"Восставший из Ада. Границы Ада".(Мистика, ужасы)

задумалась.
- Что  ее  глаза?  Продолжайте, Магда, я  слушаю, и  весь  во  внимании – произнес  Эдди  Ховард  Марси.
- Они  были, какие-то  неподвижные. Совершенно, не  моргающие. И  цветом  черные. Внутри, которых, что-то  жило. Не  человеческое – произнесла  Магда  Гройсман - Пугающие. Точно, не  из  этого  мира, доктор. И  еще…- она  опять  замолчала, но  тут  же  произнесла - У мальчишки  в  руках  был  квадратный  какой-то  странный  кубик. Такой  маленький, похожий  на  некую  коробку,  или  точнее  сказать, шкатулку  в  золотой  красивой  графической  чеканке  или  оправе. Игрушка, или  нечто, похожее  на  такое, этакое. И  тоже, нечто  весьма  странное. Я  обратила  на  это  внимание. А  когда, мальчишка  умер, то  ни  этой  шкатулки, ни  этой  странной  женщины  и  в  помине  не  было. Она, даже, не  выходила  из  этой  больничной  реанимационной  палаты.
- Растворилась  в  воздухе, что  ли, хотите  мне  сказать, Магда ? - скривив  ехидную  насмешливую  кривую  своим  тонкогубым  мужски  ртом, произнес  главврач  клиники  Эдди  Ховард  Марси.
- Похоже, что, именно  так, док – произнесла, подтверждая  той  ее  слова,  вторая  медсестра  Эмма  Билз – Мы  вместе  видели  это.             
- Вот, что, я, вам  скажу, дорогие  мои  коллеги – произнес  главврач  онкологической  городской  клиники  города  Мельбурна  Эдди  Ховард  Марси - Просто, забудьте  про  всю  эту  бредовую  потустороннюю  чушь. Еще  скажите, призраки  наводнили  нашу  больницу. Спасайтесь  все  и  бегите  отсюда. Парень  умер, и  уже  ничего  не  исправишь. Теперь, дело  за  гробовщиками  и  похоронами. Отправьте  мертвеца, обратно  в  тот  дом  «Святой  девы  Катарины». Пусть, те  долбанутые  в  своей  божественной  вере  монашки  и  тот  святой  их, такой  же  долбанутый  церковный  наставник  пастор  святой  отец  Фабио  Росси  Пасторелли,  позаботится  о  мертвом  теле  этого  одиннадцатилетнего  мальчишки. Пусть, его, как положено, хотя-бы, похоронят  на  своем  церковном  кладбище.

                                                                    ***
    Девид  Рамсфилд  полицейский  под  личным  послужным  номером 5670      Бостонского  полицейского  городского  участка  и  управления  ID 25-098 GA «MAGNOLIA»  крутился  у  прилавка  в  небольшом  городском  магазинчике. С  неудержимы  желанием, прикупить  пачку  сигарет  PALL MALL, табачной  компании R.J. Reynolds Tobacco  Company.
  Он  был  на  очередном  дежурстве, но  забыл  дома  свои  любимые  сигареты. Ему  было  невероятно  тяжко  без  курева. Еще  бы, Девид  был  ее  курильщик  с  приличным  послужным  стажем. Его  не  пугал  ни  рак  легких,  ни  прочие  болезни, вызванные  таким  курением. Он  так  хотел  затянутсья  сигаретой, что  просто  пулей, выскочив  быстро  из  дежурной  своей  полицейской  патрульной  дежурной  машины  под  номером  116, Dodge Charger. И  заскочил  в  этот  магазин, оттолкнув  достаточно  грубо  и  по  хамски,  какого-то  невысокого  уличного  проныру  оборванца  в  изношенной  до  дыр  грязной  одежде. Девид  Рамсфилд  потребовал  от  продавца  за  прилавком  желаемого  и  срочно, протягивая  тому  десять  баксов.
- Моих  любимых – он  произнес  стоявшему  за  прилавком  у  кассового аппарат  продавцу  магазина, лет  сорока  Денису  Крайнону. У которого, он  регулярно  покупал  сигареты. 
  На  прилавке  сигарет, каких  он  хотел, почему-то  не  оказалось, и  продавец  за  прилавком  ушел  в  подсобку  за  ними.
  Девид  крутился  у  прилавка. Его  выворачивало  всего  изнутри, и  было плохо. Так  ему  хотелось  сигарет, что  просто  не  было  покоя  и  всего  будоражило  нетерпением.
- Денис! - он  прокричал  продавцу, чего-то  задержавшемуся  в  своей  магазина  подсобке – Я, между  прочим, на  дежурстве»! Время, Денис! Я  спешу! У меня  полно  своих  забот  и  работы!
  И  его  глаза  уставились  настоявшего  невдалеке  и смотрящег о не  отрываясь  и  не  моргая  на  городского, черт  знает  откуда  тут  взявшегося  заросшего  густой  черной  лохматой  и  нечесаной  бородой  с  такими  же  усами  под  широким  ноздрями  носом. Грязным  уличным  помойным  бродягой  хипстером  в  наброшенном н а голову нелепом  как  и  весь  его наряд  да  и  вид  наряде.
  Девиду  Рамсфилду, вдруг  стало  смешно. Как-то  неожиданно  в  полюсах  узковатой  мозговой  деятельности  городского  профессионального  и прослужившего  большую  часть  своей  жизни  в  полиции  человека, сменилось  настроение. На  смену  разгоравшемуся  гневу, пришло  нечто  иное. Желание  поиздеваться  морально  над  кем-либо. И  он  засмеялся, глядя  на  смотрящего, не  отрываясь  на  городского  патрульного  плотного  в  телосложении  полицейского, лет  пятидесяти  грязного  уличного  помойного  бродягу. Этот  черноглазый  и  на  вид  злобный  бомж  бродяга, казался  немым. И  Девид  первым  ему  произнес – Что  вылупился, прыщ  гнойный? Помойка  мало  кормит, да? Приперся  сюда  просить  подачки  и  милостыни?
  Но, бомж  хипстер  молчал  и только  знал, что  смотрел  на  хамовитого  наглого  не  знакомого  с  правилами, хоть  малейшего  приличия  полицейского  пристально, не  отрываясь  и  злобно, сверкая  своими  черными, точно  бездна  ада  глазами.
  Девид  Рамсфилд  положил  свою  правую  руку  на  свисающую  на полицейском  широком  ремне  увесистую  черную  дубинку, как- бы  намекая  одним  только  своим  видом, что  уже  шутить  больше  не  намерен.
  Он  произнес  бродяге - Че  уставился, чеши  отсюда  урод! – Девид  предельно  зло  уже  и  грубо  произнес  в  приказном  порядке  грязному  помойному  бродяге  и  тот, повернувшись, молча, пошел  к  дверям. Наверное, чтобы  избежать  хорошей  ненужной  взбучки  от  городского  силовика  и  хранителя  порядка.
  Бомж  бродяга  исчез  тихо  за  дверью  магазина.
  В  это время  как раз  появился  из своей  кладовки  продавец  Денис  Крайнон.
- Тебя, хоть  за  смертью  посылать,  - недовольно  произнес  полицейский  Девид  Рамсфилд – Давай, целый  блок. Че, мне  эта  пачка. Я  же  на  смене. А  курю  как  паровоз, сам  знаешь, Риана  Джей.
  И  Девид  ему  мило  так  улыбнулся, по-дружески  как  старому  знакомому.
  Продавец  протянул  ему  блок  сигарет, а  Девид  деньги.
  Вскоре  попрощавшись  с  продавцом, Девид  Рамсфилд  покинул  магазин. Он  быстрым  шагом  добрался  до  стоявшей  у  перекрестка  проезжей  скоростной  автомобильной  дороги  трассы  302  своей  полицейской  Dodge Charger. Где  сидела  его  постоянная  и  неизменная  напарница  по  работе, полицейская  под  личным  служебным  номером  5699  Риана  Джей  Локсли.        - Ну, все, дождалась, наконец, тебя  курягу – произнесла  напарница  полицейская  Риана  Джей  Локсли, ему  садящемуся  в  машину  с  бортовым  номером  116  с  мигалками  на  крыше.
- Все  нормально, подруга  моя - Девид  Рамсфилд  той  ответил. Ты  же  знаешь  какая будет  для  меня  работа, если  не покурю – и  добавил - Поехали.
  И  сидящая  сейчас  за  рулем  его  верная  и  неизменная  напарница полицейская  Риана  Джей  Локсли  завела  двигатель  Dodge Charger.                      И  машина  тронулась  с  места. 

                                                                    ***
  Он  превратился  в  нечто  ужасающее  и  взвился  в  сам  воздух  перед  Роной  Батлер.
  Его  тело  было  наполовину  сейчас  ошкурено  от  верхней  кожи  до  алой  окровавленной  плоти. А  руки  и  ноги, оказались  прибитыми  длинными  острыми  гвоздями  к  иксообразному  скрещенному  из  срощенных  плотно  друг  с  другом  человеческих  костей  распятию, верх  которого  украшал,  раскинувшись  лучистым  веером, стальной  ангельский  нимб.
  Когда  она  ответила  на  предложение  этого  сукиного  совершенно  голого  красавца  с  черными, испускающими  черный  убийственный  адский  свет  и  в  черной  исходящей  из  его  мужского  обнаженного  тела  тепловой  ауре. Произошло, просто  нечто  ужасное  и  невообразимое, что  ее  черноволосая  сумасшедшей  убийцы  женщины  голова, как  и  сам  кровожадный  разум  маньячки  даже  себе  представить  не  смог  бы  никогда.
  В  это  время, крючья  и  цепи  впились  в  тридцатилетнее  женское  гибкое  молодое  тело  серийной  убийцы  Роны  Батлер, как  только  она  произнесла  слово - Хочу  увидеть  больше. Хочу  всего  много  и  больше, чем  хотела  бы.   
  Стальные  очень  длинные, вылетевшие  неизвестно  откуда-то  с  обеих  сторон  из  каменных  стен  комнаты, звенящие  металлической  своей  жуткой  музыкой  цепи, буквально  распяли  ее  по  сторонам  за  руки  и  ноги. Подвесив  в  самом  воздухе  и  пространстве  между  четырьмя  высокими  стенами  и  арочным  потолком  каменной  комнаты. 
  Он  назвал  ей  себя. Он  был  Херувим  адской  шкатулки  под  названием «Конфигурация  плача».
- Я  Херувим  Тоссераф - кошмарный  гортанный  голос  сотряс  каменные  стены  этой  комнаты  с  полом  и  потолком, оглушая  все  вокруг  тяжелым  звенящим  мужским  басом - Старший  Прислужник  самого  Великого  и  Всемогущего  Властителя  лабиринта  дракона  Левиафана.             
  А  этот  чертов  совратительный  по  своей  божественной  красоте  искалеченный  гвоздями  в  разодранной  до  самого  кровоточащего  мяса, прибитый  к  кресту  брюнет  с  черным  сверкающим  металлом  нимбом  над  головой. С  черными  вьющимися  длинными  и  парящими  на  незримом  ветру  волосами  стал  как-то  весь  вибрировать  в самом  воздухе  некими  волнами, точно  пустынный  мираж, излучая  жуткий  адский  из  себя  пламенный  жар.
  Левиафана  был  хозяином  той  самой  шкатулки, что  Рона  крутила  в  своих  трясущихся  кровожадных  руках  серийного  убийцы  молодых  несовершеннолетних  безвинных  девчонок. Она  была  в  адской  смертоносной  ловушке. Из  которой  ей  не  было  никакого, вообще  выхода.
  Рона  была  теперь  в  кольце  стоящих  вокруг  нее  более  десятка  сейчас  окруживших  человекоподобных  уродов  и  калек  в  черной  одежде  из  черной  обожженной  адским  пламенем  прирощенной  к  их  телам  одежде.
  Рона  Батлер  совершила  роковую  свою  ошибку, когда  взяла  в  свои  руки  эту  коробку  сладостных  мучительных  садистических  страданий  и  плача  с  желанием  заглянуть  внутрь  и  узнать  то, что  было  ей  непостижимо. Рона  желала  непостижимых  страстных  кровожадных  новых  и  свежих  удовольствий  граничащих  с  половыми  сексуальными  удовольствиями.
  И  пришла  сюда. В  этот  адский  мир  этой  хитрой  и  опасной  головоломки.
- Ты  удостоилась  большой  чести, Рона  Батлер – произнес  он, тот, что назвался  неким  Херувимом  Тоссерафом.
  Прибитая  к  иксообразному  и  на  половину  ошкуренная  кресту  со  сложенными  за  спиной  четырьмя  крыльями  со  сверкающим  наверху  ангельским  черным  нимбом  произнесла  ей – Я, лично  пришел  за  тобой  и  твоей  душой  и  многострадальной  болью. Ибо, мой  Хозяин  непомерно  голоден, а  ты  свежая  и  лакомая  моя  пища.
  Рона, дергаясь  распятой, закованная  по  рукам  и  ногам  цепями  и  торчащими  в