– Конечно, каждый день. Еще к вам будут приходить моя сестра Ребекка и ее муж Коул.
– Что такое муж?
– Немного позже я вам все подробно объясню, а пока считай Коула другом…
– Мистер Дорнан, думаю, на сегодня общения достаточно, - в палату вошел заведующий отделением и поправил датчик, который потревожил слишком активный Аксо. – Сегодня детям пора отдыхать, но завтра после полудня сможете их навестить и даже вместе пообедать.
– Уже ухожу. Пока, котята, до завтра, во всем слушайтесь доктора, он тут главный.
– Харни, Гэбриел, - Десса протянула ручки, и Гэйб наклонился, чтобы она смогла его обнять. – Это по-маански «до встречи».
– На мой взгляд, вы неплохо поладили, - заметил доктор Коллинс, провожая новоиспеченного отца до выхода. – Случай, конечно, беспрецедентный, прежде я ни с чем подобным не сталкивался. Несколько неудачных операций, потом кома… Счет шел уже буквально на часы, и вдруг оба ребенка не просто очнулись, они быстро пошли на поправку. Просто чудо какое-то!
– Называя это чудом, вы явно пытаетесь преуменьшить собственные заслуги, доктор - дипломатично заметил Гэбриел. – Скажите, близнецы развивались нормально или у них есть какие-то проблемы?
– Физиологических проблем нет. Дети были нормально доношены, но оба родились с тяжелым пороком сердца. Вам следует быть очень осторожным, мистер Дорнан, особенно первое время, и хорошо бы малышам пока пожить за городом.
– У меня вилла на побережье в сосновом бору.
– Прекрасно, лучше не придумаешь. Если вам понадобится сиделка или няня, я могу порекомендовать хорошее…
– Спасибо, доктор, у нас в семье нянек хоть отбавляй. Кстати, забыл спросить, вы делали детям компьютерную томографию?
– Конечно, когда они только поступили в отделение.
– Прошло уже больше месяца, пожалуйста, повторите исследование.
– Хорошо, раз вы настаиваете…
Гэйб попрощался с не на шутку озадаченным доктором и поспешил к выходу. Полчаса назад он был близок к отчаянию, а сейчас чувствовал себя так, словно у него за спиной вдруг выросли крылья.
Глава 3
С появлением детей Гэбриел перестал воспринимать плавание как способ потратить часть накопленной энергии. Он больше не нарезал круги, механически работая руками и ногами, а неспешно плескался в бассейне или лежал на воде, глядя в ночное небо и пытаясь определить, которая из звезд та самая…
– Вам прекрасно известно, что отсюда она не видна, - раздался из темноты знакомый голос.
Гэйб неохотно пошевелился и подплыл к бортику.
– Добрый вечер, магистр. Если вы прямо сейчас намерены отправить меня на очередное задание, я буду вынужден отказаться.
– Расслабьтесь, мистер Дорнан, - ночной гость вытянул ноги, поудобнее устраиваясь в шезлонге. - Хотя меня часто упрекают в своеволии и даже некоторой жесткости, я просто заглянул на огонек.
В обычный дружеский визит человека такого уровня верилось с трудом. Гэйб подтянулся на руках и одним плавным движением выбрался из бассейна.
– Меня давно мучает вопрос: где вы живете, милорд? У вас есть собственный дом?
– Когда-то был и до сих пор, наверное, существует, однако живу я там, где это удобно на каждый конкретный момент.
– Неужели вам не надоедает постоянно менять место проживания? Ведь рано или поздно каждому хочется осесть на одном месте.
– В самом деле? – довольно искренне удивился магистр Холланд. – Я никогда не был привязан к конкретной груде камней или участку земли. Мне нравятся старинные поместья и виллы вроде вашей, но только в качестве временного пристанища.
– А вы человек, магистр? – рискнул спросить Гэйб, так как ночной сумрак невольно располагал к откровенной беседе.
Холланд взял небольшую паузу, чтобы обдумать ответ.
– Скажем так, на пятьдесят отцовских процентов. Почему вдруг вас это заинтересовало?
Закончив вытираться, Гэйб набросил полотенце на спинку шезлонга и потянулся за халатом.
– Хотел убедиться, что древняя кровь чаще всего передается по материнской линии.
– Только по материнской. Линия наследования извилиста и причудлива, ген проявляется не в каждом поколении. Много всего должно совпасть, чтобы родился по-настоящему одаренный ребенок.
– А если оба родителя носят в себе соответствующий ген?
– Может возникнуть проблема. Иногда на таких детях природа отдыхает, поэтому смешанный союз надежнее. Сознайтесь, если бы мы прямо предложили вам похитить, а затем усыновить близнецов Амари Тангол, вы бы наверняка отказались.
– Скорее всего, - не стал отрицать Гэбриел. – Вы все рассчитали верно, магистр, и в конечном итоге я вам очень благодарен, однако повторюсь, ваши методы мне не по душе.
Холланд закинул руки за голову, из его груди вырвался долгий усталый вздох.
– Поверьте, молодой человек, мы перепробовали все, от мягкого убеждения до жесткого принуждения, и пришли к выводу, что от строптивца вроде вас можно чего-либо добиться лишь поставив его перед фактом. Вы относитесь к той категории одаренных, которые попросту не верят в собственный талант, поэтому тратят много сил на сомнения и пустые метания.
Гэйб был частично согласен с такой оценкой его личности, но все же решил кое-что объяснить.
– Я просто не умею пользоваться своим дарованием, магистр, я его даже не чувствую.
– Не чувствуете, потому что не верите в саму эту возможность. У вас с мисс Бейкер схожие проблемы: вы не верите в себя, а она никому не доверяет, - Холланд сел прямо и в упор посмотрел на Гэйба, его глаза в темноте отливали каким-то стальным блеском. – Ваша подруга почти ничего нам не рассказала. Она продолжает хранить свои тайны, не догадываясь, что мы и без ее признания до всего докопались. Теперь перейдем к главному, мистер Дорнан. Миранда Бейкер не знает о проведенной операции и о том, что вы теперь являетесь официальным опекуном ее детей. Они появились на свет в результате насилия, и это наверняка наложит негативный отпечаток на их будущие отношения.
– Я понимаю, как ей хочется поскорее обо всем забыть, но дети ни в чем не виноваты!
– Выслушайте меня внимательно, Гэбриел, от вашего понимания ситуации зависит очень и очень многое. У Миранды специфическое, чисто маанское представление о семье. Как вам известно, там женщины не растят и не воспитывают своих детей, а мужчины не имеют перед ними никаких обязательств. Физическое насилие у них не считается преступлением, тем более если в результате этого появляются дети. У маанов плохо с рождаемостью, потому что не каждый пересаженный в инкубатор эмбрион выживает и нормально развивается.
– Я вообще не понимаю, кому нужна эта дурацкая система! Почему маанские женщины не могут сами вынашивать своих детей? Если бы они рожали и растили их, то и представление о семье у них было совсем другое.
– Вы даже не представляете, сколько странных, а порой просто абсурдных обычаев встречается в обитаемых мирах. Мы ровным счетом ничего не можем изменить, так как не имеем права навязывать или пропагандировать свой образ жизни. Это не наше дело. Нам доступны лишь крохотные исключения, которые не влекут за собой никаких глобальных последствий. Однако вернемся к вашим семейным проблемам. Мы достаточно долго наблюдали за Мирандой, поручая ей задания разной сложности, и пришли к выводу, что у нее отсутствует тот внутренний стержень, который позволяет людям выживать и приспосабливаться к новым условиям. Ей просто повезло. Сразу после реинкарнации она встретила вас и переложила свои проблемы на чужие плечи, благо они оказались такими крепкими и надежными.
– Было не совсем так, магистр, - возразил Гэйб. - Я сам вызвался помочь, когда узнал правду, а потом приехал Флакс, и мы с ним ввязались в маанскую войну…
– Вы настоящий мужчина и к тому же джентльмен, Гэбриел, но речь сейчас не об этом. Одно довольно слабое в плане выживания существо вселилось в другое совершенно безвольное и ни к чему не приспособленное, а в результате мы имеем колеблющегося, неуверенного человека, который склонен поступать нелогично и абсолютно все замалчивать. Вы понимаете, к чему я клоню?
– К несчастью, да.
– Вы влюблены в красивую девушку, Гэбриел, и готовы свернуть ради нее горы, только помните, что настоящим островком стабильности в вашей жизни будет не она, а ее дети.
После довольно продолжительной паузы Гэйб внезапно спросил:
– Скажите, магистр, среди ваших сотрудников есть прорицатели?
– Это не пророчество, мистер Дорнан, скорее взгляд со стороны, основанный на глубоком знании природы людей и всевозможных созданий.
– Понятно. Благодарю вас за подробные объяснения.
– Вам все время казалось, будто мы чего-то недоговариваем, а на самом деле нам просто нечего было сказать.
[justify]– Я не в претензии. Послушайте,