Действительно, господа начальники подошли к какой-то куче, состоящей из мусорных мешков, и уставились на неё, как пещерный человек таращится на космический корабль. Мешки, надо сказать, весьма полные. Это что, нерадивый персонал днём не успел выбросить мусор на помойку и оставил мешки валяться возле дома? Охамела вконец прислуга. Ещё и стулья около мешков валяются где попало. Целая неаккуратная горка всякой дряни набралась. Мусор надлежит утилизировать, а не разбрасывать. Чистота - залог здоровья, порядок - прежде всего. Права Грета - засрали планету, вот и результат: идём на поводу низменных желаний, теряем человеческий облик.
Ага, утром кому-то из прислуги Елфимов вставит клизму за нерасторопность и нерадивость. Проведёт диалог с провинившимся, поставив того в позицию «догистайл». Жандарм умеет здорово подавлять нерадивую личность, с ним не забалуешь.
Вот начальники, что-то решив, отправились к входу в дом. Дверной замок Демид разблокировал, поэтому пара спецов беспрепятственно вошла в здание. Демид переключился на внутренние камеры: стало почему-то интересно наблюдать над действиями старших коллег. Увы, но долго Демид не смог подсматривать над начальниками – они вошли в помещение, где обитал Добрыня со своей супругой, а там камер нет. Да и ладно – подумал Демид – вроде бы обстановка мирная, поэтому включу я новую электронную стрелялку, рекомендованною младшим братишкой, да пристрелю с десяток другой монстриков. А сторожить покой хозяев кто должен? Фигня вопрос: здесь электроника такая, что поднимет вой сразу, если какой злодей, величиной с кошку проникнет через охранный периметр.
Пока Демид рубился не на жизнь, а на смерть с электронными монстрами, Елфимов и Бердышев пытались понять логику злодейства, приключившегося в гостевом доме. Добрыня не пытался понимать логику – она для умников, типа Корнея и начальников. Добрыня сосредоточился на сервировке и поедании бутербродов, потому как его логика должна будоражить вкусовые рецепторы, что бутерброды и собирались доблестно совершить. А буквально через перегородку творилась совсем иная логика – не очень поддающаяся пониманию.
Когда трясущегося под одеялом Жорика чуть попустило, он стал соображать логически, то есть, как мог, начал выстраивать логические цепочки. Получалось весьма печально, так как логика утверждала, что всё нехорошее только начинается, а не заканчивается. Нехорошее – это мягко сказано, скорее всего, скоро Жорика прибьют насмерть об стенку или просто придушат. Вымру я как мамонт или ещё хуже. Потому что все предпосылки для моего истребления уже созрели. И главная предпосылка морозит душу до абсолютного нуля. Вот она эта «предпосылка» – лежит рядом и сопит. И что из всего этого компота получится?
То, что Жорик лежит не один на диване, он понял, как только к нему чуть вернулся слух и сообразиловка. Только не заорать, только не заорать – думал Мочалкин – надо молчать, а ещё лучше претвориться мёртвым. Некоторые животные так и делают, когда им грозит опасность. А кто это рядом сопит? Чё ты тупишь, лишенец – сам себя обозвал Жорик – понятно, что это сопит злющая жена дуболома Добрыни. Два сапога – пара; одна шайка-лейка. Не хочется даже думать о том, что случится, если Добрыня обнаружит меня в постели со своей дурной женой. Он же может подумать совершенно не то, что надо, он же дебил. И жена его дура подстать муженьку. Скорее всего, я даже не успею спокойно объяснить ему, что я просто пролетал мимо его окна и немного залетел не туда. С кем не бывает? Всё это надо объяснять ему в примитивном духе, без сложных лингвистических построений и непонятных для него слов.
Жорик чуть не заплакал, когда представил, что через несколько минут Добрыня, возвращаясь досыпать, тихо забирается на диван под тёплый бок своей супруги, а там … Такое лучше не представлять: это, как ощутить себя, тараканом, попавшим под тапок. Добрыня, наверное, не поймёт, скажи я ему, что мы тут в спальне с его Вероникой кроссворды разгадываем. Как объяснить этому дуболому, что я сегодня слишком занят для всяких любовных томлений и серенад под Луной? Надо от этой женщины откатиться как можно дальше, но куда дальше, если дальше только стенка, а эта Вероника ещё и вертится во сне, как пропеллер. Ещё и имя у неё – Вероника - как-то шлюховато звучит.
Женщина, ты чего делаешь? У тебя что – ветер в голове? Я не твой муж. Зачем ты на меня свою ногу кладёшь? И не надо называть меня «лапуся» - пошлятиной отдаёт. Сволочь твой лапуся, а я мужчина в самом соку, этого от меня не отнять. Почти Аполлон и серьёзный, как инфаркт. Признаю, что все хорошие женщины от меня текут, как пожарные гидранты, но сейчас совсем не время ластиться ко мне. Отвали, зараза озабоченная. Тапок лучше погрызи – помогает охладиться. Откатись куда-нибудь в сторону, а не ко мне. O tempora, o mores. Я бы тебе всё подробно рассказал о твоём моральном облике, да не могу даже шептать. Мне молчать надо, тогда дольше проживу, а ты лезешь ко мне и лезешь. Всё ближе и ближе, ёпт. Укуси меня Фрейд за ухо: «… твою … восемь раз с вдохновением» - ты куда, замухрышка, свою кривулю тянешь? По-хорошему прошу – угомонись. И не надо своими … достоинствами ко мне прижиматься. Они у тебя больше на недостатки средней паршивости похожи, потому что ты злюка от природы. И на твои упругие «тылы» я не претендую. Мне моя любимая бабушка говорила, чтобы я не водился с плохими девочками. От жилетки рукава тебе, невоспитанная женщина, обломится, а не моё белое тело. Шиш тебе с прицепом, а не блуда безудержного. Досвидос! Запей свои хотелки холодной водой. Точно говорю – к ней пора вызывать санитаров, а то горе случится. Ай, только не в штаны. Караул, извращённо насилуют! Женщина, Паркинсона тебе в задницу. Я, конечно, могу устроить тебе незабываемый вечер сексуальных приключений, но давай потом … как-нибудь … на той неделе, или через две, вот тогда я покажу тебе такое, что введёт в смущение даже самого Конфуция.
Совсем некстати Веронике потребовалось получить немного ласки от супруга – вот она и решила растормошить благоверного на подвиг. Так приятно полусонной прижаться к родному мужчине, который поймёт тонкий намёк и постарается сделать женщине приятное и полезное для её здоровья. Милый, давай спустимся в подземелья порока, чтобы подняться к вершинам духа! И забудь об ограничениях …
Вот только, какого чёрта, родной, можно сказать, мужчина напялил на себя столько одежды, ведь на супружеское ложе он укладывался совершенно раздетым. Замёрз благоверный что ли? Так я его сейчас погрею своим горячим телом.
- Каким таким телом? – безмолвно возопил Жорик. Сладок мёд, но рядом с ним существует ещё и дёготь. - Изыди сила нечистая, останься дух Святой! Жестокий рок, отчего ты со мной такой суровый. Вот потому и наступают тяжёлые времена – из-за повсеместного падения нравов. Как объяснить этой ненормальной женщине, что сегодня я исповедую полное отрицание плотских нужд перед лицом искушения?
Вероника, записанная Жориком в окончательно падшие женщины, приоткрыла глаза. Темновато для того, чтобы различать детали. Но даже во тьме можно сообразить, что рядом с ней лежит не её родненький Добрыня, а непонятно кто в драном пальто. Женские мозги начали закипать. У другой бы дамы изо рта исторгнулся бы панический вопль, но не такая Вероника. Она девушка решительная, даже слишком. И хорошо понимает ситуацию. Её и Добрыню в морозовский дом поселили не просто так, а, как признался Добрыня, из-за того, что враги холдинга жаждут устроить нам провокацию, а то и ещё чего хуже. Прям уссыкаются враги – так хотят нам напакостить. Ага, возле огромных денег и огромная гнусность вращается, которая задевает даже таких мелких сошек, как Добрыня и Корней. Так что Вероника находись начеку, враг не дремлет и готовит всякие пакости. Зачем истерически орать – сообразила жена Добрыни. Супруг куда-то вышел, надо полагать по делам, а враг залез в окно и пристроился ко мне под бок с провокационной целью. С какой? Да чтобы скомпрометировать меня перед супругом, который у меня парень горячий – может не понять ситуацию и прибить непрошенного гости. А потом судебные разбирательства, кудахтанье в жёлтой прессе, гнусные ролики в интернете, в которых покажут меня с самой уродливой стороны и непричёсанной. Вот так рискованно работать на большой бизнес – волчьи у них законы.
Гневом накрыло разум женщины, как двенадцатым валом парусник. С лицом пантеры, поймавшей зазевавшегося поросёнка, Вероника резко
сбросила с незваного гостя одеяло. Она решительно схватила тело мужика (а что «тело» мужского пола она уже точно знала из-за анатомических особенностей «тела»), подняла лицо мужского пола в воздух, и выкинула его в открытое окно. Тело по траектории, похожей на синусоиду, усвистало во тьму, как бодрая ласточка. Причём, тихо оно летело до самой поверхности земли, не орало, не материлось и не угрожало карами небесными. Вероника тоже молчала; услышала только приглушённый звук «шмяк». Долетел, значит, мужчина куда надо.
Откуда столько сил у меня взялось – запоздало удивилась храбрая женщина, закрывая окно и задёргивая штору. Наверняка это всё от стресса: наше сознание выкидывает и не такие кренделя в стрессовой ситуации.
Если мужик убьётся об землю, то и хрен с ним – скажу: «Знать ничего не знаю». Сами посудите, как может хрупкая женщина, такая как я, выкинуть в окно огромного и тяжёлого мужика. Следует ли прямо сейчас бежать и говорить супругу о таком казусе с непонятным залётным мужиком? Надо полагать – не следует: зачем лишний раз нервировать супруга. Может ситуация как-то сама рассосётся?
- А кому это я тут сиськами и голой задницей свечу? – задала себе вопрос Вероника. – Понятно, что в доме случилась «ситуация», а я тут голяком бегаю.
[justify] Вероника накинула на себя халатик и задумалась: на повестке дня имею один единственный вопрос: «Что делать?» Тут она услышала приглушённые голоса, раздающиеся в соседнем помещении. Вычленила голос своего Добрыни и голос мрачного жандарма Елфимова. Мужчины что-то тихо обсуждали. Зачем им мешать – правильно решила Вероника. Залезу под одеяло и буду делать вид, если ко мне зайдут, что ничего не знаю – сплю себе, никого не трогаю и никаких мужиков по синусоиде летать не заставляю. Если кто здесь в ночи и
