- Да так, рассталась с молодым человеком и убежала куда подальше. Захотелось уехать, чтоб никого не видеть, не слышать. Так сказать, пережить расставание без посторонних советов.
Сказать Гошиной матери всю правду я не решилась. Ещё, чего доброго, подумает, что я совсем того.
- Да, история прям как у Олеси, царствие ей небесное! Она тоже убегала от несчастной любви.
- Как? – вырвалось у меня. – Она уже убегала от Гоши?
Мне-то казалось, что у них была вполне счастливая семья, и жили они в любви и согласии, пока Олесина смерть их не разлучила.
- Да не от Гоши. У неё тогда в Смоленске был молодой человек. Он ей то ли изменил, то ли бросил. Она взяла отпуск и поехала в санаторий «Чистый ключ», так сказать, сменить обстановку, отвлечься от грустных мыслей. Тогда Гоша с ней и познакомился…
Оказалось, Гоша уже тогда работал водителем на скорой помощи, которую Олеся тогда и вызвала к своей соседке – старушке стало плохо с сердцем. Молодые люди сразу приглянулись друг другу.
- Говорите, Олеся жила в Смоленске?
- Ну да. Воспитывалась в детдоме. Мать от неё отказалась.
Олеся Вяземская… Смоленская область… Не оттого ли она получила такую фамилию, что родилась в Вязьме? Там же, где и я. Но что же получается? Мама родила и отказалась? Быть такого не может! Я видела, как при воспоминании о моей сестричке на её глаза наворачивались слёзы. Нет, она бы в жизни так не поступила! Может, врач обманула, сказав, что вторая девочка родилась мёртвой? Если так, то напрасно, выходит, бабушка так доверяла своей школьной подруге, напрасно ручалась за неё. Но какой смысл был во всём этом? Мне доводилось читать истории о том, как недобросовестные врачи воруют и продают младенцев. Кто-то – на органы, кто-то – для бесплодных, у которых есть деньги. Однако на органы Олесю не пустили, да и судя по тому, что она детдомовская, в семью она так и не попала. Зачем тогда было воровать мою сестру?
Своими мыслями я поделилась с Еленой Сергеевной. Та слушала мою историю молча, не перебивая.
- Ничего себе! – заговорила она, немного оправившись от изумления. – Получается, Вы, может быть, Максиму не чужая вовсе.
- Ну, да, если так, то есть смысл сделать экспертизу ДНК. Вдруг он и вправду мой родной племянник? Но всё-таки не поняла, зачем было врачам похищать Олесю? Её ведь никуда так и не забрали и не продали.
- Наверное, хотели забрать, врачу заплатили, да в последний момент передумали. Решили, что всё-таки не готовы чужого ребёнка воспитывать. Или своим забеременели. А матери уже сказали, что ребёнок умер. Вот и сдали в детдом за ненадобностью. Сволочи, а не врачи, ей Богу!.. Уже поздно. Может, и нам уже пора спать?
Я полностью согласилась со «свекровью» и стала стелить ей в гостиной. При этом у меня не выходили из головы мысли о том, что если версия с врачами-похитителями – правда, то моей сестре либо катастрофически не повезло, либо, напротив, повезло очень сильно. Если её лишили любящих родителей, чтобы забрать себе, но потом раздумали, то, конечно, хреново получилось. Ну, а если думали продать на органы, но что-то не срослось… Получается, Бог тогда её помиловал. В любом случае я чувствовала, что должна разобраться в этой тёмной истории.
***
Звук пролетавшего по рельсам поезда внезапно ворвался в мой сон. Как? Неужели я снова куда-то убежала среди ночи и теперь еду на поезде в неизвестном направлении? Не открывая глаз, я испуганно вскочила.
- Алло.
Голос Елены Сергеевны.
- Нет, спасибо, кредитов не беру.
Я открыла глаза. Но нет, никаких поездов рядом не было и в помине. Я была всё в той же комнате, в которой заснула накануне. Слава Богу! Значит, я ещё не полностью сумасшедшая! Я вдруг поймала себя на мысли, что меньше всего на свете хотела бы вот так сбежать от Гоши, от Максима.
На часах было восемь утра. Пора вставать.
Елена Сергеевна, как оказалось, тоже встала и вовсю суетилась на кухне.
- Доброе утро, Елена Сергеевна!
- Доброе утро, Александра! Простите, я телефон оставила на тумбочке в прихожей. Совсем рекламщики стыд потеряли – звонят с утра пораньше, кредиты предлагают. И ведь люди берут на всякую ерунду. Нет бы жить по средствам!
- Согласна! Кстати, интересная у Вас на телефоне мелодия – как будто поезд идёт.
- А, так я всю молодость работала проводником. Можно сказать, ностальгия. А сейчас уже здоровье не то. Тем более ковидом переболела. Хорошо, привиться успела, а то бы как Олеся… Кстати, я тут оладушки решила испечь. Максимка любит бабушкины. Олеся их почти не делала, говорила, у неё плохо получаются.
Вскоре проснулся Максим, и мы все вместе завтракали оладушками, которые приготовила Елена Сергеевна. Глядя на мальчика, я тщательно следила за его жестами и мимикой, пытаясь уловить в них что-то от себя. Найти какие-то доказательства, что он и вправду мой племянник. То мне казалось, что я нашла этому подтверждение, а то вдруг разум говорил: нет, это точно не от тебя. В итоге я совсем запуталась и решила просто сделать генетическую экспертизу. Она уже скажет точно, родная мы кровь или нет?
Не успели мы допить чай, как вернулся со смены Гоша.
- Привет, Гош! А мы тут как раз завтракаем. Мой руки, садись за стол.
- Привет, Ася! Сейчас, я мигом.
Максим и Елена Сергеевна уже позавтракали, и внук вовсю донимал бабушку своими детскими почемучками. Я же взяла тарелку и положила «мужу» оладушек, налила чаю ему и себе и, дождавшись, когда он пришёл завтракать, села напротив. Я заметила, что вид у него несколько растерянный.
- Как дела? Как прошла смена? Устал, наверное?
- Есть немного. Представляешь, сегодня ночью тех наркоманов забирал, что на меня с ножом кидались. Обкурились какой-то гадости – и передозировка.
- Ничего себе! И как, откачали?
- Того самого старшего не спасли. Умер прямо в машине, даже до больницы не довезли. Остальные в реанимации. Но вот родители у них… Врач говорит: позвонил, а они почте все пьяные. Похоже, у погибшего мамашка даже не поняла, что у неё больше нет сына. Только у одного малого мать нормальная. Да и сам он, говорит, был золото, а не ребёнок – круглый отличник, даже в олимпиадах участвовал. А потом попал в плохую компанию и покатился по наклонной.
- Надеюсь, он выживет и завяжет с этим делом.
- Я тоже надеюсь. Но знаешь, Ася, когда я их забирал, мне стало страшно за Макса. Не хотел бы я, чтобы он, когда вырастет, встал на кривую дорожку.
- Я бы тоже хотела, чтобы мой племянник вырос путёвым.
- Племянник?
- Может быть. Но я сама ещё точно не знаю. Давай, я тебе потом расскажу, а то Макс может услышать. Иди спать, а мы пойдём по магазинам.
- Спасибо, Ася! Кстати, я тут открытку для Смирновой написал. Можешь бросить в почтовый ящик, если не трудно?
- Да, конечно.
Помыв посуду, я зашла в спальню, чтобы переодеться. Вещи, в которых я приехала, уже нужно было стирать, поэтому я, с разрешения Гоши, заглянула в шкаф. В Олесином гардеробе всё было вполне обычно – джинсы, водолазки, блузки, в основном белые, пара чёрных юбок. Словом, то, что я, собственно, сама надевала каждый день.
Гоша уже не смотрел, как я надеваю джинсы и водолазку той, которая, может быть, была моей сестрой-близнецом, потому что почти сразу заснул. Посмотрев на спящего «мужа», я поправила ему одеяло. И почти сразу отдёрнула руку.
«Александра, очнись! Что ты делаешь? Ты же скоро уедешь и больше не вернёшься!».
- Мам, мы идём гулять? – отвлёк меня от мыслей голос Максима.
Я приложила палец к губам:
- Тише, пусть папа поспит. А то он ночью работал, устал. Сейчас идём.
Елена Сергеевна решила пойти с нами. Пока она помогала внуку одеться, я взяла из ванной зубную щётку Максима. Как раз куплю ему новую, а то эта уже несколько поистрепалась.
По магазинам мы прошлись без особых приключений. Максим, к слову сказать, не капризничал особо: мама, купи то, купи это! Единственное – попросил свой любимый батончик «Баунти».
Оставалось зайти в лабораторию сдать образцы ДНК на анализ.
- Елена Сергеевна, вы тогда с Максимом идите домой, а я забегу ещё кое-куда.
- Хорошо.
Елена Сергеевна как знающая город проводила меня до здания Медиклаба. Распрощавшись с ней, я зашла вовнутрь, сдала зубную щётку Максима, а также собственную слюну. Затем, уладив все формальности и договорившись о том, что результаты мне пришлют по электронной почте, вышла на улицу.
Я шла по направлению к дому Гоши, осматриваясь по сторонам: нет ли поблизости почтовых ящиков. Наконец, на глаза мне попалось отделение почты. Вытащив открытку, я бросила её в ящик и хотела уже идти дальше, как вдруг дверь открылась, и оттуда вышла довольно молодая женщина в расстёгнутой почтовой жилетке. Её живот явно говорил о том, что скоро она уйдёт в декрет. Увидев меня, она побледнела, как полотно:
- Олеся!
- Я не Олеся! – поспешно ответила я, опасаясь, как бы эта беременная дама от испугу не упала в обморок или, того хуже, не скинула ребёночка. – Я Александра, её сестра…. Наверное.
Женщина недоверчиво на меня покосилась:
- Так сестра или наверное?
- Скоро узнаем. Я как раз сдала материалы на ДНК.
Испуг на лице почтовой работницы сменился осуждающим взглядом:
- Да, вот семейка! Пока жива была, никого из родных: только муж и ребёнок. А как умерла…
- Да я сама только недавно узнала, что у меня, может, была сестра. А Вы, простите, кто? Её подруга?
- Она вообще-то у нас работала. Ещё до ковида. Я-то привилась, да и то заболела. Но хоть в лёгкой форме. А вот Олеська...
- Да, я в курсе. Гоша рассказывал, от него и умерла.
- Во как – уже и Гоша! Хотя почему бы и нет? Олеську не вернёшь, а мальчишке мама нужна. Пусть лучше это будет родная тётя, чем совершенно чужой человек.
[justify]Я хотела было сказать, что ничего ещё не известно, и вообще я здесь случайно, и скоро уеду, но что-то меня остановило. Вместо этого я с сожалением заметила, что если бы раньше узнала, что у меня, может быть, на Урале живёт сестра, попыталась бы её найти и выяснить, в самом ли деле мы родные. Хотя, признаться, мне было бы перед ней неловко – я росла в любящей семье, а она, по
