на нем был неаккуратно завязан, блокнот зажат в руке, как спасательный круг.
- Хорошо, вы двое, - произнес он, и его голос эхом отдавался в пустой комнате, - давайте посмотрим, на что вы способны. Помните, главное, чтобы это было... возбуждающе. И не забудь про молоко, Кирилл!
Кирилл перестал вышагивать и сделал глубокий вдох, готовясь к тому, что его ждет. Никогда еще он не чувствовал себя настолько не в своей тарелке, настолько незащищенным. Он играл в шахматы перед десятками зрителей, но это... это совсем другое. Это очень интимно. Он посмотрел на Алину, пытаясь уловить ее мысли, но выражение ее лица ничего не выдавало.
Наконец Дубленкин тяжело сглотнул, его взгляд скользнул по обнаженным ногам Буйвол, а затем вернулся к лицу Алины. Он прочистил горло, пытаясь растопить лед.
- Итак, с чего вы хотите, чтобы мы начали?
Пьер заглянул в блокнот, нахмурив брови.
- Как насчет... вы играете в шахматы, ситуация накаляется, одно ведет к другому… - Он делает неопределенный, намекающий жест руками.
Кирилл кивнул, пытаясь обдумать сценарий. Он сел на кровать, оставляя пока между ним и Алиной приличное расстояние. Буйвол последовала его примеру, ее движения были несколько скованными и неловкими. Они дружно посмотрели на шахматную доску, тишина между ними растянулась, как резинка, которая вот-вот порвется.
Алина сделала первый ход, ее рука уверенно взяла пешку и переместила ее по доске на два поля вперед. Кирилл повторил ее действия дрожащей рукой. Они продолжили играть, напряжение между ними ощущалось. Шахматная доска превратилась в поле боя, каждый ход - вызов, дерзость.
Их лица теперь находились в нескольких сантиметрах друг от друга, дыхание смешивалось. Сердце Кирилла колотилось в груди, мысли метались. Он не думал ни о включенной камере, ни о молоке, ни о Пьере. Он думал об Алине, об огне в ее глазах, о силе в ее голосе.
И тогда, не задумываясь, он поцеловал ее. Это был не отрепетированный, постановочный поцелуй. Он был спонтанный, настоящий, и это застало их обоих врасплох. Алина на мгновение замерла, ее глаза расширились. Затем она медленно поцеловала его в ответ.
В комнате воцарилась тишина, лишь было слышно их неровное дыхание. Пьер, наблюдавший за происходящим с затаенным дыханием, издал тихий свист.
- Так-так, - сказал он с довольной ухмылкой на лице, - похоже, у нас есть первый дубль.
5.
Роскошный загородный дом в Репино купался в мягком сиянии позднего полуденного солнца, проникавшего сквозь высокие пластиковые окна. В воздухе витал аромат свежей сосны и далекий гул природы. Алина, обычно безупречная внешность которой теперь была омрачена темными кругами под глазами и напряженно сжатыми челюстями, расхаживала взад-вперед по полированному деревянному полу. Ее шелковая блузка была помята, а волосы, обычно уложенные в идеальную прическу, беспорядочно были стянуты в пучок. Она изредка бросала взгляд на стопку свежей прессы, лежавшей на журнальном столике, а в голове у нее крутился вихрь разочарований и сомнений.
В комнату вошел Пьер Собаккин, его начищенные кожаные туфли щелкали по полу. Его сшитый на заказ костюм выглядел безупречно, а седеющие волосы аккуратно были зачесаны назад, подчеркивая резкие, расчетливые черты лица. Он бросил взгляд на Алину и приподнял бровь, чувствуя, как в девушке зарождается буря.
- Алина, дорогая, ты выглядишь... обеспокоенной. Наш Кирилл не оправдывает ожиданий?
Буйвол перестала вышагивать и повернулась лицом к Пьеру, в ее глазах вспыхнуло раздражение.
- Не оправдывает моих ожиданий? — выдохнула она, - Пьер, он просто катастрофа. Он неуклюж, неуверен в себе и потом... - Она заколебалась, ее щеки слегка покраснели. — эти грязные длинные волосы, этот слишком тщательно надетый презерватив, это плохо помытое тело, сбрызнутое дешевым лосьоном, бр-р...
Пьер усмехнулся, отложив газету и прислоняясь к величественному мраморному камину. Его глаза сверкали весельем и нотками снисходительности.
- Госпожа Буйвол, - деловым тоном начал он, - вы должны быть благодарны за то, что имеете. Мы пошли вам навстречу, когда ваш муж сбежал в Казахстан, чтобы избежать мобилизации на СВО, и вы оказались в сложном материальном положении. Я вмешался и нашел вам подходящих партнеров, чтобы вы держались на плаву, как в финансовом, да и в интимном, так сказать, плане. А теперь я привел к вам Кирилла, чтобы снять у молодой дамы, - он взглянул на Алину, - эмоциональное напряжение.
При упоминании о муже выражение лица Алины помрачнело. Она обхватила себя руками - защитный жест, выдававший ее уязвимость.
- Благодарна? Ты хочешь, чтобы я была благодарна за человека, который даже не может... А как же это нелепое «молоко горного быка»? Это не помогает. Если и помогает, то только усугубляет ситуацию.
- А что такое?
- Он от него пукает. Представляешь, пукает в постели! Позорище! — вспыхнула Буйвол.
Пьер оттолкнулся от камина и сделал шаг к Алине, его голос стал низким и заговорщицким.
- Ах, но тут ты ошибаешься, моя дорогая. «Молоко горного быка» - это особый напиток, на основе дистиллята, смешанного с афродизиаками, изготовленный на даче моего хорошего друга, журналиста Сергея Сорокина. Он создан для того, чтобы... стимулировать чувства.
Собаккин ухмыльнулся, явно довольный собственной сообразительностью.
Глаза Алины расширились в недоумении, когда она осмыслила откровение Пьера. Она оглядела комнату и остановила взгляд на полупустой бутылке «молока горного быка», стоявшей на серванте. Жидкость внутри имела необычный кремовый оттенок с легким мерцанием, можно сказать, намекавшим на ее мощное содержимое.
- Самогон? — прошептала Алина, - Афродизиаки? Пьер, во что ты меня втянул?
Пьер улыбнулся, его глаза слегка сморщились в уголках, когда он наслаждался дискомфортом Алины. Он протянул руку и нежно похлопал ее по плечу, его прикосновение было одновременно ободряющим и покровительственным.
- Поверь мне, Алина. Эта уникальная смесь не только разнообразит ваш постельный контент, но и поможет Кириллу... воспрянуть духом. - Он подмигнул с намеком, - Дай ему время. Скоро ты увидишь преимущества.
Алина сделала глубокий вдох, ее плечи поднимались и опускались, пока она обдумывала слова Пьера. Она смотрела в окно, обследуя пышный, зеленеющий пейзаж за окном. Красота пейзажа резко контрастировала с беспорядком внутри нее.
- Хорошо, Пьер. Я попробую. Но если все это вскроется, я возлагаю ответственность на тебя.
Пьер ухмыльнулся, явно довольный решением Алины. Он поправил запонки, его глаза сверкали решимостью.
- Вот и хорошо, моя дорогая. А теперь давай по рюмочке коньячку?
***
Закончилась вторая неделя съемок. Гостиная загородного дома в Репино была наполнена ароматом свежесваренного кофе и отдаленным гудением пылесоса — сестра-хозяйка Ирина Чудакова занималась своими повседневными делами. Алина, одетая в элегантный, но удобный кашемировый халат, примостилась на краешке бархатного дивана, ее пальцы нетерпеливо барабанили по подлокотнику. Ее волосы были убраны в аккуратный пучок, но несколько непокорных прядей обрамляли лицо, смягчая суровое выражение.
В комнату вошел Пьер Собаккин, его глаза с удовлетворением осматривали роскошную обстановку. Он был одет в джинсы и яркую желто-оранжквую рубашку. Его глаза сверкали смешинкой и хитростью, когда он заметил не слишком радостное выражение лица Алины.
- Алина, дорогая, ты выглядишь так, будто лимон высосала. - Он налил себе чашку кофе, добавил сахар. - Все еще не довольна нашим маленьким соглашением?
Алина закатила глаза, ее пальцы перестали барабанить, когда она повернулась лицом к Пьеру.
- Довольна? Пьер, я пыталась... выступать с мужчиной, которого я не чувствую в себе. И это «молоко горного быка» не помогает. Клянусь, это все равно что пытаться разжечь костер сырыми спичками.
Пьер откинул голову назад и засмеялся - глубокий, рокочущий звук эхом разнесся по комнате. Он поставил чашку с кофе и расправил плечи.
- О, Алина. Всегда драматизируешь. Знаешь, у этого «молока горного быка» есть своя история. - Он сделал паузу, его губы подергивались от удовольствия, - Видишь ли, у нашего общего знакомого Максима Гавновика, петербургского гроссмейстера, была небольшая... ситуация.
- Правда? — оживилась Алина, - И что же это может быть за ситуация?
Пьер ухмыльнулся, явно наслаждаясь историей, которую он собирался рассказать.
- У Максима возникла блестящая идея продавать на Западе свой особый самогон-афродизиак. Но, увы, у этих надоедливых прибалтийских таможенников были другие идеи. Они отказались растаможивать коробки, оставив бедного Максима в затруднительном положении. Поэтому он обратился ко мне за помощью, и, будучи щедрой душой, я согласился помочь... за скромный тридцатипроцентный откат, разумеется.
- Пьер, это... это нелепо. И, вероятно, незаконно. — пробормотала Алина.
Собаккин пренебрежительно махнул рукой, ухмылка не сходила с его лица.
- О, да ладно. Все это очень весело. Кроме того, мы же не заставляем никого пить. Хотя, как мне рассказывали, у этой штуки есть некоторые... неожиданные побочные эффекты.
- Неожиданные побочные эффекты? — спросила Буйвол.
Ухмылка Пьера расширилась, и он разразился искренним смехом.
- О, ты бы видела, какие письма мы получаем! Похоже, восторженная реклама нашего дорогого Кирилла привела к ряду... инцидентов среди покупателей. Скажем так, «молоко горного быка» стало причиной нескольких... приступов. И не таких, которые можно было бы ожидать от напитка, рекламируемого как афродизиак.
Губы Алины задергались, она пыталась сохранить самообладание, но абсурдность ситуации была слишком велика. Она тоже засмеялась.
- Пьер, это ужасно! Люди получают инфаркты, а ты смеешься над этим?
Собаккин пожал плечами.
- О, перестань, Алина. Это просто бизнес. Кроме того, никто ведь не умер... пока.
Он снова подмигнул.
- Хорошо, Пьер. — Алина покачала головой, - Я продолжу работу с Кириллом и твоим... магическим напитком. Но недолго. Мне тоже деньги нужны.
6.
Офис «Шахматного сатирикона» снова был шумным центром активности, наполненный щелканьем клавиатур, гулом голосов и периодическими взрывами смеха. Пьер Собаккин, снова в костюме, излучавший элегантность и авторитет, сидел за своим огромным письменным столом с задумчивым выражением лица, просматривая новости на ноутбуке.
Ебашин и Салаженкин, два ближайших соратника и давних друга Пьера, вошли в кабинет с привычной легкостью. Ебашин, коренастый и плотный, занял место в одном из кожаных кресел, Салаженкин же, худой и сутулый, устроился в другом кресле, приготовившись выслушать последние новости.
- Пьер, друг мой, ты что-то притих в последнее время. Нам не хватает твоего обычного... куража.
Пьер посмотрел на своих соратников.
- А, джентльмены. Всегда рад вам. Должен признаться, я был занят... другими делами. Проект «Молоко горного быка» занимал много времени. Наконец все завершилось.
- Решили закончить проект? — спросил Салаженкин.
- Там уже возмущенные отклики пошли от покупателей, - улыбнулся Собаккин, - несколько инфарктов было, кто-то собирался подать в суд, стало уже рискованно продолжать. Но почти весь товар удалось распродать. За остатки пусть у Гавновика
