"Восставший из Ада. Границы Ада".(Мистика, ужасы)

лишь  успел  Шон, качав  читать, какую  то  молитву, но  не  дочитал. Его прервали  сразу  несколько  выстрелов  в  его  сторону. И  несколько  пистолетных  горячих  пуль  вонзились  в  мужскую  грудь  убийцы  под  прозвищем  Наставник  Шона  Картера.
  Испуская  последний  вздох, он  еще  раз, взглянул  на  своего  убийцу стоящего  над  ним  и  закрыл, навсегда, умирая  свои  карие  полусумасшедшие  маньяка  убийцы  глаза.   
  Бриана  Эджертон  сняла  со  своего  с  кобурой  полицейского  пояса  рацию  и  произнесла – Пострадал  офицер. Вышлите  помощь, срочно. 12347  Гледстоун. Вышлите  немедленно  подкрепление  и  помощь – она, повторила,  еще  раз,  уточняя  свои  слова. Она  добавила  еще - Мы  нашли  наставника. Мне  нужна, срочно  скорая  помощь.
  Она  громко  зарыдала, правда, не  понятно  почему. Наверное, потому, что сама  не  ожидала  такого  неожиданного  рокового  для  себя  расклада  в  итоге  своего  личного  расследования. Возможно, из-за  своей  ошибки, и  излишнего  доверяя  к  коллеге  по  службе, что  даже  возможно, Шон  Картер  оказался  тем  самым  убийцей  серийником. Который  ей  нравился, как  брутальный  привлекательный  своим  характером  и  видом  мужчина. И  что ей, пришлось  самой  и  собственными  руками, пришить  его. И  тем  самым, самой  поставить  точку  в  ходе  расследования  в  этом  кровавом  крайне  грязном  деле.
  Ангел  Иофиил    все  увидел  своими  глазами.  Весь  обман  устроенный  ему  хитрым  обманщиком  Пинхедом.
- Ты, все  знал! Ты, все  специально  подстроил! – прорычал  в  гневе, сверкая своими  синими  женским  глазами  Ангел  Неба.
- Я, не  мог, не знать – ей  произнес  самодовольно, упиваясь  своим  преимуществом  перед  Ангелом  Неба, главный  предводитель  людей  демонов  Пинхед.
- Ты  знал, что  так  случится! – с  лютой  презрительной  ненавистью  произнес  Иофиил  Пинхеду.
- Ты  ничего  не  знаешь  о  человеческом  поведении – произнес  спокойно  и выдержанно, скрывая  свою  дерзкую  нахальную  иронию  гвоздеголовый  сенобит.
- Будут  последствия! – продолжил  в  гневе  Ангел  Неба - Ты  получишь  в  знак  наказания  страдания  и  боль – произнес  ему  ангел  Иофиил –Ты  будешь  страдать.
- Страдать? – вопросительно  и  удивленно, ему  произнес  в  ответ  Пинхед – Я?
- Да, ты! - произнес  Пинхеду  Иофиил.             
- Страдания  и  боль. Это  говоришь  мне  ты, ангел, стоящий  у  врат  Эдема – произнес  Пинхед – Ограниченный  только  лишь  этим. И  не  пускаемый  в  пределы  самого  Бога. Это  вся  твоя  роль. Кто  ты  такой, чтобы  говорить  о  страданиях  и  боли? Мне  главному  после  Левиафана  властителю  шкатулки  Лемаршана.
- Не  забывайся, Пинхед, кто  тебя  сотворил  и  поставил  на  эту  роль, решать  судьбы  грешников – возмутившись, и  негодуя, зло  бросил  Ангел  Иофиил  Пинхеду - С  повеления  моего  Владыки  Небес, ты  и  твой  мир  существует. Пока, он  нужен  самому  Богу  как  место  наказания  грешных  душ. 
- Как  ты, вообще  смеешь  использовать  это  слово – произнес  булавочноголовый  сенобит – Ты, тот, кто  ничего  не  знает  о  страдании. Я  приветствую  его  с  распростертыми  объятиями. Я  живу  ради  него  и существую, чтобы  с мольбой  на своих  устах  разделять  значение  этого  слова. Грех  и  страдания, это  мое  естество.
  Иофиил  не  мог  тому  сейчас  ничего  ответить. Он  впал  в  искушение  и  ощутил  прилив  греховных  первых  мыслей. Первый  раз  в  своей  Небесной  жизни  он  не  смог  противостоять  такому  соблазну. К  боли  и  страданиям. А  Пинхед  ощущая  всем  своим  разумом и  телом, что  взя  над  ним  верх  произнес  ему – Может, тебе  стоит  познать  больше, чем  ты  думаешь  о  себе  и  своих  возможностях. Может, тебе  стоит  узнать  правду  о  проблемах,  которые, ты  пытаешься  решить?
  Было  странным  и  удивительным,  но  женщина  ангел  не  протестовала  и не  сопротивлялась  ему. А  возможно  это  была  уловка  и  ловушка  для  самого  Пинхеда. Самопожертвование, о  котором  ему  не  дано  было  понять. 
  В  это  время  из  противоположных  в  направлении  стоящего  перед  Пинхедом  ангела  Иофиила  каменных  стен  склада  вылетели  длинные  с  крючьями  звенящие  цепи  и  безжалостно  насквозь  пронзили  утонченные  женские  идеальные  в  своей  красоте  руки  посланника  Рая.
  Иофиил  вскрикнул  от  чудовищной  пронзившей  его  боли  и  уставился  в  упор  своими  синими, как  само  небо  женским  на  миловидном  личике  глазами  в  черные  непроницаемые  неподвижные  и  не  моргающие  никогда  ледяные  глаза  Пинхеда.
  Распинаемый  и  растягиваемый  по  сторонам, натянувшимися  стальными  длинными  цепями  он  произнес, превозмогая  свою  боль – Что  ты  творишь?!  Как  смеешь, ты?! Ты  знаешь, кто  я?! 
- Я  не  могу  не  знать – приблизив  свое  булавочноголовое  белое  лицо  и  подступив  в  упор  к  растянутому  по  сторонам  за  кисти  женских  рук  Иофиилу, произнес  Пинхед -  Какая  ирония.
  С  этими  словами  гвоздеголовый  сенобит,  стал  вынимать  правой  рукой  из  своей  головы  длинные  вонзенные  в  рассечения  и  порезы  острые  вбитые  адской  силой  Левиафана  иглы. Одну, за  одной. И  вонзать  их  в  голову  Иофиила. Точно  в  гладкий  лоб  женщины  ангела, на всю  глубину  двумя  рядами  над  многострадальными  сейчас  от  страшных  мук  Небесного  Ангела  синими  смотрящими  на  него  глазами.
  Пинхед  ощущал  его  боль  и  страдания. Он  впитывал  это  все  и  наслаждался  болью  и  властью  над  Райским  упавшим  в  грех  и  соблазны  Созданием. Пинхед  знал, что  когда-нибудь, он  сделает  это. И  вот время пришло  бросить  вызов  даже самому  Небу  и  тому  Богу, что  был  там  наверху.  И, по мнению  самого  гвоздеголового  Пинхеда, ничем  не  отличался  в  своих  проделках  и  опытах  от  того, чем  занимались  здесь  в своем  аду  сенобиты. Пинхед  творил  то, что  было  на  самом  деле  делать  нельзя. Это  был  вызов  и  месть  самому  Богу  еще  с  тех  времен, когда  Пинхед  был  сам  земным  человеком.  Свято  чтящим  традиции  и  религию.  Верящим  в  своего  Создателя. И, разочаровавшись  во  всем, павший  на  сторону  зла. Через  страдания  и  боль  познавший  многое. Найдя  себя  в  этом  и  став  Пинхедом. 
  Пинхед  медленно  и  растягивая  свое  удовольствие, старательно  и  четко  вонзал  свои  гвозди  иглы  в  лоб  Иофиила. Он  проводил  мучительную  медленную  экзекуцию  своему  Небесному  оппоненту  с  неописуемым  внутренним  наслаждением. Созерцая  текущую  из  глубоких  колотых  ран  по  миловидному  женскому  личику  алую, сверкающую  Небесной  чистотой  кровь  под  мучительные  болезненные  страдальческие  вопли  Ангела  Неба. 
  Он  вонзил  в голову  несчастной  своей  жертвы  с  десяток  своих  игл, в  два ряда  по  всей  длине  женского  лба  под  свисающими  белокурыми  длинными  вьющимися  с  ангельской  головы  густыми  волосами.
  Алая  сверкающая  ангельская  кровь  стекала  на  одежды, его  полненькую  полуоткрытую  в  белоснежной  короткой  кожаной  куртке  тяжко  дышащую  в  муках  женскую  грудь  Иофиила. Текла  ручейками  на  белоснежные  узкие  кожаные  брюки, капая  на  белые, на  высоком  шпильке  каблуке  женские  туфли. 
  Наконец  Пинхед  закончил  издеваться  над  Иофиилом  и  отошел  немного назад, сделав  всего  лишь  один  шаг  от  своей  измученной  адской  нестерпимой  болью  жертвы.
- Ну, как  тебе, что  скажешь, Ангел  Неба? - произнес  он  тому – Можем  продолжить. Это  лишь  немногое, что  я  могу  тебе, пока  что  предоставить  на  свое  усмотрение.
  Измученный  адской  нестерпимой  болью  и  страданиями  ангел  Иофиил,  сперва, уронил  свою  окровавленную  лицом  голову  себе  на  грудь, но  потом, нашел  в  себе  силы  ее  поднять  и  уставиться, не  моргая  на  своего мучителя  гневными  и  мстительными  глазами.
- Желаешь  еще? - произнес  опять  ему  гвоздеголовый  сенобит  Пинхед.
- Сделай  худшее, что  можешь! Ты, забыл  о  моем  значении  для  Него – произнесла, в  неистовстве  своего  ангельского  гнева, вся  облитая  своей  кровью  и  с  окровавленным  лицом  синеглазая  молодая  женщина. Не  в  силах  сделать  то, что  реально  могла. Ибо  так  было  нужно.
  Она  подняла  вверх  свои  синие  глаза, глядя  куда-то  в  потолок  рыболовецкого  склада. Вероятно, созерцая  самого  своего  Творца  и  Повелителя, где-то  там  за  его  пределами  и  потолком  в  самом  высоком  синем  небе. Именно  там, куда, если  бы  смотрели  черные  демонические  глаза  Пинхеда, не  узрели  бы  ничего.
- Твоя  судьба  уже  решена! Изменить  ничего  не  возможно! - произнес  Пинхеду  ангел  Иофиил - Ты  в  своей  собственной  ловушке, булавочноголовый  Пинхед! Ты, даже  не  представляешь  своих  будущих  страданий!
- Посмотри  на  меня – произнес  ангелу  Пинхед, даже  не  особо  не  отдавая себе  отчет  в  том, что  будет  дальше – Я  выкован  в  агонии  и  боли. Я  ожидаю  муки  вечные.
- Ну, тогда  давай, гвоздеголовый! - произнес  сквозь  стиснутые  зубы  и  боль  ангел  Иофиил – Увидишь, что  будет!
  И  превозмогая  адскую  нестерпимую  боль, запрокинув  вверх  свою  женскую  белокурую  миловидную  и  окровавленную  лицом  голову  Иофиил, громко  сотрясая  стены  рыболовецкого  каменного  склада, расхохотался.
  И  как  бы  в  ответ  на  его  громкий  издевательский  дикий  смех  из  противоположных  боковых  стен, и  со  всех  сторон  полетели  еще  длинные  стальные  цепи, что  вонзились  в  тело  молодой  невероятно  красивой, лет  тридцати  женщины. Протыкая  ту  и  насаживая  на свои  изогнутые  острые  крючья,  точно  пойманную  рыбу. Пронзая  ее  окровавленное, милое  женское  личико  с  обеих  сторон  и  растягивая  по  сторонам, точно  резиновое. Ее  щеки, веки  глаз  и  женский  с  алыми  ангельскими  смачными  ни  разу  не  целованными  безгрешными  губками  рот.
  Пинхед  снова  совершил  шаг  вперед  и  подошел  практически  вплотную  к  ангелу  Неба. Его  лицо  с  черными  глазами  смотрело  в  синие  измученные  страшными  адскими  муками  глаза  Иофиила.
- Возможно, нам  не  увидеться  больше, Привратник  Небес. Это  конец  твоего  урока  – произнес  Иофиилу  Пинхед.
- Исуса, тоже  распяли! – произнес, громко  и  прямо  в  лицо  стоящего  напротив  него  сенобита  Пинхеда  Ангел  Иофиил. Когда, завращался  с  усилием  висящий  в  самом  воздухе  жертвенный  утыканный  длинными  гвоздями  и  опутанный  цепями  пыточный  окровавленный  столб, впитывающий  боль  и  страдания  своих  жертв, как  и  их  текущую  к  нему  по  длинным  натянутым  звенящим  цепям  горячую  кровь. А  цепи  натянулись  еще  сильнее. А  острые  изогнутые  пронзившие  насквозь  лицо  крючья,  растянули  тому  в  разные  стороны  вместе  с  ангельской  живой  плотью  женоподобный  изумительной  божественной  красоты  лик. Отрывая  кожу  от  плоти  и  черепа. Доводя  до  предельного  непереносимо  болезненного  растяжения. Затем, цепи  с  крючьями  натянулись