Мины спусклись на парашютах, а многие жители думали, что это выбрасывается воздушный десант. В темноте принять мины за солдат было немудрено. Невооружённые севастопольцы, женщины и даже дети бросались к месту приземления, чтобы схватить фашистов. Но мины взрывались и число жертв росло. Однако налёт был отбит, и рассвет 22 июня Севастополь встретил во всеоружии, ощетинившись орудиями, которые смотрели в небо и в море.
В Москве рассвет наступил несколько раньше. В 3 часа было уже всё видно. Главком ВМФ был у себя в кабинете и прилёг немного отдохнуть на диван, но его тут же поднял на ноги глуховатый звонок телефона.
- Докладывает командующий Черноморским флотом.
По его необычно взволнованному голосу не трудно было понять - случилось что-то чрезвычайное.
- На Севастополь совершён воздушный налёт. Зенитная артиллерия отражает нападение самолётов. Несколько бомб упало на город...
Кузнецов посмотрел на часы. 3 часа 15 минут. Вот когда началось... Нет сомнений - это война!
Главком снимает трубку и набирает номер кабинета Сталина. Отвечает дежурный:
- Товарища Сталина нет, и где он, мне неизвестно.
- У меня сообщение исключительной важности, которое я обязан немедленно передать лично товарищу Сталину, - пытается убедить он дежурного.
- Не могу ничем помочь, - спокойно отвечает тот и вешает трубку.
Тогда Кузнецов звонит маршалу Тимошенко и повторяет слово в слово то, что доложил вице-адмирал Октябрьский.
- Вы меня слышите?
- Да, слышу.
В голосе Семёна Константиновича не звучит и тени сомнения, он не переспрашивает главкома ВМФ. Возможно, что не он первый сообщил Тимошенко эту новость. Он мог получить подобные сведения и от командования округов.
Говорить наркому обороны о положении на флотах, об их готовности - сейчас не время. У него хватает своих дел. Кузнецов снова звонит Сталину и пытается добиться личного разговора с ним. Ничего не выходит. Опять звонит дежурному:
- Прошу передать товарищу Сталину, что немецкие самолёты бомбят Севастополь. Это же война!
- Доложу кому следует, - отвечает дежурный.
Через несколько минут в кабинете раздался звонок. В трубке звучит недовольный, какой-то раздражённый голос:
- Вы понимаете, что докладываете? - это Маленков.
- Понимаю и докладываю со всей ответственностью, началась война.
Казалось, что тут тратить время на разговоры нелепо! Надо действовать немедленно: война уже началась!
Г.М.Маленков вешает трубку. Он, видимо, не поверил Кузнецову.
Кто-то из Кремля звонил в Севастополь, перепроверял сообщение главкома.
Разговор с Маленковым показал, что надежда избежать войны жила ещё и тогда, когда нападение уже совершилось и на огромных просторах нашей Родины лилась кровь. Видимо, и указания, данные наркому обороны, передавались поэтому на места без особой спешки, и округа не успели их получить до нападения гитлеровцев.
После звонка Маленкова главком ВМФ всё-таки надеялся, что вот-вот последуют указания правительства о первых действиях в условиях начавшейся войны. Никаких указаний не поступало.
"Я на свою ответственность, - пишет Н.Г.Кузнецов, - приказал передать флотам официальное извещение о начале войны и об отражении ударов противника всеми средствами, на основании этого Военный совет Балтийского флота, например, уже в 5 часов 17 минут 22 июня объявил по флоту: "Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать всякую попытку нападения противника".
В тот момент, конечно, следовало уже не только "отражать попытки нападения", а наносить ответные удары по врагу. Но флот не мог этого делать один, нужны были согласованные планы, единое руководство в масштабе Вооружённых Сил.
Главный морской штаб передал ещё один приказ флотам: "Немедленно начать постановку минных заграждений по плану прикрытия". Помнится, балтийцы просили это ещё раньше, когда перешли на готовность №2, то есть 19 июня. Но я не мог такого позволить - это выходило за рамки моих прав. Поэтому на Балтике этот приказ получили в 6 часов 30 минут 22 июня. Балтийский морской театр беспокоил нас больше других, и мы хотели наверстать упущённое время. Затем было дано дополнительное приказание: "Ставить мины круглосуточно, использовать всё что можно: эсминцы и другие корабли". Помнится Галлер лично звонил в Таллин и просил ускорить эту операцию: ведь нужно было выставить несколько тысяч мин. Командующий эскадрой контр-адмирал Д.Д.Вдовиченко вышел с отрядом прикрывать операцию. С каким риском, выдержкой и сознанием своего долга выполнялась эта опасная операция, писал мне потом командир минзага "Ока" Н.И.Мещерский." (Цитата из книги воспоминаний адмирала Н.Г.Кузнецова "Путь русского моряка". Издательство "Вече", Москва, 2013 год.)
Ваш рассказ о первых часах войны на флоте исполнен в хорошем стиле и, на мой взгляд, достоверно. Мне понравилось.