Граф Бобринский Василий Алексеевич
Василий Алексеевич Бобринский (1804-1874) – младший сын графа Алексея Григорьевича Бобринского. Его старшие братья Алексей и Павел уже вышли из ползункового возраста, а Вася только начал познавать мир. Зимой семья жила в столице, а лето проводила в имение Богородицкое Тульской губернии, где прошли самые счастливые и беззаботные дни маленького Васи. Прошло два года, он подрос и вошел в дружную детскую команду в составе сестры Марии и братьев Алексея и Павла. Они дружно играли и со временем стали познавать начальные науки. Их мама Анна Владимировна постаралась обеспечить им достойное начальное образование. Потом Вася прошел обучение, как и старшие братья, в Муравьевской школе, а в 1823 году поступил на службу в лейб-гвардии гусарский полк уже как граф Бобринский Василий Алексеевич.
Юный граф был привлекательным молодым человеком, и многие молодые женщины были очарованы молодым корнетом. Но предложение руки и сердца от Василия Алексеевича получила Лидия Алексеевна Горчакова. Она была талантливым музыкантом, почетным членом Болонской филармонической академии и единственной дочерью генерала А.И. Горчакова, племянника А.В. Суворова.
Дипломат Александр Булгаков так описывал роскошную свадьбу Лидии и Василия:
«Вчера было бракосочетание молодого Бобринского с княжной Горчаковой — здесь, в городе, в домовой церкви князя Юрия Владимировича… Я видел процессию, конца которой не видно было на улице. Невеста вся сверкала бриллиантами. Ей их надарили на миллион. За один только камень старик уплатил 80 тыс. рублей. Сказывают, будто мать браку препятствовала, а старик её торопил».
В том же 1824 году Бобринский Василий Алексеевич вступил в ряды Южного общества декабристов.
На собственные деньги он предлагал организовать тайную типографию. Граф хотел стать участником восстания, но у него заболела жена и в конце 1824 года молодые супруги по настоянию врачей уехали на лечение в Швейцарию.
14 декабря 1825 года. участники тайных обществ вышли на Сенатскую площадь Санкт-Петербурга.
Но среди декабристов Василия Бобринского не оказалось, он был в Швейцарии. Восстание потерпело поражение, и Николай I сурово расправился с его участниками. Следствие над ними проходило под личным контролем императора. Тогда же всплыло и имя графа Бобринского В.А.
Когда шло следствие, декабрист Сабуров утверждал, что Бобринский состоял в обществе, и его принял лично князь Александр Барятинский (руководитель Южного тайного общества). Сам же князь Барятинский отрицал всякую причастность графа к делам декабристов. Несомненно, он старался спасти графа от ареста.
В ходе расследования так же выяснилось, что Василий Алексеевич выделял немалые суммы декабристам, об этом говорилось в письме Фёдора Вадковского.
«Граф Бобринский В.А., как мне сообщают, предлагает открыть и содержать на свои средства типографию за границей для нашего общества. Его преданность столь же прекрасна, сколь идея его глупа. Откинем последнюю и постараемся воспользоваться первой».
В конце 1825 года жена Бобринского Лидия Алексеевна тяжело заболела и умерла. Вернувшись в Россию в начале 1826 г., и похоронив жену в родовой усыпальнице графов Бобринских в селе Бобрики, Бобринский В.А. сразу же попал под следствие.
Он прослушал много нравоучительных «лекций» в стенах «охранки», но никаких идей там о необходимости преобразования в России не оставил. Были еще разговоры о том, что он внес значительный финансовый вклад в организацию за границей русских типографий.
Различие показаний и запутанность дела впоследствии сыграли на руку Бобринскому. Он не был отправлен в ссылку, так как не являлся участником восстания. Но было принято постановление «по нахождению его в чужих краях, учредить за ним секретный надзор».
Участие в Южном Обществе декабристов не могло не сказаться на дальнейшей судьбе Василия Алексеевича – он уже не мог сделать блестящей карьеры, как его старший брат Алексей или другие представители рода Бобринских. Тень декабриста постоянно следовала за ним по всем департаментам, куда обращался опальный граф. Была у него возможность привлечь связи сообщества Бобринских. Но обращаться к маме – Анне Владимировне, у которой во дворе и во всех департаментах были знакомые, он не захотел. Как никак, а ей уже было под 60. Могли бы помочь и братья Бобринские со своими связями, но на фоне «декабризма» было как-то не по себе. Ему уже надоел слишком «секретный надзор» охранки. В 1828 году он вышел в отставку в чине поручика гвардии и уехал в свои Бобрики.
Оправившись после смерти первой супруги, Василий Алексеевич в апреле 1830 года женился во второй раз — на Софье Прокопьевне Соковниной, Она была богатой невестой и от отца унаследовала роскошный дом на Малой Никитской. Когда Бобринский увидел Софью Соковнину первый раз, он был поражен сходством с его покойной женой, и граф решил жениться на ней.
Граф С. Д. Шереметев писал о ней: «На первый взгляд она поражала своею холодностью и сдержанностью, но кто знал её ближе, тот не мог не оценить её высоких душевных качеств и доброты сердечной…».
В браке с Софьей в 1831 году родился сын. В честь деда его назвали Алексей, Граф Василий Алексеевич очень обрадовался такому подарку от жены и души не чаял в сыне. Он гулял с ним, играл, ползая дома по полу или по траве во дворе. Очевидно, этому завидовал стареющий дед Софьи, который изредка да подбрасывал колючки типа:
– Ты Софушка, поглядывай на их игры, ишь как щебечут, как бы не воспитать нам декабриста.
Василий вначале не придавал таким шуткам внимание, но со временем это стало надоедать. Об он этом сказал жене, а она со смехом отмахнулась. А сын рос, их разговоры и отношения становились более осмысленными. Когда ему пошел 7-й год, к нему через день приходил учитель французского. К следующему году Василий разработал программу начальной подготовки Алексея к гимназии. Так как Алеша показал хорошие результаты по французскому, то он стал изучать и английский. Учитель отметил лингвистические способности мальчика.
Однажды произошел большой разговор с дедом, который был против такой нагрузки для Алеши, а фраза: – да и зачем мальчику столько языков? – окончательно выбила его из равновесия. Все закончилось ссорой. София, успокаивала деда и упрекала Василия.
Ссоры возникали по всяким пустякам и везде дед был как затычка. В 1837 году родилась дочь Софья, так назвал ее дед, а Василий и не спорил. Он подумал, что жена со своим дедом и девочкой успокоятся, а он будет заниматься образованием Алеши. Ему было интересно с отцом, и он переживал, что мама его с дедом против отца. Он любил всех! Ссоры были почти ежедневно, и однажды Василий спросил Софию с кем она хочет жить, с ним или с дедом, потому что эта война убивает детей и всех остальных. Жена сказала, что старого деда она не оставить и Василий уехал из их дома.
Граф потом проживал в Бобриках или в Москве в доме на Зацепе и никогда не приезжал в дом жены.
В имении Бобрики Василий Алексеевич вплотную занялся хозяйственными вопросами. Он активно развивал сельское хозяйство, построил суконную фабрику.
Но Бобрики-Бобриками, а про сына Алешу Василий не забывал.
Алеша со временем поступил в гимназию и граф часто приезжал к нему. Это было время, когда в России построили первую железную дорогу и поехал первый паровоз. Он рассказывал сыну, что все это придумал и построил его родной дядя граф Бобринский Алексей Алексеевич. Об этом шумела вся Россия, и Алеша очень гордился таким родственником. И то, что он был первым сахарозаводчиком в России, он тоже узнал от отца.
– А почему ты ничего не строишь? – спросил как-то раз Алеша.
– А ведь и правда, почему, – переспросил граф и задумался.
Когда Алексей уже кончал гимназию, Василий посоветовал ему поступить в Московский Университет на юридический факультет или иняз.
Учеба в университете давалась Алеше легко. Когда друзья-студенты узнали, что его отец декабрист, то многие жали ему руку. «Я бы гордился таким отцом», – как-то сказал один из них. «А я и горжусь им!» – ответил Алексей.
Однажды граф Василий задумался. Суконная фабрика работает, разведение редких деревьев тоже идет хорошо. Приятно видеть, как из редких посадок Бархат Амурский вырос в красивую аллею. Вот с пробковым деревом пока не очень получается. Хотелось бы еще чего-то значимого.
Аллея из Бархата Амурского
А что, если, действительно, построить сахарный завод лучше и больше «Алексеевского»!
Осенью 1851 года граф Василий поехал в гости к старшему брату. Ему там все были очень рады. Гуляли два дня. На третий день Старший граф стал водить графа Василия по разным мастерским, по полю, где уже была убрана почти вся свекла. Показали ему все машины и приспособления по выращиванию и уборке сахарной свеклы. Василий все смотрел и слушал – ему было все интересно, но душа его рвалась в завод.
На следующий день ему показали завод. Во всех переходах между цехами и мастерскими было оживление. Все уже знали, что у них будет гость, и что он декабрист. Начальники цехов и мастера, используя любой случай, старались пожать руку графу-декабристу. К концу дня у Василия от избытка информации голова гудела как церковный колокол. Опять выпили, закусили. Что-то уже прояснилось и граф Василий твердо решил строить сахарный завод.
На следующий день Старший граф сказал:
– Оборудование для завода, для выращивания и уборки свеклы мы сделаем для тебя с учетом последних технологических достижений. Сахарную свеклу привезем поездом, так как свою ты сможешь вырастить только в следующем году, а то и позже. Рассчитаемся на 4-м году работы завода по ценам себестоимости. Брат ты мне все-таки, правда меньший. Сострил Старший граф. А там уж дальше, как пойдет.
К осени 1854 года граф Василий построил и запустил производство сахарного завода. директором которого стал внук А.Т. Болотова Михаил Павлович. Вскоре граф Бобринский Василий Алексеевич вошел в число состоятельных людей России.
В 1855 году сын Василия Алексей женился, и в 1861 году у него родился сын граф
Как же судьба играет с людьми, посылая им разные приключения...
Так, скоро и до современных дней дойдем!