поворотом извивающейся дороги.
- Куда их черти понесли?
- Тебе-то что? Кости разминают...

******

На пороге сельсовета нас поджидал облом. На двери висел здоровенный  замок. Хорошо, хоть не ржавый. Иначе бы возникли сильные сомнения насчёт  интенсивности работы сего учреждения.
Я недоверчиво подёргал его, будто надеялся, что это всего лишь видимость  и обитатели нарочно спрятались за такой неумной ширмой, дабы осложнить к себе  доступ.
С шиком напротив сельсовета притормозила наша "ласточка".
- Приехали! - хохотнул Пашка, подходя к нам. - Им по фигу, на чём там мы  изволили пожаловать. Оне почивать изволють! Разрешите представить: "Слипин  виллидж" в чистом виде! Блэк Саббат! Год одна тыща девятьсот шестьдесят девятый!  - И он опять оскорбил наш музыкальный слух пародией на названную вещь.
Губная гармошка из его уст прозвучала прямо-таки не очень, но привела к  неожиданному результату. На дороге неожиданно нарисовалась какая-то  крупноформатная тётка в обнимку с велосипедом и зычным голосом, не  предвещающим ничего хорошего, окликнула нас:
- Молодые люди! Вы кого хотели?
Её сопровождала крупная мохнатая собака, тоже не дышавшая  благодушием. Она тут же зашлась длинной речью, содержание которой понятно было  и без перевода: наша компания ей не нравилась.
Мы хором, как по команде, удивлённо повернулись на звук.
- Похоже, здесь не практикуется содержание собак дома на цепи? - тихо  проговорил Санька, непроизвольно напрягаясь.
- Нам ба из начальства каво-нябудь! - съюродствовал Пашка,  приноравливаясь к тёткиному выговору.
Та шестым чувством усекла насмешку и взгляд её посуровел.
- Ну, я - начальство! - заявила она недружелюбно, спускаясь с дороги и не  выпуская из рук велосипеда. Она подошла к нам, напряжённо вглядываясь в лица. - Чего вам?
Я как-то смешался от такого вступления и не сразу вспомнил, зачем мы  сюда вообще явились. Да и присутствие лающей собаки не способствовало  задушевности беседы. Хоть и не пугало, но как-то нервировало.
Санька было начал объяснять, что у нас к ней серьёзное дело, но  доминирующий собачий вокал не позволил ему прояснить картину. Поэтому после  пары безуспешных попыток он устало замолк и уставился на источник звука. Тётка,  наконец, обратила внимание на неудобство в общении и соблаговолила окрыситься на  своё сопровождение. Но сделала она это как-то неубедительно, и собака продолжала  обзывать нас последними словами. При этом она всё время поглядывала на хозяйку,  виляя хвостом и как бы спрашивая: ну, как я, честно отрабатываю свой хлеб?  Хорошо, хоть не кидалась проверять крепость наших нижних конечностей. И на том  спасибо.
"Вовчик, - услышал я чью-то громкую мысль, - пора бы и власть  употребить!"
Я удивлённо оглядел свою команду и поймал на себе изнывающе-кислый  взгляд Пашкиной физиономии. Во как! Тоже воспользовался телеграфом в  одностороннем порядке.
Ну что ж, если народ требует...
Недавний опыт пришлось повторить. Собака тут же поперхнулась на  полуслове, взревела дурным голосом и, поджав хвост, резво покинула наше  общество, оставив на снегу свидетельство пережитого ужаса.
- Слава Богу! - непроизвольно вырвалось у Игоря.
Оставшись без моральной поддержки, тётка посерела лицом и удивлённо  посмотрела ей вслед. Потом подозрительно уставилась на  нас и впускать не  торопилась.
- Так вы по какому делу к нам?
- Мы что, так и будем на пороге беседовать? - удивился Санька.
- Люся! - неожиданно громко и радостно заорала та, завидев кого-то на  дороге. - Ты документы-то передала?
Люся, оказавшаяся красномордой молодой особой со спортивной фигурой  легко преодолела расстояние от дороги до сельсовета и тупо уставилась на  начальницу:
- Какие документы?
Ясное дело, это был финт ушами. Теперь Люся выполняла роль сбежавшей  собаки. Ей предписывалось, в случае чего, не пущать и отбивать атаку нагрянувших  террористов.
Моментально воспрянув духом и приосанившись, начальница усмехнулась и  с гордым видом завозилась с замком:
- Ну что ж, заходите, молодые люди...
Блокада была прорвана.

******

Помещение местной администрации и снаружи-то не сильно радовало глаз, а  внутри так и вообще оказалось на грани убожества. Привыкшие уже к своим, без  преувеличения сказать, шикарным апартаментам, мы ощутили ужасный дискомфорт,  когда начальница царственным жестом указала нам на потёртые стулья, что  нестройным рядом жались к стене.
- Присаживайтесь.
В помещении было как-то слабо натоплено и мы не спешили освобождаться  от верхней одежды. Две печки цилиндрической формы высотою от потолка до пола  надсадно гудели, создавая иллюзию уюта. Видимо, местный кочегар не так давно  вспомнил о своих непосредственных обязанностях.
- Итак, молодые люди, что вас привело к нам? - вновь прозвучал тот же  вопрос после короткого знакомства. Звали хозяйку Любовь Николаевной.
"Молодые люди" хором повернулись в мою сторону.
Хорошенькое дело! По-моему, договаривались о другом варианте.
Ладно...
- Мы, собственно, представляем международную благотворительную