Однако не могу не напомнить.
Земных муравьёв и термитов никто никогда в заточении не содержал. И рабским трудом в совершенно чуждых отраслях «работы» заниматься не заставлял.
И, главное: проложить все эти ходы в бетоне — занятие чертовски нудное и трудоёмкое. То есть — их прокладывали долго. Очень долго. И явно — не одно поколение, сменившееся в этом конкретно колодце. И, следовательно, они имели какую-то возможность поведать о своих тоннелях, и дальнейших планах, тем, кто придёт после них. И тут не годится теория о том, что информация передаётся запахами, жестами, и феромонами. Нет.
У них должна была быть письменность.
Наблюдать за тем, как микропы протискиваются в лаз «хомо мурашикус», как обзывали для себя местных букашек десантники, оказалось вовсе не так занятно, как Билл надеялся. Ну, таракашки и таракашки. То, что они оснащены новейшей бортовой аппаратурой с чувствительнейшими видеокамерами и сенсорами, без микроскопа и не увидать.
Зато отлично увидать на контрольном мониторе, откинутом из рукава скафандра, изображение, что передаёт камера направляющего разведчика. А когда после попадания в кольцевой ход микропы разделились, так и изображения утроились — Билл приказал Симмонсу и Бокамбу откинуть и свои мониторы, найдя и подстроив каналы от камер микропов два и три.
Правда, это мало что дало: тоннели и тоннели. Круглые. С ровными и отблёскивающими вкраплениями зёрен кварца, корунда, и слюды, стенами. По мере того, как микропы спускались ниже, сигнал слабел, и изображение начало покрываться квадратиками и пустотами чёрного фона. Билл чертыхнулся: как это они забыли про промежуточные усилители!
Пришлось отправить и четвёртого, запасного, микропа — затащить внутрь сложного лабиринта пару усилителей размером с горошинку. Изображение сразу улучшилось.
— Сержант Хинц. Прошу вас вернуть запасного микропа за третьим усилителем. Сейчас разведчики спустятся на нижние ярусы подземелья.
Третий усилитель пришлось затащить ещё глубже — уже на глубину пять метров. Троица разведочных таракашек к этому времени достигла дна бетонной толщи.
А вот здесь произошёл облом.
Тоннели явно должны были продолжаться и в грунте, на котором покоилось основание бетонного стакана, но…
Вероятно, смещение пластов почвы, осыпание, оплывание из-за грунтовых вод, или ещё какие природные факторы сделали эти ходы непригодными для перемещения: всё напрочь «заросло»: оказалось засыпано песком и забито суглинком.
— Возвращайте микропов наверх. Впрочем, нет. Пусть вначале пробегут по периметрам кольцевых тоннелей, соединяющих рабочие камеры. Мало ли. Может, в этих камерах хоть что-то интересное осталось.
А и правда: осталось!
Билл с интересом смотрел на крохотные штуковины, похожие на примитивные ручные буры и кирки, оказавшиеся наваленными буквально грудой в одной из внутренних камер. Качал головой, недоумевая: неужели эти бедолаги пробивали этот крепчайший бетон с помощью этого?!
— Так. Думаю, достаточно. Пускайте микропа дальше. Это — явно музей. Предназначенный, вероятней всего, для поднятия духа последующих поколений.
— Постойте-ка, сэр. Что значит — музей? Это же — вполне рабочие орудия!
— Да, верно. Однако логические выводы говорят о том, что раз уж эти крошки прокопали столь развитую систему ходов, и выбрались на поверхность, где сейчас отсутствуют следы их «хозяев», сделали они всё это, включая «разборку» с хозяевами, отнюдь не с помощью ломов и кирок. Совершенствование технологий и повышение эффективности оборудования — это их конёк. Наверняка в позднейших вариантах всё это было не столь примитивно и трудоёмко.
А музей… Думаю, пока не изобрели письменности, именно так они и передавали потомкам (Ну, вернее — своим сменщикам!) свои знания и свою… Ненависть.
— Ага, понятно. Ну а что вы имели в виду, говоря про письменность?
— Думаю, вот это. Останови-ка микропа. Верни чуть назад. Камеру — на стену. Вот. Так держи. Сейчас Мать переведёт.
Глядя на вырезанные на стене очередной камеры лунки, действительно напоминавшие буквы алфавита, пусть и странные, Билл поразился наблюдательности дока: эти бороздки и царапины на стене боковой комнаты мелькнули на самой кромке поля зрения камеры, и сам Билл принял их за естественные. А вот доктор — нет.
Впрочем, доктор-то как раз чего-то такого наверняка и ждал.
Учёный же!
— Вот. Порядок. Мать перевела. Послушайте. Может, пригодится.
«Тем, кто придёт после нас.
Помните, что те, кто отдают нам приказы, и безжалостно наказывают или убивают за неповиновение или нерасторопность — никакие не Боги. Они просто наши Хозяева. Жестокие и злые. И — тоже живые существа, хоть и в миллионы раз крупнее нас.
Чтобы узнать это, и понять хотя бы в общих чертах устройство и Законы нашего Мира, понадобилась работа и усилия сотен поколений. И, скорее всего, для завершения нашей Миссии понадобится работа ещё сотен поколений.
Но миссия-цель у нас одна: выбраться из Круглого Мира наверх, в Большой Мир, и уничтожить всех до единого, Хозяев. И всех их приспешников. Чтобы никто и никогда больше не мог безнаказанно убивать Мардов и указывать нам, что делать, и как жить!»
С минуту царила полная тишина. Потом Саммерс проворчал:
— Вот теперь понятно, чем здесь всё кончилось. И — почему.
— … и таких посланий — пять. Причём каждое — на своём Уровне. Высечено методично, чётко, капитально, если мне позволят так выразиться. Явно — на века.
— То есть, вы хотите сказать, что вот на этом патетически-примитивном уровне и находилась их идеология?
— Нет. Это — явно послание из древнейших времён. Обычно для Истории оно обозначается, как время Первых Учителей. Пророков. Провозвестников. Мучеников. Ну, вспомните Моисея. Или Будду. Или — Илию в загоне со львами… Словом, тех, кто придал смысл, так сказать, жизни, и поставил Высшую Цель.
И если, например, христианство, призывает «подставить другую щёку», и терпеть тяготы и унижения, чтоб обрести Рай в загробном мире, тут такой гипотезы явно не создали.
Их враги были материальны, и конкретны.
И Марды хотели вовсе не поклоняться, «подставив», и терпя…
То есть, это послание сочинили и высекли тогда, когда они ещё не осознавали, что не одиноки в своей борьбе с угнетателями-хозяевами.
Когда ещё не знали, что рядом — другие двести сорок шесть колодцев.
С собратьями. Что же до более конкретных летописей, куда заносились все добытые сведения об окружающем мире и описания новейших технологий, думаю, вы не хуже меня понимаете. Что всё это, и архивы, что были, скажем, на бумаге, или на других носителях, они забрали с собой.
— Доктор. Возможно, вам будет интересно. — Билл, получивший полное представление о мировоззренческих установках предков-предшественников «хомо мурашикус», проникся к ним чем-то вроде уважения, и сейчас как раз закончил возню с гамма-излучателем, — Посмотрите. Может, вас заинтересует.
— О-о! А что это, сержант?
— Я так думаю, это — их Командный Бункер. Потому что находится примерно посередине скопления колодцев, и высечен уже в коренном граните. То есть — капризам непостоянных осадочных пород не подвержен.
— Ага. Логично. Но… Как вы догадались поискать его?
— Ну, это-то как раз было просто. Стандартная процедура. Если где и есть Штаб управления войсками, так — должен располагаться удобно для связи со всеми. И в наиболее защищённом месте. А какое здесь наиболее защищённое от угрозы нападения место?
Вот именно.
— Хорошо, старший сержант. Глядишь, младшим лейтенантом будете. Или — майором. А пока — спасибо лично от меня и всей моей научной братии.
[justify][font="Times New Roman",
